~~~
14 февраля 2023 г. в 16:06
_______________________________________________
Питер был голоден.
Нет, это была ложь.
Питер просто умирал с голоду.
Питер поморщился от мелодраматичной мысли, которая пришла ему в голову, но назвать все это другими словами он просто не мог.
Он устало зашел в здание Башни и поплелся по хорошо знакомой ему дороге к лифту, который доставит его на самые верхние этажи, где жили Тони и другие члены команды.
Многое изменилось со времени той безумной драки, случившейся в аэропорту в Германии. Проблемы с Соглашениями были решены — как мог судить Питер — после множества красочных угроз со стороны Тони, и в конце концов Мстителям удалось справиться со своими разногласиями. Старк выкупил обратно свою Башню — Питер скромно улыбнулся, когда мужчина начал перечислять кучу причин, по которым он это сделал, и «присмотр за дружелюбным соседом Человеком-пауком» тоже был в их числе. Благодаря возвращению Башни наставничество и стажировка продолжились, а спустя шесть месяцев Питер даже стал там постоянным гостем.
И это было полным безумием.
Таким же, как непрекращающийся голод.
В кабинке лифта раздалось неприлично громкое урчание желудка, и Питер ярко покраснел, хотя и ехал один.
После укуса паука его аппетит стал просто-таки зверским. Нед как-то уставился на Питера в немом изумлении и каком-то даже восторге, когда его друг съел две большие пиццы и четыре порции куриных крылышек во время одной из их совместных ночевок. Стоит ли говорить, что Лидс тогда еще ничего не знал о Человеке-пауке, а Питер в ту ночь сдерживал свой аппетит.
Хотя тогда все было еще не так плохо.
Потому что сейчас голод стал действительно ошеломляющим.
Питер тяжело вздохнул. Обычно по пятницам у них проходили тренировки по декатлону, длящиеся по несколько часов, а потом он отправлялся патрулировать улицы до вечера, после чего шел в Башню, где Тони ждал его в своей мастерской с орущей по всему помещению музыкой, а Дам-И приветливо махал Питеру огнетушителем. В итоге тренировки по декатлону были настолько длительными, что им с Тони пришлось значительно сократить время, которое они проводили вместе в мастерской, так что когда на этой неделе ЭмДжей сказала, что отныне занятия будут проводиться по четвергам после школы, Питер был этому безумно рад. Ведь это означало, что теперь у него будет куда больше времени на то, чтобы потусоваться в Башне с Тони.
А значит больше времени, чтобы не зацикливаться на непрекращающемся чувстве голода.
В животе снова заурчало, и Питер тихо застонал, желая, чтобы его желудок поскорее заткнулся.
Когда двери лифта открылись, Питер сделал несколько шагов в пентхаус, прежде чем остановиться при виде группы людей, собравшейся на кухне. Повсюду стояли пустые коробки из-под пиццы, а в раковине высилась стопка грязных тарелок. Стив, собирающий остатки посуды с обеденного стола, поднял взгляд и заметил Питера.
— О, привет, Питер, — поздоровался он с улыбкой.
Из-за мощного торса Стива тут же показался Тони.
— Карапуз! Ты сегодня рано.
— Эмм... да... — Питер поежился, когда на него посмотрели сразу несколько пар глаз. — Тренировки по декатлону перенесли на другой день, так что... я эмм... просто пойду в ванную.
Он поспешил по коридору, бросив несчастный взгляд на несколько корочек от пиццы, оставшихся в раскрытых коробках, и спрятался в ванной, чтобы не слышать звуки голосов Мстителей, весело болтающих о чем-то на кухне и завершающих свой пятничный ужин. Когда Питер решил, что уже можно выходить, он сразу же отправился вниз, чтобы присоединиться к Тони в мастерской, нацепив на лицо самую яркую свою улыбку, только чтобы мужчина ничего не заподозрил.
Они работали над улучшениями костюма Человека-паука на протяжении нескольких часов, и Питер, зная, что Тони уже поужинал и поэтому не станет делать никаких перерывов, около четырех раз душил в себе порыв спросить, может ли он немного перекусить. Вместо этого ему пришлось обходиться чашками горького черного кофе и бутылками охлажденной воды из мини-бара.
Вернувшись домой, Питер съел остатки мясного рулета, приготовленного для него Мэй, а потом закусил двумя баночками йогурта и круассаном — это должен был быть его завтрак следующим утром.
В ту ночь он лег спать с болями в животе от голода.
_________________________________________________
Дело было совсем не в том, что Питер не ел, потому что он ел. И ел очень много. Завтрак, обед и ужин; огромные упаковки чипсов, разделенные на двоих с Недом; несколько шоколадных батончиков из торговых автоматов; снеки во время тренировок по декатлону; любые фрукты, которые лежали в вазе дома; и сэндвич номер пять из магазина Дельмара, когда у Питера были лишние деньги. Это уже было в разы больше, чем мог съесть простой среднестатистический человек. Питер сильно сомневался, что большинство подростков могли бы съесть целую связку бананов за один присест, а после этого чувствовать себя так, будто их три дня не кормили.
