Пустое зеркало

Генри -Привет Генри. Я резко повернулся на звук голоса. Непривычная Мира стояла напротив меня. Привычное камуфло она держала свёрнутым в руках. На ней же была чёрная майка и легинсы. Волосы были влажными и сворачивались в кольца. Лицо уставшее, а взгляд был прикован к свёртку с едой у меня в руке и небольшому термосу, который висит на запястье. -Мира? -Ммм... Она отрывает взгляд от свёртка и делает несколько шагов в перед, встав вплотную передо мной. Внимательно смотрит на меня, по птичьи наклонов голову. Я наклоняюсь и целую её. Она отвечает мне. Губы у неё мягкие и слегка влажные. Острый язычок скользит по моим губам и я чувствую, как её рука легла мне на шею, а пальцы перебирают волосы на затылке. Хочу прижать её к себе, но мешает свёрток с одеждой у неё в руке и свёрток у меня. Она чуть отстраняется и слегка трётся своим носиком об мой. Поворачивается к столу и выуживает оттуда большой пакет и убирает туда форму. Плотно завязав она кладёт пакет под стол. -Расскажешь что случилось? -Расскажу, но кормёжка вперёд.-Она забирает у меня свёрток и почти падает на кровать. Скидывает ботинки и скрещивает ноги. -Не боишься, что кто-то заползёт?-Я сажусь рядом и стягиваю термос с запястья. -Не боюсь.-Мотает она головой.-У меня тут оберег живёт. -Живёт?-Я чувствую, как брови поползли наверх. -Сейчас познакомлю. Мира отставляет так и не распакованный свёрток и наклоняется. Изогнувшись она подцепляет что-то под кроватью и вытягивает оттуда небольшую коробку с прорезями и ставит её перед собой на коленях. Поворачивает голову и задумчиво смотрит на меня. -Я тут вспомнила: ты к членистоногим как относишься? -К кому?-не понял я. Вместо ответа она подняла крышку коробки. Там, отблёскивая чёрным хитином сидел скорпион. Когда Мира подняла крышку, то он не довольно завозился и начал размахивать клешнями. Я потерял дар речи. -Знакомься - это Дюша. Он как то заполз ко мне и я его поймала. Хотела отнести по дальше и выпустить, но так получилось, что он остался тут. Отпугивает сородичей, а я ему обеспечиваю стабильную кормежку.-С этими словами она выудила небольшую коробочку и закинула к питомцу двух сверчков. Тот радостно завозился и принялся их ловить. В какой-то момент он поймал обоих и завис с ними, по сверчку в каждой клешне и не зная с кого начать. Его явно распирало от жадности. Это было забавно, но немного пугало. -Он не сбежит-Решаю уточнить я. -Нет. Он так у меня больше трёх месяцев сидит. Буду улетать - выпущу.-С этими словами она закрывает крышку и убирает коробку куда-то обратно под кровать. -Ты его не боишься? Мира пожимает плечами. -В пределах разумного опасаюсь и пальцы в коробку не сую. Он в любом случае безопасней идейного боевика с автоматом на перевес. -Вы из-за него в город пошли? -Нет. Мы пошли из-за человеческой глупости и дурости.-Мира тяжело вздыхает и выдыхает надув щёчки. Она начинает разворачивать свёрток с едой и делиться сегодняшним приключением. -Мы приехали, всё как обычно. Был небольшой поток с пострадавшими. Раскидали быстро. Тут прибегает женщина и буквально в ноги бросается. Мы в шоке. Женщина не очень в адеквате. Благо она английский немного знала. Кое как выясняем, что у неё дочь третьи сутки разродиться не может, а местная повитуха сказала готовиться выбирать между дочерью и ребёнком. В общем она в последней надежде к нам и прибежала. Мы выслушали, взяли всё необходимое, прихватили ребят и туда. Она даже ничего на охрану не сказала. Чёрта бы был не заметила, в таком состоянии она находилась. Была мысль, что это может быть ловушкой, но... Не могли мы не пойти. Прибегаем. Роженица почти не шевелится. Мы сначала подумали, что опоздали, а потом выяснилось, что дура-повитуха дала ей что-то вроде макового настоя. Что бы ей по легче было. У матери и так сил не оставалось, а тут ещё и эта гадость. Неизвестно, как она потом ещё на ребёнке отразиться. В общем повитуху выкинули за дверь и занялись девочкой. Реально девочкой. Хорошо, если ей лет пятнадцать. Бёдра узкие, тело до конца ещё не сформировано. Мы её экстренно кесарили, а ребёнок килограмма четыре примерно оказался. Здоровый такой. Она бы сама не родила. Погибла бы вместе с ребёнком. -Подожди, почему пятнадцать?