Идеал

      Работа с Иво Мартеном пошла неопытной Рид на пользу, пускай она и думала иначе. Теперь Лу не могла себе позволить выражаться каждый раз, когда на это чешется язык из-за выбивающих из колеи обстоятельств. Ей было сложно — не столько из-за выросших в несколько раз обязанностей, сколько из-за его почти постоянного присутствия рядом. Лу клянётся — куда бы она ни посмотрела, везде видит его — высокого, с беспристрастным выражением лица. Его обычная эмоция. Девушке думалось, что он, такой важный и пафосный Мартен, не чувствует ничего. Порой возникало почти что животное желание пробраться ему в голову и понять, что же он таит в себе.       В некоторые моменты, что давались особенно тяжело, Лу думала, чтобы бросить это всё и вернуться в Термитник. Он снова сожрёт её, не подавившись; втянет в бесконечные конфликты, как человека, который попал в плен зыбучего песка. Термитник — это ад на земле, где она провела сознательную часть своей жизни, едва ли не дравшись за место даже не под солнцем, а хотя бы в тени. Ей этого хотелось меньше всего, ведь после прожитого времени в цивилизованной и гуманной части мира всё, что было до — сущий кошмар. Но это ведь не страшный сон, от которого Лу проснулась в своей чистой, выглаженной до идеала постели. Это — правда; то, что она видела воочию и чувствовала на собственной шкуре. Лу чувствует угрызения на своей душе и, как только это начинает происходить внутри неё, что-то говорит, с нескрываемой злобой и агрессией:

«Интернатовская девка, неужели ты забыла, кто ты такая на самом деле? Забыла то, где родилась, с кем провела всё своё детство и жизнь до этого момента? Эти тепличные условия не вечны, и когда всё пойдёт по накатанной, ты ещё вернёшься к этому дну, с которого поднялась, когда наступит время. От тебя обязательно отвернутся все те люди, которые с тобой рядом сейчас. Тебя примут лишь там, и только те, кого ты, глупышка Лу, так ненавидишь».