А еще он сомневался, что кто-нибудь другой мог взять и съесть на ужин сразу три порции запеканки из макарон (на целых две порции больше, чем могла съесть его тетя) и после этого чувствовать себя все таким же голодным.
Он старался есть как можно больше, но по мере того, как росли их счета на еду, а холодильник стремительно пустел, заставляя Мэй все больше тревожиться и изнурять себя дополнительной работой, Питер значительно снизил количество приемов пищи, потому что это было единственное, что он мог придумать, чтобы хоть как-то помочь своей тете. Ведь если он не будет есть так много, то в холодильнике будет оставаться больше еды, которую можно растянуть на куда больший срок, а значит Мэй не придется на всем экономить и откладывать каждый цент на еду.
Это был отчаянный шаг, но кроме как пойти и начать грабить магазины, Питер больше ничего придумать не мог.
Он понимал, что должен рассказать о своей проблеме. Один или два раза он даже окликал Мэй, чтобы поговорить, но стоило ей только обернуться и посмотреть на него с улыбкой, как он тут же давал задний ход и бормотал что-то невнятное, заставляя тетушку лишь усмехаться над его выходками. Он правда пытался озвучить проблему. Просто Питер прекрасно знал, чем этот разговор закончится — Мэй вся изведется, будет винить себя во всем и в итоге будет работать на несколько часов больше ради него.
Ради него и его дурацкого метаболизма, из-за которого Питеру иногда хотелось отпустить себя и закричать на весь мир о том, какой чертовски сильный голод он испытывает.
О том, чтобы рассказать обо всем Тони, Питер не смел даже думать. И хотя с того инцидента, когда у него забрали костюм, прошло довольно много времени, беспокойство о том, что это может повториться и Питер предстанет в глазах своего наставника ни на что неспособным ребенком, было достаточно, чтобы заставить парня держать информацию о своем ненасытном аппетите при себе.
_________________________________________
Неделю спустя Питер приехал в Башню и обнаружил, что команда Мстителей расправлялась с огромными порциями доставленной китайской еды. Остатки лапши и немного риса так и манили Питера из другого угла комнаты, но Тони вытер рот салфеткой, встал со своего места и подошел к нему.
— Ты опять рано, малыш?
Питер неловко переступил с ноги на ногу и переплел пальцы на руках, чувствуя легкую тревогу.
— Тренировки по декатлону перенесли на другой день, — сказал он, смущенный тем, что уже говорил об этом Тони на прошлой неделе, а мужчина вроде как никогда и ничего не забывал. По крайней мере Питер не раз слышал, как Тони ворчливо говорил об этом Стиву.
А это означало, что все эти совместные ужины Мстителей не были чем-то таким, о чем Тони забыл ему упомянуть.
Это просто было что-то такое, куда Тони не собирался его приглашать.
В следующую пятницу, которая случилась еще через неделю, Питер уже точно знал, что это мероприятие является еженедельным. Каждую пятницу вечером Мстители устраивали ужин для своей первоначальной команды из шести человек, если только остальные не соглашались к ним присоединиться.
Вот только Питера на эти ужины не приглашали.
И это было одной из тех непреодолимых проблем, с которыми он должен был справиться самостоятельно.
В сочетании с вечным и просто ужасающим чувством голода? Это превращалось во что-то действительно сложное.
Ладно, хорошо... технически Питер никогда не был Мстителем. Так что логично было предположить, что именно поэтому его не приглашали на командные ужины, но боль от этого не становилась меньше. Питеру всегда казалось, что другим нравится, когда он был рядом.
Он верил в то, что Тони любил проводить с ним время.
Не уменьшал его непомерный аппетит и тот факт, что команда употребляла на таких ужинах просто кошмарные порции еды. Питер даже не хотел думать о том, каким разгромным был счет из ресторана, но эта цифра несомненно была больше той суммы, что они с Мэй могли бы потратить за целый месяц.
Конечно, Питер не мог пожаловаться на то, что его не кормили, когда он оставался в Башне, ведь Стив, будучи неплохим поваром, готовил ему ужин. Вот только порции были не такими уж и большими, а Питер просто не мог найти слов, чтобы попросить добавки. Иногда ему улыбалась удача и суперсолдат сам предлагал ему еще немного еды и накладывал в тарелку еще одну порцию, но такие случаи были редкими и зависели от того, сколько еще членов команды были в это время в Башне.
Тони, который был всегда далек от правильного трехразового питания, предпочитал заказывать доставку еды. Если рядом с ним был Питер, то он обычно заказывал две большие пиццы на двоих, которые они делили между собой во время просмотра фильма. Бонусом к ним шли миски попкорна и мороженное, что немного утихомиривало вечно голодного монстра внутри Питера, но его молчание никогда не длилось долго.
