Созданные руками и речами

Ложь.... Все это ложь... Она была юной и веселой. Она цвела! Она любила все: траву, птиц, небо, землю, СОЛНЦЕ! Сады жениха, чай поле обеда, звенящий фарфор. Мягко улыбающихся слуг хотелось расцеловать, настолько они были милы и забавны. Даже родители... Отец, где-то далеко - далеко, тоже ведь ее любит? Но матушка не чаяла в ней души! "Ада, милая Ада" - вскрикивала она и прижимала к себе дочь, несмотря на их разницу в росте. Безусловно, юная Аделаида в свои 16 просто пылала жизнью! Ее розовое платетце, с кремовыми ванильными цветочками, которые так же украшали прическу из темных кудрявых волн... Ну куколка! Она не кокетка, не чопорная сухая дама, нет. Она леди, она молодая, красивая девушка, с просто поразительно добрым сердцем! Ведь мир прекрасен, так чего же плакать? Всем улыбнусь, всех подниму! Я все сделаю для них. Для тех, кто почему-то плачет, кто зачем-то бьется головой о стену, не видя простейшего пути. Сама не зная почему, она то и дело возвращалась к детскому воспоминанию. Дни уносятся, и пускай забываются, зачем их держать и вздыхать? Все те годы представляются пестрыми пятнами сиреневых кустов, темно-лиловыми плюшками пионов и легкими, светящимися коронками лилий. Но есть исключение. Это самое воспоминание. Церковь. Пол залит цветным светом. И викарий, имя которого она уже не помнила, проведя по ее волосам произносит тихие слова : " Прелестный ребенок. Ты станешь ангелом на нашей земле. Береги свои крылья". Грустная улыбка и глаза, в которых отражались витражи. Даже глаз она его не запомнила. Она не была бедной. Она не была безродной. Ее кровь, скажем так, с голубым отливом, имела достаточное содержание золотого металла. Но она и подумать не могла, что граф... Боже, Санта-Мария, сам граф Бейлар, молодой и обаятельный наследник рода выбрал ее. Ее из сотни тысяч. Свадьба была предрешена. Бог проклял их. Прохожие словно смеялись, их рты расползались в странных улыбках. Сам мир стал словно сереть, а муж словно по кусочкам терять душу. И только сейчас... Только сейчас она увидела этот обман. Никому она не была нужна, никто больше не будет улыбаться ей.... А он, он просто хвастался ею перед друзьями, она, я слышала! Все это - лишь блеф. Лишь маскарадная маска. Я лишь ждала безупречной любви, я доверилась этому свету... Как глупо. Это не свет- это отблеск от металла. Зачем же они сломали ей крылья? Зачем? Что она сделала? Так что? Нет, надо взять себя в руки, неужели больше не накого опереться? И в голове внезапно всплыл образ. 🔷🔶🔷🔸🔹🔸🔷🔶🔷 Это не было образом матери, это был иной образ. Она давно была знакома с ним. Еще до свадьбы. О, Блез Парельи был замечательным человеком. Этот художник, с волосами цвета воронова крыла, тонкими пальцами и томными синими глазами. Что-то было в этих глазах, что-то что пронзало тебя и вскрывало твою душу. Все его картины были хоть и не грандиозны, но их признавали все. Даже аристократия, хотя Блез был из среднего класса... Может, она найдет силы жить в его обадряющей улыбке? А, но если нет... Если и он... Тогда... Перед глазами стоял мост. Простой мост на каналом, с изорчатыми перилами... Рано. Просто рано. Аделаида вытрала дрожащей рукой слезы, которые неведомо когда начали катится по ее щекам. Она и до этого иногда заходила к нему, сделать заказ или просто подарить что-нибудь. Сил переодеваться не было. Ада быстро накарябала записку, мол уехала к матери. Вот только к матери почему-то не хотелось. Нет, та лишь зальет солью раны и будет еще больнее. Может быть после... Она уехала верхом. Особняк Бейларов был в трех кварталах от квартиры Блеза. Блез открыл дверь мгновенно. Ада кинулась на него, обхватывая шею. Мужчина вгляделся в заплаканные глаза, в дрожащие руки и в бледное лицо. - Ангел спустился на землю. Кхе-кхе, долго оттягивала, а теперь падение еще больнее, - тихо прошептал художник. Он подался на встречу и зарылся рукой в ее мягкие волосы, прижимая к себе. - Нам нечего стоять