But no one gives a shit No one gives a shit No one gives a shit about my life 'Til I die New Flesh — Current Joys
Ну, по-крайней мере, все могло быть хуже. Его могли запихнуть в отделение к особо опасным пациентам, представляющим риск для собственной жизни, и жизням окружающих, но в итоге Майка запихнули в какую-то психушку, больше похожую на санаторий. Тут даже не отбирают смартфоны, лишь ограничивают время, которое ты можешь провести, пялясь в экран гаджета. У приставленного к нему психотерапевта, Боба Ньюби, очень добрая и располагающая улыбка. А ещё он пухлый. Майку всегда нравились пухлые люди, они сразу внушают доверие. Но поделиться со своим мозгоправом ничем не получается, хоть и хочется. Майк уверен, что его будут осуждать. Поэтому он может лишь теребить шнурки своей толстовки дрожащими пальцами, никак не желающими подчиняться хозяину, и исподлобья поглядывать на часы, отсчитывая время до конца сеанса терапии. Боб всё понимает и не заставляет его говорить, лишь вываливает на него информацию о лечебнице, а оставшуюся часть сеанса пялится на Майка своим терпеливым взглядом. Неудивительно, ведь это первый день Уилера в стенах их больницы, и ему надо дать время привыкнуть. Неловко сидеть вот так вот, молча, целых полчаса, слушая тиканье часов и редкое пошарпывание ручки по листу. Даже немного развивает паранойю, когда Майк замечает как рука психотерапевта делает очередные пометки насчет него. Как он вообще делает выводы из того, что Майк просто сидит? Сглотнув, Майк замечает что опять нервно трясёт ногой против своей воли, и ему требуются усилия, чтобы это остановить. Боб вновь делает заметки. Напрягает. — Ну! — с воодушевлением, неуместным по мнению Майка, психотерапевт встаёт с места, — На сегодня наш сеанс закончен, давай я провожу тебя до палаты, дружок. Майк молча идёт вслед за Бобом по коридорам больницы. Все вокруг ослепительно белое, неприятно режет глаза, заставляя опускать взгляд в какой-то серовато-зелено-голубой пол. Он не особо различал оттенки. Они доходят до палаты, которую Майку представало обживать еще следующий месяц, а то и более. Мама постаралась и выбила для него платную, одноместную палату. И хорошо. Это избавляло от лишних разговоров. Кровать встречает Майка скрипом, когда он садится в ожидании дальнейших указаний Боба, который почему-то не спешил уходить, доставая из папки (когда он успел её захватить?) какие-то листы. — Вот, держи, — Уилер также молча принимает листы, с трудом сгибая пальцы, — Это распорядок твоих дней на ближайшую неделю. Тут указаны все терапии, сеансы и перевязки. Завтрак, обед и ужин будут приносить к тебе в палату, но если захочешь покушать в компании, заглядывай в столовую. Майк слегка улыбается в ответ Бобу. По отношению к нему уже давно не употребляли «покушать» и это показалось искренне милым. Чувствуется какая-то… Забота, даже? Пусть и фальшивая. — Хорошо. Боб, кажется, воодушевляется, когда он начинает оживать и даже подает голос. — За тобой зайдут в два часа дня, чтобы отвести на художественную терапию. Будь готов! — кажется, Боб еле останавливает себя от того, чтобы потрепать Майка по волосам, прежде чем улыбается на прощание, скрываясь за дверью. Майк остаётся в одиночестве. Наверное, ему надо переодеться в больничную форму? Майк обреченно смотрит на лежащий на кровати комплект, представляющий собой футболку с длинным рукавом и такие же длинные штаны. Настолько свободные, что Майк сойдет скорее за вешалку, чем одетого в одежду человека. И опять противно белые.***
