"Счастье моё"

Мальчик был смешливым и раскованным. Смеясь, он откидывал голову назад и показывал блестящие жемчужные зубки. Антон любовался им и тихо млел от переполнявшего его счастья. А эта хитрая бестия знала, что ею любуются и старалась вовсю: склоняла голову на плечо, показывая тонкую беззащитную шейку, откидывала свою тёмную гриву и кокетливо стреляла в него глазками из-под длинной чёлки. Дальше больше - закусывала зубками пухлую губку и тут же отпускала, проводя язычком по губе. Антон хитро прищурился, ах ты ж мелкий соблазнитель! Он одним рывком передвинул стул к парню. Его рука нырнула под скатерть и по-хозяйски легла на ширинку тонких брюк, надавила, погладила. - Антон, тут же люди! - возмущённо зашипел соблазнитель. Он склонил голову к уху парня, жарко выдохнул: - Хочу тебя! – и несильно куснул в нежную шейку. А потом отодвинулся и продолжил есть как ни в чём не бывало. - Антооон!.. Голосок жалобный просящий. Он глянул в потемневшие от желания глаза, приподнял бровь. - Тебе плохо? Сходи в туалет, ополоснись. Пашка недоверчиво уставился на него. - Я не могу. - Правда? И почему же это? – удивлялся он, забавляясь игрой. - А ты не понимаешь? Антон взял пузатую рюмку, покрутил её, полюбовался, как перекатывается янтарная жидкость, как преломляется свет в дорогом коньяке, как маслянисто блестят бока внутри рюмки. - Ну как тебе сказать?.. – лениво протянул. – Догадываюсь. - Всё ты виноват! Вот. Пашка просунул руку под стол, слегка прижал промежность, пережидая, когда схлынет эрекция. Вот всегда так! Антону стоит лишь коснуться его, а у него тут же боевая стойка случается. - Помочь? – ухмыльнулся тот. - Ага, тогда мы вообще не сможем выйти отсюда. - За то получим массу новых ощущений, - продолжал поддразнивать парня Антон. Он специально понизил голос. И Пашка откликнулся: глаза мгновенно потемнели, став шалыми и зовущими. - Я… ты специально, да? - Ну раз ты не желаешь принимать мою помощь тут, тогда доедай и поедем домой. Парень недовольно засопел, но ничего не ответил. Оно и понятно, контролировать свои бурные всплески желания ещё не научился. - Знаешь, мясо обалденное, попробуй! - Антооон! Он посмотрел в зовущие томные глаза, и уверенность в том, что стоит продолжать ужин, разбилась вдребезги. А когда Пашка не торопясь облизал губы и приоткрыл ротик, показав краешек розового язычка, дыхание у Антона перехватило, стало жарко. А играть-то можно в оба ворота! Вот дьяволёнок! И кто тут не научился контролировать себя? Он подозвал официанта, коротко бросив одно слово: - Счёт! Расплатившись, они вышли из ресторана и Антон поймал такси. Было достаточно темно, чтобы продолжить ласки на заднем сиденье. Пашка млел и старался не застонать в голос. Антон прижал его к себе и одной рукой оглаживал внутреннюю поверхность бедра, опасно подбираясь к промежности. А другая рука любовника затеяла игру с ягодицами. И вдобавок ко всему, Антон стал трепаться с водилой. Пашка не понимал, как так можно? Хотя, ведь это он чуть не кончает от ласк. А его мужчине пока не досталось ничего. Руки Антона дразнили, сводили с ума. С каждой секундой он всё больше выпадал из реальности. Всё глубже погружался в мир чувственного наслаждения, которое дарил ему любимый. Пашка забылся. Прогнулся, шире развёл ноги, в надежде, что рука, оглаживающая бедро, осмелится на большее. Рука любовника мазанула по паху, и Пашка не удержался - застонал. Водила тут же замолчал, Антон сграбастав его в охапку, прижал к себе. - Шеф, давай быстрее, парню плохо, перебрал чуток, - тот прибавил газа. - Только сидение мне не загадьте, - недовольно пробубнил водила и замолчал. Видимо, прикидывал, успеет ли довезти клиентов до дома без ущерба для машины. А Пашка потёрся носом о шею Антона, втянул в себя запах мужчины и приглушённо пискнул, когда тот с силой сжал его ягодицы. - Антон, скоро уже? - прошептал. - Потерпи, почти приехали, скоро. Совсем скоро, - Антон стал покусывать ушко парня, прижимал к себе, мял зад. Пашка совсем поплыл, ещё сильнее прогнулся в его руках и вновь застонал. - Тише, тише, котёнок, уже приехали, - он с силой прижал парня к себе, не давая двигаться. Расплатился с шоферюгой и выдернул парня на уже по-осеннему холодный воздух. Они быстро нырнули в подъезд, бегом поднялись на второй этаж. Антон стал возиться с замком, а Пашка прижался к его боку и потёрся пахом о бедро мужчины. Тот рыкнул, открыл последний замок и, тяжело дыша, они ввалились в квартиру. Антон ногой захлопнул дверь и стал тискать парня. - Ты этого хотел, моя рыбка? Он прижал Пашку к стене, просунул согнутую в колене ногу и надавил на пах парня. Тот вскрикнул и замотал головой. - Больно… расстегни