      Нет. Ничего не забыла, но предпочла закрыться на все замки от прошлого, чтобы то не стучалось к ней, отныне, больше никогда. Её жизнь — не выживание в Термитнике. Она — Лу Рид. Лу Рид, которая собственными силами прогрызла дорогу в светлое будущее, не сдалась на полпути, хотя на это были абсолютно все шансы, выстояла против множества обстоятельств и озлобленных людей. Она стала сильней, чем была когда-либо, выковав из себя меч. Стоит ей сказать лишь слово недоброжелателю, она раскромсает его на куски гнилой плоти одним лишь взглядом своих глубоких, опечаленных глаз. Жизнь оставила на Лу свой грязный отпечаток, от которого она никогда не избавится. Девушка предпочитает скрывать его за улыбкой и и выражением «всё ок», когда это — в точности наоборот. Мартен это знает и лишь ухмыляется, пока Лу продолжает отмалчиваться. Их отношения — это прелюбопытнейшая игра.       Лу не глупая девчонка, и, хоть и не раскусила истинную натуру Иво Мартена, тоже знает о нём кое-что, чего не знает сама Даниэла Вэйсс. Глупо с её стороны верить и твердить всем, что она знает его, как облупленного. Может быть, Вейсс и знает, какое кофе пьёт Мартен, но ей вряд ли доводилось видеть, как её босс добавляет прозрачные кубики льда в свой стакан с плескающимся там виски, будучи раздетым до пояса. Лу видела, и с хищным любопытством рассматривала его худощавую фигуру в полумраке комнаты. Губы девушки сами изгибаются в блаженной улыбке, когда она прикасается губами к стакану, жадно выпивая налитое, а затем, даже не слизав с них оставшиеся капли виски, сливаются с сухими и потрескавшимися губами Иво.       Они играли друг с другом взаимно, и это никого не напрягало. Быть днём коллегами, что общаются лишь на скучном языке формальностей и официальности, а с приходом темноты на Нью-Пари — страстными любовниками, что не могут друг другом насытиться, испивая друг друга до самого дна, забавляло. Скидывая с себя безвкусную форму и ярлыки, что навешала на них работа и общество безликих болванов, они остаются один на один, с глазу на глаз. В такие моменты необходимого расслабления после тяжёлого дня в Корпусе, Лу отдавала последние силы на Мартена, чтобы получить в два раза больше. Когда Мартен с силой оттягивает волосы Рид назад, да так, что чувствуется боль, она отрывисто стонет в потолок, высоко задирая шею. Когда Мартен внутри Рид, она начинает вздрагивать и еле слышно выть, кусая припухшие губы. Алый пигмент остаётся на белоснежных зубах, и её всю изводит от желания ещё большего. Когда Мартен касается Рид, она обжигается от этой страсти, что исходит от него, но не отстраняется, нет. Она отдаётся ему в руки, ведь знает, что он сделает всё так, как нужно. В этом деле Мартену нет равных, как и Лу.       На следующее утро, проснувшись у Иво на груди, где красовался небольшой шрам от свинца, Лу встаёт, создавая шум из-за скрипа большой кровати. Он не просыпается, ибо уснул под утро. Девушке всё равно, тревожит ли она его покой — сейчас ей нет до этого дела. Она надевает нижнее, что лежало на холодном полу без дела, и подходит к окну, широко распахивая окно, впуская свежий воздух. В нём чувствуется запах химии, листвы и утренней прохлады. Девушка довольно улыбается, ведь вспоминает, что сегодня выходной и, раз она в квартире Иво, то может остаться здесь. Он ей всегда рад, и сделает для неё самые незабываемые выходные, которых было, к сожалению, не так много, сколько бы хотелось. Да, всё-таки Корпус Содействия — слишком серьёзная организация, чтобы давать расслабляться сотрудникам надолго. Лу оборачивается и смотрит на крепко спящего Иво — его волосы раскинулись на подушке, а тело прикрывает лишь лёгкое одеяло, что сейчас нещадно смято. Девушке вдруг подумалось, что он похож на кота — большого, благородного, с длинной шерстью и хитрыми, прищуренными тёмными глазами. Приятные чувства разлились в груди приятным, обжигающим все уголки души, теплом. Надев его серые тапки на босые ноги, Лу лениво поплелась на кухню, потирая слипшиеся глаза, которые никак не хотели раскрываться.       Пока она готовила свежий кофе, Иво всё ещё не выходил из её головы. Чёрт, это так странно — спать с тем, кто выше по статусу, постоянно быть с ним рядом и пользоваться его благами. Лу никогда не думала, что до такого дойдёт. Она понимала, что между ними нет ничего серьёзного, но иногда мысли об этом не давали ей спокойно сидеть на месте. Иногда возраст давал о себе знать — а что, если появится муж, дети, свой дом? Счастливая семья… А, да, и собака. Лу любила собак, но ещё больше — свой мотоцикл, который продаст только через свой труп. Внутри девушки было две стороны, где одна твердила о том, что пора остепениться, а вторая — жить для себя на полную катушку, ни в чём себе не отказывая, пока есть время. И обе они выигрывали в своей битве. Можно ли представить, что она и Мартен — одна семья? Лу считает, что можно, но было одно весомое «но». Он не хотел серьёзных отношений — у него, банально, не было на это времени и сил. Вся его личная жизнь — это работа. Лу горько вздыхает, и на её душе посеялось зерно сомнения в происходящем. Может, ну это всё, к чёрту? Прекратить эту запутанную любовную историю, найти себе другого… Все эти мысли вмиг обрываются, когда знакомые губы целуют солоноватую кожу её шеи сзади, отодвинув рукой волосы.             — С добрым утром, Лу, — шепчет на ухо Иво, не прекращая своего раннего действия.       Лу упирается руками в поверхность столешницы и отклоняет голову в сторону, открывая ещё больше пространства для поцелуев. Она сбивчиво отвечает:             — Утро добрым не бывает, — отшучивается девушка, вовсе позабыв о кофе.             — Как пессимистично, — обеспокоенно спросил Иво, резко отстранившись, — Тебя что-то беспокоит?       Лу повернулась к тому, коснувшись холодными кончиками пальцев его лица, и остановилась на линии волевой челюсти. Её карие глаза остановились на взгляде Иво. Мужчина выглядел обеспокоенным из-за такого ответа Лу. Он взял её руки в свои и его взгляд стал хмурым и мрачным, а между широких бровей образовалась морщинка, выражающая задумчивость. С каких пор он стал воспринимать её саркастичные ответы так серьёзно Лу не знала, но была приятно удивлена.             — Нет, — кратко ответила Лу, и отвела взгляд, — твоя кислая мина меня вгоняет в депрессию. С чего ты так беспокоишься, Иво? — рассмеялась девушка, переменившись в лице.             — Если ты не заметила, то я регулярно тебя спрашиваю об этом, Лу, — он вскинул голову, — не моя вина, что ты такая невнимательная и отвечаешь мне поверхностно.             — Кофе будешь? — перевела тему Лу, приподняв уголки губ, — Я тут долго пыталась разобраться с твоей кофеваркой и, вроде как, получилось.       Иво кивнул и удалился с кухни, погладив Лу по голове за её упорные старания заставить кофеварку работать нормально и без перебоев. Она горделиво принялась разливать кофе и напевала какую-то знакомую песню себе под нос. Кажется, она слушала эту музыку, когда гуляла по Термитнику однажды. Давно это было… Интересно, как там Тина? Впрочем, Лу резко отмела эту мысль — с ней она уже давно не общается, и не стоит начинать. Что было, то прошло и осталось где-то позади. Так успокоила себя Лу, внутри себя ощущая стыд за то, что грубо поговорила с Малой в последний раз. Оставить вот так весь круг общения, поставить на кон жизнь ради работы — рискованно, но зато какие плоды это дало после. Лу почувствовала смутную тревогу и сжала кружку в руках. Её наружность была слишком горячей, но девушка не почувствовала это, сконцентрировавшись на своих мыслях. Внезапно кружка с треском лопнула у неё в руке и на ней появился глубокий порез и алый ожог. Прозрачные осколки разлетелись по столешнице и по полу. Лу в чувство вернул поражённый увиденным возглас Иво, который вмиг подлетел к Лу и легонько потряс за плечи, вернувшись на кухню. Теперь в его глазах ясно читалось убеждение, что что-то явно с Лу неладно и пора это выяснить.             — Лу, твоя рука… — он осторожно взял ладонь и рассмотрел её. Его не страшил вид крови, и он усадил девушку на стул. Лу даже не переживала и не сопротивлялась, будто превратившись в тряпичную куклу.             — Всё в порядке, я сейчас… — на одном дыхании протараторила Лу и, захотев встать, дёрнулась, — что у меня с…       По лицу, вниз по подбородку, скатывались свежие дорожки из крови. Девушка чувствовала себя очень странно. Она бессознательно использовала пси? Снова? Но ведь Лу даже не пыталась это сделать. Она охнула и закрыла глаза, Иво покинул кухню и быстро вернулся обратно с аптечкой. Иво мягко провёл плотной тканью по её лицу, вытирая кровь. Девушка не проронила ни слова, и только спустя некоторое время почувствовала сильную слабость и жжение в руке. Иво к тому времени обрабатывал рану. Он молчал, и эта тишина, зависшая между ними, тяготила, и Лу решила начать диалог первая:             — Я в порядке, Иво. Всё хорошо у меня, честно. Я просто задумалась и вот… Само вышло, — принялась оправдываться Лу, вовсе не желая этого делать. Ей не хотелось показывать свою слабость перед ним, но от Мартена ничего не скроешь.             — Хочешь сказать, что пси использовалось само собой? — его голос звучал так же ровно, но уже с явными нотами раздражения из-за того, как выражалась Лу.             — Хоть я и не эмпатик, но я чувствую, что ты закипаешь, — заметила девушка, натянуто улыбнувшись.       Иво посмотрел на ту сверху вниз и его глаза не выражали ничего, кроме недовольства и беспокойства. Лу сглотнула, отведя взгляд в сторону, лишь бы не видеть, как он смотрит.             — Не хочу на тебя давить. Скажи мне, что с тобой, когда посчитаешь нужным, — смиренно попросил Иво, коснувшись губами перевязанной ладони Лу.       Она молча кивнула в ответ, давая понять, что она поговорит с ним об этом, но позже. Ей импонировало то, как обходителен Мартен именно с ней. Он не настаивает, не принуждает её ни к чему. Если ей нужно о чём-то поговорить — поговорят, если ей нужен совет — она его получит. Удивительно, что Иво её слышит и принимает её слова к сведению. В этом плане ей с ним было нелегко, а вот ему с ней… Лу — человек непростой судьбы со сложным характером и своим багажом проблем, тянущихся с детства. Не ему их разбирать, но было бы прекрасно, если бы она приоткрыла ему дверцу в свой внутренний мир чуть сильнее, чем есть сейчас. Эта девушка Мартену интересна не только потому, что она обладает внешне приятной оболочкой, но и из-за её внутренней составляющей. Редко кто вставит слово, направленное против самого Приора Инквизиции. Никто не осмеливался, а она решилась. Это не могло не впечатлить.             — Мне нужно отойти, — Лу продолжала говорить быстро и сбивчиво, будто бы куда-то торопилась, — разберись с этим недоразумением, окей?             — Обязательно, Лу, — он мягко улыбнулся, но эта не внушала того, что теперь всё в порядке.       Лу пулей вылетела с кухни и на слегка трясущихся ногах зашла в ванную комнату. Стоит заметить, что плутать по бесконечном коридору — не очень. Она плотно закрыла дверь за собой, повернув металлический язычок замка. Раздался щёлкающий звук, и девушка облегчённо выдохнула. Она пригладила растрёпанные волосы и подошла к раковине. Упёрлась в её холодную поверхность и посмотрела в чистое зеркало. Яркий свет от люстры делал её белоснежное лицо едва ли не серым и безжизненным. Лу ещё давно заметила, что стала выглядеть очень уставшей и потрепанной. Неизвестно только, что больше на неё повлияло в этом плане — завалы на работе, которые можно разгребать хоть вечность, или те таблетки, которые ей прописал врач на приёме, о котором девушка никому не рассказала. Это чудесное лекарство, почти что достижение науки, контролировало эмоциональные всплески Лу, которые провоцировали использование её способностей. Однажды юная псионичка переборщила с дозировкой, выпив вместо одной таблетки целых четыре, и после этого долго провалялась без сознания. Лу усмехается — человек может пережить многое, но от лишней выпитой таблетки может отдать концы.       Лу слабо помнит, из-за чего решила поступить таким образом. В голове лишь всплывают отдельные фрагменты, где фигурирует прошлое и вся та грязь, которой ей приходилось заниматься, лишь бы себя прокормить. Возможно, она помнит гораздо больше, но снова закрывается от этого. Нет, Лу не приходилось торговать собственным телом ради удовольствия обанкротившихся бизнесменов. Воровать деньги, заниматься рэкетом и продавать нелегальное оружие — гораздо хуже, ведь делаешь это в здравом, холодном рассудке, а не под действием наркотиков и прочей дряни, которой в Термитнике было хоть отбавляй. Лу выбрала этот путь тогда, и в этот момент случился раздор между нею и Тиной. Малая была совершенно другим человеком — она повзрослела раньше положенного, перестала верить в чудеса и променяла возможность сделать свою жизнь лучше на низменные, плотские удовольствия. Даже несмотря на то, что росла она в домашних, тепличных условиях со всеми благами, что могли ей дать родители, всё равно Тина не смогла бы никогда оправдать их ожидания. Лу даже не пыталась как-то подтолкнуть Малую к осмыслению, ведь понимала, что это — себе в убыток. У неё было своих проблем по горло, а разбираться с чужими — не её занятие.       Её рука, аккуратно и искусно перевязанная Иво, торопливо потянулась за небольшим, мутным пузырьком на полке без опознавательных знаков, как будто он был спасательным кругом для её души. Лу спрятала таблетки за стоящими гелями для душа и прочими вещами, что обычно находились в ванной. Иво ничего не заметил, а потому ей было спокойно. Она понимала, что если Мартен обнаружит этот непонятный препарат у себя дома, у неё будут определённые проблемы и головная боль. Употребление неизвестных Корпусу Содействия лекарств строго запрещалось и за этим тщательно следили. Лу, после принятия на работу, часто стала проходить различных тестирования, которые, по её мнению, порой доходили до абсурда, но это было необходимо. За псиониками следили с неким подозрением и тщательно за ними наблюдали. «Нечистые», «не такие», «чужие» — вот, что слушали такие люди. Как и Лу. Её эта учесть застала врасплох, когда она переехала в Центр, где многие помешены на «первозданной чистоте» и «правильности». Не сказать, что это её расстраивало, но в этом было мало приятного. Первое время было тяжело, но со временем перестаёшь замечать эти косые взгляды, вмиг сменяющиеся на доброжелательные улыбки и напускную вежливость.       Лу взяла пузырёк и покрутила его в руке. Девушка непроизвольно улыбнулась и открыла его. Положив крышечку рядом, она вытряхнула одну таблетку и, открыв рот, положила её внутрь. Вкуса этот препарат не имел, но после того, как он растворялся на языке за считанные минуты, Лу понимала, что на ближайшие двадцать четыре часа она может не беспокоится о всплесках и о том, что её отправят на принудительное обследование и отстранение от службы. Да, это глупо — отказываться от медицинской помощи, но Лу нужны были деньги, потому что без них она всё равно, что человек без конечностей. Не будет работы — отсутствие денег, а следовательно — нехватка еды и возвращение в Термитник. Девушка считала, что это есть единственный выход. Плана «б» у неё не было, на случай, если её всё-таки рассекретят. Лу предпочитала импровизировать, а в крайнем случае — бежать прочь со всех ног. К счастью, быстро бегать она умела очень хорошо. Пока всё было относительно в норме — переживать не о чем, но почему же Лу так тревожно и по животному страшно? Девушка потрясла головой, возвращаясь во внешний мир. Закрыв пузырёк обратно, она поставила его на прежнее место, и спокойно выдохнула. Это временное умиротворение слишком быстро исчезало.       В дверь деликатно постучали. Сердце Лу сжалось от столь внезапного и размеренного шума, но как только она поняла, что это Иво, пульс вернулся в норму. Она кашлянула. Сделав глубокий вдох и выдох, Лу открыла дверь и, когда перед ней выросла статная фигура мужчины, девушка задёрнула голову вверх. Она считала, что если будет себя неестественно естественно, в своей манере, то тот ничего не заподозрит. Глупо было вот так недооценивать проницательность Мартена, но Лу себе это позволяла. Да простит её Приор Инквизиции за такое деяние. Иво аккуратно потрогал Лу за плечи и посмотрел в лицо, всё ещё пытаясь докопаться до истины, но уже не напрямую, как это было немного раннее.             — Не хочешь развеяться? Ты выглядишь немного…             — Я в норме, — отмахнулась Лу, уже немного раздражаясь из-за его заботы. Иво смерил девушку недовольным взглядом. Он терпеть не мог, когда его перебивают.             — Ты злишься. В чём причина?             — Потому что меня бесит, что ты тыкаешь меня в это. «Ты выглядишь немного уставшей». Блядь, я знаю! Знаю! Хватит мне это говорить! — сорвалась Лу на крик и крепко сжала кулак. Она чувствовала, что ещё чуть-чуть и она разрыдается перед ним, как девочка.       