Питер знал, что все это было глупо. Где-то в глубине своего сознание он точно это знал.
Но это не остановило вспышку неловкости, появившуюся где-то в животе, или волнение, пробежавшее мурашками по коже и проникшее в мысли — оно было настойчивым и напористым, переворачивающим все внутри.
Он знал, что это было глупо.
Но это знание ничем ему не помогало.
Он чувствовал, что просто не может брать еду из холодильника. Он убедил себя в том, что это из-за ужинов — если Тони не хотел, чтобы он принимал участие в командных приемах пищи, то почему он должен радоваться тому, что Питер берет еду из его холодильника? Но на самом деле он просто знал, что если ему предоставят безграничный доступ к еде за тяжелой магнитной дверцей, то ему будет чертовски сложно контролировать себя. То количество еды, которое ему нужно было съесть, чтобы хотя бы немного насытить свой желудок, выходило далеко за рамки того, что считалось вежливым.
Питер несколько раз думал обо всем этом, когда позже стоял на кухне. Он пытался убедить себя в том, что ведет себя до жути нелепо, стоя перед открытой дверцей холодильника и рассматривая огромное количество еды внутри. Он робко протянул руку вперед, чтобы взять хоть что-нибудь, но тут сзади послышался голос Стива:
— Закрой дверцу, Питер, ты впустую выпускаешь холодный воздух.
После чего Питер молниеносно захлопнул холодильник.
Это происходило еще несколько раз, настойчивый голос в голове был все громче, а безжалостный стыд, растущий внутри, заставлял Питера чувствовать себя эмоционально открытым, будто бы он был обнажен и у него не было одежды, чтобы прикрыться. Он чувствовал себя измученным, изможденным и истощенным до самых костей.
Спустя несколько недель во время своего очередного визита в Башню Питер сразу же отправился в выделенную ему комнату, нигде не задерживаясь. Он не собирался оставаться на ночь, но Мэй настояла на том, чтобы он пожил с Тони, потому что она собиралась провести выходные у давней подруги, с которой они когда-то вместе учились в колледже.
— Тони сказал, что Хэппи заберет тебя из школы и отвезет в Башню, — сообщила ему Мэй, взволнованно улыбаясь, ведь она знала, что время, проведенное со Старком (помощь в делах Человека-паука и работа в лаборатории), очень много для него значило.
Питер лишь слабо улыбнулся в ответ и всю дорогу от школы до Башню просидел в тишине, демонстративно игнорируя обеспокоенные взгляды, которые бросал на него Хэппи. В Башне он торопливо промчался в свою комнату, смотря под ноги и бормоча что-то об огромном домашнем задании. Даже когда он услышал множество голосов, зовущих его по имени, он не обернулся, упорно игнорируя одуряющий аромат тайской еды, заказанной на ужин командой.
Тони не пришел и не вызволил Питера из его добровольного заточения, но парень мог слышать приглушенные разговоры Мстителей даже сквозь стены.
— Ты уверен, что с ним все в порядке, Тони?
— Если для раздражительных и немного агрессивных подростков в порядке вещей прятаться в своей комнате, то да, он определенно в порядке.
— Тони...
— Я понятия не имею, Кэп, — ответил Старк с тяжким вздохом.
К этому времени сердце Питера начало бешено колотиться в груди, своими ударами отдаваясь где-то в голове, поэтому остальной разговор он уже не слышал. Он пустым взглядом уставился на свою кровать, засыпанную обертками от конфет и упаковками от чипсов. Питер тяжело сглотнул, чувствуя, как в его голодном желудке свое дикое танго начала танцевать тошнота. Ему хотелось есть и проблеваться одновременно. Питер купил себе еду в школьных автоматах на остатки налички, надеясь, что это поможет ему продержаться хоть немного, но голод едва ли был утолен.
Он оставался в своей комнате до позднего вечера, притворяясь спящим, когда Тони пришел проведать его и тихонько постучал в дверь со словами «Ты в порядке, малыш?». Но так и не получив ответа, он со вздохом ушел.
По прошествии достаточного количества времени Питер осторожно и тихо вышел из своей комнаты и прошел на кухню, предварительно выглянув из-за угла, чтобы убедиться, что путь свободен. Не заметив никаких признаков присутствия посторонних, он прошел через комнату и остановился перед холодильником.
Он возвышался над ним, такой притягательный и зловещий в своем стальном облике. Питер задумчиво пошевелил пальцами и начал нерешительно покачиваться с пяток на носки, чувствуя, как на плечи ложится груз вины. Все это казалось ему чем-то неправильным, но свирепый голодный зверь, сидящий в его животе, не желал быть проигнорированным, так что Питер, потерпев позорное поражение в битве с собственным организмом, открыл холодильник.