молнию. Антон расстегнул ремень, потянул застёжку вниз, чувствуя пульсацию под рукой. Обнажились боксёры парня с влажным пятном. Это порадовало его и он погладил выпуклость, приник своими губами к губам парня. Пашка тут же приоткрыл ротик, высунул язычок. Мужчина стал сосать так великодушно предоставленное лакомство, забрался руками под рубашку, стал дразнить горошины сосков. Пашка захныкал, вцепился в плечи Антона и если бы не его колено, то попросту сполз бы на пол. Антон, не прерывая поцелуя, подхватил парня на руки. Пашка тут же обхватил его ногами, скрестив их у него за спиной. - Сейчас, котёнок, потерпи, ещё чуть-чуть и ты получишь меня всего, - но тот уже ничего не соображал. Тёрся об Антона, выгибался, упираясь скрещенными ногами ему в поясницу. И не получая желаемое, больно кусал его в шею. - Возьми меня! Они ухнули на кровать, и Пашка только пискнул под ним. Не сказать, что Антон крупный мужчина, но по сравнению с семнадцатилетнем парнем, он мужчина хоть куда. В полном расцвете сил, так сказать. Он стал раздевать парня, целуя обнажавшуюся кожу. Пашка заметался под ним, а когда он хотел раздеться сам, тот не пустил его, ещё сильнее сжал ногами Антоновы бока, вцепился в плечи, потянул на себя. - Антоооон! Ну же, давай! - и он сдался, расстегнул ширинку, выпуская член наружу, нашарил рукой тюбик под подушкой. Когда он ввёл палец в тугое отверстие, Пашка всхлипнул и закусил губу. Антон стал двигать пальцем, разминая тугую мышцу. - Котёнок... любимый мой... - шептал, дрожа от нетерпения. - Сейчас, уже всё... - вынул палец, направив член, стал медленно входить в любимого. Пашка зажмурился, загрёб руками одеяло. Антон полностью вошёл в тугое жаркое нутро и замер от непередаваемого кайфа. Обхватил рукой орудие парня, двинул кожу по твёрдому как камень члену. Стал медленно двигаться. Парень распахнул глаза, тёмные, шальные от страсти. - Люблю тебя, больше жизни люблю! - на одном дыхании выдохнул его мальчик. Антон пригладил мокрые от пота разметавшиеся волосы паренька. Поцеловал, грубо, жадно, вторя своим толчкам. - Я тоже люблю. Пашка забился под ним, стараясь убыстрить ритм, больно впился пальцами ему в ягодицы, тянул на себя, подстёгивая, призывая убыстрить ритм. Но Антон поймал его руки, зажал одной своей и опять продолжил сводящие с ума, неторопливые движения. - Антоооооон, ну пожалуйста! Сильнее! – потребовал Пашка. Выгнулся, открываясь ещё больше, шире развёл ноги. Антон приподнял любовника, изменив угол проникновения. Он знал, теперь своим членом будет задевать простату паренька, но ритм не изменил. Ещё рано, слишком рано. Пашка на каждый толчок протяжно стонал и метался, пытаясь найти избавление от этой сладкой пытки. Антон следил за мечущимся любимым, стараясь не пропустить приближающуюся разрядку. И когда по телу парня прошла дрожь, ускорил ритм. Пашка стал жалобно всхлипывать, морщился, словно от боли. - Скоро... - он вновь поменял ритм, сильнее и жёстче вколачиваясь в тело любовника. Чувствуя, что и сам вот-вот кончит. Сильнее сжал скользкий от сочащейся смазки член парня и ускорил ритм движения рукой. Наконец его любимый выгнулся дугой и закричал. Задёргался в его руке Пашкин член, выплёскивая тугую жемчужную струю. Антон сделал последнее движение и со стоном кончил в паренька. Пашка пьяно улыбнулся, когда Антон стал целовать его виски, щёки, закрывающиеся сонные глаза. - Люблю тебя безумно, жить без тебя не могу. Любимый мой. Счастье моё. Жизнь моя, - шептал он засыпающему парню. А тот уже не мог ничего ответить и с блаженной улыбкой уснул. Антон встал, разделся, принёс из ванны мокрое полотенце. Разметавшись, Пашка сладко спал. На животе, груди и даже на подбородке жемчужными каплями белела сперма. Он слизнул белые капли с подбородка любимого. Паренёк сморщил нос и улыбнулся во сне. Вытирая полотенцем парня, Антон жадно вдыхал запах их любви и улыбался. Он уже и не ждал от жизни ничего хорошего. Редкий секс без любви и обязательств, тоска стылыми вечерами в одиночестве и растущее как раковая опухоль глухое раздражение и разочарование жизнью - всё это ушло сразу же, как только он встретил Пашку, своего любимого смешливого котенка. Он сгрёб свою одежду и полотенце, которым вытирал любовника, отнёс всё в стирку и нырнул в кровать к парню. Пашка что-то мурлыкнул, удобнее устраиваясь в объятиях своего мужчины. По-хозяйски забросил ногу на него. Антон нежно поцеловал парня в выпяченные губки. - Спи, любимый. Спи, моё счастье, - шепнул он едва слышно в ушко паренька. Пашка опять что-то мурлыкнул, не просыпаясь, лишь сильнее прижался к Антону. И с мыслью "За что заслужил он такое счастье?" Антон уснул.