Гей на один день

10 лет назад: Кастиэль и сам не уверен, отчего он всегда всегда отвечает на просьбы Сэма, но полагает, что причина кроется в том, что Сэм его лучший (и честно говоря, единственный) друг еще со старших классов и без него колледж стал бы периодом, полным одиночества. И поэтому, когда тот звонит ему в два часа ночи, и просит: "пожалуйста, доберись до студенческого клуба и забери Дина домой, он слишком пьян, чтобы вести машину", - Кастиэль выныривает из приятной дремоты, надевает ботинки и забывает о том, что завтра на уроке теологии будет очень важный тест, потому что нужно забрать перепившего брата Сэма. Кастиэль рад, что живет далеко от студенческого клуба – тот район очень шумный, и он может представить, через что приходится пройти тем, кто живет в общежитиях рядом. Если, конечно, они сами не присутствуют на вечеринке, в чем Кастиэль не сомневался – там безумно много народу, словно туда решила прийти как минимум половина кампуса, и он уверен, что все они пьяны. Тем не менее, он находит в себе силы не закатить глаза, и направляется к Сэму, что выходит оттуда рядом с Дином, изо всех сил выкрикивающего нечто совершенно невнятное. – Спасибо тебе огромное, – воодушевленно проговаривает Сэм, и в его глазах поблескивает что-то среднее между смущением и досадой. – Я тебе по гроб жизни должен. – Ты мне был должен по гроб жизни уже примерно пять раз, – напоминает ему Кастиэль, и Сэм выдает робкую улыбку, помогая рыдающему Дину забраться в машину. – Ты бы уже начал обращать на это хотя бы немного внимания, Сэм. Сэм отвечает, что так и сделает, и оставляет инструкции, как добраться до общежития Дина. Кас уверяет его, что доставит Дина целым и невредимым, желает ему спокойной ночи и покидает студенческую вечеринку. Он бросает настороженный взгляд на Дина, который, кажется, находится где-то между рвотными позывами и желанием вырубиться – два состояния, которые не кажутся хорошей идеей, случись они одновременно. Кас решает заговорить с ним, чтобы поддержать его в сознании, во избежание рвоты в своей новой машине, пусть раньше они особо и не общались. – Я так понимаю, ты неплохо повеселился на вечеринке? Дин подпрыгивает, будто совсем позабыв, что рядом с ним сидит Кас, а затем криво ухмыляется: – Ты же и сам понял, – произносит он, икая. – Я, блин, так люблю колледж, чувак... Кастиэль и не думал сомневаться, что его опыт в колледже был как минимум интересным. До него доходили кое-какие слухи об этом парне: насколько все знали, он был геем (и на самом деле, всем было глубоко по фиг, это же либеральный художественный колледж, полный демократов, филантропов и тому подобному), и он очень любил секс. Он пару раз забредал в их квартал, и хотя Кас при свете дня и находил его привлекательным, сейчас Дин выглядит не лучшим образом. И все же, колледж – это необычное место, заставляющее людей делать очень, очень странные вещи. – Тут совсем не так, как в старшей школе, – решает ответить Кас, получая на это лишь фырканье со стороны старшего Винчестера. По неясной ему причине, он ощущает лишь укол обиды, но это нелепо: Кас слишком хорошо знает сам себя, чтобы обижаться на людей, подобных Дину. – А то, – невнятно произносит тот, окидывая взглядом машину, и серьезным тоном добавляет: – Дерьмовая тачка, чувак. Возможно, Кас все же может обижаться на людей, подобных Дину Винчестеру. – Это подарок, – отрезает Кастиэль, как будто это и только это и является поводом поругаться с Дином. Тот медленно моргает в ответ, словно пытаясь осознать сказанное. – Тогда это дерьмовый подарок, – он лукаво ухмыляется в ответ. Кас еще крепче сжимает руль, но больше ничего не произносит и лишь упрямо смотрит на дорогу в надежде, что они скоро доберутся до места. Они продолжают молчать еще минуту или две, пока Дин не произносит сдавленно: – Твою ж мать, чувак, мне надо отлить, – он вертит головой, и Кастиэль окидывает его взглядом, думая, что же такого, ради всего святого, тот может искать. Ответ на это находится сам собой, как только выражение лица Дина просветляется и он хватает стаканчик из-под содовой, которую оставил накануне Габриэль. – Ты что делаешь? – спрашивает Кас, и Дин смотрит так, будто это он тот, кто напился так, что