Мартен ничего не ответил, но явно впал в шок после такого выпада со стороны Лу. Он не видел её в таком отчаянии, едва ли не плачущей. Его брови незаметно дёрнулись и он растерялся, но не подал виду. Ему было свойственно и необходимо быть собранным в любых обстоятельствах. Эта профессиональная обязанность переросла в типичную привычку. Он нежно притянул Лу к себе и обвил руками, забирая в тёплые, но не родные объятия. Девушка ответила не сразу, но как только её волос коснулась ладонь Иво, она сразу же вцепилась тому в спину и тихо захныкала в плечо, мелко трясясь. Он не говорил успокаивающих слов. Просто молчал, думая о том, что эта близость слишком особенная. И этого было достаточно, чтоб Лу стало легче. Редко кто мог увидеть её в таком виде, именуемом «разбитое корыто». Иво поглаживал ту легонько, не переставая до того момента, пока Лу сама не отстранилась спустя некоторое время, которое для неё пролетело быстро, а для Иво — ощутимо долго. Её глаза теперь выглядели припухшими и красными, а губы — высохшими и покусанными. Она улыбнулась, будто ничего и не было.             — Поздравляю, вы открыли новую эмоцию у персонажа Лу Рид, — голосом, где нотка ехидства была в принципе невозможна, сказала девушка.             — Ты серьёзно? — спросил тот, явно хотя сказать что-то вроде «ты больная». Лу это поняла по его недоумевающему взгляду.             — Айм файн. И… спасибо за то, что… — она не знала, как правильней надо выразиться, а потому выбрала худший вариант, — за то, что выслушал моё нытьё.             — Рад, что тебе стало лучше. Ну, что насчёт моего предложения? В театре новая премьера, я хотел бы сходить на неё с тобой, без лишних лиц. Только я и ты. Что думаешь?             — Думаю, мне это необходимо. Я согласна. Когда всё начнётся?             — Я напишу тебе, Лу. Отвезу домой, не против? — Иво немного навис над девушкой, как бы давая понять, что отказы здесь не принимаются.             — Конечно, Иво. Я тогда начну собираться…             — Не спеши. С пустым желудком не выпущу, — шутливо сказал Мартен.             — Поняла вас, месье Приор. Через десять минут буду за столом. Засекайте, — в том же манере ответила Рид, и вновь скрылась в ванной.       Оставшееся время с Иво девушка провела более, чем замечательно. Лу почти забыла о своей утренней истерике, но только не мужчина. Иво всеми силами старался улучшить состояние той — он водил её по культурным местам, показывал то, что он считал высшей формой искусства и одаривал Лу дорогими подарками, которые простым смертным, и даже некоторым людям из элитной части общества, были не по карману. Пока в её глазах была вселенская печаль, а на устах — оптимистичная улыбка, у Мартена в голове на связывалось ничего, но всё встало на свои места, когда они стали близко контактировать друг с другом. Он нарушил все свои внутренние устои, которые были незыблемы, а она, тщетно избегая любовных историй, вляпалась в неё же. Но, как бы это печально не звучало, Приор Инквизиции выстоял против нахлынувших романтических чувств и отказался от них. Ему не нужны были лишние проблемы на голову, которая и так мучилась от частой мигрени. Лу — замечательная, волевая и бойкая девушка, интересный человек, приятная коллега и не больше, чем партнёр в постели. Мартен это ясно дал знать, только проблема в том, то Рид этого не хотела принимать. Он понимал, что определённо нравится Лу, но не желал давать свои чувства взамен (да и как он их даст, если растоптал их ногами?) — из-за этого ощущал себя крайне неловко перед ней, ведь это откровенное пользование ею было мягко говоря, незаслуженным и недостойным.       Пока Иво думал над этим всем и так не находил какого-либо здравого решения этой ситуации, Лу уже была дома. Он отвёз её на автомобиле сам, без охраны и прочего — редким удовольствием было кататься с Иво без посторонних, вечно серьёзных лиц охраны. Вечером, в шесть, он вновь приедет за ней и, громко пару раз посигналив, оповещая о своём приезде, Лу вылетит из квартиры в роскошном атласном платье винного цвета, стуча каблуками по дорожке — она всё-таки научилась на них ходить, скольких бы подвёрнутых ног ей это не стоило — а затем, не заметив, как растрепалась её укладка на тёплом ветру, прильнёт к горячей груди Иво, который уже стоит с открытой для неё дверью, и скажет, как скучала. Правда скучала. Он — тот, по ком она скучает больше всего. Встречи с Мартеном для Лу как бальзам на её потрёпанную душу. Рид никогда не думала, что влюбится в такого человека, нарушив все заповеди, которые она себе придумала — «не влюбись», «не совокупись», «не привяжись». И, плюс ко всему, потеряла себя в нём. Лу больше не хочет играть в это развлечение для незрелых личностей, но Мартен не позволяет ей это остановить. Он так талантливо оказывает на Лу незримое влияние, что это вызывает восхищение и чувство отторжения в это же время.             — Я скучала, — тихо, почти шёпотом признаётся Лу и отстраняется от Иво, который, кажется, на миг смутился, но сразу же принял серьёзный вид.             — И я по тебе, Лу, — отвечает он на такой же громкости и, едва прикоснувшись губами к её тыльной стороне ладони, нежно целует.       На нём одет очередной новый костюм чёрного цвета, без единой пылинки и изъяна — в нём идеально, бесспорно, всё. Левую сторону пиджака украшает серебряная брошь, что прекрасно дополняет его и без того деловой образ, брюки привлекательно обтягивают ноги и добавляют некоторую пикантность, туфли с острым носом безупречно вычищены. До боли в глазах белоснежная рубашка расстёгнута у горла на две пуговицы, и Иво нервно сглатывает, когда его взгляд оценивающе прошёлся по Лу. Рид без доли сомнения уверена — ему нравится, и об этом свидетельствует его довольный взгляд с ноткой приятного, но такого сильного возбуждения. Мартен с силой отводит взгляд в сторону, после заводит руки за спину и, расправив плечи, продолжает говорить:             — Мисс Рид, позволите ли вы мне поухаживать за вами в этот прекрасный вечер? Я желаю, чтобы наше свидание запомнилось вам надолго, и чтобы вы вспоминали его с такими нежными чувствами, которые не выразить ни одним словом, — его волосы, под дуновением ветра, слегка колыхнулись вперёд.             — Я с нетерпением ждала нашей встречи, месье Приор. Я не в праве сопротивляться своим чувствам, находясь рядом с вами, — Лу успешно подхватила его флирт и ответила, коснувшись своими губами, выкрашенными в стойкую тёмную помаду, рядом с его. Рид его нарочно дразнила вместо того, чтобы выполнить своё действие, как положено.             — Я очень этому рад, — Иво улыбнулся и быстро глянул на часы, выглядывающие из-под рукава, — я заехал за тобой раньше, чем мы договаривались. Остро захотелось тебя увидеть, Лу.       От его слов по телу девушки прошли приятные, щекочущие мурашки. Ноги, под платьем, задрожали и слегка прижались друг к другу. Рид никак не могла перестать смущаться от его слов, его красивая и поставленная речь, наверное, его один из лучших козырей, которыми он пользуется. Она поправила волосы и затем, коснувшись воротника рубашки Иво, расправила его. Девушка нарочно коснулась пальцами его шеи и как бы невзначай сказала:             — Я правда оказываю такое влияние? — её лисий взгляд остановился на глазах, а руки поднялись выше и обвили его шею.             — О, Единый, — Иво нагнулся к той сильнее и, отодвинув её волосы, оставил мягкий поцелуй на бархатистой коже шеи. Он крепко сдерживал своё желание на цепи, словно цербера.       Лу никогда не любила театр, но когда она туда ходила вместе с Иво, это занятие приобретало особый смысл и значение. Девушка, на самом деле, на дух не переносила этот вид искусства. Она так относилась к нему потому, что считала всё это фальшью и самой обычной игрой. До Лу никак не доходило, почему это так нравится Иво. Такой серьёзный мужчина, статный, магнит для женщин… и любит театр. Нет, она не считает, что это глупо, но для неё это было необычное мужское предпочтение. Она смотрела за тем, как Мартен, полностью поглощённый представлением, испытывает целую гамму эмоций по мере протекания показа. Лу даже показалось, что он вовсе позабыл о своей спутнице, которая сидела с недовольным лицом, но тщетно это пыталась скрыть. Её это нисколько не впечатляло и даже вызывало скуку. Глядя на тех, кто туда ходит, она чувствует себя белой вороной — все такие важные, пафосные, а она… ей показалось, что Иво с ней неловко из-за этого, а потому сказала прямо во время выступления свои подозрения в ненадобности нахождения на данном событии:             — Иво, мне неловко, — она нервно сглотнула и посмотрела на мужчину, ожидая его ответа.             — Не понял, — он нахмурился, — тебя что-то смущает, Лу?             — Кажется, будто я тебя… наверное, я не вписываюсь в местную тусовку, — она сжала руки на ногах, вдавив подол, — мне так далеко до идеала…             — Лу, «идеал» — это всего лишь слово. Не сомневайся в своей уникальности и не изображай то, что не можешь. Ты всегда ослепительна, — он накрыл её руки своей и гладил некоторое время, словно рассчитывая придать ей сил.             — Спасибо, — её щёки залил яркий румянец и после этого она выглядела куда уверенней, чем была до этого. Она выпрямилась и боковым зрением глянула на Иво.