Он хватал в руки все, до чего только мог дотянуться. Две баночки йогурта легко проскользнули в горло, ломтики нарезанных сыра и ветчины были сложены вместе как сэндвич и проглочены без хлеба, а четыре персика исчезли так быстро, что о них напоминали только косточки и липкие следы на подбородке Питера. После этого он съел немного салями и половину грозди винограда, а потом достал рис, оставшийся с ужина, и начал запихивать его себе в рот огромными горстями. Рис падал на пол, заляпывая все вокруг, но Питер просто не мог заставить себя обратить на это внимание. Как только с рисом было покончено, его взгляд остановился на контейнере с пиццей, что стоял на средней полке. Питер вытащил его и поставил на стол, чтобы открыть крышку.
Ломтики уже были подсохшими и скрутившимися по краям, что говорило о том, что еда была не свежей, но Питеру достаточно было уловить аромат ветчины и томатного соуса, чтобы отправить их в рот с такой скоростью, что он едва не начал давиться. Его желудок все еще урчал от голода, но этот звук не был таким громким, как за все последнее время, что позволило Питеру немного утихомирить чувство вины, которое он испытывал из-за того, что ел пищу, которая ему не принадлежала.
Он как раз потянулся за последним кусочком пиццы, когда понял, что на кухню вошел кто-то еще.
— Воу, — раздался знакомый голос. — Когда ты добираешься до ночного перекуса, то выкладываешься по полной, приятель.
Питер свернул трубочкой кусочек пиццы жирными пальцами и обернулся. Все его сознание наполнила чистая и ослепляющая паника, когда Тони подошел ближе. У Питера едва хватило времени на то, чтобы с удивлением осознать, что он не услышал, как приехал лифт, и не почувствовал приближения, прежде чем Тони смог хорошенько рассмотреть беспорядок, творящийся на его кухне.
Выражение лица Тони из удивленного стало любопытным, когда он заметил рассыпанный по полу рис, раскиданные повсюду контейнеры из-под еды и липкие персиковые пятна на лице Питера.
— Ты запасаешься на зиму или что-то в этом роде, карапуз?
Что-то в том, как было сказано это прозвище, вызвало в Питере просто бурю эмоций. Оно зародилось где-то внутри, вспыхивая сверхновой, ударилось о ребра и рикошетом полетело прямо в сердце, увеличивая частоту его ударов. Питер ахнул от этого ощущения и сделал шаг назад, вздрагивая и замечая, что Тони смотрит на него с замешательством во взгляде.
— Малыш?
Питер больше не мог сдерживаться. Всхлипнув, он выронил кусок пиццы и закрыл глаза рукой, пытаясь сдержать слезы. Он чувствовал, как сильно дрожит его подбородок и разрывается от боли горло, потому что сдерживать рыдания было просто невыносимо.
— Поговори со мной, малыш, — мягко сказал Тони, придвигаясь ближе и обнимая Питера за плечи. Парень попытался вырваться, но Тони держал его слишком крепко. — Что бы это ни было, ты можешь мне рассказать.
Питер покачал головой, а через секунду понял, что отчаянно цепляется за Тони, ухватившись грязными пальцами за его футболку. Он просто не мог не бросить взгляд на кусочек пиццы, оставшийся валяться на столе, и почувствовал, как Тони повернул голову, чтобы проследить за его взглядом.
— Пит... — нерешительно сказал мужчина. — Ты все еще голоден?
Последнее слово прозвучало тяжело и напряженно от внезапного осознания. В нем слышалось множество вопросов сразу, и это заставило Питера резко отшатнуться. Он почувствовал, что все тело сотрясает дрожь, во рту собирается слюна, а пальцы странно покалывает. Все вокруг стало будто раскаленным, когда стыд и беспокойство пронзили все его существо насквозь.
— Пит, что... хэй...
Плотина внутри него неумолимо разрушалась, и Питеру хотелось убежать. Хотелось уехать как можно дальше, потому что унижение, стыд и одиночество, которые он испытывал на протяжении многих недель, столкнулись внутри него, ломая все преграды. Но было слишком поздно спасаться, поэтому с еще одним отчаянным вздохом он просто разрыдался.
— Питер... — в голосе Тони смешались удивление и беспокойство. Питер попытался от него отодвинуться, чувствуя настолько сильный стыд, что ему хотелось просто свернуться в клубок прямо на полу, однако Тони усилил хватку на его плечах. После короткой борьбы, во время которой Питер толкал мужчину в грудь, он все же сдался и позволил ему притянуть себя в робкие, но такие теплые объятия.
— Все в порядке, малыш, — пробормотал Тони, когда Питер продолжил плакать, задыхаясь от трепета, когда чужая рука провела по его шее и зарылась в волосы на затылке. — Все хорошо.
