Амулет. Наследие Слизерина.

Проснувшись, Гарри в полной мере понял несовершенство этого мира. Всё тело юного мага при каждом движении отзывалось ноющей болью в каждой мышце. Так плохо мальчику не было даже после побоев, в далёком детстве регулярно получаемых бесправным сиротой от приятелей Дадли. Оглядевшись, Гарри понял, что он находится где угодно, кроме своей спальни, куда вчера всё же дополз. - Ну, здравствуй, незнакомый потолок, - пробормотал мальчик, закрывая глаза и стараясь хоть немного приглушить ноющую боль во всём теле. Мысли лениво ползали в голове со скоростью улитки, а делать мальчику не хотелось решительно ничего. Какое-то время когтевранец медитировал, бездумно разглядывая потрескавшуюся шпаклёвку на потолке. Постепенно он сумел немного отгородиться от ноющей боли и смог собрать мысли в относительный порядок, после чего вычислил, что он находится в больничном крыле. Вот только что он тут делает, решительно не понимал. Где-то за шторами раздались приглушённые шаги, а затем прозвучал чем-то возмущённый голос. Если честно, то Гарри даже не старался вникнуть в разговор за шторами. Сейчас юного мага вообще мало что волновало. Через несколько минут шаги начали приближаться к его палате, после чего штора отъехала, открыв взору когтевранца жутко недовольную мадам Помфри в сопровождении унылого Тома. Лицо бывшего Темного Лорда выражало на себе всю скорбь гоблинского народа. - О чём ты вообще думал, таща мальчика за собой в лес, Златопуст? Что, мало в своё время пролежал у меня в палате, так теперь калечишь учеников? - Ну, до мистера Снейпа с его методами мне далеко, - еле слышно пробормотал преподаватель ЗОТИ. К удивлению когтевранца, бурчание Тома было услышано, за что тот был награжден гневной отповедью. - Не трогай Северуса. Он всегда был хорошим, застенчивым мальчиком. В отличие от тебя! Из нынешнего поколения по проблемности разве что близнецы смогут составить тебе конкуренцию. Это несмотря на то, что ты был Когтевранцем. Тебе напомнить тот случай с восьмьюстами валентинками, которые ты отправил сам себе? Эта орава почтовых сов загадила весь Большой Зал! Дети неделю питались в гостиных. Или тот случай с двадцатифутовой подписью. - Я понял вас, мадам. Может, не будете подрывать мой авторитет в глазах студентов? - Златопуст, Златопуст... Ты же всегда был талантливым мальчиком. Не будь ты таким раздолбаем, давно бы уже стал главой какого-нибудь департамента Министерства. А чем ты занимаешься? Пишешь всякую ерунду, а теперь ещё калечишь мне учеников. По-твоему, мне мало тех, кто попадает сюда по собственной инициативе? Несмотря на апатию, Гарри чуть улыбнулся. Не каждый день увидишь, как бывшего Лорда Судеб отчитывают, как нашкодившего котёнка. - Мадам, вы преувеличиваете. С мистером Поттером почти всё в порядке. Да, после применения стимуляторов по моему фирменному рецепту ощущения крайне мерзкие, да и магическое истощение - довольно неприятная штука, но клянусь вам, жизни и здоровью моего ученика ничего из перечисленного не может угрожать даже теоретически. Там, куда мы отправились прошлой ночью, было куда опаснее явиться неподготовленными, чем помучаться полдня тошнотой и головной болью. Всё же пришить назад руки и ноги значительно труднее, чем убрать последствия отравления. - А дозу кто смотреть должен? Разумеется, налил мистеру Поттеру стандартную, забыв, что пить его будет не взрослый мужчина, а двенадцатилетний мальчик на полторы головы ниже тебя ростом и на тридцать фунтов легче! - Моя вина. Но в тот момент у нас не было времени для лишних разговоров. Иначе вместо немного переутомившегося мистера Поттера вы бы имели сразу троих знатно покусанных гриффиндорцев. И это в лучшем случае. - И всё равно брать с собой мальчика было верхом безрассудства. - Верхом безрассудства была авантюра мисс Уизли, а у нас с мистером Поттером на тот момент попросту не было выбора. До замка было далеко, да и искать преподавателей в Хогвартсе можно не один час. Хорошо, что у меня под рукой оказался тот эликсир. Закончив, похоже, далеко не первый раунд своих маленьких дебатов, медсестра и преподаватель ЗОТИ дружно посмотрели на когтевранца. - Как вы себя чувствуете, мистер Поттер? - Как будто меня как следует прожевал горный тролль, - честно ответил на вопрос юный маг. - Раз шутишь, то, значит, жить будешь. Я же говорил вам, что с ним всё будет нормально. Это Поттер, его даже Авады не берут, - вставил своё веское мнение Том. - Давно в соке не находилось слабительное? Так это мы быстро исправим. А для полного выздоровления пропишем вам, мистер Локонс, курс клизм. - Уже молчу, - театрально испугался бывший Тёмный Лорд. Всё же, несмотря на немалый опыт Тома в ментальной магии, привычки оригинального Златопуста постоянно давали о себе знать. - Что со мной? - спросил Гарри у медсестры. - Мистер Поттер, у вас сильное отравление, усиленное диким магическим истощением. Ничего страшного, но пару