***
Расскажи мне о чем твое горе, Я приму твою боль как свою, Жаль, что все остальные разбежались по норам, Нас оставив на самом краю «Сплин»
Лежу под одеялом, стараясь спрятаться и перестать дышать. Как же я устал слушать стоны матери. Разве можно так орать, когда в соседней комнате лежит твой сын? Нужно же хоть немного стесняться и раздвигать ноги перед своими хахалями, когда меня нет рядом. Разве может быть приятно? Если судить по стонам — маме хорошо. Конечно! Она пьяная трахается со своим мужиком, пока я стараюсь не сойти с ума, сохранить хоть какое-то уважение к этой женщине, найти в себе силы, чтобы смотреть на неё, как на человека, а не как на безмозглое тупое животное, не способное думать. Моя мать похожа на кролика. Нет, не потому что она милая там и хрупкая. А потому что постоянно пытается спрятать меня от посторонних глаз в комнате. А ещё потому что она постоянно проводит в чьих-то объятиях ночь, а на утро делает вид, словно она самая заботливая и страдающая мать. Она любит строить из себя жертву, потому что мой отец ушёл от нас. Она днём пропадает на работе, не может построить личную жизнь и винит меня во всём. Вслух она никогда этого не говорит. Но я чувствую и понимаю всё. Она ненавидит меня и жалеет, что я родился, Ненавижу её. Ненавижу её мужиков. Ненавижу отца. Ненавижу себя. Я хочу оглохнуть, чтобы не слышать стонов матери, криков её любовников. Хочу ослепнуть, чтобы не видеть её взгляда, полного ненависти и отвращения. Хочу лишиться обоняния, чтобы не чувствовать вони алкоголя, пота и смазки. Хочу лишиться способности воспринимать информацию, чтобы никто больше не смог мне рассказать, зачем нужны презервативы и смазка. Хочу исчезнуть, чтобы больше никому не отравлять жизнь и не быть обузой для матери. Звуки не стихают. Спать не получается, пусть я и очень этого хочу. Глаза слипаются, мозг не может понимать реальность, но разум в сон не погружается Перед глазами бегут картинки прошлого. Вот, мать знакомит меня со своим новым любовником. Вот, этот мужчина, чьё имя я не запоминаю специально, просит меня быть тише ночью и не мешать им «веселиться». Вот, мне дарят какую-то приторную шоколадку, чтобы я был «хорошим мальчиком». Вот, мать мне улыбается утром после того, как трахалась всю ночь. Вот, я снова лежу в кровати и хочу исчезнуть. Вспоминается то, как один из любовников матери рассказывал про секс. «Презервативы нужны, чтобы такие уродцы, как ты. Не портили жизнь таких красоток, как твоя мать, малыш, понял? А знаешь зачем смазка нужна? Чтобы трахаться было удобно, и мамка твоя не орала от боли!» — улыбался тот мужчина, придерживая меня за плечо и не позволяя уйти. Как же я хотел его убить, задушить голыми руками, чтобы он умер и больше никогда не открывал свой мерзкий рот. В голове неприятно звенит. Интересно… А мои одноклассники слышат ночью то же самое? Или это только мне так «везёт»? Вроде все эти прилизанные мальчики и девочки приходят в школу бодрыми. Значит, что я один страдаю, никто меня не поймёт и просто в очередной раз назовёт жалким. Прижимаю к себе игрушку. Парни матери говорят, что таким занимаются только слюнявые дети и девчонки. Мне плевать на это. Я просто хочу получить хоть какое-то тепло и иллюзию того, что рядом со мной кто-то есть. Пусть даже это будет игрушечная старая лиса без одного глаза. Она мягкая, пахнет мной и мылом. Мне хочется слиться с этой игрушкой. Чтобы больше никогда не быть одному. Рядом есть мама, но ей плевать на меня. Она не поддержит и не поймёт. Ей плевать на то, что у меня поднялась температура. Мне придётся справляться самому. Слышу, как что-то стучится в окно. Стараюсь игнорировать. Стук не прекращается и вынуждает меня встать и посмотреть, что происходит на улице. Вижу за стеклом Тайлера, одетого в дурацкую красную куртку и солнечные очки на несколько размеров больше. С Тайлером я познакомился на площадке. Он младше меня на четыре года. Однако только с Тайлером мне по-настоящему хорошо. Лишь он один и плюшевая лиса заставляет меня покинуть ад. Открываю окно, пытаюсь прогнать Тайлера, но он упрямо протягивает руки и требует, чтобы я помог ему забраться. Нужно послать его, проводить до дома, потому что мелким нельзя высовывать нос на улицу так поздно. Много чего я обязан сделать, как старший. Но ничего из этого списка не выполняю и помогаю Тайлеру залезть ко мне в комнату. Впервые я рад тому, что живу на первом этаже. Закрываю за Тайлером окно, дрожу из-за температуры, пока он снимает очки и куртку и что-то тихо лопочет себе под нос. Кажется, он просит меня скорее лечь в кровать, чтобы мне не стало хуже. Улыбаюсь. Обо мне заботятся просто так. Тайлеру нет от этого никакой выгоды. Он просто искренен, поэтому, дождавшись, когда я лягу, устраивается рядом и смотрит мне прямо в душу. У него красивые голубые глаза. Они мне напоминают море, которое я видел только на картинках в учебниках. Интересно, а в жизни море может сравниться с красотой глаз Тайлера? Я почему-то уверен, что никогда не сможет, даже если очень сильно постарается. Тайлер не повторим. Он прекрасен. Он превратится в настоящего ангела, когда вырастит. Он будет идеалом. Обнимаю Тайлера, прижимаю его к себе. Он укладывает свои руки поверх моих и тихо так хихикает. Стоны матери перестают так сильно раздражать. Моё внимание целиком и полностью забирает Тайлер, мой маленький ангел, пришедший к больному мне на помощь. Как же я его люблю. Прошу Тайлера рассказать мне сказку, как маленькому. Он усмехается и принимается пересказывать сюжет какого-то боевика. Мне плевать на сюжет. Главное, чтобы Тайлер был со мной.***
Утром я просыпаюсь один, обнимая одноглазую лису. Тайлера рядом не оказывается. Он ушёл.***