Жить, покоем дорожа —
пресно, тускло, простоквашно;
чтоб душа была свежа,
надо делать то, что страшно
(Губерман)
2001
Южная Азия
Алое солнце уже практически полностью скрылось за горизонтом, уступая время прохладным сумеркам. Я поплотнее закутался в пыльное тряпьё, что мне так «любезно» предоставили, отмечая что ранее раскалённый песок, теперь же начинает понемногу, но неслабо так морозить голые ступни.Проклятье! Всё равно что босиком по снегу шаркать!
Мысленные сравнения прервал резкий тычок приклада мне в спину. Я тотчас поморщился от тупой боли, но обернуться на обидчика не смел. Если подгоняют, значит их лагерь, должно быть, уже близок. Вот только оптимизма в этом пиздец как маловато! Сомневаюсь что они предоставят мне на ночь место у костра. В лучшем случае меня ждёт ночёвка в зиндане. В худшем – прилюдная казнь. Ха! Да уж! Наверняка эти ублюдки даже пулю тратить не станут, а просто отрубят к хуям мне чёртову башку и все дела. Но прежде, они будут пытать.О, да! С упорством циркулярной, блядь, пилы!
Вдруг носок ступни удачно напоролся на камень, погребённый в песке, отчего я не сдержавшись тихо чертыхнулся, за что и огрёб прикладом под рёбра. Идущий впереди меня талиб тотчас обернулся и сердито шикнул своему собрату, за моей спиной, а тот, недолго думая, в долгу не остался и раздражённо огрызнулся в ответ. Вся колонна исламистов остановила ход, покуда мои надсмотрщики собачились на всю чёртову округу. А я же, тем временем, молча выжидал, поджав ушибленную ногу и пальпируя ноющие рёбра. Однако вскоре из начала колонны донёсся чей-то очень недовольный ор, отчего спорщики вмиг дружно заткнулись. Стоящий сзади талиб вновь пихнул меня в плечо, но уже рукой и я покорно возобновил свой ход, а вместе со мной и вся колонна. Вот только теперь все шли в полной тишине, ибо солнце уже полностью скрылось. Весь этот грёбаный марш-бросок я провёл еле волоча ногами по холодному песку, уставившись немигающим взглядом себе под ноги. При малейшей попытке поднять голову кверху, я незамедлительно по ней же и получал. Так что после третьей попытки, я таки оставил отчаянные потуги хоть как-то определить своё текущее местоположение. Скоро на небе покажутся звёзды, вот только что-то мне подсказывает, что к тому моменту я уже дохромаю до вражьего лагеря и тогда всё это не будет иметь никакого значения. А попытка к бегству приведет лишь к моей бесславной кончине.Потому что я как на ладони, посреди этой блядской пустыни!
Блядь! Почему?! Почему всё так вывернулось наизнанку?! Ещё только этим утром я был со своим отрядом. Сегодня нас перебрасывали в составе конвоя бронетехники. У нас же было огневое преимущество! ТАК ПОЧЕМУ ЖЕ?! ЧЁРТ ПОДЕРИ! ПОЧЕМУ?!Почему из моего отряда... уцелел лишь Я?
Последне, что я помню, так это то как сидел в хамви с Итаном. Он был за рулём, вёл машину в самом хвосте конвоя. Помниться он хотел мне что-то показать. Чем-то похвастаться. Точно! Фото! Он ещё копошился в нагрудном кармане бронежилета. Всё искал фотографию. Вот только... я не помню кто на нём запечатлён. Я не могу вспомнить! Эх-х-х... Да и какое это теперь имеет значение? Он мёртв.И вероятно... я очень скоро к нему присоединюсь.
Колонна ощутимо замедлила шаг, а вскоре и вовсе остановилась. На моё плечо упала тяжёлая рука, а между лопаток вонзилось дуло автомата. Стоящий сзади меня талиб что-то яростно гаркнул мне прямо в ухо и подталкивая автоматом, повёл вперёд всей колонны, покуда остальные молча провожали меня явно недобрыми взглядами. Однако оказавшись впереди всех, позволило мне юрко зыркнуть вверх и теперь-то я наконец-то узрел куда всё это время держал путь.Ха! Горы! Ну конечно же это чёртовы горы! Где ещё у них может быть преимущество, как не в своих блядских горах?! Чтоб им пусто было!
В данный момент я лицезрел широченное ущелье в центре горы, а у его входа меня уже вышли встречать его обитатели. Хм, значит здесь располагается их лагерь или он по ту сторону горы, а это ущелье лишь проход к нему? Так или иначе, а чует моя жопа, что сейчас я это выясню. Ибо из ущелья ко мне навстречу уже выдвинулась небольшая группа вооружены исламистов, а мой личный «гид» во всё той же грубой манере, не дожидаясь, погнал прямо к ним, предварительно ткнув дулом мне в затылок, дабы я опустил голову. А затем началось самое «интересное». Меня резко остановили и также внезапно накинули на голову мешок, а когда я от неожиданности завертел головой, то сразу же получил прикладом под дых, отчего и рухнул на колени. Я тотчас закашлял в зловонный мешок и отчаянно пытался вдохнуть через плотную ткань. А на то как меня схватили под руки и поволокли в неизвестном направлении, я уже никак не реагировал. Всё что я мог ощущать это то как сдираются в кровь ступни об острый гравий ущелья. Я как мог, старался самостоятельно переставлять ногами, однако получалось как-то вяло. Я банально устал. Переход через треклятую пустыню отнял у меня практически все силы, а последний удар окончательно меня добил. Но вот наконец-то мы все дружно остановились, после чего раздался противный скрип сухих досок, словно кто-то отдирал их монтировкой. Хотя, скорее всего, именно это сейчас и происходит. А это может означать лишь одно – зиндан.Ха! Значит ещё поживём!
И на этой оптимистичной мысли меня швырнули внутрь, предположительно, темницы. Естественно предупреждать меня не стали и естественно мешок с моей морды они стянули уже после того, как я распластался ласточкой на холодной земле. Приземление выбило, итак, немного оставшегося в лёгких воздуха, отчего я вновь разразился удушающим кашлем и уже никак не обращал внимание на внезапное исчезновение моих тюремщиков. Всё на что мне хватило сил и кислорода, это перевернуться и лечь на спину. Однако вот тут меня поджидал приятный сюрприз. Звёзды! Перед моим взором открылось чистое ночное небо, усеянное десятками и сотнями звёзд. Хм, здесь нет потолка. Значить я не под землёй, а в какой-то пещере.Ну зато хоть что-то позитивное во всём этом есть. Свежий горный воздух и небо над головой. Грех жаловаться.
Пару-тройку секунд я молча лежал, переваривая только что пробежавшие мысли, а затем прыснул со смеху. В этот момент нервы у меня всё же сдали окончательно и закрыв лицо ладонями я зашёлся истерическим ржачем, насколько позволяли лёгкие. Рёбра ныли от череды ударов, но сейчас мне было наплевать. Я смеялся дико и нездорово, аж до слёз. И кто бы только вздумал сейчас меня заткнуть!Да мне уже фиолетово! Понятно?!
