***
Утро выдалось очень тяжёлым: голова жутко болела, горло першило, лицо было опухшим, а белки глаз покраснели. Но даже несмотря на ужасное состояние школу никто не отменял. Пришлось всего лишь посидеть с пакетом замороженных овощей у лица, чтобы снизить припухлость, провести в ванной лишние 15 минут, делая такой ненавистный многоступенчатый уход, и немного поколдовать с косметикой. Теперь Юнги напоминал человека. Но внутри всё также было паршиво. Как бы омега старался не думать о расставании, мысли сами собой возвращались к этому. Выйдя на лестничную площадку, Юнги столкнулся со своим соседом, 14-летним альфой из средней школы, родители которого хорошо общались с его, поэтому они здоровались и иногда общались, например, если шли вместе с продуктового. — Привет, Чонгук-и, — сказал Юнги, немного поклонившись. — Здравствуй, хён, — ответил взволновано парень, из-за чего Мин нахмурился. — С тобой всё хорошо? — поспешно добавил сосед. — А почему со мной должно быть что-то не так? — немного возмущённо спрашивает омега. Альфа молчит, немного сжимает лямку от рюкзака. Его щёки приобретают едва заметный лёгкий румянец. Чонгук почему-то нервничает, из-за чего Юнги чувствует себя обеспокоенным. — Я просто вчера утром заходил, — тихо говорит Чон. — Но твой папа сказал, что ты сейчас не можешь говорить. Он выглядел взволнованным. Да, Юнги вчера определённо был не в состоянии разговаривать. Плакать — да, всхлипывать — тоже, но не выдавать членораздельную речь. По крайней мере, в первую половину дня. — Не волнуйся, всё нормально, — врёт Мин, отводя взгляд в сторону, невольно вспоминая причину вчерашней истерики, хотя не то, чтобы он забывал. — Так зачем ты вчера заходил? — омега прикидывает приблизительное время и успокаивает себя тем, что ещё успеет доехать на автобусе до школы, даже если Чонгук ненадолго его задержит. Правда, зачем парню что-то обсуждать с ним, он не понимал. Чонгук ничего не отвечает, только почему-то ещё сильнее краснеет и без предупреждения забегает в свою квартиру, прося немного подождать его. Мин хмыкает, но только поправляет поудобнее рюкзак и сверяется со временем на телефоне. Альфа появляется спустя минуту, несмело подходя к омеге и что-то держа в руках. Присматриваясь, Юнги понимает, что это розовая коробка в форме сердца среднего размера. Такие ещё за неделю до 14 февраля начали появляться на полках магазинов и на такие засматривался и сам Юнги, когда выбирал подарочную упаковку для возлюбленного. Чонгук не смотрит в глаза, просто робко протягивает эту коробку Юнги, а последний на рефлексе принимает её. — Вот, я хотел вчера ещё отдать, всё-таки был праздник, — всё также тихо говорит парень. — Я… я пойду тогда. И прежде, чем Юнги успевает хоть что-то сказать, альфа разворачивается в сторону лестницы и быстро убегает. Омега вздыхает грустно, думая о том, что для полного набора неудачника ему только малолетнего ухажёра не хватало. Чонгук милый, славный, забавный, но он ещё ребёнок, а Юнги уже омега взрослая и встречаться должен со взрослыми альфами. И Мину вообще сейчас не до этого, а теперь нужно будет думать о том, как корректнее сообщить соседу о том, что Юнги его чувств не разделяет, да и вообще Чону следует заглядываться на омег своего возраста. Но любопытство всё-таки чуть-чуть сильнее принципов. И Мин приоткрывает крышку коробки, заглядывая в неё. Печенье. В форме сердечек. Обычное из песочного теста, в середине джемовая начинка. Пахнет очень вкусно. Юнги не удерживает себя и пробует одно. Немного приторно — переборщил с сахаром, отдаёт горечью — скорее всего, слегка подгорело, но почему-то всё равно вкусно. И приятно. Приятно вечером после морально тяжёлого дня, на протяжении которого он как назло постоянно встречался с бывшим парнем, хотя и старался не выходить из класса, пить крепкий чай, заедая его приторным печеньем, которое почему-то так и не возвращается к альфе, и поглядывать на лежащий перед глазами маленький клочок бумажки — почти такой же, какой делал Юнги на 14 февраля своему парню. «Хён, я просто хочу, чтобы это печенье подняло тебе настроение. Я не хочу навязываться, просто ты мне правда нравишься, и я был бы рад, чтобы в этот прекрасный день ты просто был счастлив. С***
