modèle pour lui

— Ебать, — кажется, только так теперь Скарамучча мог реагировать на всё происходящее в своей жизни. Одно слово, но как много эмоций и смысла.       Если тот, до дрожи в коленях невероятный, просто самый лучший и неповторимый поцелуй в щеку свёл Скарамуша с ума неделю назад, то, боже, что будет, если Альбедо сделает с ним что-нибудь ещё…? И Скарамучча совсем не хочет скрывать своего извращенного воображения; мозг заполнен самыми разнообразными фетишами, если Крайдепринц позволит сделать с ним что-нибудь такое, то Скара попадёт в ад. И ему не будет себя жаль, серьезно.       В то же время все эти извращения меркнут, когда он видит перед собой блондина. Альбедо слишком… хороший. Он такой добрый, понимающий, его совсем не хочется пятнать своими безумными идеями. Связывания, шлепки, даже игры с оргазмом — все эти на самом деле для Скара невинные игры не хочется испытывать на Альбедо. Его просто хочется обнимать и целовать, чтобы Крайдепринц комфортно чувствовал себя, обнимал его в ответ, спокойно спал.       Что угодно.       Конечно, если бы после того нежного поцелуя Альбедо его не избегал несколько дней. А так Скарамуш не имеет ничего против произошедшего. Впрочем, будь он на месте блондина, Скарамучча сделал бы то же самое, потому что это чертовски смущает. Так что он не совсем расстроен или разозлен тем, что какое-то время Альбедо не садился рядом с ним, предпочитая даже не смотреть на него, закрывая красные щеки. Скарамуш сам был ужасно смущен. Тем более долгое время Альбедо уже не выходил на стримы, кажется, эта ситуация заставила Крайдепринца нагрузиться. Или тот последний раз… Так что он был совсем не против дать другому немного времени, ему самому это было нужно. Он часто ловил на себе взгляд светлых глаз, правда, когда оборачивался посмотреть на их обладателя, тот уже был отвернут от него в совсем другую сторону.       Допустим.       Не смотря ни на что, Альбедо всё равно через два дня подошел к нему, сел рядом и завёл непринужденный разговор. Он с улыбкой рассказывал, как мама недавно просто порхала по кухне, готовя хоть и скромный, но вкусный завтрак. Альбедо правда умолчал, что и его доесть не смог, он всё ещё чувствовал разочарование из-за того, что не смог порадовать маму такой вещью, как доесть все её блюда. Скарамучча же был просто рад услышать уже полюбившийся голос блондина. Взгляд нередко цеплялся за другую светлую макушку. Казуха часто смотрел на них. И Скара не мог распознать, что за чувство было во взгляде его бывшего молодого человека, хотя мог похвастаться тем, что знал его вдоль и поперек за все годы дружбы и отношений. Но в этот раз… Он не мог сказать, что Казуха им завидовал или ревновал. По крайней мере такого Каэдэхара никогда не проявлял, а любую ревность привык обговаривать. В любом случае, это было не то… Но что? Разочарование? Но на губах Казухи мелькала улыбка. Это было счастье, но почему его глаза не горели этим счастьем…?       Скарамучча устал ломать над этим голову.       Он всё ещё не мог найти общий язык с Казухой и помириться с ним, хотя понимал, что держать на него зла уже не было смысла. В конце концов, Каэдэхара сделал правильный выбор, разорвав отношения, которые уже теряли свою ценность. Скарамуш не чувствовал себя в них любимым, просто привычка. Привычка, от которой тяжело избавиться. Если бы Казуха с самого начала всё смог объяснить и мирно разойтись, то Скара ну… пострадал, побесился, но определенно смог бы понять, что это к лучшему. Они бы остались, может быть, друзьями.       Но сейчас, если честно, тяжело сказать, что они могут быть друзьями. Казуха буквально влюблен в Альбедо, который проявляет симпатию к Скарамушу, который в свою очередь совсем не против этого, а только рад. То есть… совсем запутано. Они влюблены в одного человека, это уже что-то невероятное.       