— Да! Шли все на хуй! Усекли?! – зарычал я на звёздное небо, вмиг убрав от лица ладони. — Ну, я-то усёк, а вот талибам так пояснять не советую, – внезапно раздался чей-то хриплый мужской голос в ответ. Тело вмиг позабыло об усталости и словно открыв второе дыхание, я резво перевернулся на живот и уперевшись руками в каменистую землю, поднял голову в сторону голоса. Но в такой темени ни черта не видать, хоть глаз выколи. Проклятье! Потребуется время, которого у меня нет, прежде чем глаза привыкнут к тьме, однако по голосу уже могу сказать, что говоривший мгновение назад где-то по левую руку от меня. — Кто здесь?! – задал я банальный вопрос тьме. — А сам-то как думаешь, контуженный? – саркастично ответил неизвестный вопросом на вопрос. — Если учесть куда именно ты угодил и на каком языке я говорю, то должен был сообразить. — Да неужели?! – не остался я в долгу. — Но знаешь, кем бы ты ни был, а как для военнопленного ты, приятель, уж больно говорлив! — Я тебе не приятель. А просидишь здесь столько же, сколько высидел я, так ещё и запоёшь, – спокойным тоном огрызнулся незнакомец. — Твоё имя и звание, солдат! – уже не выдержав, гаркнул я. — А вот это тебе знать ни к чему. — Ты мне, блядь, ещё поёрничай! — Не кричи, контуженный. Если только на тот свет не торопишься. — Хватит меня так называть! Я не конту... Я резко заткнулся на полуслове, ибо сзади послышались чьи-то стремительные шаги, а следом раздались громкие удары об доски и недовольная ругань талибов. Смысл их слов был, итак, вполне уловим – угроза расправы. Когда же тюремщики наконец-то угомонились и судя по удаляющимся шагам отошли от двери, я нервно сглотнул ком в пересохшем горле и выдохнув, уткнулся лбом в холодную землю. — Теперь-то дошло? Крикливые здесь долго не живут, – пояснил неизвестный и после короткой паузы продолжил: — А вот говорливых они жалуют. До тебя был здесь один рядовой. Из моего отряда. Вот он-то выложил им всё. Своё имя. Звание. И пёс его знает, что ещё он успел им растрепать... – незнакомец как-то резко замолк и в пещере воцарилась гнетущая тишина. На миг мне даже почудилось, словно я остался совсем один и здесь более никого нет.А был ли кто вообще?
— Эй! Так что с ним случилось-то? – подал я голос, отгоняя прочь бредовые мысли. — На следующий день его вывели наружу и больше я его не видел, – всё же закончил рассказ неизвестный. — Когда это случилось? — Хм-м-м... сегодня какой день? – неожиданно поинтересовался он. — Э-э-э, было воскресенье. — Значит чуть больше месяца назад. — Что?! Так ты здесь уже месяц?! – искренне опешил я. — Два. Месяца, – спокойно поправил меня сокамерник. — Но как ты... ?! — И вот мы и вернулись к самому началу. Всё до банальности просто – я держал язык за зубами. Чего и тебе настоятельно рекомендую. Иначе для них ты станешь обузой... прямо как рядовой О’Брайан. — Блядь! – я сгоряча врезал кулаком по земле. — Береги силы. Они тебе ещё понадобятся. А лучше постарайся заснуть. Завтра такой возможности у тебя уже может и не быть. — Да ну?! Что, серьёзно?! – саркастично вспылил я. — И что же мне уготовано, если не секрет? — Ну-у-у, дай-ка подумать, – задумчиво протянул сокамерник. — Хм-м-м... могут привязать к столбу, под палящим солнцем, на несколько дней. Ах, да! При этом сомкнуть глаз тебе не позволят. Что ещё? Могут морить голодом. А хотя нет! Это они и так делают регулярно. Кормёжка дважды в неделю, дабы просто от голода не окочуриться. О! А самое интересное они оставляют под конец – прижигание калёным железом. И... хм-м-м... нет, на этом вроде бы всё. Пока что. Хуй его знает, что ещё им может взбрести в голову. Стоило ему наконец-то замолкнуть, как в пещере повисла гробовая тишина. Я слышал каждое его слово и не мог не ощутить как волосы на затылке стали дыбом. Но не от того, ЧТО мне уготовано. Не от того, ЧТО он мне поведал, а КАК! Он говорил про все эти зверства с такой обыденностью, словно это не пытки, а визиты к личному костоправу.Да что не так с этим парнем?!
— Ты псих? – машинально озвучил я маячащий вопрос, даже не задумываясь о возможных последствиях. А очень даже зря! Ибо в ответ он засмеялся. Просто засмеялся. Не зловеще. Без истерики, насмешки или злой иронии. Нет. В этом смехе сочилась лишь горечь. — Эх-х-х... Да если б я сам только знал, – признался он, наконец-то перестав смеяться, а затем послышался шорох и следом тяжёлые шаги по каменистому грунту. За столь короткое время мои глаза всё же понемногу, но свыклись с тьмой, однако даже так я по-прежнему не мог рассмотреть своего собеседника. Единственное, что я подметил лишь то, что судя по интервалу между шагами и его тяжёлой поступи, мой сокамерник явно гораздо выше и тяжелее меня самого. — Вставай. А не то яйца себе отморозишь. По ночам здесь холодно как в склепе, – раздался его грубый голос, прямо надо мной. К его совету я тотчас прислушался, однако сил хватило лишь на то, дабы принять сидячее положение. Обидно признавать, но ноги меня уже окончательно не слушались. Однако, на удивление, мой сокамерник молча подхватил меня под руку и потащил, предположительно, куда-то вглубь пещеры. — Чёрт. И как ты только ориентируешься в этой темени? – невзначай подметил я, стараясь хоть как-то переставлять ногами. — Я уже давно с ней сжился, – отмахнулся неизвестный и резко остановился: — Пришли. Здесь можешь говорить не опасаясь, – предупредил он и помог мне сесть, как я полагаю, у стены пещеры. — Спасибо, – облегчённо выдохнул я и с трудом вытянул ноги. — Фух! Я так понял... о такой роскоши как вода в ближайшее время можно даже и не мечтать? — Правильно понял, – буркнул сокамерник и я ощутил как он тоже примостился у стены, но поодаль от меня. — Хотя, кто его знает? Быть может тебе и повезёт. — Это ж как же? – решил я осведомиться. — Ну, если отрубишься, тебя окатят водой, дабы в чувство привести, – пояснил он, как само собой разумеющееся. И вновь тишина. Однако на сей раз её нарушил я сам, прыснув со смеху и разразившись нездоровым хохотом. И довольно заразительным, ибо даже мой угрюмый собеседник поддержал меня сиплым смешком. — Фух-х-х... – выдохнул я и отдышавшись, всё же решил спросить: — Эй. Послушай, я всё понимаю: конспирация ради выживания. Но, пожалуйста, скажи хоть, что у тебя есть план, как отсюда съебаться. — Не с моей рукой, – быстро отчеканил он. — Прости. Я ничего не вижу в этой дыре. Она сломана? — Да, – просто ответил мужчина. — Как это произошло? – задал я вопрос, однако ответа не получил. — Они атаковали твой отряд? – продолжил я, предположив наиболее вероятное. — Да, – наконец-то отозвался сокамерник, после затянувшегося молчания. — А подробнее никак? Ты уж прости, если что, но им это, итак, уже известно. Ты так не считаешь? — Мой вертолёт... сбили, когда мы пролетали над заливом. Очнулся уже здесь. Из моего отряда выжили только я и рядовой О’Брайан, – всё-таки поведал мужчина и замолк, словно погрузившись в воспоминания. Однако затем он внезапно спросил: — А ты? — Эх, мой конвой... подвергся атаке, когда мы перебазировались. Я с отрядом ехал на хамви. Мы напоролись на засаду. Водитель... погиб на моих глазах. Его звали Итан. А насчёт остальных – не знаю. Надеюсь хоть кому-то удалось отбиться. Возможно в штабе уже обо всём в курсе? Возможно даже уже ведутся наши поиски? — Твои поиски, – вдруг поправил меня сокамерник. — Что? – немного растерялся я от внезапного заявления. — Я уже как два месяца числюсь погибшим. И ты в скором времени – тоже, – строго пояснил он и продолжил: — Возможно прямо сейчас твою родню уже извещают о твоей «героической» смерти во имя... — Заткнись! – резко прервал я его, ощущая как во мне закипает ярость. — Но это правда, – сурово возразил мужчина. — И что с того?! Хочешь сказать, что всё кончено?! Выхода нет?! Так что ли? Да к чёрту всё! – таки вспылил я. — Я этого не говорил, – вновь возразил он и в его голосе послышались стальные нотки. — Да здесь, блядь, всё и так без слов ясно! Если ты уже поставил на себе крест, то похуй! Валяй! Но мне мозги компостировать не смей! – уже не на шутку разошёлся я, видать на нервной почве или из-за ёбаного стресса. — Ты так и не понял, что я тебе говорил, – процедил мужчина и от тона его голоса у меня вновь взъерошились волосы на затылке. — Я всё ещё здесь, не потому что ОНИ меня удерживают, – шипя продолжил он, отчего я как-то быстро остыл. — Я здесь, потому что моя чёртова рука ещё не срослась! – раздражённо закончил узник, а я окончательно выпал в осадок. — Чё? – машинально ляпнул я, до конца не веря в услышанное. — Выход есть, контуженный. Это всё, что тебе следует знать. А теперь советую наконец-то заткнуться и постараться заснуть. И помни: ты ни о ком ничего не знаешь. Даже о самом себе, – под конец посоветовал узник и следом послышалось вошканье. Походу он уже умостился на ночь, оставляя меня наедине с моими мыслями и проблемами.ДА ОН, БЛЯДЬ, ИЗДЕВАЕТСЯ ЧТО ЛИ?!