«Ты не прав, Иво. Идеал — это ты»

***

      После этого жизнь Лу шла своим чередом — выходные протекали незаметно, рабочие дни тянулись едва ли не вечность. Сейчас в Корпусе Содействия у девушки была повышенная загруженность — ей было необходимо постоянно выезжать по поручениям в самые разные края Нью-Пари — от престижных районов до захолустных окраин. Всё это было бы не так раздражающе, если бы Лу разрешили ездить на своём родном мотоцикле, но она была обязана ездить на специальном автомобиле, любезно предоставленном Корпусом. Но даже такой бешеный темп, в котором Рид едва ли успевала, она находила считанные секунды, чтобы подумать о своём Приоре Инквизиции. В последнее время они стали редко видеться друг с другом, а общаться, хотя бы в сети — ещё реже. Лу писала ему банальные сообщения, чтобы завязать диалог, но Иво отвечал односложно и много оправдывался, что у него слишком много работы и он не может с ней поговорить, а про встречу речь идти вообще не может. Это, признаться честно, вгоняло девушку в состояние печали, давящей на голову. Зная, сколько они были рядом друг с другом, отвечать вот так с его стороны — это открытое неуважение к ней. Девушка злилась на Иво, ведь для него она всегда найдёт время, но он, похоже, не может делать то же самое. Нет, не не может. Не хочет.       Мучая свою голову неприятными мыслями касательно его, Рид вскоре пришла к выводу, что не стоит из-за этого так напрягаться, а то нервов не напасёшься. Здесь разум взял верх, и Лу принялась усердно работать, лишь бы не думать об этом чуть больше, чем нужно. Это давало свои плоды в виде премий, повышения и прочих карьерных бонусов, но она едва ли не ночевала в Корпусе, а навязчивый напарник, Кей, которого снова приставили к Лу в принудительном порядке, накалял обстановку ещё больше. Его надоедливая забота выводила Лу из себя, и она едва ли не скалилась на него. Ей не нужно было его внимание и всё такое прочее, что он может дать, а он упорно этого не понимал и таранил её своими ухаживаниями. Исключительно из уважения, конечно же. Кей, конечно, был порой чересчур настойчивым, но он вовремя останавливался, когда у Лу уже была близка точка невозврата и она могла распалиться на щедрую долю оскорблений и требований о том, чтобы он не нарушал её границы и не лез к ней без нужды. Лу осознавала, что нужно быть мягче с людьми, но когда есть девяносто девять и одна причина для нервного срыва, мышление отключалось, и в ход шёл её острый, едкий язык.             — Мы не можем найти этого преступника, Лу… Он слишком изворотливо поступает. Путает следы, сукин сын! — сорвалось с языка у Кея, когда он припечатал кулак к поверхности стола, — Умный.       Сидя уже битый час за рабочим столом в куче бумажек и улик, Лу сжала руки в замок до такой степени, что её костяшки побелели. Она была раздражена из-за того, что этот Кей безрезультативно бьётся над раскрытием очередного дела, где фигурирует пси-преступник, которого они не могут найти уже больше двух недель. У Рид едва ли не дёргался глаз от этой ситуации, но Кею было всё нипочём — он продолжал выстраивать свои версии и предлагал кучу вариантов, что делать дальше, но Лу, находящаяся где-то на уровне «нужно составить отчёт, отправить его верхушке, потом домой, сдать, наконец, мотик в ремонт», очевидно, его не слушала.             — Может, это не он умный, а мы тупые, м? — вдруг спросила Лу спустя пару секунд повисшего молчания, и её лицо исказилось в злобной гримасе.             — Кто «мы»? — спросил Кей, в надежде, так скажем, подшутить над ней.             — Тот, кто об этом спрашивает.       Тёмные глаза Кея раскрылись, по лицу прошла тень смятения, которая спустя секунду сменилась на нескрываемую обиду. Он совсем не умел скрывать свои эмоции, и даже Лу, без способностей эмпатика, понимала, что Кей обиделся. Рид не считала, что сказала лишнего и можно было обойтись без колкостей. Ей было необходимо выплеснуть свою накопившуюся усталость, превратившуюся в немую, глухую ярость. Кей медленно встал из-за стола и, собрав в кучу все улики, подхватил толстенную палку, которая еле-еле закрывалась. Он смерил спокойно сидящую Лу свирепым взглядом, словно собираясь сказать что-то напоследок, но ничего не придумал из-за обескураженности, и вылетел из кабинета, громко хлопнув дверью. Девушка дёрнулась и потрогала себя за плечо, пощупав его под пиджаком. Она легонько улыбнулась, вспомнив Мартена, и встала, подойдя к большому окну. За ним сиял ночными огнями Нью-Пари и где-то там он, вышагивает своей мягкой, пугающе-завораживающей поступью, а может и спит после тяжёлого дня. Время шло к двум часам ночи, подсказывали часы на тонком запястье Рид. Ей пора домой, но она не хочет. Её душа рвётся к Иво, а вот он к ней — наоборот. Лу вмиг поникла, вспоминания, как они поговорили, точнее, переписывались в последний раз. «привет»

«Здравствуй, Лу»

«как ты там? я соскучилась»

«Я в порядке. Много работаю. Так много дел… Взаимно соскучился по тебе»

«можем встретиться на выходных?» «я знаю, что ты свободен. мне Даниэль рассказала»

…

«Иво?»

«Прости меня, Лу. Я сейчас занят, не могу писать»

«В субботу у меня важная встреча, не получится»

«а воскресенье?»