Бывшие и влюбились в одного парня, отлично.       Куда писать Скарамушу? Быть может, такой сюжет для фильма выстрелит в популярном и станет культовым, а?       Но пока всё уже неважно, он только думает о том, как прекрасны золотые локоны на свету, как чудесны эти непонятного оттенка глаза, отливающие то зеленым, то голубым, полностью сбивая Скарамуша с ног, но заставляя его так же с головой окунуться в этот взгляд и утонуть в этих прекрасных глазах.       Альбедо прекрасен.       Господи, ебать-ебать, Скара не может вспомнить, когда в последний раз вообще такое чувствовал и чувствовал ли вообще. С каждым днем узнавая Альбедо ближе, Скарамуш не может сдерживаться, чтобы не касаться его, нежно заправляя волосы за ухо, поправляя на нём толстовки и касаясь неловко мизинцем. Блондин, впрочем, не против, он скрывает улыбку на своих губах ладонью, прикрывая глаза. И Скарамучча тонет в этом ощущении.       Он влюбился.       Ебать.       Скарамуш просто хочет быть другим для Альбедо. Хочет показать все свои мягкие стороны, заботиться о нём каждый день и, как может, помогать ему во всём. Он готов при первом же зове прибежать к Крайдепринцу, соглашаясь на абсолютно любую хероту, да только чтобы блондин был счастлив.       И Скарамучче с этим приходится столкнуться.       К несчастью, это оказалось… не совсем приятно.       Неделю спустя после их прогулки и поцелуя, они правда смогли стать ещё ближе. Скарамуш не огрызался на Альбедо никак, слушал его, а слушать приходилось много, ведь блондин оказался невероятно болтливым, как дело доходило до чего-то, что ему нравилось. Но это не было для Скарамуччи сложно.       Этим вечером он лежит на своей постели, в руках телефон с какой-то игрой на логику. Он тыкает всё подряд, зевая от скуки. Ничего интересного, чем он мог бы себя занять, как обычно.       Игра прерывается, когда на телефон поступает звонок, и Скара чуть не роняет его, увидев знакомое имя.       Альбедо.       Серьезно, звонит ему впервые за то время, что они обменялись номерами телефонов. И… так поздно вечером. Он не теряет времени, нажимает на кнопку «принять» и смахивает её, прикладывая к уху телефон. Он уже было хотел поздороваться и спросить, как дела, как все мысли вышибает тихий всхлип.       Он замирает, хмурясь и растерянно глядя на стену. — Прости… что поздно, — дрожащий голос слышится из трубки, и Скарамучча сглатывает. — Альбедо? Что случилось? — он не может слышать слез блондина, ему хватило этого на их последнем стриме. Он не хочет, чтобы Альбедо страдал и расстраивался… только не это. — Мне… мне неловко просить тебя, но… но ты можешь приехать ко мне? Прошу… мама… она… — голос ломается, Альбедо всхлипывает громче, и где-то внутри Скарамуша всё холодеет ещё больше. Только не это… Нет. Черт, нет! Он… он не может позволить этому случиться, он не позволит Альбедо просто переносить это в одиночестве.       Он вскакивает с кровати, начиная быстро собираться. — Всё хорошо! Всё будет в порядке, я уже собираюсь и еду. Жди меня, я скоро буду, хочешь пообщаемся, пока я не приду? — он забивает на свой внешний вид, спускается по лестнице вниз за рекордные сроки, надевает кроссовки и легкую куртку. Он выбегает на улицу, тяжело дыша. Он переживает. Он безумно переживает. — Не нужно. Я должен побыть с мамой. Двери везде открыты, ты легко пройдешь, — тихий голос возвращает Скарамуччу в реальность. Он не успевает ничего ответить, как разговор заканчивается, и он оказывается в полной тишине. — Черт возьми! — Скара быстро заказывает такси, волнительно ожидает его, давая себе слово, что если водитель будет ехать медленно, то он отберет эту машину и поедет сам. Господь, ему пора сдать на права…       Врывается в квартиру Альбедо он через несколько минут после того, как звонок блондин сбросил. Он благодарит всех, кто существует, что пробок не было и водитель без вопросов ехал быстрее.       