Почему-то в этот миг у меня возникло острое желание на ощупь отыскать этого утырка и придушить его на хер. И похуй что ноги не ходят! Доползу! Но... эх-х-х... но всё же в словах этого психа есть смысл. Он мыслит хладнокровно, а у меня походу блядская истерика. А с ней надо что-то делать и срочно. Паника – это стервятник, сидящей на плечах. Никогда не смей это забывать! Фух, ничего-ничего. Если этот боец смог здесь столько продержаться, то я тем более. За два месяца проведённых в этом аду он наверняка должен был определить численность противника, его вооружение и, возможно, даже план местности. Понимаю что под пытками это явно пиздец как нелегко, однако он всё же выжил. Он смог выжить. В одиночку. А значит... смогу и я. Да! Я выживу! С этим психом – смогу!Понятия не имею кто он, но одно я знаю точно – он солдат... такой же, как и я.
— Эй... я не стану спрашивать твоего имени. Всё же не дурак. Однако мне с тобой предстоит провести по соседству чёрт знает сколько времени. Так что... как мне к тебе обращаться? — Солдат, – устало ответил мой сосед. — Окей. А я тогда кто? – решил я ещё поддержать разговор. — Контуженный, – всё также устало отозвался он. — Да чё ты заладил: «контуженный-контуженный»?! Как чёртов попугай! Нет у меня контузии! – даже как-то по-детски, возмутился я. — Ну да, ну да. То-то ты на небо матерился, словно оно может тебе ответить, – саркастично напомнил сосед. — То были просто нервы. Вдобавок, я не знал что был не один, – оправдывался я, какого-то лешего. — Хм. Что ж, справедливо. Тогда будешь – Солдат Два, – равнодушно предложил боец. — Ха! Потому что ты здесь дольше торчишь? — Ага, по старшинству, – безрадостно согласился он. — А может я по званию тебя старше или даже по возрасту? – предположил я. — Здесь это не имеет значения. Мне насрать кто ты! А если хочешь жить, то советую поступать так же! – раздражённо огрызнулся сокамерник. — Эй! Я не пытаюсь что-то о тебе выпытать! Просто... хочу поговорить, – всё же признался я. — О чём? Мне более не о чем с тобой говорить, – промолвил он и умолк. Как не прискорбно это признавать, но он прав. Чем меньше мы знаем друг о друге, тем меньше риск выдать врагу хоть какую-то информацию. Эх, как бы это ни было параноидально, но теперь мы вдвоём и единственные союзники, и потенциальные враги. О каком доверии, вообще, может идти речь, когда на кону стоит твоя собственная шкура. Хм. А ведь правда! Я ничего о нём не знаю! Чёрт, да я даже его не вижу! И ещё мой предшественник – рядовой О’Брайан. Его казнили потому что он раскололся и стал им попросту бесполезен. Но так ли это было на самом деле? Что если ОН и сдал О’Брайана в обмен на свою жизнь? Что если так он здесь и выживает? И ещё эта чушь про сломанную руку! Он варится в этом аду уже два месяца, как на каком-то блядском курорте! А сам просто выжидает пока рука придёт в форму?! И что тогда? Что дальше? Он выломает дверь, свернёт шею охраннику, вооружиться и перестреляет в одиночку всех талибов? Да кем он, вообще, себя считает?! Нет уж, прежде чем сомкнуть глаза, необходимо прощупать почву. Пускай это и может для меня выйти боком. — О рядовом О’Брайане, – как бы невзначай предложил я, после затянувшийся паузы. — Что? – отозвался безымянный и в его голосе послышалось удивление. — Кем он был? – продолжил я. — Какое теперь это имеет значение? Его больше нет. — Ты говорил он был из твоего отряда. — Да, это так. Но больше нас особо ничего и не связывало, – признался мужчина. — Он был твоим товарищем. Собратом, – всё настаивал я. — С хуя ли?! – вдруг вспылил боец. — Только потому что оба из одной учебки? Потому что вместе давали присягу? Тоже мне, собрат! Право таковым называться надо заслужить делом! А он был слабаком и редкостным ссыклом! — И поэтому ты его сдал?! – сгоряча выпалил я, однако на удивление ответа не последовало, лишь напряжённое молчание. Внезапно, мне в шею вцепилась чья-то мёртвая хватка. Я рефлекторно схватился за руку нападавшего, однако пальцы противника лишь сильнее сомкнулись на горле и я ощутил как моё тело отрывается от земли, а ступни уже не могут нащупать под собой почву. Он подкрался беззвучно. Я даже не слышал его шагов или хотя бы шороха. Из моего горла вырвался сиплый хрип. Не продохнуть! Пускай я и не вижу нападавшего, однако с остатками сил таки обрушил оба кулака на его предплечье, примерно в районе локтя. Без толку! Всё равно что по дубовой ветке врезал! Но вдруг меня резко дёрнуло вперёд и я тотчас ощутил как лицо обожгло чьё-то спёртое дыхание. А затем я услышал чей-то утробный... РЫК?! — Я ПОНЯТИЕ НЕ ИМЕЮ, ЧТО СЕЙЧАС РОИТЬСЯ В ТВОЕЙ, БЛЯДЬ, КОНТУЖЕННОЙ БАШКЕ! – яростно прорычал боец, прямо мне в лицо. — ПОЭТОМУ НА СЕЙ РАЗ... я тебя прощаю. Сейчас ты на взводе, однако постарайся уяснить одну простую истину, солдат. Я выберусь отсюда! С тобой или без – решать тебе! А теперь кивни, если усёк!Как он, вообще, может меня видеть?! Однако, я как мог, кивнул.