на пороге, mon ami, - так же не громко продолжил художник, отводя ее дальше, в гостинную. Меж тем из губ Аделаиды все еще сыпался бред, не связная галиматья. Прервалась она только в тот момент, когда Блез, мягко, но настойчиво влил в ее горло чашку теплого и сладкого чая. Мысли художника были не в порядке. Нет, он может помочь ей принять суровую реальность. Безусловно, сладкий наркотик, что подарен людям природой, достаточно силен, что бы заставить биться даже сердце самоубийцы. Он это умел, да и Ада не девственница. Сколько там ее сыну? Неважно. Она точно желает этого? - Ты правда уверена? - шепот был тихим-тихим, он словно затягивал куда-то в глубь синих глаз. Даже если бы Ада захотела возмутится, оттолкнуть, скорее всего этого бы не сделала. Она сильнее вжалась в его тело, и внезапно, коснулась шеи губами. Тихий стон удивления сорвался с уст Блеза. Если уж они начали то... Он быстро скользнул руками вниз по платью, расстегивая крючки и застежки, чуть ли не разрывая временами материю. Ада, в свою очередь, пыталась раздеть любовника. Неумело и неловко, скорее щекоча, чем реально что-то делая. Уже несколько секунд с лица Блеза не сходило странное оцепенение. Эту физиономию называют демонической. Да кого это волнует в темной комнате? Тогда он схватил ее руки, заставляя оставить бесполезные попытки. Платье уже ни на чем не держалось, а лежало подобно покрывалу. Другая рука свободно скользила по всему телу, щипая и поглаживая, взывая тихие стоны у Ады. И никого уже не волновал холод не протопленной комнаты. Рубашка и брюки поразительно быстро слетели куда-то вниз. Аделида зарылась рукой в темные Блезовы волосы. Поцелуй затыкает их обоих, кровь кипит в мозгу. Тонкие пальцы художника быстро скользят по бедрам, разглаживая, воспевая, растворяя... -Позволь мне... - но это уже не просьба, а какая-то формальность. Платье смялось и слетело окончательно. Дыхание сбилось у обоих, Ада в голос застонала. Пальцы поразительно ловко перебирали кожу запретных складок. Где он этому научился, на ком оттачил навыки? И что могло удержаться в коловороте цветных пятен перед глазами? Блез тихо хрипел, руки любовницы обвили его шею, она буквально обвалакивала щеки его и плечи губами. Он в ответ лизнул ее губы, ответом был очередной поцелуй. Блез уже давно возбудился, однако руки не могли и не хотели останавливаться. Вошел он так быстро, что Ада заметила лишь конец движения. - Ты... Мягкая. Мгнм... И тесная. Прекрасно. Темнота скрыла и без того розовые щеки. - И это после мужа, - проборматала она. - О даже так? - Блез внезапно очутился сверху, медленно двигаясь, постепенно разгоняясь. - И что же? Каков в этом твой муженек? -Прошу, только не... - Ты такая сладкая, я не остановлюсь, - обольщающе выдохнул он. - Не могу... Толчки были размеренными, лишь изредка срываясь с ритма. Аделаида постанывала на всю комнату. Но стоило прикусить губу, как любовник ее снова вернул их(губы) в исходное положение. -Нет, не сегодня.. мнмм... Я хочу тебя слышать, не стоит седживаться... Мгнм Блез двигался все быстрее, попутно языком теребя ее соски. Аделида кусала и ласкала его шею языком, царапала спину. -Аххх... Аа Темп все набирал обороты, Ада тихо задрожала - Милый... Я, агх, болльше не могу... Терпеть... - П-прекрасно, но меня тебе придется подождать И Ада честно сдерживалась, благо, ждать пришлось не долго. Внезапно Блез тихо зарычал и еще более рваными рывками начал двигаться в ней, Аделида стонала в голос и обвила мужчину ногами. Оба кончили. Ада лежала неподвижно, словно кукла. Только тут Блез обнаружил, что она уже спит. Он вздохнул, пытаясь вспомнить, чем можно укрыться, но из подходящего было лишь платье Аделиды. Пришлось укрываться им. Вышло ни разу не удобно, зато дама была в тепле. Так уснул и он. Глория чуть не упала в обморок. Аккуратно прикрыв дверь, служанка присела на ледяной пол и уперлась затылком в стену. Ее колотила истерика и чувство вины. Как же так? Что теперь будет..?