Хитрость влюбленных

Яркое солнце и безоблачное небо так непривычны для середины февраля. Выпавший вчера снег всё ещё кажется свежим и пушистым, словно горки ваты на клумбах. Несмотря на зимний месяц, в городе сладко пахнет цветами. День святого Валентина заставляет толпы людей покупать горы цветов и подарков, заполняя дороги в пробках. Миранда раздражена этим фактом. Она абсолютно не понимает, по какой причине эти людишки так носятся по городу, мешая занятым трудоголикам вроде неё, работать. На улице, словно в противовес настроению седовласой женщины, царила солнечная радостная атмосфера праздника. На некоторых магазинчиках и кафе даже висели украшения в виде безвкусных розовых и красных сердечек, что заставило Грозу «Подиума» брезгливо скривиться и опустить взгляд на документы. Неужели всем этим недотёпам больше нечем заняться? К счастью, в офисе никто не рискнул развешивать тошнотворные украшения. Даже запах цветов здесь слабее и почти не чувствуется, что, несомненно, слегка примирило женщину с проблемой чрезмерно любвеобильных нью-йоркцев. По возможности она постарается не выходить на улицу без чрезвычайной необходимости. — Эмили, Скотт закончил со снимками для мартовского выпуска? — поинтересовалась главный редактор, летящим шагом минуя стеклянные комнатки офиса, где бо́льшая часть сотрудников очень усердно делала вид, что упорно работает. — Да, Миранда, они уже у вас на столе, — с привычным лёгким трепетом ответила Эмили, семеня рядом с начальницей. Ещё несколько приказаний слетели с губ Миранды, пока она шла к своему кабинету. Войдя в приемную, женщина увидела пышный букет, который источал довольно ощутимый цветочный аромат. И это безобразие стояло на столе её младшей ассистентки, которая отсутствовала на рабочем месте. Настроение испортилось ещё сильнее: запах цветов раздражал как никогда прежде. Пристли недовольно бросила пальто в руки Чарлтон и, гулко стуча каблуками, вошла в кабинет. Резко надев очки, она села в кресло, начав просматривать бумаги, но отвратительный запах всё ещё щекотал её сознание. С одной стороны, она могла бы приказать Эмили или Андреа выбросить этот вонючий веник. Но это могло бы вызвать лишние вопросы, потому что обычно ей было всё равно на цветы в офисе. Да и у неё самой почти каждый день появлялись букеты в кабинете. Миранде нравилось выглядеть эксцентричной, но здесь было важно не переходить черту. Было бы очень неприятно слышать в свой адрес «странная» или «чудаковатая». А то и что-нибудь похуже. Ей и так достаточно сотни прозвищ, которые «Шестая страница» навесила на неё в своих статьях. В приемной послышалось движение. Очевидно, Андреа наконец пришла с кофе. Когда девушка вошла в кабинет, главный редактор подняла голову, уже собираясь вылить излишки язвительности на подчинённую, но не успела открыть и рта. — Спасибо вам, Миранда. Мне очень приятно, — поблагодарила улыбающаяся Андреа. Седовласая леди могла ощутить, как отлаженный механизм её разума перестал крутиться, сбитый с толку замечанием подчинённой. — За что? — хмуро спросила Пристли, бросив лишь мимолётный взгляд на стаканчик с кофе, который девушка уже поставила на её стол. — За цветы, — подарив начальнице ещё одну улыбку, ответила Сакс. — Конечно, вы не подписались, но кто кроме вас мог написать в записке: «Прекрасной ассистентке»? Женщина, окончательно растерявшаяся, молча смотрела на сотрудницу, ждущую реакции. Миранда не дарила никому цветов и уж точно не стала бы писать такие записки, да ещё и Андреа. В день святого Валентина. Полный абсурд. Нелепица. Глупость. — Пожалуйста. Надеюсь, вы подтвердите свой профессионализм, — выдавила