Сердце в подарок

           💌🕊️💌     «День Святого Валентина» — праздник, который отмечают влюбленные пары, день, когда с помощью валентинки можно признаться в своей большой любви, а также самый обычный день для тех, кто ещё не нашел свою пару. Именно в четырнадцатый день февраля в любом магазине можно встретить море красных или розовых сердец, различные символичные мелочи, которые вы можете подарить своим возлюбленным, а на улицах, учебных заведениях и торговых центрах множество влюбленных пар. Многие в этот день обретают счастье и вручают свое сердце тому человеку, которого готовы оберегать, поддерживать и любить, отчего праздник ассоциируется только с хорошим у большинства людей. Но только не у Хёнджина. Его совершенно не радовало приближение праздника, валентинки, которых, как обычно, будет целое море, такое же количество влюбленных парочек, волшебным образом каждый раз оказывающихся рядом с ним, а ещё упреки друзей, которые твердят, что он не перестанет быть таким недовольным, пока не найдёт свою любовь. Забавно, но он другого мнения, и считает, что любовь искать не нужно, а признаться и без дурацких валентинок можно, вот только от этого заявления все только глаза закатывают и надеятся, что в этом году их бедный друг не останется без пары. Как и сегодня. Телефон взрывается от уведомлений, звук которых уже порядком нервирует, а никто иной, как Хван Хёнджин снова надеется, что этот ненавистный день побыстрее закончится, и не придется тратить свое время на подкаты от влюбленных в него девочек и лекции от друзей.   — Долго я буду на твоё недовольное лицо смотреть? — Минхо наблюдает за состоянием друга и может только тяжело вздохнуть, мотая головой, словно родитель, недовольный поведением своего ребёнка. — Серьезно, ты что, участвуешь в конкурсе «самый недовольный в день влюбленных красавчик-одиночка»?    — Начинается… — Хван откидывает голову назад, желая пропасть отсюда прямо сейчас, и не потому, что школа, а потому что начинается очередная лекция про любовь всей жизни. — Я виноват, что мне покоя не дают каждый год?   — Пару слов в поддержку Минхо! — воскликнул Чанбин, сидящий на другом конце класса в обнимку со старостой Сынмином. — Дружище, найди себе кого-нибудь и перестань уже быть такой букой, — обратился он к Хвану.   — Как будто это так легко, — Хёнджин поднимается с места и, громко хлопая дверью, скрывается в куче школьников.   — Ну и вот куда он пошел? — возмущается Чанбин, явно недовольный тем, что его не выслушали до конца.   — К своей заветной любви, — тихо отвечает Минхо.   — Что? — подскочил Со.   — Что?                        💌🕊️💌    Не для кого не секрет, что Хван Хёнджин, выпускник старшей школы этого года невероятно красив. По крайней мере, такое мнение выстроилось у учащихся этой школы по одной простой причине: сотню влюбленных взглядов, когда он находится рядом, сложно было не заметить. Тем более, если устремлены они на него не в первый раз. Именно поэтому Хвану принадлежит статус похитителя сердец, который его совершенно не устраивает. Можно подумать, что его слишком много всего не устраивает, но нет, ему просто не нравится брать ответственность за чужие чувства, каждый раз отказывать и видеть расстроенные лица, поскольку это слишком тяжелая ноша. Вот только это не самая главная причина его недовольства своим статусом. Гораздо большее влияние на подобное поведение оказывает дурацкая влюбленность в веснушчатого блондина на два класса младше. Хёнджин ещё в начале года заприметил маленького невинного мальчика, который, как только заметил на себе изучающий взгляд, чуть застеснялся, но в ответ улыбнулся, заставляя старшего натурально сойти с ума. Он был похож на ангела: такой крошечный, с очаровательными веснушками, которые Хван успел рассмотреть от и до, мягкие на вид волосы, выкрашенные в чуть желтоватый блонд, маленькие ладошки, похожие на самые настоящие лапки, и такая яркая улыбка, что вызывала свою