Макс болен

Макса подкупает то, с какой легкостью Лев бросается на него. В нем есть животный оскал, и, когда крепкие руки пытаются ударить, причинить боль, скручивают кисти и тянут ствол, Макс улыбается. Потому что он свой. Макс чувствует каждый взгляд в свою сторону. Смотрит не моргая, с вызовом, оголяет клыки в полуулыбке и открывается ему полностью, позволяя увидеть тьму в сероватой радужке. Скоро она станет иссиня черной. Скоро он перестанет быть человеком, с ним или без него. Смотри. Смотри до одури, пока не закружится голова и не заболят челюсти от сжатых зубов. Увидь меня, Лев. Ты не такой хороший мальчик, каким хочешь казаться, когда защищаешь стаю. В каждой стае есть вожак, и ты знаешь, что нужно держаться его. В каждой стае есть и слабаки. Они сорвутся с обрыва первыми, полетят вниз с жалостливым воплем, а я рассмеюсь. Я рассмеюсь тебе в лицо, а ты же поддержишь меня, Лев? Макс не спит по ночам и не спит днём. Макс питается их энергией. Пока Макс вглядывается в причудливый символ в скале пещеры, он слышит, что и Лев не спит тоже. Здесь одно из двух – он либо боится настолько, что не может сомкнуть глаз, ждёт нападения, либо дает сигнал. Я здесь, на одной стороне с тобой. Я не предамся фантазиям, я не верю в сны. Сны снятся мечтателям, а мечтатели очень любят летать, да только в горах легко потерять управление и размозжить голову о камень. Лев не из таких. Лев умнее. Он отбирает пистолет, но не направляет Максу в грудь. Он теперь тоже вожак. Он почти что зверь, но тот, который только учится. Макс хороший учитель. Макс умеет лишать чувств, позволяет забыть правила. Макс смотрит сквозь, но только не сквозь Льва. На нем он взгляд задерживает. Изучает повадки, принюхивается, чувствует металлический запах и понимает, что, да, парень обучается. Лев ему кивает. Они редко остаются одни, но если это удаётся, то молчат. Им не нужно разговаривать, они чувствуют друг друга. Макс склоняет голову влево, Лев – вправо. Это маятник. Они отдают и получают энергию одновременно. Если закрыть глаза, то можно почувствовать тепло, почувствовать силу, будто их души сливаются в одну. Макс улыбается, когда Лев отворачивается, и знает, что он улыбается тоже. Это закон волчий. Стая идёт вместе. Они вдвоём – куда лучшая стая, чем рядом с остальными. – У тебя есть власть, – Макс непреклонен и строг. Макс такой, потому что это правильно. Это законы природы. – Ты должен брать, когда чувствуешь слабость. Макс болен, и в этом его сила. У Макса есть пистолет, потому что он есть у Льва. У Макса есть навык, а значит Лев в безопасности с ним. Значит Лев более тоже. Но разве это не прекрасно? Макс слышит его сердцебиение, когда стоит в метре. Слабое сердце бьется отвратно, а у Льва – красиво, ритмично и очень громко. Эта мелодия его преследует. Если однажды он перестанет слышать стук, значит связь разорвана, но он не перестанет, потому что Лев его целиком и полностью. Парень может отрицать это перед другими, но взгляд не обманет Макса. Не обманет и горячая кожа, которую он чувствует ухом, носом, кончиками пальцев, когда Лев наконец отдаётся. Это не любовь, это жаркий секс без прикрас. Это животные инстинкты, которые с ними с самого рождения. До гор они не жили – выживали, зато здесь можно дышать полной грудью и знать, что рая нет. Есть земля, сырая, страшная и жестокая. Это она их такими сделала. Есть камни, холодные и безжизненные. Это они их такими сделали. Есть Лев, и есть Макс. Они сделали друг друга.