Пристли, стараясь не казаться слишком уж недоуменной. Сакс в ответ показала ей очередную — которую уже по счету? — улыбку, продемонстрировав ряд ровных красивых зубов. Затем, не сказав ни слова, помощница удалилась обратно в приемную. Гроза «Подиума» вздохнула, заставляя мозг работать. Кто-то подарил Андреа цветы, и она по ошибке решила, что это сделала… Миранда? Букет и два слова в записке сделали её счастливой, потому что они были от начальницы? Пристли ощутила, как к коже щек приливает кровь, а телу становится чуть жарковато. Смущение удушающе горячим комом застыло в груди. Теперь тело отчего-то казалось звенящим, словно колокольчик. И зачем она согласилась? Зачем подтвердила то, чего не совершала? Теперь Андреа уверена в том, что её босс может подарить ей цветы и в записке написать комплимент. Ужасно. Отбросив странную дрожь, Миранда продолжила работу. Пусть Андреа думает, что хочет. И пусть человек, пославший букет, более тщательно формулирует записки. Эта мысль заставила усмешку на несколько мгновений появиться на устах Пристли. Какой-то идиот сделал ошибку, а Андреа даже не допустила мысли, что эти цветы от кого-то другого кроме её босса. К несчастью, а может и к радости, через час Миранде пришлось уйти из своего кабинета, чтобы отправиться на встречу с Демаршелье. Патрик наверняка подготовил для неё что-то интересное. Его голос звучал очень вдохновенно, когда они разговаривали по телефону. Запах цветов снова щекотал нос, но уже не так сильно. Возможно, после довольно близкого соседства с ярко пахнущим букетом в приемной, обоняние слегка притупилось. Это и к лучшему, поскольку аромат бутонов уже не так сильно раздражал. Сидя в машине Пристли открыла сумку, чтобы взять телефон и позвонить Эмили. Она не придала бы особого значения какой-то бумажке в кармане сумки, если бы та не была такой беззастенчиво красной. С удивлением Миранда достала крупное бумажное сердце. На нём было написано её имя, таким знакомым почерком, но в этот раз буквы выглядели более витиевато, чем обычно. Настоящее сердце в груди седовласой леди почти перестало биться от непривычного волнения. Повернув красную записку другой стороной, седовласая леди начала читать слова, которые отчего-то казались незнакомыми: «Я решила, что будет правильно сказать вам это в записке. Вы мне нравитесь, Миранда. Очень сильно и довольно давно. Ну и раз сегодня такой праздник… Будете моей валентинкой? Ваша Андреа.» Дочитав записку до конца, женщина поняла, что задержала дыхание. Насильно сделав вдох, она прикрыла глаза рукой, пытаясь собраться с мыслями. Лицо снова горело от смущения. Откуда у Андреа эти сумасбродные чувства? Разве она не боится её? Это так странно, глупо и вообще… Как двадцатипятилетней девушке может нравиться женщина почти вдвое старше? Убрав бумажное сердце обратно в сумку, Пристли слегка подрагивающими пальцами взяла телефон. Лучше сказать Андреа, что её это не интересует, по телефону. Тогда она не увидит огорченного лица и карих глаз, наполненных слезами. — Да, Миранда? — отозвался бодрый голос в динамике. — Вы занимаетесь глупостями, Андреа. Выбросьте эту ерунду из головы, — быстро, стараясь не думать, произнесла главный редактор. Побелевшие от напряжения пальцы сжимали лямку сумки от «Prada». — Я не могу выбросить вас из головы, Миранда. Это невозможно, — совершенно спокойно, возможно, даже с улыбкой проговорила Сакс. Гроза «Подиума» замолчала, стараясь придумать, что ещё она могла сказать. Все хорошие мысли, которые до этого момента крутились в голове, мгновенно исчезли. Как ответить? Как отреагировать? — Вы и сами подарили мне цветы. Разве