Обедать в одиночестве не хочется, поэтому он решает в первый же день поесть в столовой. И жалеет об этом в момент, когда заходит в просторное помещение, замечая человек тридцать, не меньше. Так не было в его прошлом больничном отделении. Там ты молча впихивал в себя пищу в компании таких же молчаливых людей, лишь бы не чувствовать себя одиноким чмом. Потому что все были слишком в ахуе от дерьма, происходящего в жизни, чтобы разговаривать. Тут же было дико шумно. Сглотнув, Майк стоит как идиот с подносом и готов уже жалеть о принятом решении, когда замечает сидящую в одиночестве девушку. Её волнистые волосы цветом, напоминающем медь, собраны в низкий пышный хвост, что сразу приковывает внимание Уилера. Хоть какое-то яркое пятно в этой больнице. Прежде чем Майк успевает подумать, его ноги уже уверенно направляются к этой незнакомке, кажется, не особо желающей чтобы её трогали. Но это не мешает Майку поставить поднос напротив и сесть, под растерянным взглядом его сестры-по-несчастью. — У тебя классные волосы, — вместо адекватного приветствия говорит Майк. Ну, нормальные знакомства никогда не были его сильной стороной, — Я Майк, кстати. — Ну, приятно познакомиться, Майк, — кажется, она еле сдерживает саркастический смешок, — Я Макс. — Круто. Люблю это имя, — совершенно не чувствуя неловкости, Майк втыкает бумажную вилку в яичницу, пытаясь ее распилить, немного жалея, что им не разрешают пользоваться ножами. — Любишь? — Макс смеется, но как-то натянуто, будто без эмоций. — Да. Слышала про игру «Life is Strange»? — откуда в нем столько смелости вести диалог ни о чём? — Главную героиню там зовут Макс, и она супер крутая, — Майк пережевывает яичницу под взглядом невольной собеседницы, — А еще умеет управлять временем, — он отрывается от яичницы, — Ты тоже крутая. Только вместо суперсил у тебя классные волосы. — Окей… — Макс недоуменно хмурится, очищая мандарин от кожуры, но видно, как она пытается спрятать улыбку, — Это самый странный подкат, который я слышала в свою сторону. Майк усмехается, не спеша разочаровывать девушку. — Ты тут давно? — переводит Майк тему, не особо успешно подцепляя вилкой огурец из салата. — Пару недель. А вот тебя я тут не видела. Новенький? — Макс тоже возвращается к еде, засовывая дольку мандаринки в рот. — Да, заселился буквально утром. — Из-за чего ты тут? — да, прямолинейности Макс можно только позавидовать. Но Майк совсем не злится, поэтому отвечает, поднимая рукав футболки, и являя взору новой знакомой бинты, через которые просачивается зелёнка. — Гадость, — её лицо кривится в отвращении, перед тем как она показывает ему такое же замотанное запястье. — Знаешь, — Майк невесело кривит уголок губ в улыбке, — Мне кажется мы с тобой неплохо сойдёмся. — Да. Мы оба неудавшиеся суицидники. Отличная почва для дружбы. Они с иронией смеются какое-то время, глядя друг на друга, прежде чем продолжить обед.***
— Арт-терапия подразумевает под собой способ добраться до твоих подсознательных эмоций с помощью творчества, — милая девушка по имени Джейн ведёт его на первое занятие, попутно объясняя, что ему вообще надо будет делать. Звучало уже интересно, — Ты начнёшь с рисования, но если захочешь попробовать рукоделие, забегай ко мне, — она мило улыбается Майку, и он уже чувствует необъяснимую теплоту по отношению к ней. Дверь в кабинет арт-терапии ему сразу понравилась. На ней было наклеено кучу стикеров и композиция из рисунков, настолько неумелых, что можно подумать, что они детские. Вдоль коридора стена была разрисована какими-то абстрактными и цветастыми фигурами. Это настолько выбивалось из неприятной белизны остального здания, что Майку не терпелось приступить к групповой терапии. Заинтересованный блеск в темных глазах не остался незамеченным Джейн, вызвав у девушки очередную солнечную улыбку, прежде чем она распахнула дверь кабинета. — Уилл! Я привела тебе нового пациента, принимай, — видимо, Джейн с этим загадочным Уиллом была в хороших