Боже, он чувствовал себя таким жалким. Питер просто не мог остановить льющиеся по щекам слезы, все продолжая и продолжая рыдать, пока в его животе внезапно не заурчало с такой силой, что рука Тони в его волосах на мгновение замерла. Смущение стало просто невыносимым, превращаясь в нечто удушающее, но Тони не сдвинулся с места, как, впрочем, и Питер.
Они никогда раньше не обнимались. Похлопывание по плечам или спине было тем, чем ограничивались их отношения. Время от времени, будучи в очень хорошем расположении духа, Тони мог взъерошить Питеру волосы, но объятия никогда не были частью их взаимодействия друг с другом.
До этого момента.
Спустя пару минут Тони немного отстранился и повернул Питера к себе за плечи так, чтобы их взгляды встретились. Но Питер мало что мог видеть из-за слез, что продолжали течь из его глаз.
— Слишком очевидно, что нам нужно поговорить. Но сначала, я думаю, тебе нужно съесть что-нибудь очень сладкое и калорийное, чтобы успокоить монстра в твоем желудке. Я прав?
Питер кивнул головой, потому что понял, что сейчас лучше сказать правду.
— Так уж получилось, что прямо сейчас ты смотришь на настоящего эксперта в приготовлении панкейков, малыш.
Питер провел рукой по глазам, чтобы хоть немного прояснить зрение, но конечно же, он не ошибся и последние слова сказал Тони.
— О, да, — сказал Старк в ответ на недоуменный взгляд, брошенный на него Питером. — Не спрашивай меня, как так получилось, потому что ничего другого я по-прежнему не могу приготовить (по крайней мере без большого риска травануть кого-нибудь). Черт, это какая-то бытовая аномалия. Ну да ладно, — Тони хлопнул в ладоши и направился к холодильнику, переступая через устроенный беспорядок так, будто его и не было.
— Мистер Старк, — дрожащим голосом произнес Питер, смущенно теребя край своей футболки. — Вы не обязаны...
— О, я делаю это не только для тебя, малыш. Мне нравится открывать холодильник. Меня это странным образом успокаивает.
Такое странное признание заставило Питера рассмеяться. И пусть это получилось негромко и почти беззвучно, но это все равно был смех. Тони улыбнулся и зарылся в холодильник в поисках необходимых ему ингредиентов.
Спустя совсем непродолжительное время Питер сидел за стойкой, а прямо перед ним возвышалась горка блинчиков с черникой. Высунув кончик языка, Тони щедро залил всю эту красоту кленовым сиропом, а потом и каким-то замысловатым кремом, прежде чем отступить назад с разведенными в сторону руками.
— Ну как? Неплохо, правда?
Зрелище было действительно впечатляющим. Причем дело было не в блинчиках, а в самом Тони — его футболка была запачкана мукой, на левой скуле красовалось пятно от черничного сока, а его улыбка была из разряда тех, что появлялись на его лице только тогда, когда ему удавалось изобрести что-то действительно гениальное.
— Да, — кивнул головой Питер, все еще чувствуя себя ошеломленным. — Эмм... выглядит отлично.
Тони придвинул ему вилку и нож.
— Налетай, малыш.
Сглотнув скопившуюся во рту слюну, Питер отрезал маленький кусочек блинчика и медленно его поднял. Стоило кусочку прикоснуться к губам, как его рот снова наполнился потоком слюны. Не прошло и двух секунд, как медлительность и осторожность исчезла из его действий. Питер был больше похож на вихрь, сметающий все на своем пути. Он смахивал огромные куски с тарелки так быстро, что вилка стучала по его зубам. Он проглатывал блинчики, почти не жуя, из-за чего они едва не застревали в его горле. И только когда он поймал взгляд Тони, в котором можно было разглядеть печаль, Питер осознал, что именно он делал.
Он почувствовал на своем подбородке липкое пятно от черничного сока и след от сливок на щеке. У него в животе громко заурчало, а в груди начало подниматься чувство ненависти к себе. Питер отпрянул от стола, случайно задевая тарелку, которая проскользила по поверхности и упала на пол, разбиваясь.
— Я... простите, я...
Тони сделал несколько шагов к Питеру, примиряюще подняв руки, но парень просто не мог вынести тех чувств, что были написаны на его лице, и помчался прочь, бормоча на ходу извинения. Но Тони каким-то образом умудрился поймать его, крепко удерживая за руки.
— Хэй, все в порядке, с тобой все хорошо.
Питер увидел в глазах Тони огонек беспокойства, и у него внутри все сжалось от этого. Однако лицо мужчины оставалось непоколебимым, челюсть была плотно сжата также, как и в тот момент, когда он отобрал у Питера его костюм. И эти воспоминания пронеслись в мыслях парня, с поразительной скоростью выбивая из его головы все рациональные мысли.