собственную, настоящую. Именно он вызывал теплые-теплые чувства, пробуждал бабочек в животе, желание заботиться и защищать от всего мира, который может затмить такого невероятного солнечного мальчика своими тучами. В общем, появился весь такой нежный и красивый, а Хёнджин так больше и не смог оторвать от него взгляда всякий раз, когда видел в школе, а тот всё позволял, снова и снова улыбаясь в ответ. С небольшими усилиями Хван наконец понял, что  чувства окутали его с ног до головы, привязали к крохотному ангелу и тихонько сплавили его влюбленное сердце в его ладошки. Проблема заключалась только в том, что мальчик наверняка знает о количестве человек, влюбленных в Хван Хёнджина, и осведомлен об его статусе, так что либо с недоверием к нему относится, либо считает самым обычным «красавчиком-плейбоем»; ну, а ещё в том, что он младший брат его друга и одноклассника — Минхо.   Мысли давят со всех сторон, а сомнения крепко засели в голове, только и делая, что подкидывая различные неудовлетворительные исходы событий и последствия его поступка. Кто бы узнал, что самый наделенный вниманием похититель сердец боится бросить красную картонку в виде сердца, что все называют валентинкой, в общую коробку, стал бы смеяться, а узнай об этом его друзья, так были бы в шоке от того, что самый недовольный каждый год из-за Дня Святого Валентина Хван Хёнджин вообще бросает валентинку в эту коробку. К счастью, ни того, ни другого, поэтому он шустро бросает валентинку (а кажется, что и свое сердце) внутрь и разворачивается, чтобы уйти. Вот только стоящий позади Минхо его никуда не отпустит.      — Хёнджин возле коробки для валентинок, которая принадлежит классу моего младшенького, интересно, — демонстрируя свою усмешку, рассуждает Ли. А Хван вот стоит ошарашенный, словно попавшийся нашкодивший кот перед хозяевами, и не знает, что сказать в свое оправдание. Решил впервые в жизни бросить валентинку в эту приторно-розовую коробку, называется. Но что поделать — попался, значит попался, придется все рассказать.     — Минхо, я… — находя силы для ответа, начинает младший, но договорить ему не дают.       — И кто же тебе приглянулся, мистер-недовольный-четырнадцатым-февраля-и-валентинками? — заглядывая в глаза, мягко интересуется Минхо. — Дай-ка подумать… — хитро улыбаясь, продолжил он.    — Подожди, — Хёнджин задумался, складывая в голове полную картинку. — так ты… знал? Осознание бьет в голову, заставляя сердце быстрее забиться, а ещё полностью потерять дар речи на пару секунд. Все это время не было смысла скрывать свою влюблённость от друзей? Серьезно? И как долго Минхо знает? Узнать ответ хочется прямо сейчас, но Хван не подаёт виду, решая оставить их на потом.   — Знал о чем? — не прерывая зрительного контакта, отозвался он.   — Не делай из себя дурака, Хо, — он свел брови и продолжил. — Ты знал, что мне нравится твой брат и даже не… — договорить снова не дали.     — Так это мой брат?! — воскликнул удивлённо Минхо, — Я думал, что ты так смотришь на его подругу, которая вечно с ним таскается… че-ерт, — разочарованно протянул он. Потребовалась небольшая пауза, чтобы Ли что-то для себя понял и, пребывая в растерянности, забегал глазами от осознания чего-то своего. Только Хёнджин не особо догонял происходящего.    — А чем ты так недоволен, собственно? — не понимая реакции друга, спросил Хван.   — Я уже намекнул ей…   — То есть, блять?! — вот и ответ на вопросы нашелся. Минхо не знал о влюблённости друга в его брата, Феликсу тоже ничего неизвестно, но от этого спокойнее не становится. И даже на это причина нашлась довольно быстро.   — А я так удивился, когда мелкий заплаканный домой пришел… — Ли потер переносицу, явно жалея о том, что решил помочь другу, толком ничего не узнав. — Блять, я такой идиот. Пока Минхо ругал самого себя, пытался придумать то, как исправить ситуацию, Хван невольно представил, как его крохотный ангел расстроился, узнав, что его объект воздыханий влюблен в его подругу, а не в него самого. В груди что-то больно защемило, захотелось обнять мальчика, сказать, что вся любовь Хвана только для него и стереть все слезы с веснушчатых щек. Смотреть на ангела, плачущим не от счастья, определено никогда не хотелось, поэтому Хёнджин мысленно поставил себе галочку, что лажать ему категорически нельзя, если мальчик все же разрешит быть рядом с ним. Но сейчас он не с Феликсом, а с проебом друга, который очень даже его касается, так что придется исправлять содеянное и просить прощения у ангела самостоятельно. Осталось только придумать как. А ещё понять, почему факт влюблённости Феликса в Хвана стал очевидной вещью, которую он слышит каждый день.    — Стоп, то есть твой младший брат в меня влюблен? — теряясь в куче новостей за сегодня, тихо спрашивает он.     — У тебя теперь ещё и со слухом проблемы? — ответил Минхо, заглядывая в почти черные глаза напротив.   — Приму это за «да», — улыбнулся Хёнджин. — И как давно?   — Сам подойди и спроси, — спокойно ответил старший, скрещивая руки на груди. В принципе, этого Хёнджин от друга и ожидал.    — И чего я только ожидал? — вздохнул Хван. — Пойдем, у нас биология сейчас, опоздаем — нам голову открутят.   — Переживаешь, что не успеешь обменяться слюнями с моим братом перед смертью? — на рыжую голову Минхо прилетает подзатыльник. — А что? Мне казалось, на биологии об этом можно узнать с профессиональной точки зрения.    — Ты щас, кажется, договоришься, — Хёнджин нахмурился.   — Я старше, уважай своего хёна, — Ли сверкнул своей привычной ухмылкой и улизнул в кабинет.                     💌🕊️💌 Громкий звонок оповещает о начале урока на всю школу, отдаваясь пульсацией где-то в висках, а в класс почти влетает классный руководитель с небольшой розовой коробкой в руках. Очевидно, коробка эта создана для хранения валентинок, каждый год её даже не удосуживаются поменять, но об этом все, как обычно, молчат, ведь «школе виднее»! Класс, уже заранее знающий, что через несколько секунд учительница начнёт рассказывать историю возникновения праздника, его смысл, и только потом раздаст валентинки адресатам, аккуратно укладывается на парты и пытается уснуть под спокойный голос руководителя. Вот только урок начинается не совсем так.   — И так, ребята, я рада видеть полный состав сегодня, и с радостью бы побеседовала с вами, как мы это делаем обычно, но у нас по плану новая тема, которую откладывать нельзя, — класс разочарованно простонал. — Но не расстраивайтесь! — весело продолжила она. — Я раздам вам валентинки, поделитесь своими эмоциями, и вернёмся к изучению корейского.  Женщина тепло улыбнулась, из-под очков оглядывая класс, а затем, начиная с первого ряда, принялась вручать валентинки.    — Снова поспорим на то, что твой ненаглядный смелости так и не набрался? — подруга грустно глянула на Феликса, что сидел слева от нее и совершенно точно выглядел невесело, но не смогла до конца скрыть легкую улыбку от осознания того, что валентинка от Хван Хёнджина будет адресована ей. — Ли-икс, — позвала она, когда друг даже не повернулся. А Феликсу, если честно, впервые хотелось провалиться сквозь землю и никогда не видеть этой злосчастной открытки от своего возлюбленного в руках одноклассницы, потому что больно. Он оказался наивным, тонущим в первой любви, мальчиком, который пищал внутри даже от пересеченных с Хваном взглядов, после которых следовала мягкая улыбка. Феликс надеялся на взаимность так сильно, что видимо в один момент построил слишком много ожиданий и отказался видеть жестокую реальность. Нет здесь никакой взаимности, нет и не было. Хван влюблен в его подругу, подруга, очевидно, в него, собственный брат пытается их свести, и никакому Феликсу в этой истории нет места. И это било больнее всего.   — Ли-икс, подъем, страна, — почти на самое ухо зовёт девушка, махая ладонью перед веснушчатым лицом.    — Да спорим, спорим! — доставая купюру из кармана, отозвался парень. Каждый год они с подругой спорят на то, что Ли останется без той самой валентинки от возлюбленного, и если она с большой уверенностью дает больше, то Феликс продолжает таить надежду. Но не в этот раз. Младший уверенно кладет купюру на стол, заранее зная, кому в руки попадёт картонное сердечко от Хёнджина, а затем ловит непонимающий взгляд девушки.   — Не поняла, почему так уверенно? — поинтересовалась одноклассница, которая уже получала свои валентинки с рук преподавателя.    — Каждый год один и тот же исход, а ты ещё спрашиваешь, — парень устало выдохнул, приготавливаясь получить очередную партию признаний от одних и тех же людей. Жаль, что их всех придется отвергнуть.    — Феликс, твоих снова получилось много, — будто о чем-то мечтая, произнесла женщина, протягивая полную ладошку красочных открыток. — Много же у тебя поклонниц, — тише добавила она, проходя мимо. Ли пересчитывает количество валентинок. Вроде всё, как обычно, но с прошлогодними подсчетами не совпадает, а значит придется пересматривать каждую, чтобы найти прибавившегося к общему количеству человека.    — О, что-то новенькое, — разглядывая самую аккуратную, выбивающуюся из кучи красных, желтая открытка с солнышком. Что ж, мило. Феликс открывает валентинку перед внимательным взглядом подруги, которая, что странно, не получила такой желанной от Хвана, смотрит на подпись и его сердце почти останавливается.    «Привет, солнце. Возможно, неожиданно получать подобное от такого, как я, но я надеюсь, что ты хотя бы не ненавидишь меня:) Я наблюдаю за тобой ещё с начала года, так что пришло время признаться, наконец. Ты похож на ангела, Феликс, а ещё, я люблю тебя.                Хван Хёнджин» На прочтенное приходятся только нецензурные слова и ничего больше. У Феликса в руках сейчас валентинка, которая, по идее, должна была быть адресована его подруге, но никак не ему. Более того, в написанных от руки строках ясно говорится о любви к нему, а это точно не может быть глупостью учительницы, которая перепутала адресата, так что, получается, в Ли младшего влюблен Хван Хёнджин. Тот самый, что славится своей невероятной внешностью, тот, в кого влюблено пол школы, если не вся, а ещё тот, кто так мягко улыбается Феликсу, как только пересекается с ним взглядами, и сидел пыхтел над этой валентинкой, думая, как лучше признаться. Не то чтобы он не верит в происходящее, но и не скажешь, что верит в существования этого желтого сердечка у него в руках. Ну, не у него оно должно быть.    — Ликс, ты чего? — удивлённо спросила девушка, увидев заметно покрасневшее лицо друга. Не каждый все-таки день Ли Феликс так краснеет от обычной валентинки. Но она ведь необычная!   — А? — тихо переспросил он. — Прости, я задумался, — блондин отвел глаза и прижал открытку, в которую вложено чьё-то сердце, к собственному, то ли чтобы подруга не видела, то ли чтобы впитать в себя те строчки и держать ближе всего к себе.    — Да что там такого могло быть, что ты в стесняшку-помидора превратился? — возмущенно свела брови она.   — Ничего, кроме того, что твоя сотка — теперь моя, — мальчик ухмыльнулся и, довольный собой, сгреб купюры в портфель.   Девушку же ответ не устроил.   — Это ещё почему?! — возмущенно уставившись на Ли, молвила подруга. — Неужто от твоего ненаглядного валентинка? — недоверчиво выгнула бровь.   — Ага, — Феликс ехидно улыбнулся, махая желтым сердечком перед собой. — Прими поражение, подруга.   — Так уж и быть, — одноклассница театрально вздохнула, делая вид, что очень огорчена ответом своего бездушного друга. — А почему желтое-то? — подняв лишь уголки губ и облокотившись на руку, спросила она.   — Так модно, — складывая руки на груди, при этом все ещё удерживая валентинку, отмахнулся Ли.  Подруга засмеялась, за что получила упрек от учительницы. Сделав грустное выражение лица, извинилась, а затем продолжила:   — Поэтому у всех красные?    — Не мешай мне усваивать крайне важный материал в свою черепную коробку.    