отношениях, потому что её тон звучал с особой теплотой, предназначенной для близких людей. Она слегка подталкивает Майка в спину, приглашая зайти внутрь и он неловко спотыкается, запутываясь в ногах, прежде чем войти. — Ещё один? «Оу. Блять. О. Мой. Бог.» Уилл оказывается причиной его гейской паники. На нем свободная клетчатая рубашка, совсем не скрывающая, как напрягаются мышцы его крепких на вид рук, когда он опирается на тумбочку, отрываясь от нижних полок шкафчика, чтобы встать и поприветствовать вошедших. Каштановые волосы его будущего арт-терапевта разлохмачены в очень красивом беспорядке, а в глазах (что это за цвет? зеленый, карий?) плещется искреннее любопытство, пока он вытирает салфетками краску с ладоней и подходит к ним. Майка добивают чужие бедра, предательски облепленные тканью джинс. Это даже не облегающие джинсы, это просто незаконно! Так. Сейчас главное — не терять самообладание при виде буквально сошедшего со страниц Библии ангела. Или секс-символа с обложки гейского журнала. Это если посмотреть со стороны грешника. Глупая улыбка расплывается по лицу Майка прежде чем он может ее контролировать, и он забывает о глупой неподвижности своих пальцев, протягивая терапевту немного дрожащую от напряжения руку. — Я Майк! — его голос звучит на тон выше, что заставляет его покраснеть, прежде чем он продолжает, — Приятно познакомиться с вами. Уилла, кажется, нисколько не отпугивает суетливость Уилера. Потому что он жмёт ему ладонь, добродушно смеется, и Майк готов утонуть в этом смехе, раствориться, исчезнуть. Ему одновременно и неловко, и радостно, и ему вообще кажется, что он влюблён в этого человека уже вечность. — Приятно познакомиться, Майк, — его голос приятный и ровный, — Меня зовут Уилл Байерс, я твой арт-терапевт, надеюсь тебе тут понравиться. Возможно, они слегка дольше держатся за руки, чем это нужно при знакомстве, и Майк все ещё улыбается как слишком очевидный гей, но пытаться убрать это выражение со своего лица уже поздно, поэтому он оглядывает кабинет под смешливым взглядом Байерса. — Я могу забрать свою руку? — в его голосе совсем не слышится осуждения, и он приподнимает брови, вопросительно глядя прямо в глаза Майку, все ещё совершенно очаровательно улыбаясь. — Не… Да? А, упс, простите, — Майк суетится, пытаясь как можно быстрее заставить свою чертову кисть слушаться, прежде чем с легкой болью разжимает пальцы и торопливо прячет ладони в карманы, отводя взгляд от Уилла (с большим сожалением). Майку хочется провалиться от стыда за себя, впервые за долгое время, но вместо этого он решает познакомиться с кем-то из уже присутствующих, наученный детским опытом вынужденного аутсайдера в кружках. Обводя взглядом присутствующих, Майк ловит на себе насмешливый взгляд какого-то кудрявого парня с удивительно длинными волосами. Прямо как в духе рокеров из восьмидесятых. Место у мольберта рядом с ним свободно, поэтому, Майк, не теряя времени направляется к нему, краем уха слыша неразличимое перешёптывание Джейн и Уилла и небольшой смешок. Будет грустно, если окажется, что они встречаются. Конечно, у Майка и так мало шансов, но против Джейн у него их вообще нет. — Это было так по гейски, чувак, — кудряшка сообщает ему эту новость так, будто сам Уилер не в курсе. — Может быть, это потому, что я гей, — он жмёт плечами под громкий смех этого парня, который привлекает недоуменный взгляд терапевтов в их сторону, — Я Майк, а ты? — А я би, — шутит парень, прежде чем нормально ответить под не впечатленным взглядом Майка, — Я Эдди, но меня обычно зовут курить травку. Уже не зовут, правда, к сожалению, но смотри, что я могу нарисовать вместо этого! Эдди разворачивает к нему мольберт, показывая удивительно ровный нарисованный лист марихуаны, весь