Murderous lovers

Черная приятно блестящая шелковая ткань скрывала обнаженные, вспотевшие тела несмотря на отсутствие кого-либо. Большие руки Чана с набухшими венами и длинными узловатыми пальцами медленно и с некой любовью и заботой в нежных движениях гладили молочные, сочные и упругие бедра Ли, пока шаловливые глаза цвета карамели медленно скользили по такому желанному телу. Чан никогда не скрывал свои желания. — Я никогда не чувствовал такого, Ликси, — первым начинает говорить Кристофер спокойным и приятным на слух голосом, честно признаваясь. — Ммм? — Феликс все прекрасно слышит, но хочется насладиться мягким и красивым, спокойным голосом и его тональностью еще раз. — Так спокойно сейчас, хорошо, — сладкая улыбка плавно расползается по чужому лицу. Феликс, в свою очередь, неосознанно отзеркаливает чужие движения. — Мне боязно, — улыбка пропадает так же быстро, как и появилась совсем недавно на прелестном лице вампира. — Я готов выслушать тебя, Ликси, — в кофейных глазах напротив таится такая искренность и невероятная красота, что не получается не слушаться, поддаваться. — Никогда в жизни не думал, что скажу тебе такое, Крис. Никому не придет в голову даже то, что мне может быть от чего-то страшно и… что я еще все это безумие говорю своему заклятому и самому главному врагу. Может быть я реально сошел с ума? — руки напрягаются на бедрах, сжимая чутка сильнее, и это не получается спрятать от Ли. Чан волнуется? Да неужели. — Ты сейчас сидишь на мне без единого элемента одежды, Ликси, и разрешаешь мне почти каждую ночь пробовать на вкус твои губы, и… — Молчи просто, господи, — Феликс хочет встать с чужих коленей, но сильные руки оборотня не дают этого сделать несмотря на равную силу. Феликс поддается. Ему все происходящее явно по вкусу. — Я никогда не считал тебя своим врагом, вампиренок мой самый любимый и сладкий, — губы оказываются слишком близко и Кристофер не отказывает себе в возможности попробовать их на вкус в очередной раз. — Что творишь? — А что? — отвечает серьезно. — Только тебе что ли можно? — Кри-и-ис ну… — Ты сам прекрасно знаешь, что мне пришлось стать оборотнем вынуждено, и даже если бы у нас не было этой чёртовой связи, я бы всё равно никогда не причинил бы тебе вреда, — руки медленно поднимаются по спине, легонько поглаживая чувствительную после горячего секса кожу. — Хенджин… я просто не знаю, как я вообще отреагирую, когда, блять, я его увижу спустя столько времени и… что вообще будет дальше, — Феликс медленно близится к шее и кладет голову на широкие плечи Чана. Не хочется показывать лицо, когда дело касается Хвана. — Ты часто вспоминаешь его, Феликс? — руки все также ласково блуждают по спине, однако голос становится более напряженным, что не остаётся без внимания вампира. — Была бы моя воля, я бы никогда в жизни не хотел о нём вспоминать, — фыркает Ли. — Это все получается как-то само собой, и я, на самом деле, вот вообще никаким образом не могу контролировать свои воспоминания, Чан.

***

А как тут, собственно говоря, не вспоминать? Не вспоминать боль, слезы, страх, вынужденную влюбленность, потерю всего, что было ему дорого? Время нифига не лечит. Все из-за него. Из-за Хвана Хенджина… Феликсу было всего девятнадцать, когда Хенджин уверенными шагами вошел в его ничем не отличающуюся от других, самую обычную и временами скучную жизнь. Мужчина перевернул все мировоззрение молодого паренька. Насладился сполна наивностью и оставил после себя шрамы, настолько глубокие, что они болят несмотря на время. Именно бывший любовник Феликса Ли и превратил его в вампира и хладнокровно убил семью Ли, чтобы кормить своего любимого. Кристофер, который в те времена был обычным человеком и другом Феликса, шел к другу узнать, сможет ли тот вернуть ему его книгу, и став немым свидетелем, ничего не смог сказать и даже дать знаки присутствия. Оцепеневшими глазами он смотрел, как Феликс, совершенно непохожий на себя Феликс, сидел весь в крови и безжизненных телах его родителей. Хван только лишь потом признался с отвратительной для Кристофера улыбкой на лице, что он лишь развлекался с наивным мальчиком по имени Феликс, и ему было очень даже приятно убивать для него семью его, так называемого, возлюбленного. Так не любят и никогда не будут. Хван был монстром с идеальными актерскими данными и просто до нереальности ангельским лицом. Феликс не смог устоять перед соблазном и поддался. Кристофер хотел одного. Отомстить. Бан Кристофер Чан стал оборотнем, прекрасно зная, что именно они способны убить вампиров без всякого шанса восстановления или же их перерождения в чужой душе. Только оборотень может лишить вампира жизни и отправить в небытие. Влюбил в себя наивного паренька с помощью внушения и, по сути, насильно заставив влюбиться, превратил в вампира. У Кристофера были свои дела с Хенджином, но тот прекрасно видел, как он смотрел на Ли. Хван хотел заставить Чана страдать. — Чанни, ты ведь любишь паренька. Именно Кристофер нашел окровавленного Ликса в его собственной кровати. Все в этот день было в крови.

***

— Это все совсем скоро закончится, если мы сможем найти мага, — чмокнув в волосы и крепче сжимая тело вампира в своих объятиях, отвечает оборотень. — Я, если честно, не думаю, что Минхо откажется помочь нам, ведь он тоже прекрасно знает наши мотивы и почему вообще нам нужен он. — Крис, ты реально не понимаешь, что он просто играет ради забавы? — подняв голову и удивлённо взглянув в глаза, произносит Феликс. — Очевидно, вампиренок, — губы в этот раз касаются кончика носа, а руки — тонкой талии. — Я найду его, вот увидишь, — обратно положив голову уже на грудь оборотня, убеждает самого себя Феликс. — Нам ведь надо разгадать это чертово послание каким-то образом. — Когда ты находишься рядом со мной, просто не думай обо всем этом, хорошо? — Я стараюсь всегда быть сильным. Но… но это так сложно. — Иди ко мне, — объятия становятся более сильными и интимными, как и разговор. — Я хочу увидеть его больше всего в своей жизни, и не хочу, чтобы он появлялся у меня перед глазами вообще никогда, — получается слегка отчаянно, но зато честно. Да Феликс даже и не думал врать. — Понимаешь, я, блять, сам уже не понимаю, чего я хочу. — Он ответит за все, я тебе обещаю, солнце. Давай спать, хорошо? — Да, и… не зови меня так. — Опять ты за свое, да? — Заткни свой рот уже, Крис. Однако, как бы сильно не хотел феликс отправиться в царство Морфея, всё равно бесячие воспоминания не давали покоя, и мужчина не смог не погрузиться в них с головой.