Прицел на Дейзи

Спустя примерно полгода отношений с Крисом, Дейзи решила, что почти что изучила своего парня до конца и знает все его повадки, привычки и вкусы. День Благодарения они провели вдвоем и Дейзи приготовила целый стол традиционных блюд, от которых Крис пришел в натуральный восторг. Рождество и Новый год они также встретили вместе и вот теперь перед ними маячило 14-е февраля. Дейзи не слишком любила ходить с Крисом по ресторанам, потому что всегда чувствовала себя ужасно неуютно так, будто бы все только и делают, что пялятся на нее. Крис не возражал против домашних ужинов, потому что он с трепетом относился к еде, приготовленной Дейзи, но все же настаивал на регулярных походах в ресторан, поскольку не хотел, чтобы его девушка круглосуточно стояла у плиты, потому что у Криса аппетит был поистине зверским. Сейчас Дейзи вновь уговорила Криса поужинать дома, и он согласился сказав, что в этот день он приедет пораньше. Романтический ужин удался: Крис как всегда расхваливал кулинарные способности Дейзи и не отказывался от дополнительной порции, чем всегда ее радовал. За эти полгода она привыкла к тому, что Крис постоянно ее балует и дарит ей дорогие подарки: из-за этого она стала внимательнее следить о том, что она ему говорит. Поскольку он спешил воплотить в жизнь любое ее желание, даже самое мимолетное и несерьезное. Любые ювелирные украшения уже перестали быть в новинку, и на радость Крису менялись очень часто все, кроме его перстня, который она носила не снимая. Любые вещи, аксессуары, технические девайсы, все что угодно — это было доступно по щелку пальцев. Дейзи старалась этим его рвением, покупать все по первому же смутному желанию, особо не пользоваться, поскольку она так и не узнала, откуда у Криса столько финансовых возможностей и по какой причине он так щедр буквально с первого же дня их отношений. Иногда он снова пропадал и ничего не было слышно о нем неделю или полторы, за которые Дейзи успевала прилично поволноваться и позвонить ему раз 200 за неделю. Появлялся он чаще всего настолько усталым, что у нее просто не хватало духу выкатить ему свои претензии или устроить скандал, хотя так и подмывало, потому что она банально за него беспокоилась, когда он, не объясняя вообще ничего, просто исчезал и появлялся тогда, когда хотел. Когда она пыталась расспросить у него о том, где он был и почему столько времени пропадал — каждый раз нарывалась на грубости, а иногда и вовсе невежливые напоминания о том, что слишком много знать — вредно для нервов и здоровья. Любые ее вопросы такого характера он жестко пресекал и никогда на них не отвечал, так жестоко ставя Дейзи на место, что она ходила подавленной еще несколько дней после этого, до тех пор, пока смягчившийся Крис не начинал извиняться перед ней. То, насколько он был странным просто обескураживало Дейзи, и она понимала, что по-хорошему ей нужно было от него уйти. Но она, почему-то, больше чем задавать вопросы — боялась сказать ему о том, что ничего у них не получится. Каждые выходные они ездили куда-то и Крис вместе с ней упражнялся в стрельбе из разного оружия. Он не остановился на этом и следующим пунктом их своеобразной программы развлечений было знакомство с ножом-бабочкой. У Дейзи практически глаза из орбит выкатились, когда она увидела, как виртуозно он им владеет и что вытворяют его ловкие пальцы. На ее лице видимо застыло вопросительное выражение и поэтому он, протягивая ей свой нож, сказал: — У каждого из нас есть свои увлечения и хобби, Дейзи. Они складываются из наших вкусовых предпочтений и предпочтения эти могут быть самыми разными. Вот тебе, например, нравится готовить и смотреть сериалы, вполне себе мирные увлечения. А мне нравится разбираться в разном оружии и уметь обращаться с ним. Я хочу с тобой этим поделиться. — Хобби? — уточнила Дейзи, — Это не хобби, Крис. Это странные наклонности. — Пусть так, — согласился он, — Но тем не менее они есть, и я хочу, чтобы ты тоже умела со всем этим обращаться. — Но я этого не хочу, — сказала она, с опаской смотря на протянутый ей нож, — Я не понимаю, зачем