Юнги получает подарок и на следующий год, только почему-то не 14 февраля, а 15, и опять не может вернуть его. В этот раз была шоколадка, щедро украшенная кондитерской посыпкой в форме сердечек. На следующий год Чонгук готовит торт, коржи которого оказываются чуть-чуть пригорелыми, но сам торт оказывается действительно вкусным. И пусть в этом году у него уже есть альфа, он не может не принять этот подарок. Когда Чонгуку уже исполняется 17 лет, и он точно уверен в своих чувствах, он приглашает хёна на первое свидание, и опять-таки 15 февраля. К этому времени Юнги уже как полгода ни с кем не встречается и не видит причины отказывать парню. На катке было безумно холодно, но в душе Юнги тогда было тепло. В конце вечера Мин получает самый сладкий за всю жизнь подарок — поцелуй. Время шло, детские чувства Чонгука переросли во взрослые и осознанные, а предрассудки Юнги с течением времени развеялись. Робкие поцелуи и неловкие объятие становятся с каждым разом всё смелее и смелее. В какой момент они решили жить вместе, Юнги уже не вспомнит, но вспомнит хитрые улыбки папы и его подколы, а также всю ту гору вещей, которую они перевозили. Предложение не стало неожиданностью: всё плавно к нему и шло. Им удалось взять отпуск примерно в одно и тоже и время, и они, не думая, забронировали билеты и отель на Чеджудо. А дальше оставалось только чуть-чуть давать намёки Чонгуку: то, смотря сторис одногруппника со свадьбы, сказать «эх, тоже так хочу», то как бы невзначай листать ленту с подборкой свадебных костюмов, то «случайно» оставить на ноутбуке Чонгука открытой вкладку со свадебным кольцом. Поэтому с отдыха Юнги возвращался уже женихом. Вся их жизнь кипела, события сменяли друг друга, но кое-что оставалось неизменным. А именно 15 февраля. Они упорно делали вид, что 14 числа не существует. У них был свой день влюблённых — день Чонгука и Юнги. С каждым годом подарки от Чонгука становились сложнее и профессиональнее. Вместо сахарного печенья были букеты из клубники в шоколаде с различным топпингом, а маленькие развалившиеся кексы сменились на темперированный бельгийский шоколад. Чонгук брал ради этого курсы от именитых кондитеров и не жалел денег на нужное оборудование. А Юнги был не против, хоть и не очень любил сладкое. Очередное 15 февраля встретило Юнги холодной стороной кровати, а это значило только одно: Чонгук снова готовил один из своих шедевров. За окном мягкими хлопьями кружился снег, а дома было тепло и по-особенному волнительно. Всё-таки это их день. Юнги встаёт с кровати и лениво плетётся в ванную комнату, в которой приводит себя в порядок, и отправляется на кухню, откуда уже доносится сладкий запах. Чонгук стоит в милом розовом фартуке с сердечками, который Мин подарил ему на 1 апреля, и сосредоточенно взвешивает сахар на кухонных весах, совсем не замечая омегу. Юнги тихонько подходит к жениху, обнимая его со спины, отчего последний слегка вздрагивает, и утыкается Чону носом в район шеи, втягивая любимый и родной запах. — Доброе утро, ты довольно рано для выходного, — альфа разворачивается лицом к старшему и обнимает в ответ. В этом году 15 февраля выпало на воскресенье, что сыграло на руку им обоим. Можно было весь день провести в компании друг друга и насладиться этим праздником. — Доброе, — говорит Юнги всё ещё немного хриплым голосом после сна. — Без тебя холодно. Чонгук усмехается, но ничего не отвечает, а просто целует омегу в лоб. Они стоят так ещё некоторое время, после чего Чон просит Юнги подождать ещё немного, пока он не закончит свой кулинарный шедевр. Мин кивает и оставляет альфу наедине, решая прибраться, пока его подарок готовится. Всё-таки сегодня выходной, в другие дни они заняты, поскольку много работают, поэтому уборкой удаётся заняться только по выходным. Юнги успевает прибрать спальню, туалет и гостиную, когда Чонгук приходит к нему и говорит собираться. По плану у них был поход на выставку современного искусства с любовной тематикой, кинотеатр и поход в ресторан с