«У меня планы, которые я не смогу отложить на потом»

…

«Лу, пойми меня правильно»

«планы, в которые я не вхожу, верно?» «я не понимаю, почему ты меня избегаешь»

«Я не избегаю тебя, у меня нет на это весомых причин, моя Лу»

Ты знаешь, что у меня очень много дел и нашу договорённость»

«я в курсе, Иво. но знаешь что?» «если бы тебе было нужно, ты бы находил на меня хотя бы минуту времени»

«Лу, прошу, давай без скандалов. По переписке — это полнейшая глупость»

«Я обещаю, что вскоре позвоню тебе, когда смогу облегчённо выдохнуть»

«хватит кормить меня завтраками. твои обещания не имеют никакого веса» мне это надоело. не нужно было мне подавать эти ложные надежды, что»

«Я тебя услышал»

«как же круто, что ты не делаешь вид, что тебе не плевать на то, что я к тебе чувствую» «спасибо за эту честность, Иво. ненавижу тебя :)»       После этого недолгого диалога у Лу остался неприятный, разъедающий душу осадок. Её безумно огорчал тот факт, что Иво ставит абсолютно все свои дела, даже малозначимые, выше неё. Это его «охлаждение» к ней произошло настолько внезапно, что девушка поначалу вовсе и не поняла, что между ними всё пошло на спад. Лу не видела объективных причин, из-за чего это могло произойти. У него, возможно, просто пропал интерес, но… всё, что было до, это минутное развлечение? У Рид появилась острая необходимость встретиться с ним и всё выяснить, но когда она направлялась к Мартену, её заносило в ближайший бар, который так и завлекал к себе. После пары-тройки крепких выпитых шотов перед пьяными глазами Лу образовывалась пелена, и она отключалась от этого мира. Забыться в алкогольной эйфории девушка находила лучшим решением. Когда добродушный бармен заботливо протягивает ещё один сосуд с выпивкой, Лу отдаёт ему ещё немного денег, без которых кошелёк ощутимо опустел, и устраивает голову на поверхности стойки, засыпая. Тогда Лу ничего не тревожит и она может выспаться, пускай и не дома. Видела бы эту картину её мать, то Лу была бы осуждённой. Мама никогда не хотела, чтобы её родная дочь опускалась до такого докатилась. Лу никогда не стремилась оправдывать ожидания родителей, пускай тех это и огорчало, она понимала, что вправе поступать со своей жизнью и действовать так, как она того желает.