Будто бы догадавшись, о чем подумал Питер, выражение лица Тони резко изменилось, став мягче и приобретя оттенки нежности, которые раньше Питер никогда еще не видел. Твердая рука переместилась на его затылок, удерживая его на месте и помогая заземлиться. Именно благодаря этой руке Питер не упал и смог нормально дышать, не ударившись в панику.
— Вместе мы разберемся во всем, что с тобой происходит, да?
Питер смог только слабо кивнуть головой, отчаянно вцепляясь в футболку Тони и прижимаясь к его груди. Держась за него изо всех сил.
__________________________________________
Питер сидел на кушетке в медицинском блоке, беспокойно болтая ногами и наблюдая за тем, как Тони и Брюс обсуждают между собой кучу голограмм, зависших в воздухе.
Тони вытер всю грязь с лица Питера с такой нежностью, что парень до сих пор пребывал в некотором шоке. Он намочил небольшое полотенце и протер его кожу, и Питер с благодарностью откликнулся на эти прикосновения. Вскоре после этого с ними встретился Брюс и провел серию тестов, взяв у парня немного крови. Все это время он ободряюще улыбался Питеру, но эта улыбка его нисколько не успокаивала.
Питер молча наблюдал за тем, как Тони вертелся на месте, отбивая какой-то ритм пальцами на своей груди и бормоча губами отрывки песен. Он изучал голограммы потемневшими от раздумий глазами. Брюс стоял рядом совершенно неподвижно, лишь изредка передвигаясь для того, чтобы уступить дорогу Тони. Его голова была склонена на бок, а глаза прищурены.
Тихий звуковой сигнал привлек с себе внимание Питера. Он повернул голову и увидел Дам-И, который пришел в лабораторию из мастерской Тони и теперь с мягким жужжанием размахивал зажатым в своей лапе карандашом. Питер улыбнулся, почувствовав прилив благодарности и странной нежности к боту. Он протянул руку и взял карандаш, делая вид, что любуется им, прежде чем похлопать Дам-И по лапе и погладить ее большим пальцем.
— Я все еще не могу поверить, что ты не изучил все это сразу, — отчитал Брюс своего друга, разочарованно качая головой. — То есть... серьезно, Тони...
— Ладно, ладно, я уже и так понял, что допустил промах, — парировал Тони, проходя мимо к следующей голограмме. — Да, я тот еще придурок, но слушай, лучше ведь поздно, чем никогда. Верно?
Питер даже не мог сказать, действительно ли он ждал ответа или это был чисто риторический вопрос. Он не хотел пока смотреть на Тони, поэтому сосредоточил все свое внимание на Дам-И, который куда-то укатился, чтобы привезти еще несколько подарков.
— Так что давай, Брюси, выкладывай свое мнение.
— Это... — начал Брюс и рассмеялся. — Это просто невероятно на самом деле. С медицинской точки зрения, Питер — самое настоящее чудо. Он во многом похож на Стива, но скорость его исцеления действительно экстраординарна. Намного, намного выше, чем у Стива, — Брюс повернулся лицом к Питеру. — И ты говоришь, что обычные обезболивающие на тебя вообще не действуют, верно?
Питер покачал головой.
— Почти уверен, что мне придется принять целую банку Тайленола, чтобы он произвел хоть какой-то эффект.
Он слабо рассмеялся, но тут же покраснел под суровым взглядом Тони. Питер никогда не упоминал при Старке об этих особенностях своего организма, но, с другой стороны, мужчина никогда его об этом не спрашивал.
— А что насчет его метаболизма? — спросил Тони, махнув рукой на голограммы. — Он должен быть как минимум в три раза выше среднего.
— И это еще не принимая во внимание тот факт, что Питер остается растущим подростком, — согласился Брюс.
— Боже, — присвистнул Тони. — Соедини все это с гормонами и ты получишь огромную дозу подростковой ярости с двигателями, включенными на полную катушку.
Они пытались отнестись к происходящему с юмором — и скорее всего, это делалось только ради Питера — но он легко мог уловить беспокойство в голосе Тони, увидеть напряжение в его позе и взгляде, который все еще анализировал информацию, висящую на экране перед ним.
— Одно можно сказать наверняка, — добавил Брюс спустя мгновение, снимая очки и потирая переносицу. — Нам нужно подумать о том, чтобы синтезировать какое-нибудь подходящее обезболивающее. Или для начала хотя бы протестировать то, что использует Стив, и посмотреть, даст ли оно хоть какой-то эффект.
Тони щелкнул пальцами и указал ими на Брюса, что означало, что он полностью согласен с этой мыслью. Опустившись на ближайший стул и немного передвинувшись вместе с ним поближе к парню, Тони посмотрел на Питера своим серьезным взглядом. И если бы не эта серьезность, то Питер счел бы все эти движения мужчины забавными.
— Выкладывай, приятель. Расскажи нам все о своем голоде.