— То-то же! – процедил боец и хмыкнув напоследок, таки разжал хватку. Я тотчас рухнул на своё прежнее местом пребывания и потирая рукой шею, зашёлся кашлем. — Кхе-кхе... Эй... кхе-кхе... Солдат... кхе-кхе... Погоди... – задыхаясь окликнул я бойца и прислонившись к спиной к стене, уже отдышавшись продолжил: — Прости... за сказанное. Просто... такой уж я человек, – кое-как развёл я руками, всматриваясь во тьму, но ожидаемо, так и не смог его в ней рассмотреть. Я не мог понять где он сейчас. Возможно, уже ушёл в другой конец пещеры. Подальше от меня. А возможно, он сейчас стоит прямо передо мной. Смотрит на меня. Наблюдает. А возможно это всего лишь бред моего контуженого воображения. Эх, я уже ничего не понимаю. Но кажется...я знаю, что должен сделать.
— Эй, солдат. Отзовись, – позвал я его, но ответа по-прежнему не последовало. — Ты там живой? — Живой, – вдруг раздался сверху его голос, прямо надо мной.Ха! Так значить мне не почудилось. Я поднял голову кверху и устало ухмыльнулся тьме:
— Ладно... можешь звать меня просто Оззи...4 октября 2020
Вудсборо (штат Мэриленд)
Ночной фонарь тускло освещал жёлтым светом ухоженную тропинку к крыльцу дома. Находу достав из кармана брюк ключи от входной двери, офицер Брюс Малкольм поудобнее перехватил бумажный пакет с продуктами и резво взбежав по ступенькам террасы, открыл входную дверь. Оказавшись в прихожей он не глядя клацнул рубильником, включая яркий свет потолочной лампы и метко швырнул ключи в пепельницу на небольшой тумбочке, у настенного зеркала. Примостив рядышком пакет с продуктами, он, торопясь, накинул форменную куртку на вешалку, а по-соседству повесил кобуру с табельным оружием. Напоследок как следует проверив надёжно ли заперта входная дверь, мужчина прошагал с поклажей на кухню, довольно насвистывая какую-то незамысловатую мелодию. Что тут сказать, сегодня Малкольм был явно в приподнятом настроении. Было ли это от того, что его команда «Каролина Пантерз» вырвалась в плей-офф и с минуты на минуту должен состояться её матч против «Аризона Кардиналс», отчего коп и немного торопился. А возможно, всему виной была блудница Джилл, часом ранее устроившая ему незабываемый минет в его служебном авто. По окончании рабочей смены Брюс частенько позволял себе так "расслабиться" или как он считал про себя: "снять стресс после напряжённого рабочего дня". Так что после участка, а затем и Джилл, офицер заскочил в маркет и затарившись пивом с закусками, уже мысленно готовился к продолжению хорошего вечера. Для полного комфорта не хватало только пригласить коллег по цеху и вместе посмотреть игру в дружной компании. А там кто его знает? Быть может, если бы хорошенько разгулялись, то ещё и девушек пригласили бы за компанию. Однако, покуда одни заслужено отдыхают, другим надо работать. Поэтому в это раз с посиделкой и не сложилось. Однако Малкольм не терял надежды подстроить рабочий график аккурат к следующей игре. Включив навесной телевизор на кухне, Брюс принялся затасовывать жестяные банки с пивом в холодильник, одним ухом слушая, вещающие на фоне, вечерние новости, после которых как раз должна начаться трансляция НФЛ. Наконец-то закончив возиться с холодильником, он быстро взглянул на наручные часы. В запасе у него оставалось ещё около десяти минут, дабы принять душ и переодеться в домашнюю одежду. Скомкав опустевший пакет, Малкольм швырнул его в уже, итак, переполненную мусорную корзину и на ходу снимая рубашку, поспешил на второй этаж в ванную комнату. Сегодняшний рабочий день выдался не очень загруженным, по части физической нагрузки, всё же сегодня больше времени он провёл за бумажками, однако Брюс был принципиально чистоплотен, предпочитая не нести в дом "грязь" с работы. Потратив на душ и переодевание чуть меньше отведённого времени, Малкольм бодро спустился с лестницы на первый этаж и уже собирался вернуться к холодильнику за банкой пива, как вдруг спохватился и тотчас проверил карманы домашних штанов. Мужчина не сразу сообразил что свой мобильник он так и не выложил из кармана куртки. Мгновенно скорректировав курс на прихожую, Малкольм вернулся к вешалке и по привычке сунул руку в правый карман. Вот только, на удивление, он оказался пуст, как и левый, который коп незамедлительно проверил на наличие девайса. Вмиг посерьёзнев, Брюс сорвал с вешалки куртку и принялся обшарпывать все нагрудные и внутренние карманы, однако его поиски не увенчались успехом. Офицер раздражённо вернул куртку на место и уже собирался вернуться в свою комнату, дабы поискать телефон в карманах штанов, но вдруг телевизор на кухне резко замолк. Малкольм тотчас замер, вслушавшись в воцарившуюся тишину. Свет в прихожей по-прежнему горел, а значит дело отнюдь не в злоебучих пробках электрощита. Брюс аккуратно изъял из кобуры табельную беретту, как можно тише снял её с предохранителя и придерживаясь правой стены, осторожно двинулся в сторону кухни, приведя пистолет в боевое положение. На кухне всё так же горел, ранее им зажжённый, свет, посему не заходя в само помещение, Брюс осмотрел его из коридора. Всё было так, как и пару минут назад, когда он только пришёл с работы, вот только кухонный телевизор был выключен, а пульта не обнаружилось на столешнице, где коп его и оставил. Пульт был один на весь дом, но многофункциональный, для нескольких устройств. А такие вещи сами по себе не пропадают, что окончательно укоренило догадку офицера: в его доме – незваный гость. Малкольм навёл беретту на центр кухни и крадучись направился к столу, подметив наличие всех кухонных ножей в подставке. Но внезапно раздался голос комментатора из телевизора в гостиной. Брюс резко обернулся на голос и наставил пистолет в его сторону. В гостиной не горел свет, но было видно сияние от монитора плазмы. Спортивный комментатор вовсю вещал из дисплея телевизора про уже начавшийся матч, а у офицера Малкольма в голове лишь одна мысль: ОН ТАМ. В гостиную вёл лишь один вход. Один вход – один выход. Сглотнув ком в горле, Брюс начал подкрадываться к гостиной, наведя беретту на вход в комнату. Но когда до неё оставалось лишь пару шагов, сияние от плазмы резко потухло. Не став больше медлить, Малкольм ворвался в комнату, на ходу клацнув рубильником и гостиная вмиг озарилась ярким светом. — Долго же ты, – раздался мужской голос в дальнем углу гостиной. — ЗАМРИ! ДЕРЖИ РУКИ НА ВИДУ! – с нескрываемой злобой прокричал Малкольм, беря на прицел "незваного гостя", что в наглую расселся в ЕГО кресле. Нарушитель сгорбленно сидел в кожаном кресле, упёршись локтями в колени, сцепив руки в замок и склонивши вниз голову, скрытую чёрным капюшоном. Да и сам неизвестный, на удивление, был одет во всё чёрное. — КТО ТЫ?! КАК ТЫ СЮДА ПРОНИК?! – продолжал коп натиск, огибая широкий диван в центре гостиной. — За кого болеешь? – спокойно ответил вопросом на вопрос мужчина в капюшоне. — ЧТО?! – немного опешив от услышанного, гаркнул Малкольм, не сводя с незнакомца глаз и ствола. — «Пантерз» или «Кардиналс»? – пояснил Капюшон и кивнув в сторону