***

      Только что закончив с последним поручением, Лу устало выдыхает и проводит рукой от лба к затылку. Она медленно плетётся по запутанному коридору в свой кабинет, думая о том, что скоро поступит приличная зарплата — её губы трогает мечтательная улыбка. Увязнув в своих мыслях, она едва ли не врезается в Даниэль, которая вмиг растерялась и чуть не выронила папку с документами. Свободной рукой она поправляет галстук, который сильно развязан, и сладостным голоском завязывает с Лу диалог:             — Здравствуй, — её тонкие губы, окрашенные бесцветным блеском, изгибаются в улыбке.             — Давно не виделись, — натянуто-добродушно отвечает Рид, надеясь соскочить с диалога как можно скорее.             — Откуда мчишься?             — С поручения приехала. Там… по мелочи, — отмахнулась Лу.             — В последнее время все куда-то спешат. Такой неугомонный темп, не находишь? — Даниэль делает небольшой шажок к девушке.             — Есть такое, — Лу остаётся на своём месте, — видно, ты тоже куда-то спешишь? — спросила она, заострив своё внимание на галстуке собеседницы.             — О, не обращай внимание. Я просто плохо управляюсь этим элементом одежды. Столько лет ношу, а завязывать так и не научилась, — ретировалась Даниэль, затараторив. Лу это расценила так, что раз тараторит, то было что скрывать.             — Бывает такое. Лично я не ношу галстук, пустая трата времени, хоть и красиво, — зачем-то вставила эту информацию Лу.             — Зря ты так думаешь. Тебе бы он точно подошёл, — глаза Даниэль засверкали в полумраке коридора.             — Приятно слышать, — не ожидая такого рода комплимент в лоб, Рид слегка засмущалась, — ты случайно не видела месье Приора?             — В-видела, — голосок той слегка задрожал, но это сменилось ровным тоном, идеально служебным, — я только что от него. После задания нас временно послали сюда, а не на своё место.       Здесь Лу что-то заподозрила. По её лицу прошла тень подозрения, но, отказываясь в это верить, она слегка улыбнулась.             — Он не занят? Даже после того неприятного диалога Лу греет в себе тёплую, угасающую надежду на встречу.             — Нет, сейчас месье Приор свободен.             — Тогда… я рада, — у Лу заметно поднялось настроение, которое было испорчено тяжёлым рабочим днём, — мне нужно идти, Даниэль.             — Да, конечно. Понимаю тебя, ведь когда так скучаешь по близкому человеку, хочется его скорей увидеть. Я ведь права, Лу?       В этот момент окружающая обстановка накалилась до предела за секунду. Лу нахмурилась, а глаза её округлились. Это был даже не намёк, а резкая пощёчина. Если Вэйсс знает о тайной связи Мартена с Рид, то это явно ни к чему хорошему не приведёт. Лу чувствовала исходящее теперь от Даниэль презрение и осуждение, которые собеседница скрывала за напускной добродушностью. Девушка набрала полную грудь воздуха и на одном дыхании сказала:             — Вынуждена оставить тебя со своими мыслями наедине. С твоего позволения, я пойду, — и, даже не дождавшись ответа, пронеслась мимо Даниэль, как резкий порыв ветра, оставив за собой флёр неоднозначности.       Когда фигура Вэйсс осталась позади, Лу облегчённо вздохнула, но расслабиться она всё ещё не могла. Последние слова Даниэль посеяли зерно сомнения, но девушке не хотелось об этом думать слишком глубоко. Головная боль отдавала неприятной волной в висок при каждом движении, и Рид желала одного — скорее оказаться дома в кровати. Но это желание проигрывало тому, что ей хотелось увидеть Иво. Она считала себя глупой девчонкой, которая непонятно чем думает и у неё, очевидно, сорвало крышу. Лу покрутила ключ в скважине и, оказавшись внутри своего кабинета, наспех сделала оставшиеся дела, связанные с документацией, и выскочила из помещения, направившись к Иво. Она знала, где его искать. Через двадцать минут он уедет, и они чёрт знает когда увидятся, а этого нельзя допустить. «Не в мою смену, дорогой», — думает Лу, и спешит, едва ли не запинаясь. Ноги ощутимо болели из-за натеревших их туфель. Стук каблуков эхом разносился по всему коридору. Лу, наспех смахнув прядь волос, продолжала бежать, не сбавляя темп. Когда она приблизилась к кабинету, который принадлежал Иво, её охватило чувство неловкости и предвкушения. Она положила руку на дверную ручку. Её холодная поверхность отдалась на коже Лу мурашками. Девушка глубоко вдохнула и, больше не думая ни секунды, повернула её и толкнула внутрь. Первое, что почувствовала Лу, приторный аромат женского парфюма, который забивался в ноздри и перехватывал дыхание, уже после этой «дымки» она заметила месье Приора, сидящего в обтянутом тёмной кожей кресле с какими-то бумагами в руках и ручкой между бледными пальцами. Он медленно поднял свой взгляд на Лу, от которой его лицо приобрело мрачный оттенок. Он лениво бросил:             — Здравствуйте, мисс Рид, — его слова не имели никакого другого оттенка, кроме как формального, — вам стоит помнить, что входить нужно со стуком…?       Лу не совсем поняла, был это вопрос или утверждение. Она уверенно шагнула к тому. Один раз. Больше не решалась.             — Здравствуйте, месье Приор. Не считаю, что вы здесь заняты чем-то важным, кроме как избеганием диалога между нами, — её губы крепко сжались.             — Мы всё решили. Нам нечего обсуждать, Лу. У меня к тебе нет вопросов и, должно быть, у тебя ко мне тоже.       Лу, словно озверев за долю секунды, подлетела к столу, ударила по нему кулаками и посмотрела тому в глаза. Его взгляд не выражал ничего, будто он остекленел. Лу сильно нахмурилась и, глубоко вдохнув и затем выдохнув, чтобы не поддаться эмоциям и не начать кричать от негодования, отрицательно кивнула:             — Не смей ничего за меня решать, — начала отчаянно отстаивать свои позиции Рид, — у меня есть к тебе очень много вопросов, но я прекрасно знаю, что ты мне на них не ответишь. Даже не ответишь, почему у тебя здесь так пахнет женским парфюмом.             — Я не обязан этого делать, — он встал из-за стола и сделал те же действия, что и Лу, нависнув над ней, — у нас была договорённость. До-го-вор. Условия, которые мы должны соблюдать. Ты забыла об этом? Могу напомнить.             — Мне не нужно ничего напоминать! — в её голосе ярко слышалось отчаяние, — Я всё знаю, но я не смогла… Не смогла, потому что ты мне необходим, — по её щеке покатилась слеза, — ты просто ужасен, Иво. Но не менее ужасно то, что я увязла в этой яме, называемой «привязанность». Я привязалась к человеку, которого ненавижу.       Лу затряслась, её руки сжались в кулаки, царапая ногтями по гладкую поверхность стола. Она закусила губы, чтобы подавить эмоции. В горле встал непосильный ком из накопившихся обид. Лу посмотрела на свою причину страданий, давясь из-за подступающих слёз. Иво вскинул голову и отклонил в сторону. Он смотрел на девушку не снисходительно, не с жалостью и пониманием. Ему было поровну на то, смеётся она, кричит от злобы или плачет из-за горя. Иво отклонил голову в сторону и выдохнул, будто говоря « Ну как же тебе объяснить». Лу не плакала, больше она не хотела этого делать. Ей было ужасно досадно и неприятно участвовать в этой картине. Даже если она будет кричать от боли, он её не услышит, просто заткнув уши. Жестокий, бесчувственный и чёрствый Приор Инквизиции.             — Я доверяла тебе. Свой внутренний мир со всеми проблемами, тараканами и комплексами. Своё тело, которым ты откровенно пользовался. Ты так резко всё это отрезал, беспощадно. Почему я всё ещё на что-то надеюсь, зная, что всё закончено.             — Всё, что ты придумала себе со мной — фальшивые сценарии, которые никогда не сбудутся.       Как жестоко. Так внезапно резануть словами по сердцу, словно идеально заточенным ножом, подумала Лу, может только он. Ему ведь никогда не было важно знать, кто перед ним, и как поступать. От такого морального удара она на миг онемела, не осознавая услышанное. Всё, что сделала Лу дальше, было не более, чем ответом психики на то услышанное, которое она не хотела. Она подалась вперёд и прижалась к Иво, сцепив свои руки на его спине. Голос разум был заглушён, как бы громко тот не звучал. Она хотела сделать это в последний раз, ведь больше этого никогда не случится. Она положила голову ему на плечо и истошно улыбнулась, понимая, как жалко выглядит сейчас и внутри себя извинилась перед ним. Рид не проронила ни слова и он, в свою очередь, тоже. Тишина говорит намного больше, чем пустая болтовня.             — Да, — она прошептала, — ты прав. Ничего из этого нереально. Знаешь, каким бы ты не был, спасибо за то, что подарил мне счастливые моменты. Больше мне это не нужно, — она оттолкнула его и отошла назад. Лицо Лу не выражало никаких эмоций, кроме неприязни. От неё разило равнодушием к происходящему, — мне пора.       После этого Лу в спешке покинула кабинет, не в силе больше находиться рядом с Мартеном. В её душе разверзлась пропасть, где на дне что-то кричало, оглушая и разрушая изнутри. Это было не что-то, а сама она в глубине своей души, где её раны были открыты и причиняли невыносимую боль. Рид не желала забыться на какое-то время, заглушая окружающий мир алкоголем, вместо этого она вернулась домой на рабочем автомобиле. Всё это время шёл сильный дождь, как нельзя кстати. Когда Лу вышла из машины, на неё обрушился ледяной поток. Пряди чёрных волос прилипли к лицу, и девушка раздражённо чертыхнулась, торопливо вылавливая ключи из сумки, которые выскальзывали из пальцев. Автомобиль плавно отъехал от дома и стал набирать скорость. Завтра очередной рабочий день для Рид, наполненный новыми делами и суетой, но сейчас ей было не до этого. Она дома, а дом — это единственное место, где она была предоставлена сама себе со всеми проблемами наедине. Спустя некоторое время, что было посвящено вечерним процедурам, Лу всё-таки решила остановиться на одном бокале вина. Его вкус был слегка сладковатым — в нём присутствовала какая-то неуловимая нота, которая была отлично знакома и напоминала о нём. Чтобы Лу не взяла, на что бы не обратила внимание, везде чудится он. Из этого бокала он пил, здесь он лежал, целуя её волосы, когда она лежит на его плече, вот тут они… Не они.

Теперь точно не они.