странно, что я предлагаю вам быть моей парой сегодня? — поинтересовалась брюнетка. Голос даже через динамик телефона обволакивал, затуманивая разум. — Это сделала не я. Вы ошиблись. — Вы же сами сказали, что подарили мне их, — со смехом вымолвила Энди, заставляя сердце седовласой леди стучать чаще. Она не умела разговаривать с такой раскрепощенной и свободной Андреа. — Я растерялась. Эти цветы не от меня, ясно? — стараясь придать капельку угрозы своему голосу, произнесла женщина. — И вы не считаете меня прекрасной ассистенткой? Совсем нет? — игривый тон девушки отдавался в каждом уголке разума, с удвоенной силой влияя на хладнокровие Миранды. — Нет. — Нет, не считаете или нет, считаете? — Нет, значит нет, Андреа, — уязвленно прошипела главный редактор, ощущая, как горят щеки. Она наверняка вся красная от жара неловкости. — И вы не пойдете со мной на ужин? — продолжая дразниться, спросила девушка. После вопроса в динамике повисла тишина. — В вашем любимом ресторане, Миранда. — Вы не знаете, какой у меня любимый ресторан, — тише, чем собиралась, возразила Пристли. — О, я знаю очень много. И это в том числе. — Название, — тут же потребовала Гроза «Подиума», начиная сомневаться в том, что подчинённая не знает её любимое место. Андреа не раз удивляла её своей прозорливостью. Может, и правда знает? — Вот пойдете со мной на ужин, тогда и узнаете, — явно на грани смеха ответила Энди. Главный редактор раздраженно вздохнула, пытаясь задавить волнительный трепет в груди. Ассистентка никогда раньше не дразнила её, не вела себя так… Господи, она действительно считает Андреа очаровательной? — Соглашайтесь, — мягко уговаривала её девушка. — Я как никто знаю, что вам нравится. Вы чудесно проведёте вечер. — Очень самоуверенно. — Вы говорите это человеку, который знает, какой у вас любимый запах мыла и по памяти может перечислить, что вы предпочитаете на завтрак, обед и ужин? — дерзко спросила Сакс. Откуда в ней столько смелости? Раньше Андреа не могла связать и двух слов в присутствии босса. — Хорошо, — выдохнула Миранда, хотя собиралась продолжать отказываться. — Прекрасно. Тогда удачной встречи с Патриком, а я пока займусь работой. И, не дав начальнице сказать хоть что-то, девушка отключилась. Седовласая леди недовольно фыркнула, пытаясь спрятать нервное напряжение от самой себя. Ей всего лишь любопытно, что в этом такого? Тем более, вечером она сможет расставить все точки над «и» и покажет Андреа, что её чувства абсолютно, совершенно точно невзаимны. Да и вообще, если бы Миранда и подарила ей цветы, то выбрала бы что-нибудь более подходящее.

***

Вечер наступил слишком быстро. Несколько раз главный редактор порывалась сказать, что не собирается идти на ужин с подчинённой, но в это мгновение Андреа смотрела на неё с насмешливой искоркой в глазах, словно бы говоря: «Ты действительно такая трусиха?». Конечно, она не могла признать, что боится. Чего ей бояться, в самом деле? Абсурд. Миранда не какая-то идиотка, которая не в состоянии держать себя в руках. Всего лишь ужин в ресторане, что плохого может случиться? Но странное чувство не покидало её, когда она садилась в салон автомобиля. Андреа в нем не было, хотя Гроза «Подиума» ожидала, что девушка поедет вместе с ней. Рой уже знал куда ехать, поскольку тронулся сразу же, как только начальница села в машину. Было бы странно спрашивать у него, куда они едут. Это выглядело бы глупо. Седовласая леди разглядывала в окно улицы, пытаясь угадать, к какому же ресторану они направляются. В сумерках вечера гирлянды, сердца и купидоны светились ещё ярче, но теперь они не столько раздражали, сколько заставляли