ты-мое блядское исключение

      Семья у них и впрямь была ебанутая, каждый день ссоры, а потом вечерние посиделки с пивом. Но так было до поры, до времени, пока все не выросли и стали "самостоятельными". У Йена с Фионой были меж собой терки по всякой ерунде, начиная с таблеток, заканчивая тем, что тот не так сделал шаг. Ссоры дошли до того, что родные начали попросту не замечать друг друга, только в какой-то из дней это напрягло все семейство Галлагеров. — Знаете, меня уже блевать тянет от этого напряжения в доме, – Лип затягивается, несильно, но этого хватает, чтобы расслабиться на пару секунд, слушая эту убийственную тишину, — пошлите. – все в одну ногу выходят из дома, дверь захлопнулась, Фиона неосознанно взгляд на рыжего кидает, замечая его недовольную гримасу, строит ему точно такую же и наверх уходит, отправив сообщение Ви, чтобы та за детьми присмотрела в Алиби, ведь те больше никуда не сунутся, Лип будет высказываться, что в доме находится невозможно, а девушка его дружелюбно выслушает и подольет какого-нибудь алкоголя.       Фиона только за, чтобы в доме царила вечная тишина, долгое время это было лишь в мечтах, но сейчас та самая желанная тишина просто давила на нее. Она спускается на первый этаж, достает первую попавшуюся под руку бутылку вина и держит путь в комнату брата. — Эй, может поговорим? – голос был тихим, но этого было достаточно, чтобы Йен ее услышал, он лишь кивает и двигается, чтобы та смогла нормально сесть. Фи всегда была безбашенной, она готова пойти на все, только сейчас девушка была такой тихой и аккуратной, словно это что-то новое для нее. Фиону сложно было застать в спокойствие, она вечно на ногах ебашит, нянчится со всеми детьми словно это ее собственные. Ее это знатно заебало, но продолжала не подавать вида, что ей хуево, ведь она стойкая.       Девушка без лишних слов усаживается с ногами на кровать, подминая под себя как следует подушку, а следом чуть ли не падая. У Йена на лице улыбка проскальзывает, но она сходит так быстро, словно и духу ее не было. Он любил ее, но говорил об этом так редко, ведь она блять вечно творила хуйню, такую, что хотелось из дома вон вышвырнуть как старую ненужную шавку.       Разговоры по душам, обсуждение парней, ведь у обоих было что сказать по поводу их, следом семья, а потом все темы на которые им хватило три бутылки вина и ящик пива, оказывается, что у братьев свои тайники были, что-ж, это не удивительно, они же черт возьми Галлагеры. Каждый из них прославился за поджог, все, кроме Лиама, тот хороший мальчик, на него даже кричать не за что, он славный, других же блять контролировать нужно, чтобы одна про своего высерка не забыла, а рыжий чтобы не погубил себя от биполярного расстройства, которое ему ебаная Моника в подарочек оставила, парню таблетки принимать нужно. Карл. Карл исправился, решил в Вест Пойнт поступить, это Фи радовало, даже очень. Лип, он вырос, она в душе не ебала, что с ним происходит. — Почему ты включаешь режим Фионы тогда, когда он нахуй не сдался? – интересуется Йен, удобнее располагаясь на ногах сестры, она ему пятерню в рыжие волосы пускает, массируя каждую точку, а тот глаза прикрывает, готовый уже замурчать от столь приятных ощущений. — Да нет такого режима, – спустя несколько секунд выдает девушка, устремляя взгляд на парня, — был бы послушным мальчиком, такого бы не было. – зачем-то добавляет Галлагер, делая небольшой глоток вина, а потом на лице непроизвольно улыбка появляется, когда она сверху вниз на брата поглядывает, она готова утонуть в этих глубоких, полными добротой глазах.       Одно лишь сбитое дыхание, и девушка аккуратно, словно боясь спугнуть рыжего, наклоняется и чмокает его куда-то в уголок губ, а те растягиваются в улыбке, через пару секунд накрывая чужие, слегка пухлые губы своими. Привкус вина все еще с ними, голова кружится то ли от алкоголя, то ли от того, что сейчас происходит. Каждый удар сердца, родные пропускают через рваные вдохи, их накрыло, третья бутылка явно лишняя, да и пиво тоже.. Фиона отрывается от столь сладких и слегка припухших губ, усаживается в изначальное положение и ее немного трясти начинает, какое дерьмо сейчас произошло. — Хэй, все нормально, – Йен поднимается, аккуратно проводит рукой по лицу девушки, останавливается на подбородке и слегка его приподнимает, чтобы эти глаза смотрели прямо в его, — сейчас, ты мое блядское исключение, – и эти губы вновь накрывают. Он целует настойчиво, целует так, будто боится, что Фиона сейчас ударит и будет вырываться, но этого не происходит, она отвечает. Она прижимается к нему, так, что его лопатки сквозь футболку чувствовали холодок от стены.       Девушка словно вампир, одежда охуеть как казалась лишней, что родные почти сразу же избавились от нее. Сильные мужские руки исследуют каждый сантиметр тела, гладят столь изящные изгибы, задерживаясь на груди. Парень толком то и не знал как вести себя с девушками, это его второй раз, только сейчас все по-другому, с Фионой хочется быть нежным и таким аккуратным, но это все не для них, их сейчас все устраивает. Этот невъебический ритм, когда яйца бьются о тело, а влагалище хлюпает от каждого движения. Сиськи трутся о его кожу, пока девушка на нем как профессиональная наездница скачет, прося о том, чтобы ее ударили по заднице, оставив ярко-красный отпечаток руки. Йену это по душе, он кусает ее шею, оставляя мокрые следы и неглубокие ямочки от зубов. Девушке нравится, нравится так, что рука тянется к бутылке вина, остатки выливая себе на тело. У парня в глазах огоньки, на нем сейчас та самая безбашенная Фиона, он вылизывает ключицы и грудь, следом покрывая все короткими поцелуями, а его правая рука между телами вниз проскальзывает, лаская и играясь с клитором. У девушки цветные кружки появляются, но ей так поебать, она свою левую также вниз спускает, направляя крепкую руку..       Галлагер выгибается словно змея, они ебать как утром будут жалеть о произошедшим, если вспомнят конечно эту ночь, но сейчас девушка впивается ногтями в лопатки брата, оставляя кровоточащие полумесяцы со словами, что хочет еще, Йен как послушный песик слушается и дает еще, пока хрупкая рука с синяками обхватывает его шею.