Иллюзия

- Любовь моя, а мне кажется, что я помню, с чего все началось. Микеле задумчиво гладит пальцами корпус мобильного телефона. Нежно касается экрана, и Фло в шутку ревниво рычит. “Я люблю тебя”, - светится СМС-ка на маленьком экране. Старая СМС-ка, которую Локонте не удалит никогда, потому что именно с нее началась его жизнь. *** Утро было весьма солнечным, даря последние теплые осенние дни, и, пожалуй, почти вся труппа была в хорошем настроении. Микеле сидел в гримерной театра и задумчиво смотрел в окно. Он сегодня, возможно, был тем редким исключением, которому просто не положено быть счастливым. Причина его несчастия появилась в дверях, растягивая губы в обворожительной улыбке. Впрочем, Микеле не дали насладиться этим зрелищем - на входе в гримерную Флорана перехватила причина его приподнятого настроения - Тамара, затягивая мужчину в длинный и сладкий поцелуй. Поцелуй, который заставил Мота закрыть глаза от наслаждения. - О-о… - тихо выдохнул Флоран в губы любимой. И это “О” звучало так страстно и тихо, что чье-то третье, лишнее сердце начало щемить. Девушка была уже полностью одета для выступления, она прижималась к мужчине своей тонкой фигуркой, вызывая если не желание, то, по крайней мере, мысли о том, как бы растянуть это мгновение подольше. И Локонте на миг показалось, что он слышит их ускоряющееся сердцебиение так же, как и свое собственное. «Что за мысли?!» - отругал он сам себя. - Mon ami! Кто-то позабыл о времени? Или для любящих сердец его не существует? - веселый голос прорвался сквозь идиллию пары, отвлекая. Микеле мысленно похвалил себя - он уже почти вошел в роль Моцарта, и прятать все в себе стало немного легче. Когда-то итальянцу казалось, что делить одну гримерную с Мотом - это хорошая и весьма удачная мысль, однако теперь он в этом сильно сомневался. Фло слегка отстранился от своей пассии, смутившись слов друга. Девушка бросила на Микеле злой взгляд, и ему на секунду стало стыдно за свои слова, но он быстро взял себя в руки и послал ей воздушный поцелуй, сложив надутые губы бантиком. «Как шут, ей-богу», - мелькнула невеселая мысль. - Как спалось? - спросил Микеле как можно более безразлично, как только хлопок двери отрезал их от всего остального мира. - Если вы вообще спали, - добавил он чуть тише. Флоран усмехнулся, игнорируя вопрос, и ушел куда-то в свои мысли. Очередной укол ревности. Это уже не обидно - это привычно. С Фло Микеле дружил давно, и, пожалуй, этот человек знал о нем все. Была лишь одна вещь, которую они не затрагивали по какому-то негласному соглашению. Они не лезли друг другу в душу. Возможно, чтобы не наследить там еще больше, а может, Флоран просто жалел Локонте, потому что тот не был уверен, что его криво склеенное сердце выдержит все эти рассказы. Впрочем, Микеле достаточно было просто видеть, чтобы в груди начинали скрести кошки. Толстый черный блокнот уже почти закончился. В нем Микеле хранил свои мысли. Наверное, неудивительно, что большинство из них о Фло? Мужчина был совсем не уверен, что сможет когда-нибудь показать их, но сам постоянно перечитывал собственные слова, не давая заснуть воспоминаниям: «Это началось уже давно, в самом начале нашей работы, пожалуй, даже до первого концерта. Ночь уже полностью вошла в свои права. Кажется, именно в тот день мы праздновали начало репетиций, а может, Флоран расстался с очередной пассией - это не так важно… На столе уже несколько пустых бутылок. Мы с Фло живем вместе, потому что так удобнее и мне, и ему, кроме работы ни на что не хватает времени. Хотя мне хватает… Я украдкой ловлю его