И девушка, на удивление, действительно отстала, села поудобнее и стала слушать материал, что так старалась объяснить учительница. Вот только Феликс, как бы ни хотел, не мог сосредоточиться на новой теме и думал только про Хван Хёнджина и его признание, которое так сильно грело душу. Всё ещё не верится, что это действительно происходит, но ураган чувств внутри потихоньку успокаивается, возвращая способность нормально думать. И слушать учителя, который позвал Феликса трижды, а он этого, как и ожидалось, не услышал.                     💌🕊️💌   Зима набирает обороты, хотя вроде пора бы уже сбавлять, весна ведь скоро, но хлопья снега, что сыпятся без остановки с самого утра, морозный воздух и минус шесть градусов по прогнозам, видимо, с этим не согласны. Феликс, укутанный в теплый шарф, в забавной шапочке с подобием ушек и мешающей светлой челкой еле дошел до дома, не превратившись в сосульку. Пять раз чуть не поскользнулся, из-за снега не видел куда идет, боролся с лезущей в глаза челкой и заявился в квартиру похожим на снегурочку: белоснежные волосы, красные щеки и нос, белые от снега ресницы и губы бантиком — то, что надо! Только Дед Мороза не хватает. Ли ставит кружку с чаем на стол, а в дверь раздается звонок. Странно: он вроде никого не ждёт, а Минхо дома нет.   — Кого ж занесло-то, — бубнит Феликс себе под нос, дважды проворачивая замок вправо, дабы впустить гостя, вероятно, пришедшего к Минхо. Отступая назад с неохотой, он впускает юношу, больно похожего на того, на кого Ли младший уже который год слюни пускает. Ну или его самого.   — Ух ты, солнце, привет, — старший тепло улыбается и мгновенно прилипает глазами к Феликсу. Точнее к тому, как он выглядит: пушистая темно-синяя пижама, на размер точно больше его самого, белые носочки, немного влажные от снега волосы и кружка горячего чая в руках — видимо греется. Он выглядел так по-домашнему и уютно, словно маленький котенок, которого принесли домой с холодной улицы, умыли, отогрели, и пустили осваиваться. Вдруг сильно захотелось его затискать, заобнимать и желательно зацеловать, пока он сам ластится и прижимается ближе, почти урча. От подобных мыслей щеки розовели вовсе не от мороза, что стоит на улице, но если вдруг Феликс заметит, хоть будет чем оправдаться.   — Эм… привет? — мальчик мялся на месте, отводя глаза, лишь бы с чужими не встречаться. Он совершенно точно не ожидал увидеть на пороге Хван Хёнджина, который по какой-то причине рассматривал каждую его частичку таким взглядом, будто перед ним самый настоящий драгоценный камень. — Минхо дома нет, — догадался о причине визита Феликс.   — Жаль, но я вовсе не к Минхо, — Хван ухмыльнулся, облокачиваясь о стену. Младший наконец поднял взгляд, рассматривая короткие голубые волосы, ловко обходя чужие шоколадные глаза, зависая на пухлых розовых губах, на которых красовалась хитрая ухмылка, а затем, резко смелея, возвращаясь к глазам, что так внимательно смотрели в собственные. Немного смущало, но ладно — обстановка сейчас не лучше.   — И-и, чем же я тогда могу помочь? — Феликс прекрасно понимал, что с ним хотят обсудить и зачем наведались, но от этого становилось только хуже. Настолько, что тряслись руки, в которых все еще находилась кружка, и сердце забилось быстрее. Пришлось немного оттянуть момент и построить из себя дурачка, пока смелости не хватит на то, чтобы сказать «ты мне тоже нравишься». Хёнджин переживал не меньше, просто умело этого не показывал, стараясь разобраться сначала с напряжением младшего, а затем решить главную проблему — в общем, некогда ему трястись от волнения.    — Я твое волнение по глазам вижу, солнце, — оповестил Хван, отталкиваясь от стены и захлопывая дверь. Феликс заметно покраснел. — Я пройду? — уверенно спросил он, заглядывая в любимые глаза.    — Да, конечно, — младший забирает куртку из рук Хёнджина, пока тот оставляет ботинки где-то рядом с Феликсовыми, а затем ведёт в свою комнату. Тишина немного напрягает, вынуждая либо что-то теребить в руках, либо неоднозначно глядеть на собеседника, но напрягла она, оказывается, лишь одного веснушчатого. Хван спокойно смотрел на него в ответ, давал немного времени настроиться на предстоящий диалог, но резко молчать перестал.   — Тебе понравилось? — спрашивает он, ловя непонимающий взгляд. — Ты знаешь, о чем я, — Хёнджин в завершение мягко улыбнулся, словно пытаясь успокоить, и ожидал ответа от младшего. Да, не с этого стоило бы начинать, но не сразу же бросать своим признанием? Мальчик вон как переживает, краснеет от ласкового «солнце», а ещё взглядом таким влюбленным смотрит. У него ответ на все Хвановы вопросы на лице написан, можно было даже не думать, любит или нет, и на ромашке не гадать — все и так подано на блюдечке с золотой каемочкой. Старший уже точно знает, что не один он тут влюбленный дурачок, но для себя решил, что напирать не будет, касаться мальчика без разрешения тоже, так что начал, так сказать, издалека. Феликс немного подумал, помучился, но в итоге понял, что вопрос был задан насчет валентинки, что лежала в его рюкзаке и поспешил ответить.   — Ты спрашиваешь ещё? Вышло замечательно, Хён, — Ли тихонько коснулся чужой руки, несильно сжал в своей крохотной и улыбнулся так, что у старшего в груди кольнуло. Хёнджин переплел их пальцы, взглянул с такой теплотой и любовью, что, будь Феликс конфетой, давно растаял бы. Серьезно, такие взгляды в его сторону от Хван Хёнджина, у которого куча кандидатов для отношений, причем красивых, умных, добрых и тех, кто идеально бы его понимал, сильно льстили, потому что, казалось, в этом списке нет места никакому веснушчатому маленькому мальчику с цыплячьими волосами. Оказалось, он занимает в этом «списке» самое первое место, как и в сердце Хёнджина.   — Я, конечно, рад, что тебе нравятся мои рисунки, но я говорю о содержании, — старший наклоняется, почти нависая над мальчиком, и наблюдает, как тот тут же напрягается и вздрагивает. — Погоди, ты… боишься меня? — догадался Хван, отчего-то расстраиваясь. Не такого он ожидал от сегодняшнего разговора. Хотя, чего можно было ожидать от невинного нежного мальчика, впервые влюбившегося, так ещё и в такого, как он: парня, что славится популярностью у подростков в школе. Наверняка Феликс просто пытается лишний раз огородить себя от колючей боли, которую может причинить старший и проверить правдивость его чувств. Не каждому же столбу доверять, хоть и хочется.   — Не молчи, пожалуйста, — тише просит Хёнджин, все ещё не выпуская чужую ладошку из собственной. Мальчик недоверчиво глянул на слишком близко находящегося Хвана и еле ощутимо дотронулся до его щеки. Мягкая и порозовевшая от действий младшего.    — Ты нравишься мне, — прошептал он, потираясь своим носом о чужой, словно это их как-то сблизит. Феликс выглядит как маленький котёнок, который ластится к хозяину после трудного дня, показывает, как соскучился, и будто передавая свою энергию ему. Так и ощущается. Феликс заряжает своей солнечностью, согревает и буквально делится своей большой любовью. Хёнджин прямо сейчас чувствует, что ради этого момента готов хоть заново всю свою жизнь пережить, чтобы ещё хоть раз это прочувствовать так, как сейчас. — Я немного боюсь, что ты сейчас шутишь надо мной и никаких чувств нет, но я верю, что ты хороший, — лишь на секунду отстраняясь, начал он. — Для меня, — добавил в конце.  