телевизора. — Ты как раз успел к жеребьёвке. — Ты, блядь, глухой! Поднял руки и встал! Плавно и медленно! – прорычал коп и под конец пригрозил: — Только дай мне повод! — И что тогда? Пристрелишь безоружного? – саркастично поинтересовался Капюшон, слегка приподняв голову. — Ты, блядь, мне зубы не заговаривай! Выполняй, что велено! Иначе... — Напиздишь, что это была самооборона? – закончил за копа Капюшон и упёршись руками в колени, спокойно встал с кресла. — Так ведь у вас делается? – уточнил он, выпрямляясь во весь рост. И довольно немалый! Их разделяло друг от друга каких-то три-четыре метра, однако Брюс уже мог прикинуть, что нарушитель явно выше его самого, как минимум на целую голову. Теперь когда незнакомец выполнил требование, Малкольм смог бегло окинуть его взглядом. Одет Капюшон был практически во всё чёрное: кожанка, поверх плотной толстовки с капюшоном, мешковатые брюки, пара армейских сапог и перчатки. Однако то единственное, что сразу бросилось в глаза копу, была маска, полностью скрывающая лицо незнакомца. Она вся была белого цвета, а по своей вытянутой форме напоминала череп птицы. И отчего-то казалось, словно её пустые глазницы смотрят прямо в глаза Малкольма. На миг! Всего лишь на миг, но Брюсу почудилось, словно из-под маски на него смотрят не пара человеческих глаз, а сама тьма. А быть может, всему виной просто освещение в комнате и колоссальный рост этой дылды? Пёс его знает! Так или иначе, а разгадку этого наваждения Малкольм решил оставить на потом, когда разберётся с этим придурком в дебильной маске. — Что за пидорский костюм? – с явной издёвкой, вдруг брякнул коп, стараясь не выдавать своего волнения. — Хэллоуин как-никак, – как само собой разумеющееся пояснил Капюшон и коротко пожал плечами, проигнорировав оскорбительную насмешку. — Хэллоуин – 31-го, дебил! Ты ошибся и с датой и с домом! – продолжил офицер, переводя дуло пистолета с груди незнакомца на маску, аккурат между глазниц. — Не-е-е, то для молокососов, – спокойно возразил Капюшон. — А вот для ТЕБЯ, он как раз наступил, – протянул незнакомец и выставив вперёд руку, указал на копа. — НЕ ДВИГАТЬСЯ! РУКИ НА ВИДУ! – вновь рявкнул Малкольм и нервно облизнул пересохшие губы, ощущая как по загривку медленно скатываются капли пота. — Да пожалуйста, – равнодушно хмыкнул Капюшон и демонстративно поднял руки на уровне плеч, однако оставаясь при этом по-прежнему непринуждённым, что только ещё больше бесило Брюса. — Ну и в кого ты, блядь, так вырядился? А?! Ты у нас Гоуст-фэйс, что ли? – продолжил язвить коп, осторожно приближаясь к незнакомцу. — Хм, Гоуст-фэйс? Сочту это за комплимент. Меня ж зови ты просто Ворон, – театрально представился незнакомец, слегка кивнув. — Вау, серьёзно? И что же ты, птичка, тогда выпрашиваешь? Тоже «сладость или гадость»? – вновь съязвил Малкольм, но тотчас замер на месте, услышав хриплый смех из-под маски. — Нет, – протянул незнакомец, отрицательно качнув головой и опустил руки, сжав их в кулаки. — Гадость или ЖИЗНЬ?! – зловеще прорычал Ворон резко переменившимся голосом и шагнул навстречу копу. — СТОЯТЬ! – тотчас приказал Брюс, резво пятясь, однако Ворон и не думал подчиняться.Тогда пеняй на себя, псих!
И с этой мыслю, офицер Малкольм спустил курок. Раздался резкий щелчок, однако выстрела не последовало. Ворон остановился в паре шагов от своей жертвы и склонив голову на бок, уставился пустыми глазницами на копа, только сейчас осознавшего свою роковую ошибку. — Серьёзно? Ты не помнишь вес пистолета с патронами и без? – саркастично удивился Ворон, и ловким движением правой руки выудил из кармана кожанки горсть патронов. — Что-то потерял? – колко спросил он и не дожидаясь ответа, резко швырнул патроны прямо копу в лицо. Малкольм рефлекторно отвернул голову от летящих снарядов, однако не теряя времени проворно перехватил беретту в руке и резко замахнувшись, обрушил пистолет на голову нападавшего, целясь тому в висок. Но рукоять беретты замерла лишь в паре сантиметров до цели. Брюс зашипел от боли когда Ворон, перехватив его руку своей, сдавил запястье, да так, что раздался треск циферблата наручных часов. Совладав с болью, Малкольм тотчас врезал в ответ второй рукой. Но его кулак хлёстко врезался в ладонь Ворона и та вмиг сомкнулась на нём как капкан, а следом лишь новый приступ боли и хруст костяшек под чёрной перчаткой. Теперь же коп не просто шипел, а стонал, ощущая как уже начинают подкашиваться ноги. Однако упасть на колени ему не позволил Ворон, резко врезав копу лобешником меж глаз. От удара Малкольм выронил пистолет и тот гулко стукнулся об паркет, а следом на паркет рухнул и сам коп, предварительно перелетев через диван и преодолев в полёте половину гостиной из-за мощного броска. Вдобавок он по инерции врезался затылком об стену за диваном. Времени баюкать ушибы у Брюса попросту не было, ибо Ворон закинул ногу на диван и с силой толкнул его прямо на копа. С противным скрипом по паркету, диван на скорости врезался в голую стену. Малкольм за малым успел уклониться, перекатившись к выходу в коридор. Встать на ноги у копа не получалось, поэтому не теряя времени он как мог, пополз на четвереньках к кухне. А сзади уже доносились размеренные шаги тяжёлых сапог. Однако на середине пути он всё же смог, на ходу, опереться об тумбочку в коридоре и таки подняться на ноги. Брюс не оборачивался, по приближающимся шагам и так было очевидно, что его противник у него за спиной. Но он словно не преследует его, а будто наблюдает за ним со стороны из чистого любопытства: "а что же он будет делать дальше?". Ворвавшись на кухню, Малкольм не успел вовремя затормозить и всем телом врезался в кухонный стол и по инерции навалился на него сверху. Перекатившись через весь стол и следом рухнув на чёрно-белую плитку, Брюс подполз к столешнице и цепляясь за ручки шкафчиков как за лестницу, вновь принял вертикальное положение и резко развернулся на сто восемьдесят градусов. А Ворон уже ожидал его в дверном проёме. Не сводя с него глаз, Малкольм на ощупь отыскал на столешнице подставку для ножей и нащупав рукоять, с характерным лязгом вытащил первый подвернувшийся нож. — Вот! Пошла мысля! – словно обрадовался Ворон и хлёстко хлопнул в ладоши. — Иди на хуй, псих! – огрызнулся в ответ коп и перехватив нож обратным хватом встал в боевую стойку. — Bay! Прям как по учебке, – саркастично подметил Ворон. — Заткнись, падла! Ты покойник! Слышал?! Подмога уже в пути! – зашёлся Малкольм. — Да неужели? – "удивился" Ворон. — И как же ты их вызвал без этого? – поинтересовался он и выудив из кармана кожанки смартфон копа, дразня помахал ему гаджетом. — АРРГХ! НУ И К ЧЁРТУ ТЕБЯ! – отчаянно зарычал Брюс, осознав что его блеф провалился. — Ну давай, мразь! Подходи! – и он резко махнул рукой, словно подзывая к себе противника. — Не-е-е, так неинтересно, – скучающе протянул Ворон и облокотился на дверной косяк, скрестив на груди руки. — Хм-м-м... О! Знаю! – внезапно воскликнул он и вновь резко хлопнул в ладоши, отчего полностью напряжённый коп аж