взгляды, позволяю себе лишние жесты, проклиная себя за трусость. Нет, сил признаться в своих чувствах у меня совершенно нет. Но в тот момент… Флоран пьян, пьян настолько, что можно позволить себе куда больше. Мот пьяно приобнимает меня за плечи и хрипло выдыхает в губы песню, которую начал разучивать для мюзикла: “Je voue mes nuits A l'assasymphonie…” Сердце заходится бешеным стуком, и я не могу сдержать стон. По телу прокатывает волна возбуждения от одного голоса этого невозможного француза, а он, будто не замечая, продолжает: “J'avoue je maudis Tous ceux qui s'aiment… “ - Ti amo, Фло... Я не выдерживаю и касаюсь своими губами его губ, забирая этот вздох вместе со словами. На секунду он замирает, а потом будто бы расслабляется и аккуратно отвечает на поцелуй. Поцелуй недолгий, и мне не хватает всего пары секунд, чтобы сойти с ума. Медленно, изучающе, нежно. Его глаза закрыты, а я итак ничего не вижу из-за внезапно возникшей пелены. Мне хочется обнять его, прижаться всем телом. Мне хочется большего, но он внезапно отстраняется, смотрит на меня, и я вижу веселье в его глазах. Ровно секунда, когда сердце предательски дрогнуло. Секунда - и он начинает заливисто хохотать, будто бы над удачной шуткой. Секунда - и моя почти сбывшаяся мечта оборвалась. Мне ничего не остается сделать, кроме как надеть маску Моцарта и тоже рассмеяться...» Флоран немного сонно потер глаза, готовясь к репетиции. Вчера он снова поцапался с Тамарой, их отношения летели к чертям, но Флоран раз за разом все равно делал вид, что все хорошо, и начинал сначала. Похоже, это входило в привычку. Это была будто игра, которую никто не мог остановить. Выступление было уже на носу, и суета слегка давила на нервы, но сегодня был просто прекрасный день после очередной замечательной ночи примирения. Один поцелуй сделал для Флорана почти невозможное, но чего-то не хватало, чтобы забыться совсем… Локонте, как обычно, нагло влез в мысли. Тамара ушла, Микеле красился, и Мот отчего-то внимательно смотрел на друга. Тот выглядел очень уставшим, но Флорану не в чем было его упрекнуть. В конце концов, он один вкалывал чуть ли не больше всей труппы вместе взятой. Что-то все же никак не давало французу покоя… Заметив взгляд, Мик повернул голову и показал кончик языка, растянув губы в ехидной улыбке. - Время, mon ami, переодевайся! Флоран ничего не смог с собой поделать и улыбнулся в ответ. «Зайдя в квартиру, Фло спотыкается о чемодан. - Что за черт? – раздается возглас из прихожей. - Микеле? – зовет он, стараясь скрыть удивление. Я нахожусь в гостиной и слегка краснею, заметив Флорана. В руках у меня еще одна сумка. - Что происходит? - Я нашел жилье, не хотел мешать тебе. - Мешать? - Ну, много работы, да и… Эльзе не слишком нравится, когда я сижу в квартире во время ее… посещений, - последние слова я словно выплевываю, и Фло невольно ежится». Когда Микеле вышел из гримерной, Флоран закрыл глаза. Самое дорогое, что у него когда-то было - это дружба этого невероятного человека. Они могли дурачиться, могли проводить вместе вечера, выпивать или сидеть на крыше, смотря в небо. Но он всегда знал, что за границы дружбы перешагнуть не сможет, как бы ни хотелось. Это выглядело как большая и жирная линия невозврата, и страшно сделать шаг, оставляя позади что-то важное. Посмотрев на свои отношения со стороны, Флоран не был уверен в том, как долго продлятся его чувства, а предать Мика?.. Это было бы слишком подло по отношению к нему. Он дважды признавался французу в своих чувствах, и дважды тот отказывал ему, но сказать ведь было куда проще, чем выкинуть