«Этим утром на улицах чествовали некогда короля людских сердец. Того, кто спас мир от Волан-де-морта, чтобы потом самому пройтись по нашим душам. Гарри Поттер сегодня празднует свой день рождения, возможно, заливает неудавшуюся карьеру главного аврора огневиски. Так давайте пожелаем ему хорошего зрения, чтобы видеть, к чему он ведет страну, немного рвения, что было с ним в Хогвартсе, и вагончик удачи. Может быть, хоть она поможет Избранному проснуться от блаженного сна и вспомнить, что он обязан жизнью миру, который предал. А я же от лица волшебников страны продолжу напоминать Гарри Поттеру о его провале и безразличии к нашим судьбам на пороге третьей магической войны. С днём рождения, мистер Поттер. Надеюсь, вы доживете до дня, когда за свои поступки будет нужно отвечать не из-под железного занавеса Аврората.
Всегда ваша, Рита Скитер».
Эта женщина любила писать скандальные статьи, проводить разоблачающие расследования и наживаться на чужом горе. У неё словно была некая потребность в негативных эмоциях. Возможно, именно поэтому она и заставляла людей их испытывать. До определённого момента Гарри никогда особо не читал её статьи про самого себя, там не было чего-то удивительного: расставание, почести, сплетни и обсуждение его дальнейшей судьбы, не более того. Всё изменилось в день злосчастного аукциона. На нём вместе с министром магии погиб авторитет не только Министерства, но и самого Гарри. Некогда герой, которого приглашали на каждое открытие, были рады видеть в любом магазине или лавке, теперь стал народным изгоем. — Гарри, мы тебя потеряли, — с улыбкой произнесла вошедшая в комнату Кассиопея. Он на неё даже не взглянул, а лишь продолжил смотреть в окно, где маглы спокойно прогуливались по улице. Их умиротворение со временем стало причиной его зависти, ведь позволить подобной роскоши себе он не мог. Через несколько секунд Гарри услышал стук каблуков о деревянный пол и наконец-то оглянулся. Кассиопея виновато смотрела на газету, лежащую на их кровати, отчего он лишь усмехнулся. Гарри сразу же понял, почему вечерний выпуск так и не попал в его руки. Она его спрятала, чтобы не расстраивать хотя бы сегодня. Это было проявлением заботы. Кассиопея Малфой никогда не считала себя человеком, что умел поддерживать. Она всегда так ему говорила. Но вопреки её словам, лишь она могла заставить его улыбаться в самый ужасный день. Казалось, что у Кэсси существовал своего рода рычаг, за который она умело тянула и выдавала поступок, необходимый ему здесь и сейчас. Это стало одной из его малочисленных радостей. — Им просто нужен виноватый, — произнесла она и сделала пару шагов к нему. — Они боятся, поэтому ожесточаются. Гарри в ответ лишь отрицательно покачал головой. Он знал, что виновен во всём происходящем с ним. Кто поверил Мелтону? Кто помог ему стать министром? И принял положительное решение на злосчастном собрании? У Гарри, в отличие от остальных, был шанс всё остановить, уничтожить корень проблемы ещё на этапе её формирования. Но он этого не сделал, положился на собственную интуицию и провалился. И его день рождения лишь стал напоминанием — тридцать первое июля осквернено появлением на свет виновника всех бед. — Им бы не пришлось страшиться, прими я однажды верное решение, — ответил Гарри и отвернулся к окну. Кассиопея тяжело выдохнула и подошла ближе, кладя руки на его спину. Она медленно провела вверх по позвоночнику и слегка сжала плечи Гарри. Он положил свою ладонь на её и переплёл их пальцы, прикрывая глаза всего лишь на мгновение. — Все мы ошибаемся, — прошептала она, прижимаясь к его спине. — В этом мире нет человека, способного идеально жить… — Но я должен… — В том-то и дело, — она горько усмехнулась и отрицательно покачала головой. Кассиопея обошла его вокруг и замерла, глядя в зелёные глаза, где отражались огни с площади Гриммо. В них были боль, сожаление и ненависть к самому себе. Смотря на неё в ответ, Гарри хотел, чтобы она этого не видела, желая остаться для неё опорой. — Мир забрал у тебя слишком много, чтобы просить большего, — произнесла Кэсси. — Смирись с тем, что он ненасытен, и живи дальше, Гарри. Он опустил глаза, вспоминая все почести, что сыпались на его голову несколько лет назад, а после волны презрения, накатывающие на него сейчас. Гарри Поттер хотел остаться героем, но ему не позволили, потому что в какой-то момент не нашлось злодея, чтобы обвинить во всех грехах… — А я буду рядом, — прошептала Кассиопея и взяла его ладонь в свою, кладя её на сердце. — Всегда буду рядом с тобой, Гарри. И в день рождения, и в любой другой. Он внимательно смотрел в глаза, что подобны серебру, разглядывал мягкие и родные черты лица, сулящие лишь радость, и понимал, что за все его страдания он наконец-то получил заветную награду. Рядом с ним та, кто не только примет его заботу и обопрётся на него в тяжёлые времена, но и сможет стать тем же для самого Гарри. Абсолютная взаимность. — Поттер, хватит зажиматься с моей сестрой, — выругался Малфой. Кэсси и Гарри повернулись, замечая Драко, который сердито их рассматривал. — Мы скоро вернёмся, — прошипела Кэсси, глядя на брата. В ответ он лишь закатил глаза и сделал глоток из своего бокала с огневиски. — Поттер, запомни, я ещё не готов к твоим мелким копиям в моей родословной, — бросил Драко, прежде чем уйти. Кассиопея тихо рассмеялась и покачала головой, а после взглянула на Гарри, на лице которого появилась улыбка. Она взяла его за руку и потянула в сторону выхода. — Давай запомним этот вечер одним из лучших на площади Гриммо, — прошептала Кэсси, подталкивая его в комнату, полную гостей.