встрепенулся. — Дам тебе три попытки. Достанешь меня за три хода и я, так уж и быть, тебя не трону. Ну как тебе идейка? — Да пошёл ты! – плюнул Малкольм. — Это значит "ДА", – довольно заключил Ворон, демонстративно хрустнув шеей и шагнул к столу. Следом он схватил левой рукой за край стола и одним рывком откинул его с дороги. Как только стол гулко рухнул на плитку пола, Малкольм тотчас кинулся на врага. Он нанёс режущий удар снизу вверх в область груди, но Ворон быстро отскочил назад и лезвие со свистом лишь рассекло воздух. — Первая. Брюс, не останавливаясь, совершает рывок навстречу, одновременно перехватывая в руке нож и наносит уже колющий удар, целясь противнику в живот. Но Ворон тотчас резко рубанул пятернёй по руке копа, отчего остриё ножа, по инерции, вонзилось в столешницу, а следом в неё врезался и сам Брюс. — Вторая! Малкольм отчаянно зарычал от безысходности и злобы. Сжав до скрипа рукоять ножа он рывком выдрал его из столешницы и рыча обрушил его сверху вниз, нацелившись прямо в сердце. Однако лезвие ножа, так и не достигло цели. Ворон мгновенно перехватил его удар и рука копа так и замерла лишь на середине пути. В ужасе Малкольм перевёл шокированный взгляд с ножа на пару пустых глазниц, нависших над ним. — ТРЕТЬЯ! – раздалось из-под маски, а в следующий миг рука копа, сжимающая нож, резко обрушилась вниз и лезвие ножа наполовину вонзилось в бедро мужчины. Крик боли рвался наружу из глотки Малкольма, однако он тотчас был задушен мёртвой хваткой Ворона, вцепившийся в горло копа. Брюс успел лишь сипло выдохнуть, прежде чем Ворон со всей силы впечатал его в ближайшую стену. Затылок ожидаемо обожгло тупой болью да так, что Малкольм на миг позабыл про чёртов нож в бедре. Он стиснул зубы и отчаянно вцепился пальцами в руку маньяка, изо всех сил пытаясь разжать его хватку. Но в ответ Ворон лишь сильнее сдавил кадык жертвы и оторвав копа от пола, вдавил его в стену, отчего Брюс выпучил глаза и безмолвно раскрыл рот. Ворон склонил голову на бок, задержав на мужчине задумчивый взгляд, а после внезапно схватил рукоять ножа и резким рывком вырвал его из бедра жертвы. Раздался сдавленный стон и на чёрно-белую плитку пола брызнула алая кровь, прочертив небольшую полосу. Отряхнув нож, Ворон ловко крутанул им в правой руке и следом, без замаха, вонзи лезвие в плечо копа. От нового приступа острой боли у Малкольма, буквально, открылось второе дыхание и он завопил что есть мочи, а Ворон продолжил нажим на рукоять, продавливая лезвие всё глубже. Из-за дикого вопля, невозможно было расслышать хруст костей, а затем и треск досок в стене. Довольный результатом, Ворон наконец-то разжал хватку и офицер Малкольм всем своим весом повис на лезвии ножа в стене. Выходка маньяка привела лишь к новой порции криков, матерщины, угроз, проклятий и стонов со стороны копа. Брюс беспомощно барахтался, держась обеими руками за рукоять ножа и хаотично тарабаня пяткой по стене за ним. Раненая нога просто свисал мёртвым грузом, а из раны сочилась кровь. Под Брюсом уже начала собираться небольшая алая лужица. Однако истечь кровью он не успеет. Пока что! О-о-о, нет! Ворон чётко знал куда надо бить, посему и бедренную артерию он не задел намеренно. Иначе всё бы веселье слишком быстро закончилось. И так, продолжая наблюдать за барахтаньем этой жалкой твари, что со стороны напоминало пришпиленное булавкой насекомое, Ворон не торопясь извлёк из-за пояса беретту копа, а следом, из кармана кожанки, один патрон. Со звучным щелчком он зарядил обойму и передёрнул затвор, отчего Малкольм вмиг заткнулся и замер, узнав знакомые звуки оружия. Он медленно поднял взгляд с пола на маньяка, державшего в руке его пистолет, а в следующий миг Ворон стремительно шагнул к копу и наставил ствол ему в лицо. — Как ощущения? – со сдерживаемой злобой в голосе процедил Ворон. — Каково это... БЫТЬ ПО ТУ СТОРОНУ СТВОЛА?! – под конец вновь зарычал он скрежещущей сталью. Но Малкольм лишь нервно сглотнул ком, не смея даже моргать и в ужасе пялясь прямо в чёрное дуло пистолета, покуда Ворон резко не впечатал ствол в лоб мужчины, аккурат между глаз. Брюс машинально зажмурился и стиснул зубы от тупой боли и уже готовясь к наихудшему... — БАМ! – вдруг гаркнул Ворон прямо ему в ухо и коп дрогнул всем телом, не осмеливаясь открыть глаза. От лицезрения такой жалкой реакции маньяк лишь хмыкнул: — Пф! Да расслабься ты, – уже спокойно протянул он, отводя от лба Малкольма дуло, а следом хлёстко хлопнул его по раненому плечу, отчего коп взвыл, вмиг раскрыв глаза. — Т-тварь! – выплюнул Малкольм и попытался харкнуть в проклятую маску, вот только во рту всё пересохло. — Хе-хе, а ты, оказывается, ещё тот живчик, – задорно подметил Ворон и резко отвесил Брюсу подзатыльник. — Значит у тебя ещё есть силы на следующую игру! — О-отсоси... м-мой... х-хуй! – дрожащим голосом, уже с трудом огрызнулся Малкольм. — Фу-фу-фу-фу! Не! Такими непристойностями я заниматься не хочу! – запротестовал Ворон и даже отрицательно завертел головой. — Тем более, что с тебя на сегодня и так уже хватит "приятных радостей", – колко намекнул он и продолжил: — Джилл, верно? Хм, Джилл-Джилл... красивое имя, для красивой девушки. Ты так не считаешь? Эх-х-х, будет жаль лишать её постоянного клиента. Ну да ладно! Как-нибудь переживёт, – и он резво отвернулся от явно озадаченного копа к опрокинутому ранее столу. — Хм-м-м... – задумчиво протянул Ворон, подходя к интересующему его объекту интерьера. — Хороший столик. Видно, что дорогущий, – он без труда перевернул стол на место и обернулся к всё ещё трепыхающемуся Брюсу. — Это дуб или секвойя? – на полном серьёзе поинтересовался маньяк. — П-пошёл... ты! – прошипел Малкольм. — Ты прав – похуй! Но на вид крепкий, – и Ворон, демонстративно хлопнув пятернёй по поверхности стола, полностью развернулся к своей жертве. — Эй! Как думаешь, что крепче: этот стол или твоя башка? – заинтригованно спросил он, кивнув на стол, у шокированного таким заявлением копа и не дожидаясь хоть какой-то ответной реакции от, итак, потерянного Малкольма, одной рукой схватился за рукоять ножа и словно без усилий, выдернул его из плеча жертвы. Коп тотчас рухнул на пол бестелесной массой, уже даже не в силах поднять голову, лишь напоследок громко ухнув. Ворон неторопливо "помог" ему подняться, схватив за клапоть соломенных волос и поволок уже вяло сопротивляющегося копа к столу, оставляя за собой кровавый след на плитке. Силы стремительно покидали Малкольма, он даже устал кричать и материться. Эта пытка слишком затянулась. Но только не для его палача! Для Ворона – веселье только началось! Вдруг Малкольм больно стукнулся лбом об ножку стола. — Ой! Виноват, – искренне извинился Ворон и тотчас резко вздёрнул Брюса над столом. — Прежде чем мы начнём, хочу кое-что прояснить, дабы между нами не было никаких недопониманий. Окей? Ну, так вот: то, что сейчас произойдёт – ты сам и породил, – зловеще процедил Ворон на ухо копу. — К-кто... ? – прохрипел Малкольм, но закончить уже не успел......удар...
