Rumor has it

Студенты первых трех-четырех курсов всегда строят множество слухов вокруг мрачного и строгого профессора Хэ, один другого лучше, но самая популярная тема — молоденький студент, с которым тот спит. Ведь в самом деле, кем ещё может быть этот яркий улыбчивый юноша, который периодически впархивает в аудиторию в перерывах между лекций и кладет профессору руки на плечи, шепчет что-то игривое на ухо, кокетливо чмокает в щеку? Одежда и аксессуары юноши всегда изящные и дорогие, не составляет труда догадаться, какого рода отношениями промышляет злобный преподаватель. И ведь наглости хватает даже этого не скрывать! Разве это не запрещено? Куда смотрит деканат? Но смелости открывать рот на это нет ни у кого. Стоит лишь начать тихонько шептаться, посчитав, что профессор всецело отвлекся на парня, нагло усевшегося на край преподавательского стола, как тот тут же переводит свой, секунду назад теплый и ласковый, убийственно холодный взгляд на аудиторию. Под этим взглядом преподавателя все лишь отводят глаза, пока юноша у него под боком заливисто смеется, целуя в острый подбородок, и просит не быть таким строгим. Студенты в этот момент чувствуют себя приговоренными королем к смертной казни, которых помиловала королева. — А ты не сиди на столе, нечего дурной пример подавать, — профессор Хэ переводит мрачный взгляд на юношу и подпихивает под бедра, намекая убрать их с какого-то документа. Вроде бы и строжит, но голос его несравненно мягче, чем в обращении к студентам, а мрачный взгляд парня ни капли не впечатляет. Он лишь улыбается, а затем склоняется к уху профессора и что-то мурлыкающе нашептывает. Стыд и распутство. Студенты делятся на тех, кто втихаря подглядывает за этой сценой, полные любопытства и немного завороженные; и тех, кто поспешно отводят глаза, делая вид, что ничего не видят, от греха подальше. Впрочем, нрав профессора Хэ и впрямь смягчается, когда этот парень рядом. Да и тот выглядит более, чем счастливым, рядом с этим монстром, так что, наверное, это даже хорошо? Хэ Сюань мрачно, но словно бы позабавлено хмыкает, глядя на реакцию своих студентов, а юноша этот заговорщески подмигивает каждому из них, будто те хранят какую-то тайну. На деле же, «тайну», которая и не тайна вовсе, просто никем не замечаемая правда, хранят магистранты, с которыми Хэ Сюань позволяет себе улыбаться, общаться на отвлеченные темы, шутить. Он проводит офисные часы и семинары, наливая своим подопечным чай, и позволяет время от времени отвлекаться на непринужденную беседу. Они профессора Хэ обожают, знают его, как строгого, но исключительно внимательного и терпеливого наставника, искренне пекущегося за карьеру каждого из них. А ещё они знают, что юношу в его объятьях зовут Ши Цинсюань, он театральный актер, у него аллергия на шерсть животных, потому раз в пару месяцев профессор Хэ стабильно добавляет в их огромный домашний аквариум по новой экзотической рыбке, а еще Цинсюаню тридцать лет, родился он с профессором в один день, и кольца на безымянных пальцах обоих — одно в виде изящной лиственной веточки, второе в форме тонкого рыбьего скелета — на самом деле парные и носятся как обручальные. Они знают, что эти двое женаты уже четыре года, а Цинсюань, имея плавающий график, обожает забредать к мужу на работу. Не только, чтобы увидеть, поговорить и вырвать клоточек внимания и нежности, но и чтобы подразнить студентов. Ловить эти пораженно-любопытно-осуждающие взгляды «детей», и внутренне смеяться. Целовать супруга в щеку, и забавляться тем, как бедные студенты отводят глаза. — Показушник, — ласково улыбаясь, притворно упрекает Хэ Сюань, кладя руки ему на талию. — М, а твои магистранты говорят, что икона, — мурлычет Цинсюань, опираясь бёдрами о стол, и укладывает руки мужу на плечи. — Тебе просто нравится получать подтверждения, что выглядишь на десять лет младше, — Хэ Сюань закатывает глаза беззлобно. — Это все улыбка, Хэ-сюн! — задорно щебечет Цинсюань, игриво склоняя голову, и ведёт кончиками пальцев по чужим губам. Сейчас, впрочем, и без того улыбающимся, ведь рядом с Цинсюанем иначе нельзя. — Всегда улыбающийся человек воспринимается моложе. А вечно хмурый — старше. — Что же, — лицо Хэ Сюаня ровное и умиротворенное, но глаза обращенные на Цинсюаня, те самые, один взгляд которых обычно вводит студентов в ужас, переполнены любовью и нежностью до краев. — Если это так, хочу чтобы меня всю жизнь считали совратителем молоденького студента. Цинсюань откидывает голову назад и заливисто звонко смеется. Хэ Сюань пользуется этим и бережно целует его под подбородком.