-не понял я. -Это мусульманская страна. Замуж могут выдать и в двенадцать*. А потом удивляются, что местные женщины так рано стареют и часто умирают. Местным же никто не объяснял, что когда девочка становиться девушкой - это не синоним что она может рожать, а информирует о начале перестройки организма, которая длится не один год. Беременеть раньше её окончания - плохая история в любой стране. С любым уровнем медицины. Там побочек потом вагон будет. Мира параллельно зло рвёт обёртку и выуживает оттуда плотно закрученную термокружку и гору бутербродов с консервированной ветчиной, галетами и небольшими прямоугольными упаковками размером с ладонь, содержимое которых я не знаю. -Мы когда закончили и вышли бабушке ребенка отдать, там уже вся королевская рать была. И семья со стороны роженицы примчалась и муж с родней. Стояли и ругались. Но к нам не лезли. У двери наша охрана стояла с очень недобрыми лицами, так что дураков к ним сунуться не нашлось. Новорожденного отдали бабушке, обрадовали, что дочь жива и оклемается и что рожать ей ещё года три нельзя будет. Муж на это начал орать, что зачем ему такая жена. Скотина. Напомнила ему Коран и пообещала найти его Имама и рассказать о том, что он нарушил основные заповеди**. Мама девочки с радостью вызвалась отвезти и познакомить с ним. Заткнулся. Объяснили, как дальше выхаживать роженицу. Той смелой даме сказали приходить если что сразу. А после бегом обратно.-Не весело закончила Мира. Хрупкие плечи поникли, а пальцы сжали термокружку. Я взял термос, скрутил крышку и налив в неё содержимое поднёс ко рту Миры. По палатке поплыл резкий запах трав. Она принюхалась и глотнула из неё. Потом самостоятельно перехватила крышку и осушила её. После чего с большим интересом посмотрела на лежащие перед ней бутерброды. -Я столько не съем-призналась она-Так что помогай. Она скрутила крышку у термокрушки. Там оказался крепкий бульон. Мы сидели, ели и тихо переговаривались друг с другом о чём-то незначительном, но очень важном. Она придвинулась ко мне и теперь сидела облокотившись на меня. Волосы у неё окончательно высохли, распушились и вились групными волнами создавая вокруг головы пушистое облако. Бульон был терпким, а прямоугольники оказались странным плавленным сыром. С галлетами было необычно, но достаточно вкусно. Чай горчил, но хорошо гасил послевкусие от консервированной ветчины. -Мира, а скажи, что значит чуть бампер не пропустил?-Я вспомнил сегодняшнее высказывание полковника. -Вообще зависит от контекста, но так это старая шутка про суриката, который видит крадущегося в саванне гепарда, коршуна летящего в небесах, но не видит бампер машины, который его сбивает. Чаще всего означает неожиданно появившуюся информацию. А где ты услышал?-спросила она. -В лагере сегодня-почти не соврал я. Мне не хотелось, говорить ей, что полковник догадался о том, что у нас иные отношения, чем предполагает её устав. Ей это могло не понравиться. -Как они сегодня? -Похмельно-я ухмыляюсь.-Джеймс и ещё несколько человек только к вечеру в себя приходить начали несмотря на таблетки, которые им медики дали. Грозовский и тот встрёпанный был. -Я бы окончательно уверилась, что он скотина, если бы он спокойный был. С учётом того, что Мико вчера погибла. -А она то тут причём? Мира выразительно смотрит на меня и слегка приподнимает бровь. -Когда успел?-не понял я. -В первую же ночь и успел. И в следующую тоже. Веринов врать не будет. Он на него из-за этого зол.-Говорить о том, что Грозовский был встрёпан из-за того, что они уехали с красным крестом тоже не стал. Но действительно скотина. -Я не знаю, что меня больше сейчас беспокоит: то, что я начинаю его опасаться или то, что я к нему начинаю ревновать. -Ревновать зря, а вот опасаться можно. Вездесущий гад. Он у меня уже много лет записан как нейтрино. Это такая частица, которая почти везде проникает.-Поясняет она.-С другой стороны у него работа такая и выполняет он её хорошо. -Тут не поспорю. Слушай, а что за чай нам заварили? -Травяной сбор нам заварили. Ромашка, немного полыни, мята, солодка и прочее. Большая часть состава имеет успокаивающий эффект или снотворный. Дядя Гриша хорошо знает, что такое не уснуть после сложного дня, вот и делает их, по необходимости. Она зевает в подтверждение и утыкается мне в плечо. Я слегка наклоняюсь к ней и утыкаюсь носом её в макушку. -Он твой родственник? -Дядя Гриша? Она чувствует мой кивок и поясняет. -Нет, но знаем друг друга очень давно. Он тогда был действующим боевым офицером, а я мелочь, которая в первый раз приехала на практику в полевой госпиталь. -Ты была когда-то мелочью, а не многоуважаемым хирургом? -Я была очень наглой и самоуверенной мелочью. И от этого меня жизнь избавила быстро и там на месте.-Я чувствую усмешку в её голосе. -Практика прошла плохо? -Практика прошла страшно.-Голос становиться пустым. Я молчу и жду продолжения. -Госпиталь в который нас отправили на практику стоял в километрах семидесяти от границы, где на тот момент шли боевые действия. В какой-то момент какие-то сволочи решили, что хорошая идея обстрелять наш госпиталь и небольшой полк, с которым мы стояли. И через неделю после нашего приезда они это сделали. Я тогда вместе с ещё одним практикантом была с нашим нач.