В квартире, впрочем, он так и замирает, когда натыкается на обувницу, валяющуюся посреди коридора. Он оглядывается, видя, как некоторые куртки валялись на полу, вместе с ними обувь и другая мелочь. Скарамучча сглатывает, прислушиваясь. Наконец, он слышит тихий шепот и всхлипы, доносившиеся с кухни. Темноволосый не задумываясь обходит все вещи на полу и направляется туда, откуда доносился голос Альбедо. Он замирает на пороге, когда видит, как Крайдепринц сжимает свою маму в объятиях на полу. — Альбедо! — он падает на колени рядом с ним, с неким облегчением он замечает, что руки Рэйндоттир сжаты в кулаки на спине своего сына. Он заглядывает в их лица и впадает в ужас. — Скар…       Лицо Альбедо заплакано, на щеке кровоточащий порез, кровь смазалась по лицу, а прекрасные глазки напуганы, под одним уже образовался синяк. Оглядев парня ещё раз, он больше не замечает травм и переводит взгляд на женщину. Она выглядела, кажется, только хуже. Откуда-то текла кровь, пачкая ее длинные запутанные волосы. Взгляд её неясный, она смотрит на них сквозь слёзы, лишь слабо сжимая в объятиях своего сына. Скарамучча видит на её запястьях следы от рук, синяки будто бы по всему телу, каждый участок, что был неприкрыт, был синим, фиолетовым или желтым. Скарамуш не знает, что происходит, он сжимает руки в кулаки, ему не нужно говорить, что произошло, в голове мелькает, что он убьет того, кто сделал это с ними. — Он вернется. Совсем скоро… он… он обещал… — Альбедо держит ладони у рта, он старается успокоиться, но страх за жизнь не только свою, но и мамы превращает его в дрожащего от ужаса парня. Скарамуш прижимает его к себе, аккуратно, боясь, что сделает больно, обнимает. — Успокойся. Успокойся, — он разглядывает кухню. Стекло от разбитых бутылок было повсюду, он тяжело вздыхает, надеясь, что ни у кого не окажется стекла внутри тела, но почему-то эта надежда меркнет. Скорее всего будет… — Помоги маме. Собери ее вещи, я соберу твои, — он не желает даже слушать возражения, но их и не последовало. Скара поднимает на ноги Альбедо, тот осторожно помогает Рэйндоттир встать. Она шатается, но держится на ногах, слабо улыбаясь. — Не бойся, Альбедо. Всего лишь маленькие царапины. Я в порядке, — женщина улыбается сыну, а Скарамушу хочется смеяться от ужаса. В порядке? В каком порядке? Они вдвоем в окружении хлама и разбитых бутылок на полу с кровью и синяками по всему телу, и это только то, что удается увидеть Скарамучче. — Не могу не беспокоиться, ты так упала, когда он толкнул тебя, я думал… думал… — Альбедо качает головой, но Скарамуш подталкивает их к выходу из кухни. Ничего оттуда, он решает, что брать не нужно. Определенно не до этого.       Альбедо с Рэйндоттир уходят в соседнюю комнату без дверей. Куда они делись (ведь Скарамучча прекрасно помнил, что когда он был здесь в последний раз, двери стояли), видимо, ему никто не скажет.       Входя в комнату Альбедо, он застывает, тяжело сглатывая и качая головой. Кажется, и досюда добрались…       Комната, может, и не так перевернута, как остальная часть квартиры, но определенно здесь что-то произошло. Банка с разлитым пивом валяется на некогда светлом и чистом ковре. Стол валялся на полу, вместе с ним и стул, несколько вещей из шкафа были выброшены на пол. Скарамуш определенно не знает, что здесь случилось, но это злит.       Невыносимо злит.       