нервно сжимать пальцы. Новое платье, в которое она переоделась дома, казалось жутко неудобным и тесным. Ноги в изящных темных сапожках с каблуком слабели с каждой минутой. Будто это были не её родные ноги, а игрушечные конечности, набитые ватой и не способные выдержать вес тела. Какого черта она так переживает? Этого всего лишь Андреа. Всего лишь очередной ужин в ресторане. Она видит эту девушку почти каждый день по несколько часов, просто глупо так нервничать от скорой встречи. Ну зачем она согласилась? Отвлекшись от окна, Пристли не заметила, как машина подъехала к небольшому заведению, освещённому теплым светом гирлянд. Без сердечек, к счастью. Сглотнув, главный редактор вышла из машины, оказавшись на свежем февральском воздухе, который охладил горячие щеки. Это действительно её любимый ресторан, если это вообще можно назвать рестораном. Она наткнулась на него ещё до того, как стала главным редактором, и иногда позволяла себе заходить сюда. В основном, с девочками — это было что-то вроде их семейного заведения. Андреа вряд ли представляла, что это кафе значит для начальницы. Войдя в теплое помещение, она тут же увидела ассистентку, которая стояла недалеко от дверей. Сотрудница мгновенно заметила её и широко улыбнулась, вызвав новую волну странного трепета. — Здравствуйте, Миранда. Чудесно выглядите, — подойдя к ней, произнесла Энди. Она была одета в черные брюки с завышенной талией и темно-бордовую шёлковую рубашку, расстегнутую на достаточное количество пуговиц, чтобы вызвать интерес. У мужчин, разумеется. — С чего вы взяли, что это мой любимый ресторан? — снимая свою шубу, высокомерно спросила седовласая леди. Лучшее, что она могла сделать для своего душевного спокойствия — это проигнорировать приветствие и комплимент. — Это неизвестный и не особо популярный ресторан, а обычно вы ходите именно по таким. Вдобавок, вы часто берете сюда девочек, но никогда не назначаете здесь деловые встречи. Не трудно догадаться, — с усмешкой ответила брюнетка и повесила одежду начальницы на вешалку. — Идёмте. Следуя за подчинённой, Миранда почему-то не могла отвести взгляда от шеи Андреа, которая была открыта благодаря заплетённым в небрежный узел волосам. Несколько прядей выбились из прически и нежно касались кожи шеи, будто бы намеренно заставляя Грозу «Подиума» чувствовать волнение. — Я взяла на себя смелость заказать роллы, которые вам нравятся, — произнесла Энди, предлагая боссу сесть за столик в углу ресторана. Место Миранды было скрыто довольно высоким деревцем в горшке, закрывая её от остальных посетителей. — И стол вы выбрали тоже тот, за которым я обычно сижу, — продолжила Миранда. Она действительно обычно сидела именно здесь вместе с девочками. Чаще всего Кэролайн занимала место с правой стороны квадратного столика, а Кэссиди садилась напротив Миранды. Теперь же вместо дочери Пристли видела напротив себя насмешливые карие глаза ассистентки. — Да. Здесь редко бывают знаменитости, ну а постоянным гостем из них и вовсе являетесь только вы. Повара и официанты прекрасно знают о ваших предпочтениях, так что о них теперь знаю и я тоже, — улыбнулась Сакс. Молодой юноша поставил перед седовласой леди деревянную доску с сетом роллов — который ей и правда очень нравится — а затем выставил стандартный сет «Филадельфии» перед брюнеткой. — Так банально? — поинтересовалась Миранда, глядя на порцию девушки. — Я впервые здесь, так что взяла классику, — хмыкнула Андреа. — На самом деле, никогда бы не подумала, что вам нравятся роллы с мандарином. — Разве не вы говорили, что знаете обо мне всё? — проникаясь атмосферой, спросила женщина и положила в рот