дней вам всё же придётся полежать в больничном крыле. - Кстати, как я вообще здесь оказался? Последнее, что я помню, как провалился в сон у себя в комнате. - Вас принесли утром ваши друзья, которые очень испугались того, что не смогли вас разбудить. - Понятно. Гарри представил, как его бренная тушка должна была выглядеть со стороны. Бледный, весь в мелких царапинах и грязи, он, наверное, выглядел, как очередная жертва "Наследника Слизерина". Удовлетворённый ответом, Гарри закрыл глаза, тем самым обозначая, что разговор окончен. Мадам Помфри тут же решительно вытолкала Тома из палаты. Не прошло и минуты, как он заснул. За следующие сутки Гарри ещё несколько раз приходил в себя, после чего вновь проваливался в забвение. Наконец, после очередного возвращения в реальный мир, юный маг почувствовал себя неожиданно хорошо. Хоть сводящая с ума слабость никуда не делась, но когтевранец вновь почувствовал, как по его телу начали бегать первые, пока ещё робкие струйки магии. А это значило, что его магическое Ядро, наконец, справилось с перегрузкой, вызванной "Адским Пламенем", достаточно восстановилось и вновь начало функционировать. Это радовало. Несмотря на заранее сделанные расчёты говорящие о том, что при необходимости он сможет использовать это заклинание без серьёзных последствий, мальчик всё же опасался, что может слишком сильно повредить своё Ядро. Конечно, даже по самым пессимистическим оценкам он не лишился бы магических способностей больше чем на неделю, но всё равно это было бы крайне неприятно. Но всё прошло в штатном режиме, и это радовало. После того, как Гарри пришёл в себя, буквально из воздуха появилась мадам Помфри, накачавшая не успевшего даже возразить когтевранца многочисленными зельями, после чего он снова отправился в страну Морфея. В следующий раз Гарри проснулся от голода. Нет, не так. ОТ ГОЛОДА. Почти двое суток без еды на одних зельях при интенсивной регенерации не прошли для желудка мальчика бесследно. Когда к нему в палату влетела великая и ужасная хозяйка больничных чертогов, то когтевранец как раз уничтожал четвёртую порцию жаркого, доставленного в палату домовыми эльфами и, похоже, не собирался останавливаться на достигнутом. За это удостоившись от мадам Помфри обещающие пациенту все шесть кругов медицинского ада и длинной лекции "О вреде переедания после голодовки". Такого культурного морального уничтожения оппонента Гарри ещё не встречал. Убедившись, что юный маг проникся всей глубиной своего падения, медсестра, наконец, сжалилась над больным и дала ему привести себя в порядок, после чего оставила мальчика одного. Уткнувшись в подушку, Гарри ещё раз перебрал, чем ему чревато нахождение в Больничном Крыле. О ментальных закладках, промывании мозгов и прочих развлечениях менталистов можно было забыть сразу. Раньше внешний слой внутреннего мира когтевранца представлял собой сюрреалистическую картину из бесконечной огненной бури, появившейся после знакомства с обитателем Бездны, в которой летало бесчисленное количество крохотных ледяных осколков. Пройти такой ментальный блок и остаться в своём уме раньше было почти невозможно. Но тесное общение с Сетом принесло изменение в этот филиал ада. Теперь кроме бесконечного танца льда и демонического Пламени его внутренний мир защищал и ядовитый болотный туман, не уступающий в своей смертоносности основным двум стихиям. По словам наставника, теперь даже не каждый бог решится залезть к нему в голову. Об обычных магах вообще можно было забыть. Теперь даже "Империо" мастера-менталиста скорей всего не смогло бы заставить подчиниться, не говоря уже о куда более слабых заклинаниях. С зельями всё было несколько сложнее, но тоже вроде ничего опасного. Всё же в школе было не так много магов, способных заставить Поппи прописать ему что-то незаконное или добавить от себя неучтённую добавку. При этом Том изначально был на его стороне и так подставляться точно не будет. Снейп хоть и ненавидел его, но это было не в его духе, как ни странно у зельевара был некий кодекс чести, которого он придерживался, а Дамблдор, несмотря на всю свою силу и могущество, банально не мог. И дело тут не в морально-этических нормах, а в обычной магии. Хогвартс строили отнюдь не глупые маги, ясно понимающие, какая власть будет сосредоточенна в руках директора, и что он сможет с её помощью сотворить. Так что они заранее создали огромное количество правил и ограничений, которые не позволяли бы будущим директорам превратить детей в карманную армию директора, после чего завязали их на магию замка. Теперь, становясь директором, ты автоматически приносишь клятву следовать им, за что Хогвартс снабжает своего руководителя магией. Не хочешь следовать правилам? Катись на все четыре стороны. Стал директором и нарушил правила? Готовься заплатить замку виру за это. С процентами. Хогвартс мог перекрыть своему главе канал магии и даже высосать того подчистую. Причём