Он сжимает кулаки, берет сумку Альбедо и сбрасывает туда, кажется, важные вещи. Ноутбук, спрятанный под одеялом, несколько пар нижнего белья, носки, футболки. Затем он сбрасывает всё что видит в рюкзак, не разбираясь, нужно будет это или нет. Ему удается найти даже документы Альбедо, которые он припрятал в карман одной сумки. Он знает, что если вдруг что, то они вернутся и соберут то, что понадобится Альбедо, но пока Скарамуш скидывает всё, что лежит рядом с кроватью, на столе, он находит случайно тайник, где находились те игрушки, что Альбедо использовал на стримах, но оставляет нетронутыми, будто бы и не находил это вовсе. В итоге ему удается собрать за рекордное количество времени два рюкзака и две сумки с небольшим количеством вещей. С учетом того, что он спешил и скидывал всё в одну кучу, места было еще меньше.       Зайдя осторожно в другую комнату, где был сын с мамой, он уже подмечает две сумки. Альбедо помогает женщине переодеться, стирая кровь полотенцем. — Вы справились? — спрашивает Скарамучча, и Альбедо кивает. Рэйндоттир встаёт, направляясь на выход. — Ладно… пойдем.       Альбедо следует за ним хвостиком, Скарамуш вызывает такси, краем глаза замечая, как блондин скрывается за дверью в своей комнате, выносит из комнаты двух игрушечных котов белого и черного цвета, придерживая их так, будто бы они были ему очень ценны. Скара не спорит, забирает у него их и впихивает в сумку, забирая большую часть себе, когда Альбедо закрывает дверь в свою комнату на ключ. — Пойдемте спустимся, сейчас приедет такси, — все единодушно соглашаются. Женщина одевается, повязывает черный шарф на голову, будто бы это поможет скрыть весь кошмар, случившийся с ними. Скарамуш просто надеется, что от таксиста не будет никаких вопросов, и они спокойно доедут.       На улице прохладно, только сейчас Скарамучча подмечает, что холоднее, чем было даже вчера. Он съеживается, с счастьем замечая подъехавшее такси. Водитель к ним выходит сразу же, когда замечает, что они с сумками, помогает загрузить им вещи и садится обратно в машину. Альбедо с мамой садятся назад, а Скарамуш приземляется спереди. Он бы сел к ним, но не хотелось тревожить ни их, ни водителя тем, что сзади было довольно мало места, и поместиться им будет не очень просто.       Водитель им и слова не сказал. Слишком поздно, все устали, им всё равно вообще. Только тихая музыка успокаивает бешено бьющееся сердце Скарамуччи в груди. Он оборачивается на Альбедо. Его взгляд всё ещё испуганный, направленный в окно машины. Свет от фар и уличных фонарей падает ему на лицо, подмечая все раны, и Скара тяжело выдыхает.       Это не то, что он хотел бы увидеть в своей жизни.       Совершенно не то.       Из такси они выходят все чуть сонные, Альбедо трёт глаза, а Рэйндоттир чуть удивленно смотрит на чужой дом. Кажется, всё ещё не соображая, что происходит, они даже не догадались, что едут к Скарамучче. Тому, впрочем, плевать.       Он заводит их в дом, помогает стянуть верхнюю одежду и ведёт в ванную. Вот там-то они и прощаются, кажется, надолго. Скара успевает только показать, где лежат медикаменты, перед тем, как за маленькой семьей захлопнулась дверь.       Он уходит в свою комнату, притащив с собой сумки, и валится на постель, протирая глаза. Он совершенно не понимает, что произошло. Что было? Что сейчас вообще случилось? Он на страхе за благополучие Альбедо сорвался поздно вечером из дома, прибежал к нему, чтобы собрать его и его мамы вещи и перевезти их к себе домой. Даже не спрашивая. Молча. Он просто взял и привез их к себе.       Не это ли он предлагал?       Определенно, он был не против, ему было одиноко, и если для того, чтобы Альбедо с ним жил, нужно, чтобы была в порядке и мама, он был готов сделать всё. Конечно, Альбедо, возможно, не догадывается о том, что Скарамушу он не просто немного нравится, темноволосый искренне хочет заботиться о нём и помогать. Как можно было так быстро поменять свое мнение, прекратить отрицать свои чувства и принять их, Скарамучча не знал.       Но знал, что врать самому себе смысла нет, и вот они здесь. На этом странном этапе, когда всё безумно сложно… И Скара многое усложнил сам с этими стримами.       