Разрешите влюбиться, Капитан!

Это было несвойственно обоим. Это было странно и... на этом Аккерманы решили просто не заострять внимание. Микаса — испуганная настолько, что невольно можно предположить о встрече с диким зверем. Хотя нет... С титаном, по происхождению больше самого колоссального. Да, даже это было бы не так страшно как то, что в последнее время мысли о Капитане (в любом ключе) стали занимать всё больше места в её сознании. Она шагала обратно в свою спальню, всё ещё ощущая на коже головы его прикосновение. Всё ещё чувствуя тот запах крепкого чая прям под носом. И те мурашки, предательски пробежавшие по всему телу от тихого хрипловатого шёпота. "Может он это делает специально... пытается сбить с толку?" Страх немного отступил. На его место приходит недоверие. Ведь это было вовсе непохоже на Капитана... в принципе также, как и его поведение вчера ночью и сегодня. Всё равно принять тот факт, что ему просто захотелось — невозможно. Лучше теперь быть постоянно бдительной и не допускать таких моментов. Или просто игнорировать. Легко, конечно, решить... а вот выполнить? Всё, что в эту секунду может Микаса — это глупо лупать глазами и судорожно вздыхать. Как же сложно! Поэтому сейчас она постарается просто об этом не думать. Такое же решение принял и Капитан. Сам не понимает, как с четким желанием рука потянулась к девушке. И словно волна током окатила его, заставляя руки ловить лёгкую трясучку. Но всё равно Леви больше предпочитает отсылать данное поведение к недосыпу... Настолько, видимо, устает, что не способен проконтролировать собственные действия. Звучит глупо... Но а как по-другому? Офицер недовольно морщится, закрывая за собой дверь. Внутри с новой силой разбушевалось раздражение. С чего вдруг? Да с того, что нужно думать, что делаешь... Никогда не позволял себе лишних действий, а тут на тебе... Нет, конечно, он человек, и порой может проявлять эмоции в жестах и незамысловатых прикосновениях к другим людям. Например, к той же Ханджи. Он часто мог хлопнуть ей по плечу или потрепать по голове (только в случае, если она чистая). Но к Аккерман такой тяги не было... До сегодняшнего дня. Захотелось. Почувствовал что-то и просто захотелось. Всё-таки она не такая чёрствая, как думал Леви. Забавно наблюдать как с растерянным лицом и еле розоватыми щеками солдат распутывает копну черных волос, затем шепчет что-то глупое в упрек Капитану и отводит серые глаза в сторону. Раньше он видел разведчицу только сердитой и строгой, а оказывается... она куда живее, чем он. Леви берёт кружку, вновь заваривает крепкий чай с четким ощущением, что сегодня уснуть явно не получится. Скорее всего под утро, часа в 4, мужчина сомкнёт глаза и подремлет. А до того времени будет думать о лучшем солдате разведкорпуса. *** Спустя 2 дня. Утро. Время 8:55. Пробежка. Уже неделю разведчики находились в отдаленном от города штабе. И уже несколько дней Капитан не мог нормально спать... всё из-за Аккерман. Признаться честно, бессонница мучила его всю жизнь, но как-будто сейчас стала в разы хуже. Вопрос в голове возникает только один. Зачем он решил нянчиться с ней? Нет, конечно интересно, возможно ли вообще как-нибудь отлепить девчонку от Йегера или это гиблое дело? Но чем больше Леви находился в её обществе, тем больше она осидала в его голове, словно раздражающий тонкий слой пыли. Вот и сейчас, наблюдая, как бегут солдаты, Аккерман не мог отцепить взгляд от женского силуэта своей "подопечной". Снова ворошил воспоминания прошедших дней, пытаясь найти точку опоры, дабы оттолкнуться и плыть в нужном направлении. Вроде бы она слушала офицерские советы, но характер не позволял сдаться без "боя". Красный шарф всё ещё спокойно лежал на шее, словно тряпка для быка, напоминая Леви о ещё не законченной миссии. Зато, как минимум, девушка уже не прижималась к своему братцу и не спрашивала каждую секунду как у того дела. "Прогресс" Подумал сосредоточенный Капитан, замечая краем глаза со стороны хаотичные движения. Ханджи бежала, размахивая руками и