все это из головы. Мот закрыл глаза, и ему представился поцелуй. Не тот, который был с Тамарой, Эльзой, и не тысячи других - пошлых, наивных, страстных, невесомых, а лишь один поцелуй, от которого по телу пробегала дрожь. Их единственный поцелуй. За эти воспоминания Флорана внезапно накрыло чувство вины, от которого поспешно захотелось избавиться. Он достал из кармана телефон, и пальцы быстро пробежались по клавишам, не глядя набрав: “Я люблю тебя”. Отправить. Палец предательски соскользнул, и СМС ушло… не Тамаре. Глаза удивленно расширились, когда на экране высветилось: “Микеле - доставлено”. «Эй-эй-эй, причем здесь Микеле?!» - панически забилось в голове. «Знаешь, иногда мне кажется, что я живу в каком-то кошмаре. Я вижу в твоих глазах такое тепло, что мне хочется прижаться всем телом, но, как только я протягиваю руку, все это рассыпается в прах в моих пальцах. А еще я ненавижу ЕЕ за то, что ей позволено перешагнуть все рамки, которые я не смогу перейти. За то, что она прижимается к тебе не стесняясь, а я даже не могу намекнуть об этом. А еще ЕЕ много, и от этого мое сердце рвется на части». Репетиция была в самом разгаре. Локонте смотрел на Клэр, которая пела что-то, но слушал ее лишь краем уха, начиная зевать с недосыпа, когда в кармане завибрировал мобильник. Итальянец спешно достал телефон под дружные ругательства труппы и быстро пробежался взглядом по экрану. Сердце пропустило удар. Почему-то стало нечем дышать, и мобильник в руках внезапно потяжелел. Глупая шутка? Ошибка? Микеле быстро убрал телефон обратно, решив ненадолго отложить этот вопрос, но репетиция уже откровенно полетела к чертям - мысли постоянно где-то в другом месте. «После того поцелуя я начал искать отдельное жилье. Я не говорил об этом Фло, но я был уверен, что он поймет меня. Я пытался поговорить, однако француз будто пропускал все мимо ушей. Лишь однажды… Я никак не мог поймать Флорана наедине. После поцелуя его как будто сорвало. Мы почти не бывали дома вдвоем. Почти каждый вечер я лежал через стенку от него и слушал стоны... Не знаю, где он умудрялся постоянно находить себе девушек, но мне ничего не оставалось. Я лежал на диване и кусал от злости подушку, давясь слезами. Моя влюбленность в Фло уже давно не была для меня самого секретом, но я никак не мог решить, что с этим делать. А потом появилась Эльза, и стало совсем худо. Эта девушка меня раздражала одним своим видом и слащавой улыбкой, она приходила к нам в дом и касалась Мота так нежно, что меня начинало тошнить рядом с ними. Но сейчас я все-таки смог его поймать в одиночестве. Фло стоял у плиты и варил себе кофе. Правильный кофе с корицей, шафраном и сливками - такой, какой нравится нам обоим. Я подошел тихо и обнял его со спины, поражаясь своей смелости. Мот вздрогнул, но быстро расслабился, привыкший к моей порывистости. - Мик, ты хотел что-то? - М-м-м… - не решался я. - Говори, - подтолкнул он спокойно, но я слышал улыбку в его голосе. - Помнишь те слова?.. Флоран снова напрягся под моими руками, разумеется, сразу поняв, о чем я. - Они… не были шуткой. Почти минута в молчании, которую мое сердце отсчитывало, как метроном, а потом тихий смех. - О, Мик, ты такой смешной! Пожалуй, это навсегда отпечаталось в моей голове. Он отказался от моего признания». Когда ужасно длинная репетиция все же подошла к концу, Микеле пулей вылетел из театра, у него не было никакого желания встречаться сейчас с Фло. Телефон оттягивал карман, и мужчина неуверенно взял его в замерзшие руки, быстро набрав ответ, пока не передумал: “Я тебя тоже…” *** Внутренний голос