мне это нужно. — Нужно, раз я так сказал, — каждый раз он начинал давить на Дейзи, когда она высказывала свое сомнение насчет его инициатив, — Я буду безумно счастлив, если тебе это никогда в жизни не понадобиться, а до тех пор — бери нож и делай, что я тебе сказал. Испуганно посмотрев на него, она холодными пальцами взяла острый нож и Крис начал аккуратно и въедливо объяснять ей, как нужно обращаться с таким девайсом. Иногда он приходил к ней в синяках, иногда в ссадинах. Это было редко и каждый раз он списывал все это на свои тренировки по боксу и Дейзи ни секунды этому не верила. Иногда, совсем редко, когда он возвращался после недельного отсутствия, он приезжал к ней и лишь на пару часов, чтобы сбросить физическое напряжение, молча полежать на ее голом животе после очередного соития и после этого уехать, даже не оставшись на чай. Такое поведение обижало Дейзи и заставляло чувствовать собственную ненужность и потребительское отношение. Если бы у нее были подруги — они бы давно посоветовали бы ей уйти от Криса, но чем дальше в горы — тем больше она начинала его побаиваться, чувствуя от него непонятную угрозу. Сначала она была беспочвенной, но в какой-то момент все стало предельно понятно. После их романтического ужина усталый Крис сказал, что ему просто необходимо сходить в душ, чтобы хоть как-то взбодриться, после чего они могут спокойно вместе посидеть и посмотреть очередную серию сериала, поедая конфеты в нереальных количествах. Улыбнувшись ему, Дейзи легко согласилась на это и, когда он ушел в ванную, начала убирать со стола. Тихонько напевая себе под нос под шум льющейся воды она, не торопясь все убирала и мыла посуду, предвкушая спокойный вечер, где она будет лежать головой на коленках Криса, смотря свой любимый сериал. А также обязательно уснет в самом процессе и проснется уже утром, в крепких объятиях своего мужчины. Не так давно снова закончился один из эпизодов его долгого отсутствия, который он по привычке объяснял большой загруженностью на работе и которому Дейзи по привычке уже не верила, потому что знала, что невозможно так работать. Думая о том, что же такое творится с ее бойфрендом и почему он так себя ведет, она каждый раз неизменно приходила к выводу о том, что он что-то от нее скрывает. Смотря на всю эту историю со стороны — это было очевидно, но находясь внутри нее, наблюдая его кристально-честные глаза и чувствуя эту своеобразную заботу о себе, мысли о том, что он мог что-то недоговаривать — были какими-то фоновыми. Дейзи была действительно влюблена в Криса, и потому, все домыслы о том, что он мог быть с ней нечестен — были как будто бы бредовыми, но они никак не хотели покидать ее голову. Быть обманутой не очень хотелось, даже будучи человеком совершенно незаинтересованным, но здесь чувства, конечно же, играли ключевую роль. Как бы ей ни хотелось об этом думать, но дурные предположения сами собой лезли в голову и одно было хуже другого. Самым неприятным было подозрение о том, что Крис мог ей изменять. И даже более того, он мог быть женатым. Мысль была неприятной и достаточно необычной, но с другой стороны: паспорта его она не видела, в его доме она так и не побывала, поскольку там все еще шел пресловутый ремонт. О его жизни она многого не знала, будто бы он специально скрывал от нее всю эту информацию, ревностно охраняя какую-то часть себя. Пока она размышляла об этом всем — сама не заметила, как везде убралась и просто зависла в своих мыслях, смотря на телефон Криса, который темным прямоугольником лежал на кухонном гарнитуре, пока его владелец все еще был в ванной. Дейзи редко в голову приходили откровенно плохие идеи, и она посчитала, что сегодня точно не тот день, когда что-то может пойти не так. Нервно покусав свои пухлые губы бантиком, она взяла его телефон и развернувшись лицом к гарнитуру, облокотилась на холодильник плечом и попыталась разблокировать его телефон. Айфон последней модели воспринимал лишь его отпечаток пальца и Дейзи даже не стала пытаться что-то с этим делать. Она стала читать все уведомления, которые пришли ему на телефон