что-то звонко выкрикивая, но расстояние не позволяло точно расслышать. — Чего визжишь, Очкастая? — ровный тон голоса разбавляется нотками разочарованности. Так тихо было... Моблит еле поспевал за женщиной, хватая на лету бумаги, что так и норовились выскользнуть из рук. — Срочные новости! — Зое остановилась, переводя дыхание, затем также громко продолжила. — Пришло письмо от Эрвина, просит отослать ему отчёты по новому оружию! Леви немного насупился, задумчиво хмыкнул и перевёл тяжёлый взгляд на офицера. Мужчина понимал, что данные рукописи будет читать не один Эрвин, так как добро (а главное материалы) на новое оружие давал Дариус Закклай. А что они могли показать за такое короткое время?  К тому моменту уже подбежал запыхавшийся помощник Майора. Он аккуратно собрал все мятые листы и завернул в кожаную папку. Помятые они были, видимо, из-за Зое, что в попыхах всё сгребла, сунув в руки бедного Солдата. Это так похоже на Ханджи... — А не рановато ли? Прошла всего неделя, тем более, что касается испытаний, мы лишь один раз полноценно воспользовались этой "хлопушкой", да и то, чуть пол состава не лишились. — Не преувеличивай, Злюка! — Ханджи толкает кулаком в плечо, уже не удивляясь пессимизму Капитана. — Всё идёт относительно неплохо. Да, мы ещё не пользуемся ими так, как предполагается, но то, что мы можем запустить бомбы — уже неплохо. — Я бы сказал, с этими идиотами и твоей внушительной долей безумства даже удивительно остаться со всеми конечностями. Зое вновь широко улыбнулась. Её всегда смешила эта мрачная сердитость и колкие фразы, что порой прудом (на удивление) льются из немногословного Капитана. — Сколько ты раз говорил про лишение деталей своего тела? Ещё пока целенький, — с некой издёвкой сказала женщина. — Ключевое слово "пока", или будем ждать, когда я разлечусь, как ты выразилась, "подетально"? Леви уже шутил, хотя по лицу было непонятно. Другие бы испугались или не уловили настрой мужчины. Зато Ханджи очень хорошо понимала его настроение. Наверное, даже лучше остальных. Хотя Эрвин знал и чувствовал его намного искуснее. В отличие от Майора, мог повлиять на него лишь одним словом. Всегда находил в нужную минуту то, что нужно сказать, на что надавить. Это, с одной стороны, бесило Капитана Леви, а с другой, поражало. Всё-таки он уважал его как Лидера, как Воина, и как друга, готового помочь в любую минуту. Примерно что-то подобное ощущал и по отношению к Зое. И больше никто, только эти двое. Правда, до этого времени были ещё... — Зануда, — Ханджи выдергивает из рук Моблита все отчёты. — Держи, своё дополнишь и можем отсылать. — Завтра? — Леви смотрел на бумажки, всем сердцем не желая брать их в руки, куда-то тащить, дополнять. Но пихнув подальше свои "не хочу", с недовольным видом забрал отчёты. — Нет, отправь кого-нибудь уже сегодня. Всё, я побежала! — с этими словами Майор и её помощник покинули тренировочное поле. — Прекрасно, она решила весь письменный бред на меня спихнуть! — фыркнул Капитан. Остаток тренировки для офицера прошёл тяжеловато. Он не обращал внимание на косяки солдат, а лишь обдумывал, что бы ещё настрочить, дабы Командор и другие, кто будет читать это "произведение", остались довольны. Ситуация складывалась пока не самая плачевная, но и гордиться какими-то успехами было рано. Нужно подогреть интерес в результате. "Может она что-то напишет?" В принципе, Леви давно всё спихнул на Аккерман. Одним отчётом больше, одним меньше. Какая разница? — Аккерман, подойди, — он выцепил девушку из толпы разведчиков, что направлялась уже к душевым. Микаса только хотела поговорить с сердитым братом, который второй день подряд дулся на неё. Или на всех? Но голос Капитана отвлёк от своих намерений. — Слушаю, — она, помедлив, отвернулась от Эрена. После вчерашнего, желания говорить с этим человеком (Леви) совсем отсутствовало. Мало того, что она запуталась в собственных ощущениях, так ещё и не знала, как вести себя рядом с ним. Всегда была холодной, рациональной, прямолинейной и вдруг всё это надломилось