кусочек ролла, прикрыв глаза от удовольствия. — Не всё, но многое. Я бы хотела узнать больше, — тихо и доверительно произнесла Андреа, обращая на себя внимание Миранды. Сердце снова сбилось с ритма от проникновенного теплого взгляда. — Не надо. Я не хочу это слышать, — отрезала Пристли, опустив взгляд на свою еду. Впервые за долгое время, она не могла выдержать с кем-то долгий зрительный контакт. — Почему? — всё также мягко спросила подчинённая. — Потому что не хочу. Я не нужна вам, вы не нужны мне. И что бы вы себе там не напридумывали, это не имеет отношения к реальности, — отчеканила седовласая леди довольно жёстко. — Допустим, вы не верите мне, но уж самой себе врать глупо, Миранда. — Что? — недоуменно подняв голову, переспросила женщина. — О чем вы сейчас? Андреа вздохнула и подперла голову рукой, улыбаясь собеседнице. Полумрак ресторана и далёкий теплый свет делали её такой живой, такой невероятно теплой и… — Вы каждый день, вот уже больше месяца, смотрите на меня Миранда. Постоянно подходите ко мне слишком близко, пусть и не осознаёте это. Вечно таскаете с собой на встречи, будто и пары часов не можете провести без меня. И это заметила не только я, будьте уверены. — Что за идиотские подозрения? — нахмурилась Пристли, глядя в глаза сотрудницы. — Вы хотите сказать, что я, ваш босс, неравнодушна к вам? И сделали вы такой вывод на основании нелепых утверждений о том, что я на вас смотрю? — Неделю назад вы представили меня Гальяно и сказали «моя Андреа», а потом, когда он начал со мной флиртовать, утащили за руку так, будто он заразен чумой, — с нежным взглядом продолжила девушка. — Вы моя ассистентка и вас зовут «Андреа». Это всего лишь оговорка, не более, — сжав палочки, возразила седовласая леди. — И нам было пора уходить, я торопилась на следующую встречу. — У вас не было больше встреч в тот день, и мы не ушли с мероприятия, — улыбнулась Сакс. — Помимо всего перечисленного, вы ещё зачем-то признали, что подарили мне цветы, хотя точно знали, что не делали это. — Повторяю, я просто не обдумала ваши слова и была рассеяна. И позже сказала вам, что не дарила этот убогий веник, — скривившись, отчеканила Миранда и отложила палочки. Аппетит пропал. — Вы сказали мне «пожалуйста», а потом попросили оправдать комплимент в записке. Это явно было обдуманно, Миранда. Сейчас вы просто упрямитесь, — едва ли не хихикая, произнесла девушка. — Если хотели испортить мне вечер, то вам это удалось, Андреа, — прошипела женщина, собирая вещи в сумку. — А знаете, кто купил мне этот «веник»? — продолжила Энди, не обращая внимания на молнии в атмосфере вокруг начальницы. — Мне плевать, — уже собираясь встать, ответила седовласая леди. — Я сама купила их. Застыв на несколько секунд, главный редактор повернулась к сотруднице, чувствуя, как шестерёнки в голове начинают вертеться всё быстрее. Андреа купила цветы для себя, но сделала вид, будто решила, что цветы от Миранды. Она с самого начала знала, что букет не от неё. — Это была небольшая уловка, — поджимая губы, чтобы спрятать улыбку, вымолвила Энди. — Что за глупые шутки? — тихо спросила Пристли. — Никогда бы не заподозрила вас во вранье и такой вопиющей наглости. — Я думала, что вы можете приревновать меня к человеку, который подарил цветы. Тогда стало бы понятно, есть ли у меня шанс или нет, но ваша реакция превзошла все мои ожидания, — Андреа намеренно медленно коснулась руки начальницы над столом. Ладонь женщины чуть дернулась, но Энди нежно удержала её. — Мне и в голову не могло прийти, что вы согласитесь. Неужели я вам совсем не нравлюсь, Миранда? Ни капли? Андреа смотрела на неё со спокойным