за эти несколько часов в надежде на то, что либо она совершенно ничего не найдет, либо найдет что-то, что расставит все точки над "и". Кроме уведомлений от банка о совершенных покупках, каких-то сухих смс-ок очевидно от подчиненных и уведомлений с напоминаниями о спортивных упражнениях она больше ничего не нашла, посчитав, что он или отлично заметает следы, или он действительно ей не врет. Пролистывая пальцем все эти уведомления, она склонялась скорее к тому, что он умело заметает следы, и совершенно не заметила, как в душе перестала шуметь вода, а позади нее выросла большая и совершенно не дружественная тень: — Позволь спросить, мисс Хоффман, — послышался холодный голос за ее спиной, — Чем ты сейчас занимаешься? Дейзи даже не успела испугаться как вдруг поняла, что сбылись ее самые худшие опасения: ее застукали с поличным на месте преступления. И за меньшие косяки Крис вел себя достаточно странно, страшно было предполагать, что он устроит прямо сейчас. Нервно сглотнув, она повернулась к нему лицом: он стоял с голым торсом, в своих домашних джинсах и держал в руках футболку, которую видно хотел одеть на ходу, да не успел. Он протянул свою ладонь, без слов требуя ему вернуть его собственность, что Дейзи и сделала. — Ну ты же и так понял, ты все увидел, можно сказать меня застукал. Зачем что-то говорить в свое оправдание? — А ты попробуй, — он посмотрел на уведомления и, выключив телефон, убрал его в задний карман джинс, надев футболку и прикрыв тем самым свои невозможные красоты, — Я очень хочу услышать твою версию прямо сейчас, говори. — Это простое любопытство, не более, — пожала плечами Дейзи, — Ты поймал меня с поличным, я хотела посмотреть твой телефон в надежде найти там что-то эдакое, но не смогла, потому что телефон запаролен. — И что же «эдакого» ты хотела там найти? — он злился, это было видно по тому как он сильно нахмурился и сверлил ее недобрым взглядом, — Я и так зол, не выводи меня в натуральное бешенство, говори правду. — О, говорить правду, — нервно хохотнула Дейзи, вызвав у Криса искреннее удивление, — Ну, может быть мы начнем с тебя тогда? Это ведь ты, судя по всему, мне врешь и делаешь это уже давно. Вешаешь мне лапшу на уши. — Я попросил бы тебя говорить прямо. В каком месте я тебя обманул? — Ты пропадаешь фиг знает насколько и всегда говоришь, что это работа. Ты сказал, что работаешь менеджером по связям с общественностью, но что-то мне подсказывает, что люди на такой должности так много не работают и так часто в командировках не бывают. — Ты снова решила полезть туда, куда не стоит? — фыркнул он. — Ты меня спросил, я тебе отвечаю, — пожала плечами она, — Я не верю в то, что такова твоя работа. Ты сам подумай, поверил бы ты в это на моем месте или нет. Ты пропадаешь неделями, не отвечаешь на звонки и смс, более того, чаще всего даже отключаешь мобильный. А еще, я заметила, что ты всегда недоступен по выходным: суббота и воскресенье — это не то время, когда тебя можно поймать. Но благо у меня самой график плавающий, так что мы редко попадаем под стандартные выходные. Это на многие мысли наталкивает, и я что только ни подумала за все это время, за эти полгода в моей голове была тысяча предположений о том, что ты делаешь в это время и чем таким занят. И знаешь, у меня остался один вариант, который мне дико неприятен, но я не могу списать его со счетов. — И что же это? — недобро вопросил Крис, медленно надвигаясь на Дейзи, припирая ее к противоположной стенке. — Ты женат? Скажи честно, — выпалила она. — Из всего многообразия вариантов, ты вдруг решила, что ты — любовница, а я развлекаюсь с тобой на досуге? — угрожающе рыкнул он, — И поэтому ты рылась в моем телефоне? — Ты не знакомишь меня со своим братом, — загибала пальцы она, — Не рассказываешь ни о том где ты работаешь, ни на кого, ни с кем. Не рассказываешь историй с работы, не зовешь к себе домой, плохо относишься к совместным фотографиям, отказываешься говорить о своих друзьях и не знакомишь с ними, в то время как требуешь всего этого от меня и звереешь, если я отказываю тебе в чем-то. Что еще я