внутри стальной души. Вопрос за вопросом лезли в голову, вызывая страшную боль, словно молоточек пробивал черепную коробку. А как он будет реагировать на её присутствие? А что скажет сейчас? А зачем? А почему? СТОП. Что-то в последнее время много чести думать о нём... Микаса подходит, не скрывая сердитого выражения, а Капитан ловит это состояние в её мимике и серых глазах. Только хочет задать вопрос о самочувствии, как тот час отдергивает себя. "С чего вдруг?" Медлит, цепляясь взглядом за покрасневшую кожу, тревожный вид, но не желает начинать личные разговоры. Ей это не нужно и ему тоже. — Сегодня нужно отправить отчёты в город, но перед этим дополнить материал, — Микаса молчит, слушая отчужденный голос Капитана. — У тебя неплохо получается, думаю, ты спокойно напишешь о преимуществе громовых копий на данный момент. — Есть, Сэр, — также отрешенно произносит девушка, пытаясь не всматриваться в уставшее лицо офицера. Она только разворачивается, чтобы наконец отправиться в душ, как в спину прилетает неожиданный вопрос. — Всё в порядке? — тихий тембр, словно стрела, пронизывает где-то в середине грудной клетки и расходится в остальные конечности ступором. Голос тревожнее, чем обычно, но это настолько незаметно, что, возможно, Микаса не улавливает тонкое переживание в полушёпоте. Она, не разворачиваясь, лишь кивает и спешит покинуть компанию Леви Аккермана. *** Вода стекает по стройному телу, смывая не только пыль, грязь и пот, но и головную боль. Как раз в последнем виноват Капитан. Сколько она находится непосредственно близко к нему, столько её и мучает невыносимая мигрень (хотя Микаса не догадывается, что такая проблема не только у неё). И, к сожалению, с этим ничего не поделать. Она беспрекословно выполняет приказы и не думает ослушаться. План по избавлению опеки Леви Аккермана трещал по швам. Вместо того, чтобы гнать её, он пытается разобраться в её эмоциях и мыслях, а сама девушка, вместо сопротивления, тревожно вздыхает и путается в ощущениях. Микаса просто мечтает, чтобы этот месяц закончился. Но больше её пугает неизвестность, что липким страхом поджидает за углом. Точнее, в Сигансине. Смогут ли они выжить? Всё ли будет хорошо с Эреном? Снова мысли о брате. Снова начинаются терзания и желание подойти к нему, обнять и спросить "всё ли в порядке?". Аккерман жмурится, смывая пену с белоснежной кожи, что так быстро исчезала под струей воды. Вот бы все проблемы были словно мыло... смыл и их нет. Перед тем как идти писать отчёты, уже после ужина, Микаса решила всё-таки поговорить с братом. Её волновало странное поведение Эрена. Все его нервные выплески и негативная "аура". Накидывая на плечи чистую рубашку взгляд зацепился за собственное отражение в зеркале. Мысленно она уже спрашивала не раз в чём причина, но теперь вслух произнесла гнетущие мысли. "Я надеюсь, что мне просто показалось..." Дверь тихо закрылась. Неуверенной походкой девушка побрела в сторону мужского крыла (не то, чтобы их сильно делили, но вышло так, что больший состав парней находился отдельно). Пока она шла в голове составлялся план, а точнее, с чего она начнет этот разговор. Может узнать про самочувствие? Или... Настроение? Звучало сомнительно, поэтому лучше спросить напрямую, в чём проблема и не ходить окольными путями. — Микаса! — сзади послышались быстрые шаги. — Армин, — Аккерман развернулась, встречая взволнованный образ друга. Внутри неприятно кольнуло. — Что-то случилось? — Я Эрена найти не могу, думал, вдруг ты знаешь... он просто рассердился утром сегодня... и я не знаю... — Подожди, — неприятное ощущение разрасталось, порождая всплеск тревоги. Микаса прерывисто вздохнула. Арлерт рассказал о том, что утром, буквально после тренировки, Эрен начал вести себя сначала как обиженный ребенок, затем вовсе психанул и скрылся с глаз. На вопросы друга не отвечал, и единственное оправдание было то, что ему всё надоело. Девушка, недолго думая, побежала к его двери, но Армин лишь крикнул в след, что там его не было, но та уже не слушала. Короткий