      Наверняка Лу сейчас бы крушила этот чёртов дом, разложила бы его по кирпичикам и билась в истерике, но выпитые таблетки перед тем, как посетить Иво в последний раз, не давали этого сделать. Она чувствовала невероятное спокойствие, будто бы находилась в нирване. Простая математика — один бокал полусухого перешёл в бутылку, и это вызвало у Лу сильное головокружение. В её далеко нетрезвом мозгу промелькнула мысль о том, что она, в очередной раз, обманула саму себя. Наивная, глупая дурочка Лу Рид, каждый день напарывающаяся на кучу неприятностей, а потом захлебываясь в последствиях от них, теперь ты довольна? Самообман — лучшее из того, что она умеет. Рид никому не врала так, как себе. Во многом. Всё ведь порушилось из-за неё, в этом только её вина. Неудачница Лу, вынужденная глотать таблетки, находя в этом умиротворение. Птичка, запертая в клетке, каждый сантиметр которой покрыт шипами. Жизнь ей выстрелила в висок, не пощадив. Её внутренний диалог, состоящий из самоосуждения, прервал секундный звон, исходящий из смартфона. Лу, проговорив что-то нечленораздельное, наощупь нашла его и нажала на кнопку включения. Это было сообщение от Вэйсс. Что в столь поздний час могла написать Даниэль, Лу не могла даже предположить, а потому открыла диалог и первое, что увидела, это… Иво Мартена. Фотография. Чёртова. Фотография. Он лежал рядом с этой змеёй и спал непробудным сном. В той самой комнате. С приглушённым светом. Её тонкая рука пристроилась на его кафельно-белой коже спины и Лу чувствует, что как она его гладит, прикасаясь к нему. Прикасается так, как он не позволял никому, кроме неё. И короткой, но до стискивания челюсти насмешливой подписью внизу:

«Отмечаем твой уход из его жизни»

      И затем следующее сообщение:

«Знаешь, Лу, это лучший из дней»

      Лу потребовалось время, чтобы осознать, что она только что увидела. Всё выпитое вино выветрилось, пока она сидела на пороге дома в одной атласной пижаме, сжимаясь от холода, глубоко затягиваясь уже сошедшей со счёта сигаретой. Горечь от того, что её заменили, садистски сжимала горло и мешала дышать. Больше ей не хотелось ничего, на устах вертелось одно «ненавижу», а в глазах — «всё ещё люблю». До истерики оставались считанные минуты, челюсть начало сводить и трясти. Вдруг она подскочила с места и побежала в глубь дома. Сейчас было не время для подступающих эмоций. Как же она там думала недавно… «Человек может пережить многое, но от лишней выпитой таблетки может отдать концы». Лу нужно забыть об этом, иначе она не справится с этой реальностью, обернувшейся к ней выносимой, всепоглощающей чернотой. От понимания того, насколько всё было пропитано ложью, становилось морально плохо. Это ломало по каждой косточке её скелета. Ломало медленно, поочерёдно. Для того, чтобы было больней и мучительней. Её бренное тело оказалось на кухне, трясущиеся руки искали спасение, открывая и громко, с остервенением и отчаянием закрывая ящики, если оно не находилось там. Кухня содрогалась от громких рыданий. Желанный бутылёк нашёлся в последнем и как будто ждал своего часа. Лу вцепилась в него, как в спасательный круг. В этот же момент на номер Мартена отправилось сообщение, поставленное ею на таймер: «удачи тебе с ней, Иво. и, пожалуйста, заблокируй меня»

***

      Иво просыпается среди ночи и медленно поднимается на локти, лениво разлепляя веки. Он не помнит, как заснул и почему эта девушка, Даниэль, находится у него дома. После разговора с Лу, который начался и закончился на неприятной ноте и прихода после неё Вэйсс, дальнейшие события стёрлись из памяти. Из-за этого недолго сна он чувствовал себя странно и, отчего-то, беспокойно. Даниэль, тем временем, лежит рядом и самодовольно улыбается. Она поправляет лямку от своего кружевного бюстгальтера и замирает, застенчиво заглядывая тому в глаза. Её худые плечи плавно движутся под белой тканью и вздымается грудь при каждом бесшумном вздохе. Ему некогда рассматривать её стройное тело, и он, вместо приятных слов, задаёт ей вопрос в лоб:             — Что ты опять натворила? — Иво сразу же понял, что здесь что-то нечистое только по её хитрому, почти что хищному взгляду.       Она лишь отшучивается, но так точно даёт знать:             — Всего лишь решила позлить твою бывшую, а что?       Иво забирает из рук Даниэль её телефон и заходит в диалог с Лу, абсолютно пропуская мимо ушей её слова, как та возмущается и просит о том, чтобы он вернул ей телефон. Увидев там злостную фотографию, Иво вмиг приходит в ярость, разгорается, как спичка. Его негодование едва ли не вылилось в начало для конфликта. Даниэль сжимается и молчит, потупив взгляд. Раньше Мартен не позволял себе не повышать голос ни на кого, но в этой ситуации он не мог сдержать эмоций, ибо то, что сделала Вэйсс сейчас было лишним с её стороны. Через секунду экран его телефона загорается и на нём высвечивается сообщение от Лу: «удачи тебе с ней, Иво. и, пожалуйста, заблокируй меня»       Его глаза расширяются от удивления. От странной смеси чувств от «мне наплевать» до «она там в порядке?» у него на миг закружилась голова. Иво встаёт с кровати, вовсе не обращая внимания на теперь уже тупицу Даниэль.             — Что опять не так? — недовольно спрашивает девушка, вставая следом за тем.       Иво, едва ли не потеряв самообладание, развернулся к ней и занёс руку, но тут же опустил её вниз. Глядя в карие глазки Даниэль, которая вовсе не чувствовала за собой ни вины, ни стыда за сделанное, он отвернул голову в брезгливой гримасе.             — Уходи. Сейчас же.             — Но…             — Заткнись, — он не повышал тона, — у тебя пять минут на сборы и проваливай.       Он не стал дожидаться ответа и ввалился в ванную, чтобы принять душ. Ему было необходимо смыть весь этот негатив с себя, накопившийся за день. Подхватив чёрное, бархатное полотенце, он подошёл к полке, чтобы взять необходимый шампунь и заприметил между ними что-то странное. Иво протянул руку и взял мутно-зелёный бутылёк. Очевидно, что это препарат без опознавательных знаков, почти пустой. Иво нахмурил брови и вдруг подумал:

«Это Лу? Порой она вела себя очень странно…»

      А затем уже паззл в его голове сложился, от чего он испытал ужас. Это странное поведение, эмоциональные всплески, сменяющиеся спокойствием, присущим мертвецам, постоянное предупреждение о том, что ей нужно отойти… Всё, чёрт возьми, сходилось. Где-то в глубине души Иво надеялся, что та ничего с собой не натворила, а в этом действии он не сомневался, зная её вспыльчивость и то, как она поспешно принимает решения.

«Это… Лу!»

      Иво тут же поспешил к телефону, позабыв о своём желании принять душ. Нет, не чтобы заблокировать ЛУ, как она просила. Позвонить. Тем временем входная дверь захлопнулась, очевидно, за Даниэль. Мужчине было не до этого, он судорожно искал Рид в списке контактов, но когда нажал на её номер, вместо знакомого голоса его встретили протяжные гудки. Ни после пятой, ни после двадцатой попытки ему никто так и не ответил кроме автоответчика, что твердил о том, что номер недоступен и стоит перезвонить позже. Только тишина шептала ему что-то такое, что он не хотел слышать конкретно сейчас.       А на улице, всё так же, шёл дождь.