могла подумать? — Ну уж явно ты не должна была сомневаться в моих словах, — Крис был зол и от него буквально исходили волны ярости, — И за моей спиной пытаться что-то обо мне поразнюхать, я ненавижу, когда кто-то занимается подобным. Ты могла бы спросить у меня напрямую и получить честный ответ. — Честный ответ? О том, что у вас на работе такая корпоративная этика пропадать на недели без объяснений и не знакомить со своим ближним окружением? Может ты в секте работаешь? Так это опять оказывается, что ты врун. Дейзи может быть и продолжила бы говорить, но испуганно замолчала, потому что Крис с каменным лицом, своей рукой больно взял ее за челюсть, неприятно сдавив ее пальцами, не давая раскрыть и рта. — Как мне порой нравится, когда ты молчишь, — сказал он, смотря ей в глаза, — Ты взрослая, большая девочка, Дейзи. Уж никак я не думал, что мне придется объяснять тебе, что нехорошо трогать чужие вещи. Сколько раз я тебе говорил не совать свой хорошенький нос в мои дела? А? Нет, ты вдруг решила превзойти себя и залезть в мой телефон, — он угрожающе шипел, пока ее глаза расширялись от страха и вся она оцепенела в его руках, — Я не женат и никогда не был, потому что не было в моей жизни такой женщины, с которой я бы мог прожить всю жизнь. Я романтик, мне хотелось бы чего-то вечного и обязательно взаимного. Я наивно подумал, что это можешь быть ты, но ты устраиваешь мне совершенно глупые и безобразные сцены ревности, копаясь в моем телефоне исподтишка. Я разочарован тобой. Это было второе предупреждение о том, чтобы ты не лезла туда, куда тебя не просят. Если будет третье, чего я сам лично очень не хотел бы, мне придется объяснить тебе еще более доходчиво, чтобы дошло окончательно. Ясно? Ее глаза испуганно бегали по его лицу, и она не могла издать и звука от страха и уж тем более не могла сказать и слова от того, как сильно Крис сжал ее челюсти до боли. Она не была уверена, могут ли остаться в этом месте синяки, но она бы и не удивилась, если б так и вышло — сейчас ей было действительно и больно, и страшно. Однако Крис расценивал все это немного иначе и, так и не дождавшись от нее вразумительного ответа, приложив немного силы, держась за ее челюсть, затылком припечатал ее к стенке не очень сильно, но «не сильно» лишь по своему мнению. — Я спросил: тебе ясно? — прорычал он и встряхнул ее, — Отвечай мне, когда я с тобой разговариваю! Обхватив его руку своими тонкими пальцами, она зажмурилась и закивала. По затылку тут же разлилась тупая боль, но больше всего ей было банально страшно. Она никак не думала, что Крис будет способен на что-то подобное, даже при таких обстоятельствах. Увидев согласие, он отпустил ее и холодно уставившись на нее, взял свой телефон, вводя свой пароль прямо перед ней: — Раз уж у тебя шило в одном месте настолько, что ты осмелилась на этот безрассудный шаг — ты можешь полазить в моем телефоне при мне. — Не хочу, — хрипло и испуганно ответила она и Крис тут же угрожающе навис над ней. — Нет хочешь, и ты будешь это делать, — прошипел он, — Облазишь все до последней смс-ки, чтобы потом не предъявлять мне, что ты ходишь в любовницах. Задашь мне любой вопрос, и я постараюсь на него ответить, все что касается моего телефона. Другой такой возможности больше не будет. И если я увижу, что ты прикасаешься к моему телефону без моего разрешения… — он протянул ей свой разблокированный телефон, сычом нависнув над ней. — Ты сделал мне больно и напугал меня, — сказала она, взяв его телефон. — Ты тоже сделала мне неприятно, — ответил он, прекратив над ней нависать и ведя ее в гостиную на диван, — Я ошибочно предполагал, что с тобой я могу расслабиться. Но даже здесь меня кто-то пасет. Это неприятно, Дейзи. И я не люблю, когда ты мне дерзишь, я требую к себе уважения и, если у меня не получается словами до тебя достучаться — придется другим способом каким-то добиваться своего авторитета в твоих глазах. — Поколачивая меня? — снова съязвила она, стоя перед ним, усевшимся на диване. — Одна из твоих удивительных черт, которая влюбляет в себя до невозможности и одновременно злит