стук. Тишина. Ещё два удара. Прислушиваясь к звукам за деревянной дверью, Микаса лишь слышала шорох оконных ставней. Может его там и правда нет? Ломиться ей и не хотелось, но ощущение тревоги развеяло сомнения по поводу вторжения в личное пространство. Дверь тихо скрипнула, раскрываясь лишь на половину. Эрен сидел на кровати, развернувшись лицом к окну. Не двигался. Держался за голову, словно его измучала дичайшая боль. Микасе стало его жалко. На него и правда столько навалилось, и если девушка считала, что у неё проблемы, то они (по её мнению) меркли, в сравнении с его. — Эрен... Неуверенный шёпот, словно сквозной ветер, коснулся ушей молодого человека. Сердце колотилось как бешеное, а молчание в ответ лишь больше тревожило и так взволнованную сестру. Парень медленно развернулся. На его лице не было эмоций. Пустой взгляд смотрел куда-то позади женского силуэта. Что творилось на душе атакующего титана — никому не было известно. Сухие губы подрагивали, желая высказаться, но он молчал. Микаса осторожно переступила порог. — Эрен, что случилось? — неуверенность вдруг исчезла. Хотелось наконец получить ответ. Йегер тяжело вздохнул. Отвернулся, больше не желая смотреть на девушку и скучающим тоном добавил: — А ты как думаешь? — Тебя явно что-то не устраивает, я пытаюсь понять, в чем причина, — более настойчивый тон заставил действовать. Эрен резко встал. Прошёл на середину комнаты и выдохнул всё напущенное спокойствие в один миг. Брови сдвинулись к переносице, а глаза снова не по-доброму стрельнули в сторону Микасы. — Хочешь знать, что меня не устраивает? А сама не замечаешь? — Эрен... Я не понимаю, — девушка захлебнулась в растерянности. С чего вдруг она делает что-то не так? — Дурой решила прикинуться? Издеваешься? Конечно, не понимает она... По спине пробежали мурашки. Тело бросило в холод от воспоминания недавнего ужаса, творившегося у неё во сне. "Вот и сиди тут, раз ни черта не понимаешь..." Слезы застряли в горле, но Аккерман отчаянно толкала их назад. Сначала нужно разобраться, возможно, он ошибается, она ничего не сделала ему плохого. Никогда... никогда не делала и сейчас её пугало это неоправданное обвинение. — В чем я виновата? Я всегда лишь помогаю тебе... — Вряд-ли это можно назвать помощью, — тон голоса брата стал выше. Ещё немного и он перейдет на крик. — Эрен! — девушка метнулась к нему, но тот протянул руку, не подпуская названную сестру ближе. — Что на тебя нашло? — Обсуди это с Капитаном ночью в его кабинете, Микаса! Капитан. Вот оно — слово, которое терзало Эрена эти дни. Даже не слово, а личность, что носила это звание. Он тогда не поверил собственным глазам, шёл с ночного дежурства, а наткнулся на Аккерман, что тайком выбиралась из кабинета Капитана. Было неприятно, хотя это можно было объяснить, но собственное сознание шептало о слежке. Ночью следующего дня парень дождался, когда сестра покинет комнату и проследил за ней. К счастью, она не пошла в кабинет повторно (после отчётов), но появившийся Леви на той же веранде подтвердил страшные догадки Йегера. Она крутит с ним роман. Ужас и отвращение переполнили сознание. Как она могла? Это же так низко. Так ненавидела его, что аж легла под человека, которого на дух не переносила. Всё, что хотел сейчас узнать Эрен — это причину такого поведения. — Что? Я... не правда... Эрен! — Микаса в ужасе отступила назад, услышав страшные догадки брата. — Как ты мог подумать о таком? Абсурдность ситуации была на пределе. Да, Капитана стало много в жизни девушки с приездом в штаб. Но чтобы настолько, что аж можно подозревать в... измене? Нет, они не пара с Эреном и, возможно, никогда не будут. Она любит его, но не понимает пока как. Соответственно, Эрен скорее всего испытывает такие же ощущения. Тогда почему его так это задевает? Хотя разведчика задевают его же выдумки. — Не знаю, что ты себе придумал, но это отвратительно — считать, что я сплю с офицером! Чтоб ты знал, я, наоборот, стараюсь отделаться от его опеки! — Микасе стало обидно, по сути всё, что она делает — это лишь ради брата. Она раскусила Капитана Леви в попытках разъединить их, попыталась противостоять ему, терпит дополнительные приказы, и всё равно думает об Эрене. После чего слышит унизительные обвинения в свой адрес. Никто бы так не посчитал. Ни Армин, ни Саша, ни даже Жан. А именно самый близкий ей человек ударил побольнее. — Перестаралась! Я не слепой и вижу всё! Просто ответь, зачем? — Эрен! Хватит, ты не слышишь меня! — слёзы предательски покатились по щекам, распространяя влагу на лице. Гнев и обида, словно пелена, накрыли сильного солдата, надламывая стальную душу. Только он мог довести её до такого состояния. Только его слова. — Тогда ответь, почему ты вышла лишь под утро с его спальни!? — Йегер закричал, ещё больше пугая девушку. — Да я просто уснула! Я, по-твоему, не человек? Скажи, Эрен! Скажи мне, что я совершила такого, что сейчас должна оправдываться!? Она кричала, кричала как во сне. Испытывала тот же ужас. Как он мог так посчитать? Капитан... Да чтоб он провалился, больше она не подойдёт к нему, и никогда не допустит мысли об этом человеке. Он добился своего! Рассорил их! Подлец! Она всё выскажет, как только успокоится. Найдет офицера и плюнет ему, если не в лицо, так в душу точно... — Тебе уже нет дела до меня и Армина, — теперь его голос стал тише, но нотки обиды проявились ярче, чем были. Так странно и до сих пор сомнительно. Неужели он правда считает, что она способна на такое? Даже вслух произносить противно... — Я не могу поверить, что ты выдумал себе такой бред и поверил в него... это... — слова застревали в горле. — ...это унизительно! — Так докажи мне обратное, Микаса! Хотя знаешь... Это ничего не изменит... Как была "подчинённой", так и останешься... Слова резали хуже лезвия клинков, что были предназначены для титанов. Ужас и несправедливость парализовали тело. Глотая соленые слезы, девушка тряслась, сопротивляясь желанию упасть ему в ноги и извиняться до потери сознания. А вообще, за что извиняться? За бред? За непонятную вспышку необоснованного гнева? Чувство вины так и не настигло разума сестры. Четкое осознание — она не виновата. За долгие годы внутри Аккерман проснулось странное ощущение, что именно сейчас нужно хлопнуть дверью. Уйти и больше не оправдываться. Можно ли это назвать гордостью? Наверное. Хотя она не понимает точно. — Когда же ты успел потерять доверие ко мне? Хотя не отвечай... Я больше не хочу слышать ни единого слова. Микаса не помнит как в горьких слезах вынеслась из спальни. Как бежала по коридору на дрожащих ногах. Как облокотилась на стену, скатываясь вниз, проклиная всё живое. Почему он ей не верит? За что ей все эти страдания? Всю жизнь оберегала, а теперь... Бесполезно. Остаётся надеяться, что Эрен поймет свою ошибку и извинится. Только это кажется пустыми надеждами. Сколько прошло времени — девушка не знает. Сидела на холодном полу, уже не ощущая ничего. Просто струйки горячих слёз стекали по щекам, подбородку. Падали на шею, белую (уже мятую) рубашку. Красные глаза сильно болели.  Она бы так и уснула, если бы не послышались тихие шаги. Микасе было глубоко плевать кто идёт. Да хоть сам главнокомандующий Дариус Закклай. Подрываться, приветствовать, писать отчёты... Сейчас это всё не имеет смысла. Девушка не видела, кто шёл, просто ощущала, что человек движется в её сторону. Тихо, словно подкрадывается. Как бы она хотела, чтобы это был Армин. Он обязательно успокоит, поддержит, поможет ей. В любой ситуации только Арлерт знал как поступать. И может сейчас бы он помог. Но надежды не оправдались... Капитан разведкорпуса. — Аккерман, — железный тембр, но тон голоса... она готова поклясться — он испугался. Настолько растерянно он произнёс её фамилию. Настолько тихо. Микаса услышала и, конечно же, поняла, кто перед ней. Через силу убрала руку с покрасневшего лица, втыкаясь взглядом в явившегося офицера. На место обиды пришел гнев. Тело затрясло с новой силой, а слёзы ручьём горечи полились, спадая с длинных ресниц, словно капли росы. "Вот он! Говори ему всё! Говори