ожиданием. Карие внимательные глаза глядели прямо, без грамма волнения. Челка не мешала лицезреть теплый взгляд, а выбившиеся из прически прядки делали из девушки не прилизанную модель со страниц «Подиума», а до безумия реальную, открытую девушку, чьи пальцы, наверное, могли отследить слишком частый пульс на запястье седовласой леди. Миранда моргнула несколько раз, пытаясь прогнать морок, который мешал ей ясно мыслить. Лицо начинало гореть, в очередной раз, выдавая всё её смущение с головой. Рука под пальцами девушки тоже горячела, словно прикосновение Андреа обжигало её. — Совсем-совсем не нравлюсь? — с ласковым и одновременно просящим выражением глаз тихо спросила ассистентка. Теперь и вторая ладонь держала седовласую леди за руку. Теплая мягкая кожа приятно соприкасалась с её пальцами, вызывая сенсорную перегрузку. Даже этого уже слишком много. — Это не важно, — едва слышно ответила Пристли. Как же жалко прозвучал её голос. В почти пятьдесят лет она, как влюбленная школьница, робела и не могла найти слов. — Это важно для вас, для меня, — мягким успокаивающим тоном возразила Сакс, покачав головой. Её ладони чуть сдвинулись, плотнее обхватив руку главного редактора. Теперь кончики пальцев Миранды тоже могли ощутить пульс на запястье девушки. — Мне сорок восемь, — всё так же тихо продолжила Гроза «Подиума». Она не могла отвести взгляда от карих глаз. Не была в состоянии ровно и глубоко дышать. — И мне нравится, что вам сорок восемь. Без всех этих лет вы не стали бы тем человеком, которого я так люблю. — Андреа… — резко выдохнула женщина, покачав головой. — Вы сами не понимаете, что несёте. — Возможно. Я слишком давно вами околдована, чтобы продолжать мыслить трезво, — с искренней чистой улыбкой прошептала девушка и чуть наклонилась вперёд. — Я хочу, чтобы вы окончательно меня заколдовали. Миранде ужасно хотелось поддаться этой чарующей связи между ними. Согласиться. Позволить Андреа ухаживать за ней. Она была уверена, что это будет действительно, как сказках — слишком уж большая фантазёрка и мечтательница эта девушка. Но что будет потом? — Вы думали о том, где мы будем через год? Два? Десять лет? Мне почти шестьдесят, я буду готовиться к пенсии, а вам не исполнится и сорока. Я состарюсь намного раньше вас, Андреа. Когда вы будете в моем возрасте, я буду в середине восьмого десятка, если доживу. Вы представляете, что такое старики в почти восемьдесят лет? — Да. Я долгое время ухаживала за своей бабушкой, ей было чуть больше восьмидесяти. Маразм, склероз, капризы. Всякие болячки и уход, — серьёзно глядя в глаза собеседницы, произнесла девушка. — Я прекрасно знакома со всем этим, Миранда. Полный уход за ней несколько месяцев был на мне, подростке. Можете поверить, я справлялась с этим безукоризненно. — Проблема не в том, что вы не справитесь, а в том, что будучи на пике своей карьеры, или даже жизни, вам придется ухаживать за престарелой любовницей. Вам нравилось ухаживать за вашей бабушкой? Я думаю, что нет, — пояснила Пристли и отвела взгляд. — Это делают не потому что уход за нуждающимся человеком нравится или не нравится. За ними ухаживают, потому что любят, — возразила Андреа. — Прекратите повторять это слово. — Но что мне говорить, если я правда люблю вас? — Это не может быть правдой, — вырвав руку из чужих ладоней, процедила седовласая леди и подняла взгляд на Сакс. — Вы видите перед собой картинку. Думаете, все мои мужья ушли просто так? Считаете, что сможете «растопить моё сердце» или что-то в этом роде? — Я не собираюсь менять вас, — спокойно возразила Энди, убрав руки под стол. — Вы нравитесь мне такой, какая есть. — Вы