подсказывал Флорану, что произошла какая-то непростительная ошибка. Он сидел в гримерной, чуть раскачиваясь на стуле, голова лежала на сложенных на столе руках. Взгляд был направлен на телефон. На экране - ответ от Микеле. Ответ, которого не должно было быть в принципе. Решившись, мужчина быстро набрал буквы в СМС: “Я случайно…” Стирает. “Я промазал по кноп…” Стирает. “Ошибся отправит…” Стирает. Мобильный снова неподвижно лежал на столе, не давая собраться толком с мыслями. Когда-то давно у Флорана уже возникали подобные чувства, которые разрывали его и сейчас. С той лишь разницей, что тогда Мот, еще не научившись справляться с самим собой, боролся с желанием впечатать Микеле в стену. На кону стояла дружба, и терять ее было бы непростительно. Сейчас же ему хотелось всего лишь поговорить, возможно, объяснить, что все это какая-то глупая ошибка. И Флоран сделал бы это сразу же, как смог, если бы не ответ, который пришел так не вовремя. *** Флоран маялся, в гримерную он зашел чуть ли не по стенке, стараясь слиться с пестрыми обоями и не привлекать к себе лишнего внимания, но Микеле, понятное дело, все равно заметил его. - Доброе утро, mon ami, - буднично поздоровался итальянец, скрывая волнение в голосе, и Фло, казалось, облегченно выдохнул, однако в комнате все равно предательски повисла напряженная тишина. Микеле дрожал, как осенний лист, но все-таки смог справиться с собой, он порывисто встал с кресла и в нерешительности замер. - Нам, наверно, надо поговорить?.. - сам того не ожидая, спросил Локонте. Флоран нервно кивнул, не зная, что еще добавить. Ему хотелось подобрать слова, но это сейчас казалось невозможным. Микеле растянул губы в улыбке. На секунду у него за спиной выросли крылья. Ему показалось, что его мечта потихоньку становится явью... но это ощущение длилось недолго. «Знаешь, любовь - это еще далеко не все, что нужно для отношений. Каждый день, вспоминая твой взгляд, я вздрагиваю. Сейчас я почти спокойно могу смотреть тебе в глаза, но сердце предательски заходится в сбивчивом ритме. Я думал о том, что было бы, если б мы попробовали построить отношения сейчас. Спустя какое-то время. И знаешь, к чему я пришел? Ничего не выйдет, Фло. Твой отказ, твой смех, который дважды расставил все на свои места, всегда будет стоять между нами. Мы как будто в вакууме, и ничего уже не изменить. Но я все равно надеюсь, и колени предательски подгибаются. Я буду ловить твои слова и постараюсь не рассыпаться в пыль, когда ты откажешь мне в третий раз». О чем можно говорить с человеком, который и так знает тебя наизусть? В тот момент, когда Микеле смотрел Флорану в глаза, он увидел в них надежду, и, наверное, это было то единственное, что не дало ему проронить и слова. Флоран давно не видел такой улыбки, такой нежности и просьбы в глазах, вопроса, нерешительности, ожидания… Он еще пытался, было, что-то произнести, но язык как-то сам прирос к небу. Локонте смотрел и ждал, будто давая возможность оправдаться. Мот стоял и молчал, не в силах разбить сердце итальянцу. Тишину между ними можно было резать ножом. А потом все произошло так быстро, будто бы само собой. Вот Микеле стоит замерев, а спустя один удар сердца, уже порывисто прижимается к французу, и тот чувствует его пальцы на своей скуле. Поцелуй мажет по щеке, но этого достаточно, чтобы в голове помутилось, выбивая мысли. Микеле закрывает глаза. Ему больно. Он смаргивает выступившие слезы, и ему кажется, что все, что он когда-то писал - ложь. Будто ничего не было, и те страницы старого дневника надо вырвать, чтобы никто не смог прочитать его. Локонте