медом. Когда началось у меня случился ступор. Мозг не мог взять тело под контроль и я застыла. Из ступора меня вывела нач.мед. Пощёчины тяжелой рукой оказывается очень эффективны. Со вторым практикантом оказалось сложнее. Его свернуло и бил истерический, бесконтрольный смех. Там было сходу вколото успокоительное. Обстрел длился не долго. Но последствия были страшными. Были погибшие и было много раненных. Мы несколько суток потом делили и экстренно отправляли оттуда людей. Тогда и сработались с дядей Гришей. Он помогал отыскивать тех, кого от взрывов могло контузить и засыпать. Если вовремя не достать, то люди задыхаются. Тогда я получила два важных урока. Что нельзя врачу терять веру и контроль над собой, а бойцам звереть и терять человеческое лицо.-Закончила она. Я прижимаю её к себе, она утыкается носом мне в плечо и мы молча сидим, думая каждый о своём. Мне почему-то становиться очень грустно за ту девушку, которая поехала спасать других, а в итоге чудом спаслась сама. И не сдалась, получив кровавый урок, а продолжила идти к своей цели. -А ты какой мелочью был?-Тихий голос Миры нарушил повисшую тишину. -Полной и домашней. Отец, бывший военный, хотел, что бы я вырос настоящим мужчиной и отправил меня в школу интернат. Там было не сладко. Но там я окончательно определился кем хочу стать и получил на это напутствие от одного очень хорошего актёра. Случайные встречи иногда многое меняют.-Я непроизвольно вкладываю в эти слова двойной смысл. -Многое-соглашается она.-Иногда даже больше, чем можно представить. Я начинаю собирать разбросанную по кровати упаковку от нашего ужина и убирать в пакет. Мира встаёт и относит термос с термокружкой на стол. Потом забирает у меня мусор и кладёт к термосу. Фонарик, что горел у неё в палатке за то время, что мы ели и разговаривали стал совсем тусклым. Она возвращается к кровати на которой я сижу и застывает напротив меня. А я понимаю, что сейчас мне дают выбор уйти или остаться и она примет моё любое решение. И что сомнений и страхов у неё сейчас ещё больше чем у меня. И что тогда все произошедшее не будет случайностью, а будет уже осознанным решением. Что-то что ещё пока чуть меньшее, чем любовь, но уже значительно большее, чем секс. Кусочком нашего с ней времени. И терять его я не хотел. Решение, которое она ждала было принято ещё днём, когда она осталась в городе. Эта дорога, которая вряд-ли будет ровной, но она обещала стать максимально наполненной и живой. Я ловлю её запястья и притягиваю к себе. Она садиться на меня сверху. Её руки скользят по моим, перетекают на плечи, шею. Моё лицо в её маленьких ладошках. Она слегка прогибается почувствовав как мои руки легли ей на талию и проскользнули под майку. Кожа у неё прохладная и бархатистая. Мира смотрит на меня, но в сгущающейся темноте я не могу разглядеть выражения её лица. Она склоняется ко мне и мягко проводит языком по моим губам, словно пробуя их. Влечение, которое так легко превратилось в глубокую чувственность, когда она накрыла мои губы своими, а руки обняли меня. Я прижал её к себе и мы тихо целовались, узнавая друг друга. Долго и сладостно. Запах пряной травы от неё щекотал нос и кружил голову. Под своими пальцами, которые блуждают у неё на спине я чувствую несколько тонких шрамов. Откидываюсь назад, на жёсткую кровать и утягиваю её за собой. Меня окутывает облако локонов и пряный запах становиться сильнее. Мира смеётся низким грудным смехом, разбавляя обнимающую нас тишину. Тонкие пальцы блуждают у меня по груди, а рубашка как-то сама собой оказывается расстёгнутой. Я крепче прижимаю её к себе и она утыкается носом мне в шею. В ответ получаю мягкий укус, который пускает у меня по спине толпу мурашек. Мы скользим рядом с одной из черт, но не спешим её переступать, наслаждаясь этим моментом. У нас есть время. И зыбкое зарождающееся друг к другу доверие, которое страшно потерять. С трудом я отрываюсь от неё и повернувшись укладываю её рядом. Она крепко прижимается ко мне и грудь щекочет её рваное дыхание. Волна возбуждения постепенно откатывается назад, но обещает быть рядом. И в следующий раз не отступить. Только ни я ни Мира в следующий раз отступать не собирались. На последок в голове почему-то всплыла мысль о том, что Коран всё таки надо будет прочитать. Будет первой книгой, что мы с Мирой потом обсудим. Из очень многих книг. Интересно, а какая у неё любимая книга..? В какой-то момент поток мыслей начал иссякать и сон взял своё.