тук, тук, тук.

Топ, топ, топ. Накахара Чуя вышел из кабинета, со спокойной душой запер дверь на ключ. Подергал за ручку — не открывается — значит, точно закрыл, хорошо. Дзиньк. В вязкой тишине отчетливо прозвучало, как скользнувший в карман ключ столкнулся с монетой. Чуя невольно вздрогнул от гнетущей тишины. Кажется, сейчас на этаже вообще не было людей, по крайней мере — бодрствующих. Топ, топ, топ. Эхо его шагов разносилось по всему коридору, отражаясь от стен. Сейчас придёт домой и поспит. «Боже, как приятно об этом думать». Клац-ц-ц. Чуя замер. «Блять! Что это?» Звук был резким, с дробным эхом в конце, словно упало что-то пластиковое и легкое. Звеньк. А так звонко падает только металл. «Блять». Мафиозо быстрым шагом направился к источнику звуков. Топ, топ, топ, топ. «Что за чертовщина... Наверное, просто что-то упало... Да-да, окно не закрыли и ветер что-то сдул». Дойдя до единственной двери в конце коридора, Накахара нахмурился. Кап. «Я просто хочу свалить домой». Кап. Он дёрнул ручку. Заперто. Кап. Тук-тук, тук-тук, тук-тук, — стучало сердце в груди. Кап, кап, кап, — размеренно доносилось из-за двери. «Вода. Это же просто вода. Ветер опрокинул вазу, вот она и разлилась». Тук-тук-тук-тук-тук-тук. «Блять, да не было там никаких ваз!» Бам! Хрясь! Дверь распахнулась, хлопнув о стену вывороченной из паза задвижкой. Чуя остолбенел. — Какого хера?! В кабинете, на диванчике, сидел Дазай. Восемнадцатилетний дрыщ, в почти белой рубашке, чёрных брюках, без привычной повязки на глазу и, по всей видимости, пьяный в стельку. Почти белой рубашку делало наличие красных пятен. Причина красных пятен капала на пол. «Не вода, черт, это не вода!» Рядом с диваном валялось испачканное в крови лезвие. «Вот что за "звеньк" был. А пластик? Показалось?» Нет, не показалось. У ног Осаму лежала точилка. Тадам-тадам-тадам-тадам, — грохотал в висках пульс. Чуя осознал, что задерживает дыхание. — Ты... вспорол себя лезвием из чёртовой точилки?! В ответ — молчание. Пьяные глаза напарника дрогнули. «Бля-я-ять». Тадам-тадам-тадам-тадам. Чуя подошёл ближе. — Дазай, ответь! — он слегка толкнул напарника в плечо, стараясь не смотреть на изрезанную руку. — Пожалуйста... Тук-тук-тук-тук-тук-тук. — Дазай, твою мать! Дыщь. От пощечины Дазай шумно вдохнул, и вскинул взгляд на Чую. «Так, спокойно! Когда он это сделал? Сразу перед тем, как раздался тот звук? Или лезвие выпало из-за того что рука ослабла!? Как много крови лишился этот идиот?» Тук-тук. Тук-тук. Тук-тук. Чуя наклонился совсем близко, следя чтоб взгляд Дазая был сфокусирован на нём. — О-о-ой... Кто там? Как и ожидалось, как только Осаму раскрыл свой психопатский рот, подсознание Чуи выдало: «Воняет как натуральная скумбрия». — Дазай, ты конченый!? — Чу-у-у-я, как жаль, я бы не хотел, чтоб ты стал последним, кого я вижу перед смертью... Накахара заставил себя снова глянуть на левую, изувеченную, руку. «Где его бинты... Где...» Шурх. Чуя резко подался вперёд, выхватывая бинты из-за спины Дазая. Кое-как стянул рану и рванул за аптечкой — они, к счастью (или сожалению), находились в каждом кабинете. Босс-медик — иногда на руку. В аптечках Портовой мафии было много разного, в том числе материалы для наложения швов. Когда-то Док научил его зашивать раны. «Вдруг пригодится, лишним точно не будет», — говорил он.. Да уж, пригодилось... Взяв атравматическую иглу с нитью, Чуя быстрым шагом вернулся к недоделанному самоубийце, на ходу обрабатывая материал спиртом. Недовольно бормоча всякие ругательства себе под нос, Чуя спешно пнул стул, подвигая к дивану, уселся, откинул бинты куда-то в сторону и начал зашивать раны, которых, к слову, было немало. — А говорил, боль не любит! Да ты ебанный мазохист, а к тому же пиздабол. — Знаешь, по-пьяни как-то и не больно... Чуя прикусил губу, пытаясь сосредоточиться и сделать нормальный шов. Тук-тук. Тук-тук. Тук-тук. — Не смей дёргаться, иначе убью тебя сам. В ответ — хриплый смех. — Ох, ты меня уколол... — Сейчас, значит, больно ему!? — риторически спрашивает Накахара полушепотом, даже не рассчитывая на то, что пьяный Дазай его услышит. — Он, видите ли, тоже человек... Да разве нормальные люди так делают? — Ты прав, нормальные люди, наверное, занимаются чем-нибудь более безопасным после того как выпьют... — внезапно проговорил Дазай с улыбкой. — Наверное, если бы я умер раньше, ты тоже был бы нормальным человеком. Ты бы продолжил тусоваться со своими нормальными друзьями и пил бы какую-нибудь дешёвую выпивку с ними по вечерам, а потом трещал по телефону с какой-нибудь своей бывшей, как делают нормальные люди, а не зашивал бы руку какому-то психу, которого и за человека-то не считают. Тук-тук-тук-тук-тук-тук. «Почему пульс сбился? Почему его слова задевают?» ...умер... раньше... ...нормальным человеком... Ты был бы нормальным человеком... ...человеком. — Завтра тебе всё равно будет больно, разве ты не подумал об этом, перед тем как расчленять точилку? — Хи-хи-хи, ну да. Я рассчитывал, что для меня не будет никакого завтра. — Я же знаю, что ты врешь, ты бы ушёл или подождал, пока уйду я, — пробурчал Чуя с ноткой обиды. — Ну и зачем ты меня спасаешь? Кап. Капля крови упала на рубашку Чуи. Надо было хоть протереть его руку салфеткой, что ли... — Я просто хотел пойти домой. — Оставил бы меня тут. Во взгляде Накахары было больше боли, чем во взгляде Дазая. — Слишком жалкая смерть... Изрезал вены лезвием, из розовой точилки, — снова засмеялся Дазай. — В этом причина? Я опять причинил тебе боль, Чуя? Вопрос остался без ответа. Долгое время они сидели молча. Тук-тук, тук-тук, тук-тук. Только сердцебиение слышно и было. Когда раны были зашиты, мафиозо заметил, что Осаму спит. «Я тоже спать хочу». Чуя не знает, что сподвигло его прислониться к чужой груди. Тук-тук, тук-тук, тук-тук, — слышал он. У него есть сердце. «Он ведь... тоже человек».