...удар!
...Удар!!
...УДАР!!!
— И победитель – стол! – торжественно объявил Ворон, вскинув обе руки и тем самым выпуская поверженного Брюса, тотчас беспомощно рухнувшего на голый пол. От приземления он харкнул кровью на, итак, окровавленное лицо и сипло закашлял, покуда Ворон медленно склонился над своей жертвой. — Вау! Ты всё ещё здесь?! – всерьёз удивился Ворон, скрещивая руки в замок. — Да уж. И что же мне с тобой, крепышом, теперь-то делать? – он покачал головой и посмотрел по сторонам комнаты. — Хм-м-м... – задумчиво протянул маньяк, подходя к закрытой двери в коридоре. — А что у нас за дверью номер один? – спросил он вслух и следом отворил безхозную дверь. — Бинго! – удовлетворёно заключил Ворон и вернувшись к беспомощному офицеру, молча схватил копа за раненую ногу, на что Малкольм уже никак не реагировал, а затем бесцеремонно потащил его к подсобке. Когда Малкольм практически весь, кроме головы, оказался в подсобке, Ворон выронил ногу и переступив через тушу копа, вышел из комнаты. Малкольм уже мало что соображал, видел он лишь правым глазом, левый закрылся налившимся фингалом. Всё что он мог видеть перед собой, это белоснежный потолок, разделённый пополам красным деревом дверной рамы. А затем... он увидел ЕГО. Он высился над ним вверх тормашками, весь в чёрном, словно окутан самой тьмой и его "лицо", словно высечено из кости, а вместо глаз – две бездонные глазницы. Ворон медленно присел на корточки, аккурат так, что его маска оказалась напротив окровавленного и уже опухшего лица офицера Малкольма. — Ну как? Готов ко второму раунду? – спросил Ворон, зловеще оскалившись под маской и резко выпрямился во весь рост. Не сводя глаз с полумёртвого Малкольма, он вцепился рукой в дверную ручку подсобки. — ЛУЧШЕ БЫ ВЫ ЕЁ НЕ ТРОГАЛИ! – прорычал Ворон, медленно покачивая головой, а затем сжав до скрипа дверную ручку, со всей силы обрушил дверь на голову жертвы.31 октября 2020
Вудсборо (штат Мэриленд)
— Ну, что там? – полюбопытствовал Чарли, дёрнув за локоть Джека. — Ш-ш-ш... Не мешай! – отмахнулся от друга Джек, продолжая пристально наблюдать за окнами. — Так этот трейлер или нет?! – уже взмолился Чарли и устало упёрся затылком в колесо пикапа, в данный момент служащего ему с другом укрытием. — Мы здесь торчим уже, походу, битый час! К тому же, я так себе задницу отморожу! — Во-первых: не прошло ещё и десяти минут. А во-вторых: встань с земли и присядь на корточки, — спокойно возразил Джек, не сводя глаз с входной двери трейлера. — Я уже так пробовал! У меня колени болят! – возмутился Чарли. — Больше приседай по утрам, – предложил Джек и медленно присев за капотом старенького пикапа, развернулся к другу. — Сомнений больше нет – это ОН! — А ты ТОЧНО уверен? Потому что точно так же ты так говорил про предыдущий трейлер! – скептически напомнил Чарли. — Да, ТОЧНО! И да! Спасибо, что ещё раз ткнул меня в мой же косяк. Я ведь уже извинился! – раздражённо возразил Джек. — Твой "кося" чуть было не стоил мне сорока двух швов на заднице и сорока уколов в живот от бешенства! – вспылил Чарли и наплевав на всякую конспирацию, резко вскочил с места. — Это хорошо ещё, что мы сегодня на великах! — Да тише ты! Пригнись! – зашипел Джек и тотчас одёрнул друга за руку, веля ему присесть. Чарли сердито отбил руку товарища, однако бухтя всё же подчинился, а Джек продолжил всё так же шёпотом: — Ты уже забыл, что это за трейлер?! Забыл зачем мы здесь?! — Нет, – обиженно буркнул Чарли и скрестив на груди руки, отвернулся от одноклассника. — Тогда почему ты злишься?! — Потому что это всё ты виноват! Это была твоя идея! Очередная "гениальная" идея Джека Нильсена и именно в ЭТОТ день! — Послушай, мы ещё успеем насобирать сладостей, но сейчас есть дело куда важнее конфет. — Да, наши шкуры. — Да нет же, дурень! Слава! Если мы это сделаем, то в нашем классе мигом станем знаменитостями, а то и во всей школе! Блин! да мы даже сможем переплюнуть Ральфа Лоуренса! — Ты часом не про того самого Ральфа Лоуренса сейчас говоришь? – вмиг напрягся Чарли. — Тот самый, что в прошлый Хэллоуин отправился к трейлеру в лесу и больше его никто никогда не видел? Ты о нём сейчас говоришь?! – не на шутку запаниковал мальчишка. — Да не ссы ты! Ральф Лоуренс был ссыклом! Ну а ещё потому что его отцу предложили работу где-то в Филадельфии и он, просто, туда переехал. — А тебе, вообще, откуда это знать? — Слышал от мамы, когда она разговаривала с подругой по телефону. Так, харе! А ну соберись! Сейчас ты мне нужен как никогда, – Джек по-дружески хлопнул Чарли по плечу. — Ну что, мир? – он подставил кулак. — Мир, – вяло улыбнулся Чарли и стукнул кулаком об кулак друга. — Так... каков план? — Слушай внимательно, – начал Джек и подсел поближе. — За всё время, что мы тут просидели, в окнах горит свет, а значит хозяин сейчас на месте и скорее всего бодрствует. А значит, будем действовать осторожно и тихо. Я подкрадусь и встану у двери, а ты заснимешь меня на телефон и все дела. — Дурацкий план, как и сама идея. Ты всерьёз собрался клянчить конфеты у самого «Бугимен озера Мусхед»?! — Да нет же! Нам всего лишь нужно доказательство, что мы были у его дома, а конфеты соберём, как и раньше, по домам. Теперь-то дошло? — Дошло, – кивнул Чарли. — Тогда готовь телефон и жди моей отмашки. Как только я подам сигнал рукой – начинай снимать. Готов? — Да-да, готов, – раздражённо буркнул Чарли и полез рукой в карман штанов за телефоном, но вдруг замер, о чём-то задумавшись: — Постой-ка! А как тогда все поймут, что я тоже был с тобой? – заволновался мальчишка, отчего Джек, не сдержавшись, зарядил себе фейспалм. — Да блин! Не тупи! Снимаем же на твой телефон. Вот тебе и доказательство! – объяснил он очевидное своему недальновидному другу. — Но тогда, получается, я у тебе на подхвате как какой-то подпевала. Меня даже в кадре не будет! – всё никак не мог смириться Чарли. — Ты хочешь пойти к дому Бугимена?! — Н-не хочу! — То-то, — победоносно заключил Джек, но на секунду замявшись, всё же сдался: — Ну хорошо! Под конец засниму тебя на фоне трейлера. Как тебе? — Окей! – вмиг взбодрился Чарли. — Тогда будь наготове. Начинаем, – и с этими словами Джек резво развернулся и осторожно вышел из-за пикапа. Внимательно осмотревшись по сторонам, он крадучись направился к зловещему трейлеру в лесной глуши. А Чарли, нервно сглотнув ком в горле, навёл камеру телефона на друга, готовясь в любой