прямо в лицо!" Как не кричал голос души, сознание сопротивлялось. Девушка сжигала глазами зелёную накидку разведчика, не решаясь что-то сказать. Слова смешались в одно негодование. Обеспокоенный взгляд Капитана только подкидывал сомнения. А может это правда не он виноват? — Слёзы? — Леви пытался скрыть тревожность, но голос и глаза выдавали его. Глупые, очевидные вопросы произносили сухие уста, совершенно не соображая. Как такая девушка может плакать? Железная, твердая, сильная... ранимая? Сколько он ещё не знал о лучшем солдате. Но это? Такое предположить даже невозможно. А ведь странное предчувствие появилось незадолго до вечера. Остановилось где-то по середине грудной клетки и скребло, вынуждая пойти за Аккерман. Леви никак не ожидал увидеть Микасу на полу, в слезах и скорее всего с разбитым сердцем. Ведь кто ещё может довести столь прочную выдержку до такого состояния. Конечно, это Эрен. Не трудно догадаться. Что же он такого сказал ей? — Это Йегер? — сомнений не было, но нужно было подтвердить свою теорию. Влажные глаза раскрылись шире, ресницы задрожали. Искусанные губы просто хватали воздух, заставляя грудную клетку судорожно вздыматься. На бледном лице вновь отразилась боль. Капитан понял — попал с первого раза. Горящее от слёз лицо порывалось что-то сказать, но из звуков выходили лишь протяжные стоны и всхлипы. Девушка попыталась подняться. Офицер, недолго думая, остановил её. Одним плавным движением ладони осадил ватное тело обратно, а сам присел напротив. Всматриваясь в серые омуты, он не знал, чем можно помочь такой, как она. Какие слова помогут остановить поток нескончаемых страданий из-за одного придурка? — Почему... Почему он так решил... Рваные, тихие слова доносились до Капитана обрывками. Он молчал. Собирался с мыслями. Если сейчас ей не помочь, то кто знает, что будет с Аккерман завтра? Он только увидел её с другой стороны и вдруг она вновь закроется... Чёткий отказ и сопротивление внутри Капитана разбушевались, словно буря в океане. Почему-то он не хотел, чтобы разведчица становилась непробиваемой стеной... — Что он сказал тебе? — как можно мягче произнес Офицер, но тревога делала голос острее. — Аккерман, ответь. Губы сомкнулись. Леви заметил красную полоску на розовой коже. Три дня прошло, а ранка до сих пор красовалась на верхней губе. Он снова внимательно осмотрел заплаканное лицо. Хотел прочитать её как книгу, но она упорно прятала страницы. Смазывая текст, сжигая нужные слова... — Выставил меня... Унизил... Я ведь только для него, — обрывки фраз, обида и разочарование. Сил высказываться в сторону Капитана не было. Да и не требовалось. В чём он виноват? Лишь в том, что не прогнал её тогда ночью... — Ты можешь мне всё рассказать. Девушка молчала. Повторные вопросы не давали никаких изменений. Она лишь мотала головой, не в силах связать два слова. Мужчина почувствовал, как стойкое равнодушие впервые за столько лет подкосилось. Внутренние сметания разбушевались не на шутку, разрывая привычное состояние. Единственное, что сейчас хотел Леви — это просто успокоить солдата. А как? Она не разговаривает, сопротивляется. Все эти вопросы кажутся бесполезными. Возможно, это слишком личное и офицер не будет допытываться. Кто знает, может именно сегодня она решилась признаться Йегеру в любви и получила отказ... Или он что-то сказал в адрес разведчицы, задев её тонкие струны души. Честно говоря, Леви не хотелось, чтобы это было именно так. Где-то в глубине души надеялся, что она опекает его как сестра. Ведь если Девушка влюблена... То что с того? Капитан откинул странную мысль во мгновение. — Поди сказал что-то глупое, — зашелестел хрипловатый, мужской голос. — А ты теперь винишь себя во всех грехах. Всхлипы резко остановились. Аккерман широко раскрыла серые глаза, стараясь часто не моргать. Мысли в голове сбивались, путаясь в тугой клубок, без возможности распутать. Микаса словно очнулась. Осмотрела своё положение. Сидит на полу, рыдает, а напротив... Капитан. Почему именно он пришёл? Тот человек, что приносил боль и в тоже время новые эмоции, некое странное спокойствие. Тот, кто кружил голову, лишая любого самообладания.  