И улыбнулся для полного счастья. Хван не отрывал глаз от мальчика перед собой, всё ещё не веря, что это с ним происходит, а затем наклонился ещё ближе к кукольным губам и спросил: — Можно? — и Феликс смущенно кивнул, устроив вторую ладошку на крепком плече и поглаживая. Хёнджин аккуратно поддается вперёд и касается мягких розоватых губ, слыша как бьется сердце мальчика напротив. Не встречая сопротивления, он увереннее сминает губы по очереди, чувствуя, как Феликс начинает пусть невинно и неопытно, но отвечать. Хван устраивает одну руку на талии, слегка сжимая через мягкую пижаму, и ощущает, как его притягивают ближе, хотя, казалось бы, куда ещё ближе? Тихие чмоки раздаются по комнате и однозначно смущают Ли ещё сильнее, чем то, что он вообще целуется с тем, кого три года только обнять мечтал. Хёнджин очень старается не напугать младшего, продолжает вести и аккуратно углубляет поцелуй, чувствуя, как хватка на плече усилилась. Даже намёка на пошлость в этом жесте не было, только желание изучить Феликса «от и до». Он успокаивающе поглаживает хрупкую талию, словно говоря расслабиться, и через считанные секунды напряжение отступает. Блондин с охотой продолжает отвечать на поцелуй, встречается своим языком с чужим, краснеет пуще прежнего, но отстраняться и не думает. Маленькая ладошка поднимается выше, ко второй щеке, устраиваясь на ней и не давая повода закончить поцелуй. Ли соврет, если скажет, что ему не нравится целоваться со старшим, и станет наглым лгуном, если скажет, что не хочет ещё с каждой секундой все больше. Только лишь когда воздуха критически не хватает, они с неохотой отстраняются друг от друга, чтобы как следует надышаться.    — Как ощущения? — мягко улыбнувшись, поинтересовался Хван. Он все ещё пытается поверить в реальность происходящего и не растаять, словно сахар, просто от своих мыслей. Младший выглядит так тепло, нежно и невинно, что его хочется только затискать и зацеловать. Теперь это, в принципе, выполнимо.   — Хочу ещё, — шепчет Феликс и вновь касается пухлых губ, сминая своими. Хёнджин прижимает ближе к себе, со всей любовью отвечает и много-много касается хрупкого и плюшевого из-за пижамы тела. Хочется зацеловать до смерти, хочется обнимать, прижимать к себе, лепетать нежности на ушко и любить. С Феликсом по-другому нельзя. Только так.    — Вот это прикол, — стоя на пороге, хихикнул Минхо. Хван, услышав голос друга, с жутким нежеланием отстранился от младшего, что также выглядел удивленным, и глянул на Ли старшего.   — И почему мне никто ничего не донес? — прищуриваясь, спросил Минхо, отталкиваясь от стены, на которую облокотился.    — Мы не встречаемся, — неловко почесав затылок, предупредил Феликс.    — Не проблема, — отозвался Хёнджин. — Будешь встречаться со мной? — взглянув на младшего, спросил он.    — Буду, — отводя взгляд, тихо ответил блондин, мгновенно получая поцелуй в лоб.   — Ладно, отдам тебе своего братца, Хван, но сделаю вид, что всего этого не видел и меня здесь не было, — шустро заговорил Минхо, которого явно не устраивало то, что всё это  происходит перед его глазами. А затем скрылся в коридоре, громко хлопнув дверью.  И всё. Тишина.   — Феликс, — позвал вдруг старший.    — А?    — Ты правда согласен? — смущенно поинтересовался он, беря в свои руки чужие, чтобы снова переплести пальцы и чувствовать мальчика рядом.   Ли хихикнул и подошел ближе, заглядывая в шоколадные и такие любимые глаза.    — Конечно, правда, Хён, разве есть повод сомневаться? — Феликс улыбнулся и оставил короткий поцелуй на губах.    — Теперь нет, — улыбнулся он в ответ и принялся вновь рассматривать любимое лицо. — Я люблю тебя, — целуя в нос, проговорил старший. От его нежности Ли сейчас почти превратился в лужу, а от коротких нежных поцелуев краснели и так пунцовые щеки, хотелось бы просто целиком и полностью тонуть друг в друге и касаться, целовать, изучать, показывать всю свою безграничную любовь. А любви на двоих было чересчур много — она распирала изнутри, и даже её щепотка присутствовала на языке после каждого слова, сказанного Хвану.  Все это казалось таким невероятным, таким сказочным и таким… «таким», что не хотелось отпускать любимого из объятий. Хёнджин лишь пару дней назад готовился к тому, что весь день влюбленных проведёт в одиночестве, что будет выглядеть хмурее любой тучи и никогда не осмелиться признаться своему Феликсу в большой любви к нему.   Как видите, все вышло немного иначе. Совсем капельку.