Альбедо находит его в комнате сам без мамы. Он проходит неловко внутрь, закрывая за собой дверь. — Надеюсь, ты не против… Она пошла в душ, — Крайдепринц оглядывает комнату, не замечая ничего нового. Он проходит дальше, садясь на диван. Скарамучча хмыкает и встаёт, приближаясь к нему. — Не против, конечно же. А ты… раздевайся, — покинув удивленного блондина, Скарамуш идёт в ванную своей мамы, где точно должна быть ещё одна аптечка. Найти её не составило труда, он возвращается в комнату, но Альбедо как сидел на месте, так и сидит, тупо глядя в экран выключенного телевизора. — Ну? — привлекая к себе внимание, Скара садится обратно на диван, включая этот телевизор, чтобы чувствовать себя не так странно. Альбедо вздрагивает, глянув в его глаза. — Зачем…? — он хлопает ресницами, его светлые глаза блестят, и Скарамучча тяжело вздыхает, качая головой. — Хочу проверить, нет ли нигде стекла. Вас, конечно, лучше бы в больницу утром отвезти, но сейчас отделаемся просто небольшим осмотром. И… ну, у тебя царапина на щеке, надо бы убрать кровь, — Скарамуш тыкает в свою щеку, и Альбедо дотрагивается до своей, касаясь пореза и вздрагивая от легкой боли. Он так и не позаботился о себе, отдав свое внимание маме. — Не трогай. Ещё попадёт что-нибудь. Иди сюда.       Альбедо со вздохом двигается ближе к Скарамучче, и тот ободряюще (пытается так, по крайней мере) улыбается, доставая перекись из небольшой коробочки. — Прости, что я тебя заставил приехать… Я просто испугался, — Альбедо вдруг качает головой, и Скарамуш недовольно мажет ватным диском, смоченным в перекиси, по лицу блондина, стирая кровь и заставляя его шикать. — Если бы мне было это в тягость, я бы не приехал. Но как я мог тебя оставить? Я слышал, что ты испуган… Что произошло? — Скарамучча аккуратнее проходится ватой по ране, почти не касаясь кожи. Альбедо фыркает, опуская взгляд вниз. — Отец… если говорить честно, то он оказался так пьян, что не узнал маму. Начал орать, стал ломиться в мою комнату, спрашивал, кого я привел. Мне пришлось открыть, он угрожал убить её… Он стал бегать по моей комнате, все переворачивать, не знаю, что именно он хотел. Я убежал к маме на кухню, там было много разбитых бутылок, они ссорились до этого… Я хотел попытаться уйти с ней из дома, пока он не вернулся из моей комнаты, но он услышал всё это. Попытался об голову мамы разбить бутылку, не вышло, разбил об стол и стал замахиваться на меня. Она попыталась оттащить его, а он её оттолкнул, и она упала на пол. Он сразу же пошёл из квартиры, сказал только, что когда вернется — нас обоих убьет. Я стал звонить Итэру, но, видимо, он уже спит и не отвечал… У меня не было никого, кому я мог бы ещё обратиться с этим… прости… — Альбедо на последних словах громко вскрикивает, когда чужая ладонь сильнее сжимает его подбородок, заглядывая в слезящиеся глаза. — Пиздец, он поехал крышей… — выдает Скарамуш, тяжело вздыхая. Он трется об макушку блондина носом, пытаясь успокоить его. — А ты дурак. Чего извиняешься? Это… это, честно, пиздец, так что я рад, что ты позвонил. Не извиняйся, пожалуйста, не извиняйся за это, — Скара качает головой, и Альбедо кивает, не желая волновать друга ещё больше. Он виновато улыбается, и Скарамучча только тяжелее вздыхает. — Про… — Тихо. Снимай толстовку, посмотрим, нет ли стекла где, — Альбедо замирает. Он не желает шевелиться, замирает на одном месте и смотрит в одну точку, не двигаясь. Скарамучча хмурится, заглядывая вновь в его глаза. — Хэй…? Поверь, я видел уже, что ты чего-то стесняешься, но, если ты боишься чего-то, то можешь гнать этот страх нахер. Я не осужу тебя ни за что, так что успокойся и дай мне просто о тебе позаботиться, — кажется, эти слова помогают чуть больше. Альбедо стягивает с себя верхнюю одежду и ежится, не желая убирать толстовку от груди, чтобы показаться. Но Скару хватает и этого.       