Все следы былой жалости и сострадания исчезли, оставляя после себя только решительную требовательность, с которой невозможно было спорить. И Питер почувствовал, как его горло сжали горячие пальцы паники. Он нервно потеребил карандаш и опустил голову, чтобы избежать прямого взгляда Тони, делая вид, что все его внимание сосредоточено на грязном пятнышке на левом колене его давно выцветших джинсов.
— Эмм... Думаю, когда меня укусили, я стал испытывать более сильный голод, чем обычно, — Питер знал, что говорит слишком быстро и, возможно, непонятно, но он просто хотел уже произнести эти слова, чтобы Тони перестал на него пялиться. — Но все было не так уж и плохо, и я мог обойтись парочкой дополнительных снеков или чем-нибудь подобным.
Питер тяжело сглотнул и поморщился от того, каким толстым и распухшим казался ему собственный язык.
— Но в последние несколько месяцев это было... — он вздохнул. — Голод стал слишком сильным... Я не знаю...
Брюс попросил Питера описать свои приемы пищи и пищевые привычки, тщательно все это записывая с нейтральным выражением лица. Тони же не мог настолько контролировать свои эмоции, поэтому когда Питер закончил говорить, чувствуя себя в равной степени испуганным и жалким, выражение его лица стало едва ли не грозным.
— По шкале от одного до десяти на сколько ты бываешь голоден в обычные свои дни, Питер? — спросил Брюс.
Питер напрягся, вцепляясь пальцами в карандаш и понимая, что он только что ступил на острую и тонкую грань между ложью и правдой.
— Эмм... восемь с половиной?
Лицо Тони еще сильнее потемнело от эмоций.
— Дополнительные порции на ужин не помогают? — спросил он, скрестив руки на груди.
— У нас, эм... — Питер уронил карандаш и впился руками в тонкую простынь на кушетке. — У нас не так много денег, так что... так что я никогда не ем достаточно. Так еды нам хватает на более долгий период времени.
Питер взглянул на двух мужчин. Лицо Брюса было печальным, а в его карих глазах пряталось беспокойство. Тони же выглядел настолько потрясенным, что Питер отшатнулся, снова чувствуя вину и стыд.
— Поправь меня если я ошибаюсь, — медленно произнес Тони, — хотя все мы знаем, что я прав. Но получается, что ты не употребляешь даже четверти того, что нужно твоему организму для нормального функционирования?
Питер отшатнулся словно от удара, когда волна негодования прошла по его телу, заставляя нахмуриться.
— Не похоже, что я делаю это специально!
Тони приподнял бровь и посмотрел на Питера.
— Твой отказ от ужина каждую пятницу говорит мне об обратном, приятель.
У Питера от подобного заявления отвисла челюсть.
— Отказ? Да вы меня даже не приглашали!
Часть его сознания говорила ему немедленно остановиться и перестать уже кричать на Тони Старка, в то время как остальная часть тонула в боли и корчилась от обиды, когда все произошедшее вдруг приписали ему в вину.
— Вы ели пиццу и... и всю остальную еду на вынос... и я... Я сказал вам, что мои занятия перенесли на другой день, — Боже, он звучал как какой-то избалованный мальчишка, от чего Питеру хотелось просто лечь и умереть, особенно под взглядом, которым одарил его Тони. Потому что это было действительно ужасно. — И, и я... Я знаю, что не являюсь частью команды, я понимаю это, но я... — Питер сдулся и потерял запал. — Я тоже люблю еду на вынос.
Его голос был тихим, подрагивающим и жалким.
— И я просто голоден, очень и очень голоден постоянно.
Он не плакал, хотя на самом деле ему хотелось разрыдаться. Его тело так сильно дрожало, что даже колеса кушетки начали тихо постукивать по полу. Говоря свою маленькую речь, он опустил голову, чтобы не видеть Тони и Брюса, которые анализировали его слова. Так что Питер просто смотрел на свои ноги, надолго задерживая взгляд на торчащей из правого носка нитке.
Должно быть, между двумя гениальными мужчинами произошел безмолвный обмен репликами, потому что следующее, что осознал Питер — Брюс находился где-то в самом дальнем углу комнаты вместе с Дам-И, а Тони стоял прямо перед ним, нежным и мягким движением приподнимая его голову за подбородок, чтобы можно было встретиться взглядами.
Вблизи Питер мог легко увидеть золотые искорки в карих глазах Тони. Они напоминали ему о золотых вставках в красных костюмах Железного Человека. Увидев эти искорки, Питер позволил себе испытать чувство комфорта, даже если оно было мимолетным.
— У тебя изменилось расписание.
Это прозвучало как утверждение, а не как вопрос.
— Да... — тихо ответил Питер. — Я уже говорил об этом несколько недель назад, когда пришел раньше обычного.
На лице Тони было странное выражение — что-то вроде смеси разочарования и беспокойства.