момент начать запись. «Ожидание – убивает» и это Чарли ощутил на своей шкуре по полной, неотрывно наблюдая за своим лучшим и единственным другом, смело подкрадывающегося к логову Бугимена. Ну, по крайней мере, так всё выглядело со стороны. А вот сам Джек уже на полпути до трейлера ощутил на лбу и затылке капли пота. И нет! Ему отнюдь не было жарко! Последний день октября, как-никак! Байки байками, однако среди его сверстников в школе ходили разные слухи об этом месте. Но самая жуткая и самая распространённая среди детворы байка гласила, что где-то в этом лесу когда-то давно проживало племя индейцев. Однако теперь же от него осталась лишь одна старуха, которая на самом деле являлась шаманом того племени. То есть самой настоящей ведьмой! И она и по сей день живёт в этом лесу. А дабы никто не смел посягать на её землю, она призвала себе на службу самого Бугимена и велела ему стеречь её владения от чужаков. А обитает этот Бугимен в трейлере, поодаль от дома ведьмы, ибо он сам же её и страшиться. Ну, во всяком случае, такая ходит молва. Верил ли в эти байки Джек? Пф! Конечно же нет! Ему тринадцать! Однако он верил в историю про Ральфа Лоуренса, а точнее в часть этой истории. В которой говориться, что в ночь на Хэллоуин Ральф Лоуренс отправился к трейлеру в лесной чаще, и КОГО-ТО в этом трейлер повстречал. И этот КТО-ТО так напугал бедолагу Ральфа, что поговаривают, мол, он всю первую неделю после того Хэллоуина разговаривал заикавшись. И почему-то именно сейчас, медленно приближаясь к этому таинственному трейлеру, вера в правдивость этой истории в нём усиливалась с каждым шагом.Ну ж нет! Мы зашли так далеко! Пусть будет, что будет! Так или иначе, а никого страшнее той овчарки, за этой дверью быть не может!
И так, настроившись на победу, Джек ловко преодолел ступеньки, ведущие к террасе, перед входной дверью и очутился пред входом в логово Бугимен. Мальчуган тихо выдохнул и придав себе более уверенный и даже героический вид, развернулся к пикапу за которым прятался Чарли. Джек вскинул правую руку вверх, сигнализируя: «приготовиться». Чарли в свою же очередь тоже поднял руку и показал другу большой палец, а затем Джек резко дал отмашку и тотчас обернулся к двери. Мальчишка выдохнул и приблизил кулак к двери, намереваясь изобразить на камеру, как он стучит в дверь Бугимена. Вот только та самая дверь вдруг резко отдалилась от кулака Джека и перед его взором предстал обитатель трейлера. Паренёк замер как вкопанный и выпученными глазами молча рассматривал стоящего в дверном проёме очень-преочень высокого мужчину. На его ногах громоздкие сапоги, одет в тёмные джинсы и вязаный свитер, а на плечах длинная ветровка с капюшоном. А выше... его лицо! Всё бледное, как школьный мел, волосы доплечь и седые, как у пожилого старика и глаза... красные как... как... КРОВЬ! От подобной аналогии у Джека вмиг пересохло во рту и он, сглотнув в горле ком, не моргая продолжил пялиться на мужчину, в данный момент отчаянно борющегося с газовой зажигалкой. — Ну, давай же! Ты кусок дерь... – Морт резко заткнулся на полуслове, краем глаза, наконец-то, заметив, что он, вообще-то, сейчас не один: — Э-э-э... Кхм! Ну... привет, – неловко поприветствовал он нежданного гостя, параллельно пряча зажигалку в карман ветровки, однако запоздало вспомнил про сигарету в зубах и тотчас выплюнул её себе за плечо. — Д-добрый в-вечер, – немного заикаясь, дрожащим голосом пролепетал Джек и даже выдавил подобие кривой улыбки. — Тебе чего надо? – нахмурился Морт и скрестив на груди руки, плечом упёрся в дверной косяк. — А?! Э-это... – спохватился мальчишка, напрочь позабыв цель визита и тотчас сморозил: — «Радость или жалость»?! — Чё? – недоумевающе прищурился Морт и задумался: — А! «Сладость или гадость»? — Д-да! – кивнул Джек. — Так, погоди-ка. Сегодня уже Хэллоуин? – искренне удивился Морт, на что мальчишка лишь нервно закивал в ответ. — Да б... вмять! – вовремя поправил он себя и почесав щетину продолжил: — Сорян, шкет. Запамятовал. В этом году сладостей нет, – честно признался Морт, а затем вдруг призадумался, о чём-то припоминая: — Эй! У тебя же, на такой случай, часом не заготовлен бумажный пакет с собачим дерьмом? – спросил Морт вмиг посерьёзничав и подбоченившись. — Н-нет, сэр! Ч-что вы! – принялся оправдываться Джек и отрицательно завертел головой. — Это хорошо. А не то был тут один любитель пранков, – процедил Морт и наклонившись к мальчишке намекнул: — "БЫЛ", понимаешь? — Д-да, сэр! – закивал Джек, отчего Морт довольно ухмыльнулся и хмыкнул. — То-то! Ладно, мелкий, жди здесь, – туманно велел Морт и взявшись за дверную ручку уже собирался прикрыть дверь, однако остановился и напоследок добавил: — И дружка своего сюда подзови, – после чего полностью скрылся за дверью, оставляя Джек в полном недоумении.Благо ступор продлился лишь пару секунд и наконец-то прекратив тупить Джек тотчас рванул с места назад к пикапу, за которым его уже встречал не менее шокированный Чарли.
— ШУХЕР-ШУХЕР-ШУХЕР! – набегу кричал ему Джек и дополнительно размахивал руками, а Чарли не нужно было повторять дважды и он, не дожидаясь друга, тоже пустился наутёк, что есть мочи.А тем временем, дверь трейлера вновь распахнулась и Морт не спеша вышел на террасу.
— Значит, так. У меня тут завалялась пачка «Кранчи Читос». Вам как... ? – задал он вопрос пустоте и удивлённо моргнув, оглянулся по сторонам в поисках мальчишек, однако успел заметить лишь их спины в следующий миг скрывшиеся за стволами деревьев. — Эй! Только вздумайте закидать мой дом туалетной бумагой или яйцами! Я вас обоих вычислю! Усекли?! – гаркнул Морт им вдогонку и покачав головой, прошёлся до ступенек террасы. — Дети, – пробурчал он доставая из кармана пачку сигарет с газовой зажигалкой. Благо на сей раз зажигалка не стала выёживаться и раздражённо буркнув «Аллилуйя, блядь!» Морт наконец-то закурил сигару. Сделав глубокую затяжку, он присел на крыльцо и только после выдохнул через нос облако дыма. — Эх-х-х... может... табличек здесь понаставить? – задумался Морт, делая новую затяжку. — Или капканов? – предположил он вслух, а после замолк и надолго о чём-то задумался. Только когда от сигареты остался лишь фильтр, мужчина устало поднялся со ступенек и затушив бычок об перила террасы, вяло побрёл к двери трейлера. — Хм, Хэллоуин... тоже мне... ненавижу Хэллоуин! – процедил Морт и со всей силы захлопнул за собой дверь.