Мужчина одновременно бесил и чем-то непонятным привлекал к себе. Хотелось узнать его, хоть немного понять. — Почему... Капитан, почему он так поступает? — девушка, сильно заикаясь, тихо шептала. Если бы ещё Леви знал о чём речь. Но догадывался. Скорее всего, Эрен отчитал за излишнюю опеку и крикнул что-то в духе "Отстань, Я сам, Достала". Не важно. Сейчас это не важно. Капитан спокойно достал платок из маленького кармашка куртки, затем откинул чёрную, мокрую от слез челку и аккуратно протёр влажные щёки. — Потому что не понимает тебя. Микаса, словно застывшая, не смея пошевелиться, наблюдала за мужским взглядом и плавным движением руки. Постепенно боль утихала, как и злость, адресованная офицеру. — Все потому, что вами движет разная сила, Аккерман. Эреном — месть, тобой же... страх, — Леви заметил смятение в серых омутах, затем продолжил. — Всех, кого ты любила — уже нет, остался лишь он. Ты боишься потерять Эрена. Ты не цепляешься за тех, кто покинул этот мир. Скорбишь, но идёшь дальше. А Йегер... В попытках отомстить за погибших, не осознавая, делает больно живым. Девушка не хотела с этим соглашаться, но всё так и выглядело. Пока она оберегала брата, тот тосковал по матери, городу, прежней жизни, не замечая, что рядом есть родные люди. Возможно, и правда, неосознанно. Микаса скромно кивнула, опуская взгляд куда-то на ботинки. Глаза всё ещё болели, но слёз уже не было. Офицер убрал платок обратно в карман, не спуская взгляда с солдата. — Мсти, не мсти — мёртвых не вернуть. И радости это не принесёт. Когда-нибудь Йегер поймет это... лишь бы поздно не было. — Вы правы, но... — сухие, скованные слова пронеслись по коридору. — Что же делать мне? — Жить, Аккерман. Я уже говорил тебе. "Я лишь хочу, чтобы вы жили... А не покорно следовали за кем-либо" В сознании всплыли недавние слова Капитана. Сколько вопросов. Как же так жить, если не оберегать любимых ей людей? Зачем такая жизнь? — Жить лишь для себя? — Нет. Жить не только для других, — Леви вновь протянул руку к её лицу. Снова убрал челку, что так ловко прятала красивые глаза и в свете восходящей луны сказал то, что Микаса никогда не слышала от мужчины. — И ещё... не забывай о том, что ты девушка. И ты можешь в каких-то моментах быть слабой. Это не позорно. Это нормально. Я знаю, на тебя возложили столько ответственности. И ты сама всегда стремишься помочь. А кто тебе поможет? Молчание в ответ. Аккерман готова была вновь разрыдаться. Только на сей раз от неожиданности. Кто бы мог подумать, что грозный Капитан Разведкорпуса будет вместе с ней на полу мотать на кулак сопли. Раздавать советы и так заботливо утирать слезы. Это точно Леви Аккерман? А может это всё мираж и она очнётся сейчас здесь же... на полу совсем одна... В опровержении данной теории офицер тихонько усмехнулся. Поднялся на ноги, потянув за собой и девушку. Та неловко отряхнулась, не решаясь посмотреть на мужчину. — Если снова захочется порыдать по середине коридора, то можешь идти сразу в мой кабинет, — Леви отвёл взор с разведчицы на луну. А отчёты придётся сегодня самому писать... — Спасибо, Капитан, — неуверенность сказывалась на голосе. Кажется, это правда не мираж или сон. Но откуда такая доброта? — Всё, иди спи. — А как же отчёты? — Сам напишу. — Нет, — Микаса собрала всю оставшуюся волю в кулак и отрицательно промотала головой. — Я сделаю это, я смогу. — Не спорить, солдат, — вновь этот огонёк в девичьем взгляде. Леви уже выучил —собралась показывать характер. — Данный вами утренний приказ будет совершен сегодня, непосредственно сейчас. Капитан лишь вздохнул. Как она так делает? Сначала все силы выжимает, а потом, после крокодильих слез, умудряется нападать. — Так тянет бумажки заполнять? — Я... не усну наверное, повод лишний раз отвлечься. — Ясно, ладно, тогда идём, — Мужчина развернулся и последовал в свою обитель, по пути прислушиваясь к шагам и дыханию за спиной.