— Что ж, совершенно очевидно, — он помахал пальцем между ними, — что нам обоим нужно как следует поработать на нашими коммуникационными навыками.
— Что? — недоуменно моргнул Питер.
Тони потер переносицу и вздохнул.
— Ужины? Все это было экспромтом, хотя я прекрасно понимаю, почему ты думаешь иначе. Для меня было удивительно, что ты приходил в Башню раньше и все время сбегал в комнату, но я списал твое поведение на подростковые капризы. Как я слышал, прятаться в комнате и дуться на весь мир все еще модно даже в наше время.
— Но... каждую пятницу...
— Ты знаешь, насколько редко мне удается просто сесть и спокойно поужинать? — перебил его Тони, — Или как часто я могу увидеть, как Тор ест что-то, что приготовлено не в тостере?
Питер покачал головой.
— Просто так совпадало, что в эти дни нам удавалось собираться всем вместе в одно время. Кто-то упомянул еду и следующее, что я потом помнил, это как кто-то вытаскивает меня из мастерской, чтобы поужинать с парнем, с которым я не так давно был в ссоре, — сказал Тони и пристально посмотрел на Питера. — И это не та ситуация, из которой я бы стал тебя намеренно исключать. Если ты хотел присоединиться...
— Но я не должен был присоединяться, — ответил Питер, снова опуская взгляд в пол и желая под него провалиться. — Вы не...
— Послушай, приятель, — прервал его Тони, постукивая пальцами по его колену. — Все это твое самоуничижение, конечно, очаровательно, но в нем совершенно нет необходимости. Все в порядке, понимаешь? Команда будет рада видеть тебя. И, хэй, кто знает, может быть, тебе удастся украсть у нашего Капитана Чопорность титул того, кто может съесть больше всего пиццы за один вечер.
Мысли Питера тут же вернулись к уже подсохшим кусочкам пиццы, от которых у него текли слюни.
— Может быть, — медленно сказал он, глубоко вдыхая и выдыхая, чтобы побороть тошноту, подступившую к горлу. — Только пусть это будет не пицца, а что-нибудь другое.
— Конечно, — ответил Тони. — Все, что захочешь, малыш.
Мягкость в голосе Тони коснулась всех колючек сомнения, что торчали из каждой клеточки тела Питера, приглаживая их и заставляя исчезнуть. Питер поднял взгляд, чтобы посмотреть на Тони, выражение лица которого стало более нежным.
— Как насчет того, чтобы начать искать решение для проблемы? — спросил Тони, осторожно кладя руку на плечо Питера. — Кэп не из тех людей, кто любит экспериментировать, но, между нами говоря, я думаю, что мы с тобой сможем придумать что-то такое, что не только удовлетворит твой жуткий метаболизм, но и, возможно, выведет из бизнеса самого Вилли Вонку. Что скажешь?
— Вилли Вонка не настоящий, мистер Старк, — улыбнулся Питер.
— Вот и славно? — ответил Тони и отошел, чтобы развернуть еще одну голограмму. — Терпеть не могу обиженных на весь мир неудачников.
Искорки веселья в его глазах заставили улыбку Питера стать шире. Он спрыгнул с кушетки и подошел ближе, чтобы встать рядом с Тони. Мужчина обнял его за плечи и Питер застенчиво опустил голову.
— Слушай, приятель… — сказал Тони, и на его лице появилось странное выражение, будто он готовился к чему-то болезненному. — Я знаю, что я не самый лучший человек во всех этих вещах, — он покрутил пальцами в воздухе на последнем слове, — но я не хочу, чтобы ты чувствовал, что не можешь прийти ко мне со своими проблемами, понимаешь?
Питер еще сильнее прижался к Тони, пока пальцы мужчины выбивали какой-то замысловатый ритм на его плече.
— Я рядом, чтобы помочь тебе. В этом и есть смысл всего этого наставничества, стажировки и прочего, — Тони повернулся, и они снова оказались лицом друг к другу. — И это означает, что я помогу тебе справиться с любыми сложностями.
Тревога, которая слишком долго клокотала внутри Питера и превратилась в болезненный нарыв, вдруг утихла. Впервые за целую вечность он почувствовал, что стал для кого-то важен. Что теперь ему есть за что ухватиться в бушующем жизненном потоке, грозящем накрыть его с головой.
Тони был на его стороне. И Питер был уверен, что дальше будет также.
— Спасибо, мистер Старк, — прошептал он, поддавшись желанию и быстро обнимая Тони за талию. Это движение напугало мужчину настолько, что с его губ сорвался сдавленный вздох. Питер тут же запаниковал, испугавшись, что переступил черту и неправильно все истолковал, но Тони притянул его к себе так, что у Питер не было никакого выбора, кроме как уткнуться лицом в сгиб между его шеей и плечом.
— Обращайся в любое время, карапуз.