не знаете какая я есть, Андреа. На этих словах девушка встала и подошла к стулу начальницы, присев рядом с ней на корточки. Жар снова прилил к щекам женщины, поскольку она из-за своего роста редко могла лицезреть Андреа сверху вниз. Да ещё и с таким мягким нежным взглядом. — Я понимаю, что все вокруг считают вас монстром. Вы и сами считаете себя такой, потому что каждый день уже много лет вас называют то Дьяволом, то Снежной Королевой, то ещё кем-нибудь, — Андреа снова взяла ладонь Миранды в свои руки. — Но вы не хуже большинства людей на Земле, понимаете? Вы просто человек, на которого свалилось слишком много ответственности, долга и трудностей. Я не хочу стоять рядом с вами на пьедестале, Миранда. Я хочу, встречать вас дома, ухаживать за вами, когда вы болеете, слушать ваши возмущения сотрудниками и Ирвом, смотреть, как загораются ваши глаза при виде девочек. Наблюдая за этой исповедью, главный редактор будто перестала дышать. Существовать в этом времени. Она была почти уверена, что перестала быть живым существом, а стала каким-то духом, потому что тело словно отделилось от неё. Ничто вокруг не имело значения. — Я хочу, — продолжала Андреа, заглядывая собеседнице в глаза, — чтобы вы улыбались мне, когда усталая придёте домой. Хочу укрывать вас пледом, если вы заснете на диване с книгой, хочу ходить вместе с вами и девочками в этот ресторан, на их школьные концерты. Куда захотите, Миранда. Я никогда в жизни не встречала кого-то подобного вам и никогда больше не встречу. Если вам понадобится моя помощь, уход, что угодно. Я буду делать это, потому что вы для меня безумно дороги, понимаете? Седовласая леди ощутила, как слёзы начинают щипать уголки глаз. Зрение становилось всё более затуманенным с каждым словом брюнетки. Тяжелый ком и груда камней в груди давили всё сильнее. Женщина прерывисто вздохнула и, едва отдавая себе отчёт, протянула свободную руку к щеке девушки: — Когда вы уйдете, это разобьёт мне сердце, Андреа. Я не хочу снова переживать такую боль, — прошептала Миранда, осторожно, почти неощутимо касаясь овала лица Энди кончиками пальцев. — Скорее уж вы захотите от меня уйти. Я буду подвергать вас таким страшным пыткам, что никому и не снилось. Например, обнимать и целовать каждый день. Можете представить себе этот ужас, Миранда? — широко улыбнулась Энди. Седовласая леди не смогла сдержать смешка, хотя одна из соленых капель всё-таки скользнула по её щеке влажной дорожкой. — Вы просто ребенок, — фыркнула женщина отворачиваясь. Сакс только крепче сжала её ладонь. — Знаете, я могу кое-что пообещать вам. Посмотрите, пожалуйста, на меня, — попросила брюнетка. Главный редактор постаралась немного успокоить эмоции и снова повернулась к девушке у её стула. — Что? — слишком непривычно мягко спросила Миранда. — Я торжественно обещаю, что научусь рисовать и напишу ваш портрет. Возможно, тогда вы увидите, что я никогда не смогу вас разлюбить, — радостно поклялась Энди и поднесла ладонь Пристли к своему лицу, чтобы прижать её к щеке. — Мне почему-то казалось, что вы умны, но теперь я вижу, что вы очень глупая девушка, Андреа, — со слабой улыбкой произнесла седовласая леди и осторожно погладила чужую щеку большим пальцем руки. — Все гении немножко идиоты. — Ох, какое самомнение, — с наигранным раздражением Гроза «Подиума» закатила глаза. — У Миранды Пристли всё самое лучшее. Даже тайные воздыхательницы, — тихонько рассмеялась девушка. Впервые главный редактор столь четко осознала, что до безумия хочет её поцеловать. — Не такие уж и тайные, судя по всему, — ответила Миранда. Она взглянула на почти нетронутую еду, которая сейчас вызывала