до безумия — это твоя привычка язвить не там, где надо. Твой язык без костей однажды может сослужить тебе дурную службу. Но я не собираюсь тебя бить, я уже говорил это в самом начале: я ничего тебе не сделаю. — А еще ты говорил, что мне не стоит тебя бояться, но достижение уже открыто и я тебя боюсь, потому что то, что ты только что сделал — никак не способствует доверительной обстановке в отношениях. Или у тебя другое мнение на этот счет? — Я не бью своих женщин, а то, что было на кухне — это была легкая демонстрация силы, чтобы ты понимала, что ты стоишь за мной и у тебя тут нет права голоса. Я прислушиваюсь к тебе, стараюсь сделать так, чтобы и тебе тоже было комфортно, но все решаю я и так будет всегда, смирись. А теперь сядь рядом со мной и начинай свою инспекцию. Дейзи, подчиняясь его жесткому взгляду и откинутой в сторону руке, напряженно села с ним рядом, и он тут же прижал ее к себе, уткнувшись носом в ее макушку и уставившись в телевизор. Она чувствовала себя не в своей тарелке: для Криса эта его демонстрация силы ничего не значила, в то время как она все еще чувствовала ноющую боль в затылке. Его тяжелая рука сейчас ласково обнимала ее за живот и прижимала к себе так, будто бы совершенно ничего не произошло, и даже внешне Крис выглядел очень спокойным, но теперь Дейзи понимала, что это ошибочно. Подгоняемая его руками, она решила воспользоваться этой возможностью и начала лазить в его телефоне держа его вот так в руках впервые в жизни. В списке контактов не было никого подозрительного, а смс-ки были суше Сахары. В галерее она обнаружила фотографии Доджера, все те фото, что он отправлял Дейзи (там были разные корма, природа или еда) и фотографии самой Дейзи, когда она не видела, что он ее фотографирует. На этих фото они где-то были вместе и Дейзи смеялась или выглядела просто очень довольной. Таких фоток было больше всего и Дейзи, поняв, что Крис кажется реально не женат и ей не врет, в смешанных чувствах не задала ни одного вопроса и отложила телефон в сторону. — Я так и не дождался вопросов от тебя, — напомнил голос сверху. — Потому что у меня их к тебе нет. Если хочешь — можешь покопаться в моем телефоне, чтобы не чувствовать себя обделенным. — Мне не нужно, потому что я и так знаю о тебе все, Дейзи. А насчет того, чего я возможно и не знаю — мне хватит такта спросить у тебя прямо. Но признаюсь, твоя теория о том, что я женат — достаточно скучна. Я думал ты придумаешь что-то более изобретательное. — Например что? Что ты подрабатываешь стриптизером? А что, с твоим телом, которое просто выше всяческих похвал, это было бы вполне реально. Или в эскорте, потому что у тебя и, э-э-э, причиндалы ничего так. — Это уже более экзотическая версия, — рассмеялся он неожиданно добродушно, пересаживая Дейзи к себе на колени так, будто бы она была мягкой игрушкой, а не живым человеком, — Я однолюб, Дейзи. И я уже выбрал тебя. Нравится тебе это или нет — но это теперь наша реальность и я не смогу с тебя так просто слезть. За полгода я ни разу не пожалел о том, что познакомился с тобой, несмотря на то, что есть моменты в наших отношениях, которые меня расстраивают. Но я делаю скидку на то, что ты моложе меня и жизненный опыт у тебя не такой богатый, к счастью. Эти очаровательные милые глупости, которые ты порой совершаешь, или же серьезные проступки, как сегодня, все равно не могут надолго изменить моего отношения к тебе. У меня серьезно и тебе стоит это принять до конца. — Чувствую себя маленькой девочкой, когда ты так говоришь, и это не особо приятно, потому что я давно не девочка, — проворчала Дейзи нахмурившись. — Но ты и есть моя маленькая славная девочка, что бы ты из себя ни строила. Я долго наблюдал за тобой, решение выйти из тени далось мне не просто, и я решил рискнуть, потому что решил попытать удачу, вдруг я понравлюсь тебе также, как и ты мне? Я совершенно не жалею об этом всем. — Ты иногда так говоришь туманно, что я понимаю тебя с трудом, — призналась она, каменея в его руках, пока он колюче целовал ее в шею. — Не забивай голову, — посоветовал он, — Возможно ты