радужный и с кучей узоров, как и фон позади него. — Круто! — искренне говорит Майк, потому что картина реально впечатляющая, хоть глаза и неприятно разбегаются, не зная за что зацепится, — И вам разрешают рисовать такое? — Пфф, конечно, — Эдди еще раз с гордостью оглядывает своё творение, прежде чем он оглядывает его и наклоняется к его уху, как будто кто-то может их подслушать, — А давно ты тут? — Всего несколько часов, я заселился утром, — он заинтересованно разглядывает лежащие на столике рядом с мольбертом художественные материалы, — А ты? — Пару месяцев, — на удивленный взгляд Майка он непринужденно продолжает, добавляя какие-то штрихи к своей картине, — А что? Тут классно, разве что не допускают к наркоте, но в этом, как бы, и смысл… — Эдди высовывает кончик языка, что-то поправляя на холсте, окончательно погрузившись в картину. Майк решает, что разговор видимо, окончен и вновь обращает внимание на арт-терапевта. По закону подлости, именно в этот момент Уилл оборачивается тоже, видимо, чтобы проверить Майка и это вновь заставляет его по гейски запаниковать, при взгляде на этого очаровательного парня. Он мешкается, отворачиваясь и не зная, что ему делать. Ему стоит взять уже материалы? Можно ли вообще? Что происходит? — Хей, — ох, блять. Уилл подходит к нему и почему-то хочется верить этой доброй улыбке. Тон терапевта слегка обеспокоенный. По лицу Майка так очевидно, что он в панике? — Тебе уже приглянулись какие-то материалы, Майк? — Д-да! — боже. Он слишком очевидный, не так ли? Уилл и Майк делают вид, будто не заметили, что Эдди смеется где-то сбоку. Майк давно хотел порисовать масляными красками, насмотревшись на картинки в пинтересте, а его желание прикоснуться к холсту кистью, подкрепляли видео художников из тиктока. Конечно, в самом Майке от художника были только попытки рисовать что-то в младших классах, заброшенные, когда он утонул в тусовках как настоящий подросток-бунтарь. Но раз сейчас у него есть полный доступ ко всей этой художественной дребедени, почему бы и не попробовать? Встретив восторженную реакцию на свой выбор, Майк даже немного гордится собой, хотя поводов для гордости тут нет. Умом Майк понимает, что Уилл достаточно квалифицированный специалист, чтобы обращаться с ним мягко, не провоцируя никаких триггеров. Но всё равно приятно. Выслушав от арт-терапевта небольшой инструктаж, как обращаться с материалом и кистями, Майк задумчиво кивает. — Думаешь, что нарисовать? — в ответ Уилер может только вновь кивнуть, будучи утонувшим в своих размышлениях, — Не думай. — Что? — недоуменно спрашивает Майк, наконец вырываясь из своих мыслей. — Начни с простых фигур, что скажешь? Выбирай те цвета, к которым тебя тянет большего всего, — с энтузиазмом подсказывает ему Уилл, и смеётся, наблюдая за растерянным лицом Майка, — Давай я тебе помогу. Хочется сказать нет, потому что Майк видел слишком много смущающих сцен из фильмов, начинающихся также. — Ну… Если можно? — Майк, я тут именно для этого, — с какой-то непонятной заботой вверяет ему Уилл, что заставляет сердце Майка пропустить пару ударов, и садится рядом, подтягивая стул от соседнего мольберта. — Тогда, эм, как мне стоит начать? Майк клянется, если окажется что Уилл их постоянный арт-терапевт, то он сделает всё чтобы как можно дольше остаться в этой лечебнице. Потому что чертово солнце заставляет Майка пялится на Уилла еще явнее, наслаждаясь игрой света в чужих глазах. И эти чертовы крепкие руки прямо сейчас берут его собственные, направляя по холсту и ему стоит больших усилий сосредоточиться на занятии, с силой отрывая свой взгляд от Байерса. Возможно, перспектива провести здесь несколько месяцев оказалась соблазнительнее, чем изначально думала его гейская задница.