Он правда старается не смотреть на худощавую фигуру, чтобы не смущать парня, но не удается, ведь посмотреть внимательнее и проверить, нет ли нигде ничего серьезного, было необходимо. Он осматривает спину, под лопаткой был небольшой царапок, но он уже почти зажил, так что Скарамучча не трогал его. Оглядывая грудь и живот Альбедо, сердце Скара не может не сжиматься.       Слишком…       Одна кожа да кости. Ребра выпирают, живот впалый, фигура такая маленькая, что хочется накормить Альбедо так, чтобы тому стало лучше. Но Скарамуш немного понимает, что это будет не так легко, как может показаться на первый взгляд… Вдруг он цепляется за руки, на которых были… шрамы? Слова застревают в горле, Альбедо, заметив на себе пораженный взгляд, снова прячет руки за спиной, не желая показываться.       Но Скара их перехватывает, оглядывает, чтобы посмотреть нет ли нигде ран и отпускает, когда не замечает ничего, кроме старых шрамов.       Он не хочет задавать вопросов, так как знает, что Альбедо на них не ответит. Так что с улыбкой он опрокидывает его на спину, блондин удивленно выдыхает, пытается сесть, но его ноги поднимают и снимают носки. Альбедо пытается выдернуть одну ногу, но Скарамучча лишь щекочет его, проверяя ступни. — Ладно, — осмотрев чужое тело и не заметив ничего серьезного, Скарамуш убирает аптечку, взглянув на Крайдепринца. — Всё в порядке, если что. Если это можно называть «в порядке», — Скарамучча закатывает глаза, думая, как хотелось бы ему разукрасить лицо этого мужика, который просто посмел тронуть беззащитных людей… — Спасибо. За всё спасибо. Прости, что потесним тебя, мы постараемся что-нибудь придумать как можно скорее… — Альбедо смущается, Скарамуш тяжело вздыхает, качая головой. — Не торопитесь. Лучше пусть твоя мама позаботится о себе, а ты о себе. Вам будет легче, наверное, если не придётся тратиться на квартиру и еду. Я здесь, и я могу помочь. Не отказывайся, мне не сложно… — видя, как Альбедо не уверен и всё ещё настроен отказаться от такой идеи, Скарамучча сразу же продолжает, не давая блондину полностью отвергнуть его. — Мне одиноко. С вами будет чуть лучше. Тем более вы можете отплатить мне тем, что будете помогать убираться и готовить.       Кажется, это было уже чуть лучше, раз Альбедо задумывается, о чем-то очень тщательно размышляя. Скара улыбается краешком губ, радуясь, что это может помочь ему согласиться. Всего лишь готовка и уборка? Окей, раз это позволит Альбедо и его маме остаться, почему бы им не разрешить это. — Это странно… — Ну да? Слушай, ничего такого нет в том, что я хочу вам помочь. Вы хорошие, и твой отец урод. И я не хочу, чтобы вы были с ним. Вдруг он бы правда вас убил? А тратить деньги на жилище, когда я вам предлагаю бесплатно — совсем не круто! Типа… потрать их на лечение мамы, вместо какой-то ужасной квартиры. У меня здесь много свободных комнат, вы не потесните никого, если будете здесь жить. Определенно вас даже замечать не будут. Типа… здесь кроме меня никого чаще всего нет, — Скарамучча жмет плечами, и Альбедо тяжело вздыхает, опуская взгляд. Он ещё секунду думает, а после заинтересованно смотрит на парня. — А где другие…? — Скара горько улыбается в ответ на этот вопрос блондина, тяжело вздыхая. Ладно, возможно, он может немного рассказать… — Моя мама живёт со своей девушкой, сестра… ну, тоже своя жизнь. Этот дом им не особо нравится, а мне нормально. Хотя он безумно большой, и я здесь чувствую себя одиноко… Но если вы останетесь, хотя бы ненадолго, чтобы твоя мама вылечилась и поднялась на ноги, чтобы работать, я был бы счастлив, — Скарамучча улыбается Альбедо, а тот сочувственно вздыхает, прикусывая губу. — Хорошо… Я думаю, так можно… Только надо сказать