лишь раздражение, и устало вздохнула. — Позвоните Рою. Женщина видела, как потух огонек в глазах девушки. Было совершенно очевидно, что она расстроена отказом. Но тем не менее, Сакс послушно кивнула и выпрямилась, чтобы взять из своей сумки телефон. Рой должен приехать ко входу через пару минут, так что пора было звать официанта и заканчивать ужин. — Сдачи не надо, — протянув несколько купюр сотруднику ресторана, произнесла седовласая леди. — Миранда, это я вас пригласила. Я плачу за ужин, — заметила Андреа, едва успевшая открыть бумажник. — Не забивайте себе голову всякой чепухой, — ответила женщина, повелительно махнув рукой в сторону официанта. Они вместе подошли ко входу, и главный редактор позволила подчинённой помочь ей надеть шубу. Девушка больше не улыбалась, но продолжала выглядеть спокойно и уверенно. Миранда восхищалась этим качеством в людях. Она и сама старалась в любой ситуации держать лицо, даже если и ощущала себя по-настоящему плохо. А плохо Андреа явно было, поскольку во время поездки в машине она молчала и смотрела в окно. Пристли без стеснения и каких-либо угрызений совести наблюдала за девушкой, пытаясь понять, почему такой молодой, красивой, очаровательной особе пришло в голову стать тенью своей начальницы. Встречать дома после тяжёлого дня? И это говорит Андреа, которая так жаждет продвигаться в журналистике? Это говорит Андреа, чьи амбиции, пожалуй, сравнимы с амбициями самой Миранды? Невероятно. Уже у таун-хауса главный редактор негромко приказала: — Рой, отвезёте Андреа домой, а потом свободны. Андреа, а вы выйдете на пару минут из машины. Никто из сотрудников не проронил и слова. И так было ясно, что они прекрасно услышали указания. Сакс, как и было велено, вышла из автомобиля, глядя на начальницу. Она даже не стала обходить машину, словно бы собираясь сесть обратно в салон как можно скорее. Так что седовласой леди пришлось самой подойти к помощнице, куда ближе, чем это было бы допустимо днём, и наклониться для целомудренного поцелуя в щеку. — Я надеюсь, вы действительно нарисуете мой портрет, — мягко произнесла Миранда и улыбнулась. Если Пристли когда-либо казалось, что эта девушка выглядит счастливой, то она жестоко ошибалась. По-настоящему счастливой она выглядела сейчас, с каждой секундой загораясь всё сильнее. — Андреа, хватит, вы сияете как лампочка. Это попросту неприлично, — сообщила главный редактор широко улыбающейся девушке. Щеки женщины снова нагрелись. Вместо ответа или извинений Сакс шагнула ближе и обняла Грозу «Подиума» за плечи, начав осыпать её лицо лёгкими нежными поцелуями. Миранда испуганно вздохнула от неожиданности. Сердце, казалось, могло выпрыгнуть изнутри прямо в холодный зимний воздух. — Всё, Андреа, успокойтесь, — шёпотом попросила седовласая леди, держась за предплечья девушки. — Простите, — вздохнула Энди, отчаянно блестя глазами. — Я говорила, что люблю вас? — Да, Андреа, говорили, — тихо рассмеялась Миранда, ощущая, что её тело взбудоражено до невозможности. Хотелось смеяться и танцевать, что явно было следствием помутнения рассудка. — Значит, я скажу ещё раз, — продолжая улыбаться, произнесла Энди. Её ладони легли на щеки Пристли, согревая слегка замёрзшую кожу. — Я вас люблю. — Я не глухая и склероза у меня нет, — серьёзным профессиональным тоном отчеканила женщина. Правда, ладони Андреа на её щеках делали выражение лица куда менее грозным. — Зачем всё время повторять очевидное? — Чтобы вы не расслаблялись, — коварно улыбнувшись, ответила брюнетка, но сразу же вернулась к своей счастливой улыбке. — С днём святого Валентина, Миранда. — С днём святого Валентина, Андреа.