видом на реку. А подарок Чон отдаст вечером, когда продукт стабилизируется в холодильнике. День идеальный, а его спутник ещё идеальнее. Юнги не может уже представить себе жизнь без этого человека. Чонгук — его опора, поддержка; альфа дарит свою любовь и заботу и смотрит своими глазами, полными любви так, что в них можно утонуть. Мин боится даже представить, что было бы с его жизнью, если бы в ней не было этого человека. А ведь когда-то он хотел отказать этому стеснительному ребёнку, который робко делал свои попытки ухаживания, не требуя никаких чувств взамен. Просто отдавал своё маленькое хрупкое сердечко в обмен на улыбку хёна. И Юнги благодарен терпению Чона. Вечером, когда альфа ставит перед ним макаруны — десерт, который так сильно полюбил Юнги в их поездку во Францию, — Мин не чувствует ни капли сомнения, когда начинает говорить. — Знаешь, я тут задумался, что в этот день всегда только ты мне что-то дарил. Это так странно, что я ни разу этого не сделал за всё это время, — Юнги уверено смотрит в немного взволнованные глаза альфы, — поэтому вот. Омега достаёт из заднего кармана джинсов заранее подготовленную синюю бархатную коробочку, вытянутую в длину. — Ох, чаги, не стоило, он наверно был дорогой, — по форме коробочки Чон сделал вывод, что там лежал браслет, на который однажды упал взгляд Чонгука, когда они ходили в ювелирный магазин выбирать подарок папе Юнги. Альфа польщён, что его любимый запомнил это, но цена, мягко говоря, кусалась. Конечно, они не бедствовали, но, позволив такую покупку за раз, пришлось бы начать экономить. «Видимо, ему выплатили премию», — подумал Чонгук, вспоминая, что из семейного бюджета большая сумма не исчезала, а значит Юнги купил его за свои сбережения. — Хахаха, — мягко посмеялся Юнги, почему-то поджимая губы. А делал он так, когда нервничал. — Не волнуйся, это всё обошлось бесплатно, но потом придётся влезать в кредиты, — шуточно говорит Мин. Чонгук почувствовал страх. Очень большой процент населения в Корее живёт в долгах, и альфа был так рад, когда он закрыл свой на учёбу, поэтому влезать в новый никакого желания не было, тем более из-за дурацкого браслета. — Нет-нет-нет, я не могу принять. — О господи, просто посмотри, — Юнги закатывает глаза, но в его голосе не чувствуется негодование, скорее — предчувствие. Чон неуверенно взял в руки коробочку и медленно открыл, ожидая увидеть тот самый золотой браслет именитого бренда. Но внутри лежал пластиковый предмет с окошком посередине, а внутри окошка показывались две красные полоски. И Чонгук не дурак, чтобы не понять, что это за предмет. О ребёнке речь в последнее время заходила всё чаще и чаще, оба были настроены стать родителями и оба хотели подготовиться к этому. Нужно было поднакопить денег, провериться у врачей, может быть, даже начать пить витамины или другие таблетки. А также негласным решением было начать попытки после свадьбы, которая должна была пройти уже в апреле. Но новость Юнги перечеркнула им все планы. И несмотря на то, что волнение о неподходящем времени было, счастье перекрывало его полностью. — Боже, Юнги, я-я так рад, Господи, — неверяще рассматривая тест на беременность, проговорил Чонгук. — Но как, мы же предохранялись. — Таблетки перестали действовать — организм к ним привык, — сказал Мин, счастливо и устало улыбаясь. Всё-таки он хранил этот секрет уже около недели, поскольку хотел сперва сходить к врачу и убедиться в точности результата, а потом дождаться этой даты. — Господи, чаги, я так тебя люблю, — Чонгук сгребает в объятия возлюбленного, пачкая его свитер образовавшимися слезами. А Юнги и не против. Впереди их ждёт ещё длинная жизнь, наполненная счастливыми моментами, слезами, волнением. И пусть всё сейчас происходит немного не по плану, Мин уверен, что с этим человеком он готов пройти рука об руку через все невзгоды, потому что… Чонгук — его любовь, его спасение и его жизнь, без которой нельзя сделать и вдоха. Чонгук — это заботливый жених, их двухкомнатная квартира и макаруны. Чонгук — это 15 февраля, подъезд и приторное печенье, которое Юнги когда-то не смог вернуть обратно.