начинает уже ощутимо трясти от напряжения, и ему кажется, будто он слышит смех. Он знает, что сердце его этого уже не выдержит, и он, подражая глупым девчонкам, пойдет резать вены и глотать таблетки, да что угодно, если его сердце не разорвется прямо на месте. Флоран растерялся. Он глядел на такого всегда жизнерадостного Микеле, который смотрел на него ТАК... и не мог ничего сделать. «Скажи ему сейчас. Чем дольше оттягивать, тем больнее. Он все равно узнает», - мелькнуло в голове. «Не могу», - как-то удивленно отмечает Мот. Флоран глубоко вздохнул и осторожно обнял Микеле за талию, притянув к себе ближе, у итальянца застучало в висках. Он слегка недоверчиво прижался к чужой груди и крепко закрыл глаза, не веря своему счастью. - Фло... – тихо-тихо, где-то на уровне интуиции. Француз скорее угадал свое имя, чем услышал его на самом деле. - Я так долго ждал... - Флоран? – раздался из-за спины несколько визгливый голос. В открытых дверях гримерной стояла Тамара, удивленно хлопая глазами. Порывистый "Моцарт" часто открыто проявлял свои чувства, но сейчас это выглядело как-то... неправильно. Мот не нашел ничего лучше, чем осторожно отстранить от себя друга. Он поймал его взгляд. "Поговорим позже", - попытался сказать в ответ, и Микеле уцепился за его мысль, прижав руку к сердцу, которое бешено отсчитывало ритм. «Давным-давно, в момент какой-то откровенной искренности, ты поведал мне, что влюблен в белые розы. Ты сказал о том, что они говорят о наивности и чистоте, о том, что они выглядят, как запретный плод, который больно взять пальцами из-за шипов, покрывающих тонкий упругий стебель. Ты сказал, что они напоминают тебе меня, и я поверил в это. А еще ты пожаловался, что никто не дарит тебе цветы. Почему мне показалось это намеком? Я не придумал ничего лучше и оригинальней, чем дарить тебе белые розы. Банально до жути. Первый раз ты удивился, обнаружив мой подарок на своей подушке, и я весь день наблюдал за выражением счастья на твоем лице. Помнится, я перестал дарить тебе эти глупые цветы только тогда, когда уже в новой квартире смог наконец закрыть от тебя свои мысли. Или тогда, когда увидел свою розу в руках у твоей новой пассии? Не помню. Я смотрел на себя со стороны и делал вид, что это не мы с тобой, а кто-то другой, к примеру, Моцарт и Сальери. Нет, Моцарт не будет дарить розы, это слишком... интимно». *** Вечер выдался стылым, и начинал накрапывать дождь, но Флорану не было холодно. С Микеле так и не вышло поговорить - в гримерную постоянно кто-то заходил, а на сцене они оба жили судьбами других. Флоран понимал, что оправдывает себя, оттягивая признания, но ничего не мог поделать с этой слабостью. Сейчас же он сидел на балконе, прямо на полу, с бутылкой вина и... читал. Черный блокнот в кожаном переплете лежал на его коленях. Эту проклятую книжку он нашел сегодня днем, после репетиции, у себя в почтовом ящике и узнал сразу же. Чем дальше мужчина пробирался сквозь дебри витиеватого прыгающего почерка, тем лучше он понимал, что совершил непростительную ошибку, отправив Микеле ту злосчастную СМС и не оттолкнув его сегодня. Наверное, можно было решить что-то даже позже, но Локонте, как всегда, сломал все планы, сделав весьма неожиданный подарок, который окончательно перечеркнул все варианты отступления. - Че-е-е-ерт, - прошипел сквозь стиснутые зубы Флоран и сжал блокнот в руках с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Вряд ли можно будет заикаться о дальнейшей дружбе, если он сейчас... Флоран очень хотел выкинуть проклятую книжку, но раздавшийся стук в дверь отвлек