никогда не узнаешь истинный смысл этих слов. По крайней мере я на это надеюсь, поскольку так лучше будет для тебя. — Почему? — Потому что моя работа опасна, — вдруг ответил он, — Не только для меня. И я не хочу, чтобы ты имела к этому хоть какое-то отношение. — И поэтому я учусь стрелять и метать нож-бабочку? — Это хобби. — Для тебя или для меня? — Дейзи все не унималась, задавая свои вопросы, но Крис ей больше ничего не ответил. Когда он говорил что-то подобное (что бывало крайне редко) Дейзи понимала, что он действительно ей не договаривает о своей работе и понимает, что она не совсем уж полная идиотка, чтобы верить абсолютно всему, что он говорит. В такие моменты он был более откровенным, принимая все обвинения Дейзи в собственном вранье, приоткрывая слегка завесу тайны, но не настолько, чтобы она могла хоть что-то понять. После таких эпизодов Дейзи всегда ненадолго успокаивалась понимая, что, во-первых, ей совершенно не светит узнать от Криса все, что он от нее скрывает, а во-вторых раз он что-то скрывает настолько тщательно — она все равно ничего не узнает до тех пор, пока он сам этого не захочет. А пока она не знает — волноваться просто глупо. С Крисом было странно хорошо и плохо одновременно, дурное предчувствие Дейзи все никак ее не отпускало, и она знала, что все это может однажды плохо закончится во многом из-за сложного характера Криса и его тиранических замашек. Может быть она и думала чаще чем нужно о том, чтобы от него уйти, но сделать этого все равно не могла — кроме того, что она вляпалась всерьез и надолго, интуиция ей также подсказывала и то, что все угрозы Криса, произнесенные вроде как со смешком — шутками не были. Проверять все это не очень хотелось, но в том, что он человек слова — она уже успела убедиться. Если так посмотреть, то Крис сделал все, чтобы постепенно вытеснить всех немногочисленных гостей из жизни Дейзи, оставшись ее единственным владельцем, и был крайне этим доволен. Сама она в силу своей равнодушности не сильно горевала о том, что даже с бывшими редкими приятелями она уже практически больше не виделась, потому что Крис занимал все ее время, даже будучи в разъездах. По-настоящему близкими друзьями она так и не обзавелась, держась со всеми ровно-дружески и все ее устраивало. Раньше она могла назвать своей подружкой маму, но их отношения немного поменялись в юности, тогда, когда Дейзи сказала, что не очень хочет идти по стопам родителей и работать в одной с ними сфере, желая выбрать что-то более спокойное. Сейчас может быть Дейзи и хотелось поделиться с кем-то подробностями про Криса, но с мамой она точно обсуждать этого не хотела, а настолько близких подруг у нее не было. Обсуждать с Крисом его же самого — было по меньше мере глупо: он мог разозлиться и выйти из себя, устроив скандал в лучшем случае, а в худшем, как Дейзи поняла совсем недавно, даже ударить ее. Она никогда не была в таких отношениях, где кто-то мог на кого-то поднять руку, ее даже в детстве никогда не наказывали, да и не за что было наказывать, если говорить совсем уж честно. Но странным образом, Дейзи не чувствовала всю вопиющую неправильность происходящего, она с холодным равнодушием относилась ко всему, куда прикладывал свою силу Крис. Дейзи не считала такую модель отношений верной и образцовой, она понимала, что это ужасно, но все ее нутро было более спокойно чем следовало бы. Дейзи еще не знала о том, что она адреналиновый наркоман и то, что произошло сегодня между ней и Крисом не только ее не напугало, но даже наоборот потешило — это то, что вскоре станет нормой, в этих, потихоньку становящихся безумными, отношениях. Сейчас, сидя вместе с ним на диване, в его горячих и властных руках она чувствовала себя хорошо, даже лучше, чем было до этого. Небольшое происшествие на кухне напугало ее лишь на несколько секунд, после чего она резко успокоилась и, казалось, даже забыла об этом эпизоде, как ни в чем не бывало устроившись на мощном плече Криса, безмятежно и с удовлетворением думая лишь о том, что он ей не наврал и действительно ни с кем больше не проводит свое время.