маме, — Крайдепринц сдается, и внутри Скара ликует, неловко обнимая парня за плечо. Тот улыбается ему в ответ, вставая с дивана. — Да, конечно. Когда она выйдет, я провожу её в свободную комнату. И… могу тебя проводить? — Скарамучча разводит руками, но Альбедо качает головой, неловко опуская взгляд. — Мне тяжело спать в новых местах… Так что… если ты не против… могу немного побыть с тобой? — Скарамуш застывает, широко раскрыв рот. Что он мог сказать на это? Типа… «да, конечно, я только этого и хочу!» или «даже не знаю… даже не знаю…»? Как не показаться каким-нибудь дураком, причем влюбленным? — Эм… если тебе так спокойнее, то я совсем не против, — выдает в итоге из себя Скарамучча, и блондин ему улыбается. Скара сглатывает, вставая. — Ты хочешь есть? Я могу что-нибудь сделать?       Альбедо на секунду задумывается. Он смотрит на свои вещи, а после качает головой, вздыхая. — Нет. После всего, что сегодня случилось, единственное, что я хочу — сходить в душ и лечь спать, — Крайдепринц вздыхает, и Скара резко подскакивает к сумке Альбедо, начиная доставать домашнюю (он надеялся) одежду. — Я провожу тебя в другую ванную. Помоешься и можешь возвращаться в комнату. А я, если что, встречу твою маму, — Скарамуш смотрит, как Альбедо выбирает себе сменную одежду, внимательно разглядывая содержимое сумки. Он выходит вместе с ним из комнаты, направляясь к ванной.       Через минут двадцать Скарамучча слышит, как кто-то выходит из ванной. Заглянув в коридор, он видит растерянную женщину и улыбается ей, подходя ближе. — Прощу прощения, что побеспокоили тебя… — Рэйндоттир опускает взгляд вниз, и Скарамуш тяжело выдыхает, качая головой. — Мне спокойнее, когда я знаю, что вы в порядке, чем если бы вы остались там… Кто знает, что было бы? — Скара жмет плечами, мама Альбедо неловко улыбается в ответ, приглаживая мокрые волосы. — Мне всё равно неудобно. Мы не так давно познакомились, а уже это… прости, что втянули в свои проблемы, — Скарамучча быстро качает головой, осторожно берет женщину за одно плечо и ведёт к свободной спальне. — Я знаю, что мы не так давно знаем друг друга, но Альбедо мне стал очень… важен. И я не могу оставить ни его, ни его маму с такими проблемами, когда у меня есть возможность. Опять же, вы, наверное, заметили, что дом очень большой. Меня это не стеснит, не беспокойтесь о таких глупостях, — Скарамуш открывает дверь, заводит Рэйндоттир внутрь комнаты и включает свет. Та поражено выдыхает, видя большую и на вид очень мягкую кровать. Большой шкаф в углу комнаты, зеркало, письменный стол, удобное кресло рядом со стеллажом с книгами. Здесь было определенно чем заняться. — Да… Альбедо говорит мне о тебе только хорошее. Кажется, ты ему искренне нравишься, так что… спасибо, у тебя доброе сердце, — блондинка чуть шире улыбается, проходя дальше в комнату. — Но мне всё равно неудобно. Надеюсь, ты не сочтешь за наглость, если бы я завтра воспользовалась кухней и приготовила для нас завтрак, — Рэйндоттир оборачивается к парню, с ее длинных волос немного капала вода на мягкий ковер, и Скарамушу удается только пожать плечами. Он уже был смущен тем, что он нравился Альбедо, а всё остальное было уже не так важно… Просто… ого. Он нравится Альбедо. Теперь он даже не знал, как правильнее себя вести. Конечно, он понимал, что Крайдепринц что-то к нему ощущает — просто так не целуют в щеку, но и по дружбе так могут делать, правда. Ладно, в любом случае он надеялся, что у него есть все шансы. — Мне бы хотелось, чтобы Вы отдохнули. Но, конечно, я не буду Вам ничего запрещать. Чувствуйте себя, как дома… эээ… просто без Вашего мужа, — Скарамучча пытается сгладить неловкость между ними, но женщина только тихо смеётся, кивая. — Не беспокойся. Я определенно смогу отдохнуть, — она кивает, подмечая сумку, которая стояла рядом с