Блин, я же не девственница!

- Всю ночь пробдел, никак не мог уснуть. Да и как тут спать то ляжешь, когда жить осталось без малого два дня. Попытался вспомнить, не попадал ли кто из героев, про которых я читал, в подобные ситуации. Естественно не вспомнил. Рыцарей жгли огнем, рубили мечом вороги страшные, но вот никого(!) не отдавали вместо бабы на поругание. Ну, вот хоть бы кто меня спас! «Сижу я на пне весь такой печальный, и вдруг рыцарь. Говорит: "Спасу тебя, дева красная!"…» Тьфу, нет, так не пойдет. Это мне его женой становиться что ли? «Сижу я на пне весь такой печальный, и вдруг рыцарь. Говорит: "спасу я тебя, парень красный (вот же привязалось слово-то!). Порублю чудище. Эй, дракон, выходи!» и выходит недоящер из пещеры, и пускает струю огня мощного. И поджаривает рыцаря прекрасного до состояния хрустящей корочки. Потом оборачивается на меня и слово молвит: «Обожаю консервы в собственном соку"…» Сарш! Даже в мечтах уже нет спасения. С утра, как встали куры и их вожак, поднялся в деревне плач великий. А то - надо же меня проводить, как требуется: с причитаниями, напутствиями и еще одним поводом на выпить. Матушка тоже поддалась общей истерике. Это я хоть немного понимаю – все же помощница по дому уходит, теперь опять все самой для этих троглодитов делать. Как и положено, после вытья, бабы сели за шитье савана мне на завтра. А я все пнем лесным прикидывался да не мог понять: «И что – никто не возмутится, что парня отдают вместо девицы?». Мечтать не вредно. Мне еще и ускорительный пинок под мягкое место подарят, лишь бы еще на год забыть про напасть. Не, вы это видели? Они меня самого усадили за вышивание! Нет бы хоть в последний день, раз уж так судьба послала, дать свободы, поесть вдоволь, книжки перечитать хотя бы! Сижу теперь, надувшись, вышиваю белой ниткой(!) по белой(!!) ткани узоры травяные по подолу и рукавам. Скажите мне – в чем смысл? Вышивай не вышивай, но меня схрумкают что в саване, что без него. Ближе к полудню в избу ввалился немного протрезвевший батя, дав наказ женщинам сделать и из меня такую же. В смысле, чтобы хоть немного похож был. Сарш, ненавижу! Бабы, недолго думая, решили, что для полноты картины мне этих спереди двух штук не хватает. Долго голову ломали, смеясь все время – про плач позабыли тут же. Предлагалось: найти мага и заплатить ему, чтобы или морок наложил или и правда вырастил (Эй, я не согласен! Ну, пожалуйста!), вторым вариантом стали пчелы – заставить их меня покусать по груди. Не успел я побледнеть и начать икать, как эту мысль решено было не приводить в действия – недокусают до нужной величины. Фух. Остановились на искусственных. Ой, родите меня обратно! Сшили мешочки, напихали в них травы да и стали подвешивать все это на меня. Ржач пошел по второму кругу, ибо достоинство вышло неровным: одна вверх смотрит, другая в бок. Еще и трава колется! Сняли, перешили. Теперь одна больше другой! Сарш, даже тут не везет! С горем пополам с двадцатой попытки все же удалось уравновесить. Правда размерчик подкачал – с каждым разом же ушивали: две фиги, а не грудь! На меня же так никто не позарится! Ой, а вот эта мысль откуда? Брысь из головы, кому говорят?! Девам молодым в таких случаях вплетают в волосы ленты белые и цветы. Бабский совет долго и прицельно рассматривал мою шевелюру, торчащую во все стороны, только вот не желали волосы отрастать прямо у них на глазах – как были по плечо максимум, так и оставались. Посовещавшись, эти клуши решили просто так повпихивать цветы в макушку. На мои вопли и причитания и сейчас не обратили внимания, методично возводя на голове клумбу. Через полчаса отошли от меня все раскрасневшиеся, а я набрался смелости, чтобы хоть рукой пощупать бедную голову. Рука через ровные промежутки натыкалась на ветки и цветы. Ой, какая это пакость шиповник втыкнула? Сунул проколотый палец в рот. Итак – рекогносцировка. Я – полянка. Милая такая, живописная. Только вот мне в этом до завтра ходить или сейчас пытки начнутся по извлечению живости из головы? Не повезло. Следующие полчаса с теми же криками и воплями выдирали растительность вместе с волосами. Изверги! Уже чуть не плачу. Мало мне колющийся груди на груди – тьфу, а звучит-то как - так еще и лысым чуть не оставили. Вот бы тогда дракон ржал! Посмотрев на меня расстроенного и всего лишь с половиной шевелюры, бабы общим скопом решили, что надо-де платок лучше повязать, хоть не так заметно будет и длину косы и ее скудость. В последнем, между прочим, сами виноваты! Платок тут же выкроили да и обшили по краям все теми же лентами. Фата фатой. Ой, с каждой же минутой все хуже и хуже! Да что же это такое творится? Почему вообще никто из деревни даже и не подумал вставать на мою сторону. Пойти утопиться что ли? Буду у русалок жить, мужем хоть буду, а не бабой! Ага, так меня кто и выпустил куда. Даже до ветру батя сопровождающих выделил – братцев. А от этих не убежишь. По себе знаю. Ёп-тыть. Вечером с песнями и прибаутками (Поубивал бы всех!) повели меня под белы рученьки в молельный дом, где я в строгости и посте до завтра и должен был провести время. Очешуеть! Вяло сопротивляющегося меня таки впихнули внутрь, тут же закрыв дверь и подперев ее бревном. И так же, со смехом и шутками тут же удалились праздновать. Эх, какой я все же умный - книжку с собой протащил. Не буду говорить, как и где ее прятал - не поверите же. Свет от сальных трубочек шел хоть и не сильный, но мне и этого хватало. Уж лучше так время провести, чем заниматься и дальше иглоукалыванием. Где там светлый принц Ротшир скачет?