так, что недавнее состояние самого юного мага могло показаться ерундой. Тут могли потребоваться годы на восстановление магических способностей. Что для любого молодого мага было крайне неприятно, а для стариков наподобие Дамблдора, поддерживающих в себе жизнь с помощью магии, было равносильно смертному приговору. Не зря же все планы директора были рассчитаны минимум на несколько месяцев. Он банально не мог напрямую воздействовать на ситуацию, ведь замок мог воспринять это как злоупотребление своим положением. Вот и приходилось Дамблдору рассчитывать всё таким образом, чтобы ситуация сама сложилась так, как нужно директору. Например, на первом курсе он всё делал согласно букве закона, чтобы дети не лезли на третий этаж, но при этом этим же он и вызвал всю свистопляску вокруг камня. Тут всё достаточно сложно и имеет множество нюансов, но факт остаётся фактом. Насколько бы ни был силён директор, прямо подмешивать ему что-то в зелья он не мог, а подстроить всё так, чтобы у другого возникла такая идея, директору просто не хватит времени. Впрочем, чаще всего этот поводок нисколько не мешал Дамблдору. Старый бородатый педагог и без всякой магии мог промыть мозги ученикам, рассказывая "О великом Бобре". В общем, он почти ничем не рисковал. Но всё же решил, что после выписки выпьет на всякий случай парочку универсальных антидотов. Вечером в палату когтевранца, когда мадам Помфри всё же разрешила посещения, началось самое настоящее паломничество. Сначала, к удивлению Гарри, к нему в палату заявился весь второй поток Когтеврана в полном составе вместе с Луной. Уж слишком подобная забота о сокурснике была нехарактерна для воронов. При всех их качествах, Когтевран в большинстве своём был прибежищем ярых индивидуалистов и просто социопатов. Визит оказался каким-то скомканным. Убедившись, что с сокурсником всё в порядке, вороны, явно смущённые своим собственным поведением, пожелали ему побыстрей выздоравливать и поспешили вернуться в своё родное гнездо. За ними потянулась длинная шеренга многочисленных знакомых юного мага из других факультетов. Гарри и сам не ожидал, что столько людей беспокоится о нём, хотя, глядя на это, паранойя юного мага тихо шептала, что за этим виден след старого Светлого интригана. И этому нашлось своё подтверждение, когда у очередного посетителя он узнал причину всеобщего помешательства. На следующее утро Дамблдор устроил настоящую пиар-компанию одному когтевранцу, которой чуть ли не ценой своей жизни спас трёх гриффиндорцев. И теперь он, израненный герой, лежит в больничном крыле. Зачем это старику, Гарри так и не сумел понять до конца, но вот то, что его ещё не навестил ни один из слизеринцев, наводило на смутные подозрения. А потом в палату пришли ОНИ. Трое спасённых гриффиндорцев несмело переминались с ноги на ногу у входа в палату, явно чувствуя себя не в своей тарелке. И если Джинни буквально фонтанировала в пространство жутким смущением, а Дин Томас чем-то похожим на лёгкую благодарность, то шестой скривился, будто на входе проглотил лимон. Глядя на недовольное и немного помятое лицо Рона, Гарри понял, что будь на то воля шестого, ноги бы его тут не было, но всё же сестра сумела найти на того управу. И это весёлое трио застыло у его кровати. И если Дин почти сразу поблагодарил юного мага и пожелал ему побыстрей выздоравливать, то красная как рак Джинни упёрла взгляд в пол и вот уже почти десять минут что-то бормотала себе под нос. Когда уже Гарри хотел выставить гриффиндорцев за дверь, как рыжую прорвало: - Спасибочтоспаснас! - скороговоркой пропищала седьмая, низко кланяясь. - Да что уж там... - пробормотал когтевранец, надеясь, что на этом спектакль закончится. Глядя на это, Рон что-то недовольно буркнул себе под нос, за что тут же получил локтем от сестры. - Пф... Короче, спасибо, - через силу выплюнул в лицо когтевранца Рон, после чего вылетел из палаты. Посмотрев вслед убегающему брату, Джинни жалобно пробормотала: - Ты извини его. Он хороший. Честно. - Ничего страшного. Я уже привык. - Тогда я пойду? - Иди уже. Но на этом неприятные события этого длинного дня ещё не закончились. Буквально за пару минут до завершения приёма в палату влетела взволнованная Гермиона. Гарри не успел даже поздороваться, когда оказался погребён под шквалом крайне эмоциональных нотаций на грани истерики, которые сводились к тому, что он очень нехороший человек, который не только не заботится о своей жизни, но и о чувствах окружающих. Закончился этот монолог неожиданно: ... - Самоубийца! Бесчувственный дурак! - выдохнула молодая гриффиндорка и впилась виновнику недавнего монолога в губы поцелуем. После чего, вся красная на манер Джинни, так же стремительно вылетела из палаты, оставив сбитого с толку Гарри одного. После пары секунд молчания когтевранец дотронулся до своих губ, где до сих пор ощущалось прикосновение губ Гермионы, и пробормотал: - М-да... И что это только что было?