кроватью. Видимо, сюда её принёс Скарамуш, пока она была в душе. Это мило с его стороны. — Я рад. И ещё… Как Ваши травмы? Вы в порядке? — Скарамучча внимательно оглядывает фигуру женщины. Да, было очень много царапин и синяков, где-то выглядело очень плохо, где-то лучше. Но на первый взгляд… ничего слишком… слишком? — Не волнуйся, ничего серьезного. Всё равно мне скоро в больницу… Если почувствую себя хуже, я скажу, — Рэйндоттир уже разбирает свои вещи, она чувствует себя чуть спокойнее и свободнее. А как не чувствовать, когда ей и её сыну не угрожает опасность в лице её мужа? Конечно, Скарамуш тоже мог что-то выдать, но ей бы хотелось доверять этому милому и доброму молодому человеку. — Я рад. Если что-то нужно будет, то обращайтесь, я в соседней комнате. И отдыхайте, я пойду в комнату, может, приведу Альбедо, если Вы не будете спать. — Конечно, иди, ты тоже должен отдохнуть, — мама Альбедо оборачивается к нему на секунду, улыбается и продолжает доставать скомканную одежду, разглаживая.       Скарамучча кивает, прикрывает за собой дверь и идёт обратно в свою комнату, дожидаться прихода Альбедо.       И Альбедо не заставляет себя долго ждать. Скарамучча уже расстелил постель, прибрал некоторые свои вещи, чтобы блондин об них не запинался, и проверил несколько раз все полки на наличие пыли. Зачем? Да и сам не знал, просто не хотелось, чтобы Альбедо чувствовал себя здесь некомфортно. Даже если это обычная незаметная грязь. — Я вернулся, — Крайдепринц заходит в комнату, прикрывая за собой дверь. Скара оборачивается, замечая, что Альбедо в пижамных штанах и в какой-то очень длинной футболке, будто бы и не его вовсе. На голове у него полотенце, завязанное вокруг. Улыбка трогает губы Скарамуччи; этот вид казался безумно домашним и родным, так что ему не удается удержаться от рассматривания парня. — Я вижу. Всё хорошо? — заинтересованно поглядев на Альбедо, Скарамуш снова включает телевизор, убавляя звук на минимум. Только чтобы у них был хоть какой-нибудь фон. Блондин заметно успокаивается, снимает полотенце и протирает влажные волосы несколько раз. — Мгм… Я увидел, что в соседней комнате горит свет… Заглянул. Там мама спит уже, так что я решил уже её не тревожить, — Альбедо легко и спокойно залезает в постель Скарамуччи, взбивая подушку и пытаясь устроиться поудобнее. — Да уж, вам бы следовало отдохнуть, — заметив, что блондин уже собирается спать, и, впрочем, неудивительно, было уже поздно, Скарамуш достает из сумки мягких котиков Альбедо. Он подходит к кровати, выключает свет и кладет возле парня игрушки, быстро переодеваясь в домашнюю одежду. — Спасибо, — слышится из-под подушки. Скара поглядывает на блондина, которого освещал небольшой свет из-за телевизора. Тот крепко обнял свои игрушки, прижимаясь к ним носом и крепко закрывая глаза. Скарамучча ложится рядом, поворачиваясь лицом к спине парня, поглядывая на его шею.       Крайдепринц неловко поворачивает к нему голову, смотрит секунду и ложится на другой бок, лицом к темноволосому. Рука Скарамуша осторожно и неуверенно ложится на талию Альбедо, и тот немного смущается. Немного розоватые щеки плохо видны в почти темной комнате, но Скарамучча ощущает тепло от чужого тела и жмурится, успокаиваясь. — Спасибо, — вдруг повторяет Альбедо и невесомо, очень быстро чмокает его в уголок губ. Скарамуш не успевает даже осознать это, когда снова видит перед собой затылок. Крайдепринц плотно заворачивается с головой в одеяло, сгорая от смущения и сворачиваясь в клубочек. Скара усмехается, придвигаясь ближе и обнимая этот комок из одеяла крепче. — Мне совсем не сложно. Я рад, что ты в порядке, — он выдыхает через рот и ощущает, как под его рукой расслабляется тело. Через несколько секунд он слышит совсем тихое сопение, которое убаюкивало и его, успокаивая в эту сумасшедшую ночь.