его. Мот вздрогнул и глубоко вздохнул перед тем, как подняться и открыть дверь. Он ожидал увидеть Микеле, но на пороге стояла Тамара. Она лукаво улыбнулась французу и, не произнеся ни слова, поманила его пальчиком к себе. Наверное, не прошло и получаса, а Тамара уже раскинувшись лежала на белоснежных простынях, слегка прогнувшись в спине. Флоран провел рукой по плоскому животу девушки и сильнее притянул ее к себе. Его рвало на части, и так вовремя пришедшая девушка помогала отвлечься от глупых мыслей. Если бы алкоголь не ударил в голову, то Флоран наверняка нашел бы слова, чтобы выпроводить ее, но не сейчас. Когда он начал рассматривать Микеле ТАК? Когда он понял, что несмотря на все свои чувства, он не сможет любить этого итальянца? Почему сердце пропускало удар, вспоминая слова, будто выжженные на бумаге? Возбуждение накрывало Флорана с головой, они с Тамарой лежали в полной темноте, но Мот все равно не открывал глаз. Ему казалось, что его пальцы чувствовали что-то совсем иное. Если обходить упругую грудь рукой и не слышать женских вдохов, то вполне можно было представить, что это другое тело сейчас извивалось на его кровати. Что это Микеле проводит рукой по его бедру, пытаясь вжаться сильнее. Будто это его дыхание, его вздох, его тепло. Флоран прикоснулся губами к шее девушки и начал медленно стягивать с нее белье, чувствуя, что еще немного - и он взорвется. Еще совсем чуть-чуть - и никакая Тамара ему уже не поможет. Еще всего лишь капля - и Флоран Мот позорно произнесет чужое имя. Внезапная вспышка на секунду разрезала воздух, в комнате загорелся свет, сбивая весь настрой. Флоран вскинул голову, и сердце его позорно провалилось куда-то в пятки. Локонте стоял, опершись о косяк двери, его счастливая и слегка неуверенная улыбка медленно сползала с лица. Впрочем, итальянец оставался актером и поспешно натянул ее обратно, попытавшись добавить лицу выражение ехидства, будто только что поймал любовников за воровством яблок из чужого сада. - Oh, cari amanti! - усмехнулся итальянец, и улыбка стала какой-то злой. - Прошу прощения, не думал, что помешаю. Микеле танцующе развернулся на носках ботинок и решительно сделал шаг к выходу. - Mon ami, я думаю, что наша с тобой маленькая затея бессмысленна, считай, что мы уже поговорили, - весело бросил Локонте напоследок, но голос предательски дрогнул. Тамара села на кровати и залилась смехом, и от этого звука Флорану стало больно где-то в груди. Он дернулся, попытавшись подняться, но спущенные джинсы запутались в ногах. Момент был безвозвратно упущен. Мот растерянно повернулся к девушке, и та нежно притянула его для поцелуя, показав, что ничего не случилось. К собственному удивлению, Флоран ответил, но это уже не вызвало у него ровно никаких чувств. На тумбочке у входной двери лежали белая роза и старые ключи с брелоком, на котором витиеватыми буквами было выгравировано "Микеланджело". Почему он не вернул их раньше, давным-давно? Итальянец шел под дождем, и ему казалось, будто это не он вовсе, а кто-то другой. Он чувствовал, как его кожа расползалась по швам. Легкие ходили ходуном, делая маленькие нервные вздохи, потому что если вдохнуть глубоко, то кислород разорвет сердце. Микеле ощущал, как что-то внутри начинало обрастать свинцом, делая шаги итальянца тяжелее, и каждый шаг отдавался в голове барабанным ударом. А еще Микеле катастрофически не мог позволить себе думать. Он закрыл глаза и представил, что это сон, что ничего не было. Руки сами достали из кармана телефон и нашли ту самую СМС-ку. Микеле хотел удалить ее, но в последний момент передумал.