пристраивает стаканчик из-под содовой возле своей ширинки. – А на что это по-твоему похоже, зубрила? – отрезает он. – Я бл* собирался поссать, – рычит Дин, расстегивает штаны и стаскивает белье, обнажая свой член, и Кас подпрыгивает и снова начинает пялиться на дорогу, его щеки наливаются краской. – Прекрати, – он едва ли не кричит, но Дин не обращает на это внимания. – Дин, я серьезно. Это совсем новая машина, и если ты накапаешь в ней своей мочой, я никогда не... – Господи Иисусе, Кас, заткнись уже, – он закатывает глаза. – Я так постоянно делаю, – и тут Кас слышит, как моча струится на пластиковое дно, и его желудок чуть не выворачивает. В следующую мучительно-долгую минуту единственные звуки, раздающийся в машине – это звук писающего в стаканчик Дина (целая минута, и это, пожалуй, самое долгое мочеиспускание, которое Кас когда-либо слышал) и неровное дыхание Кастиэля, пока это наконец не прекращается. И судя по тому, что Кастиэль услышал – ни капли не пролилось мимо. Дин облегченно улыбается, застегивая ширинку и держа перед собой стаканчик: - И Дин Винчестер делает это снова, - невнятно произносит он. Кас уже собирался было попросить его вести себя спокойнее и выбросить стаканчик в окошко как можно быстрее, но прежде, чем он успевает сформулировать фразу, содержимое стаканчика оказывается на нем... Он и сам не уверен, было ли это сделано намеренно, или он просто проехал по яме – Кас не помнил, и на самом деле его это не особо волновало, потому что его лицо было в моче. Запах отвратителен, а Дин только и делает, что разевает рот, и он тормозит машину и стискивает зубы, тут же жалея об этом, потому что во рту ощущается кислый привкус. – Выметайся, – угрожающим тоном произносит он. – Эй, чувак, вот ведь... Мне так... – Выметайся, Дин, – повторяет Кас, не глядя на него. – Сейчас же убирайся из моей машины. Он чувствует, что Дин пребывает в замешательстве. – Но до моего общежития еще кварталов двадцать, – настаивает он, – бля, Кас, ночь же еще, можно я просто... – Не называй меня Касом, – отрезает тот, – только твой брат зовет меня так. Вылезай из моей машины, и если тебя так беспокоит оставшийся путь до твоего общежития, то тебе лучше включить все твои таланты и предложить кому-нибудь отсосать, чтоб тебя подвезли, потому что я больше не намерен терпеть твою компанию... Он почти жалеет о сказанном, заметив, как на мгновение на лице Дина отразилась обида, но спустя мгновение передумывает, потому что Дин выплескивает на него остатки содержимого стаканчика, вылезая из машины. Кастиэль делает усилие над собой, чтобы не закричать, не начать ссору, хотя чистая ненависть едва ли не прожигает ему глаза , когда он жмет педаль газа, игнорируя несущееся ему вслед: «Да чтоб ты врезался во что-нибудь!» Сейчас: – Бальтазар порвал со мной... Это первое, что он выпаливает Сэму, и тот тяжело вздыхает на другом конце провода. – Мне жаль, Кас, – говорит он, и это звучит искренне. Кас уверен, что так и есть, но лучше он себя не чувствует. – Он уезжает в Италию на лето, – продолжает Кас, окидывая взглядом свою квартиру, теперь полную пустых коробок, которые ему скоро предстоит наполнить своими вещами. – Он считает, я слишком скучный и нам надо попробовать для себя что-то новое. Он ушел сегодня утром, бросив мне простое «увидимся как-нибудь», а потом прямо сказал, чтобы я убрался из квартиры... На том конце трубки возникает пауза. – Черт, серьезно? Этот козел не мог... – Но он это сделал, – тут же прерывает его Кас, игнорируя едва различимый укол в сердце. - Договор заключен на его имя, и даже если бы он не был против, чтобы я остался, я не могу позволить себе такую квартиру. Не с моим финансовым положением. Пауза повторяется, и единственное, что Кастиэль может расслышать, это стук клавиатуры. Сэм, должно быть, на работе, и Кас сразу же чувствует себя виноватым. – Прости, если я не вовремя... – Замолчи, – ворчит тот. – Знаешь, не вовремя не бывает. Я закончу в течение десяти минут, и мы с этим разберемся, лады? Только оставайся на связи... Кастиэль кивает, но потом вспоминает, что Сэм не может его видеть. – Окей. *** – В этом городе не найдется такого места, чтобы вместить все твои вещи, Кас, – комментирует Сэм, помогая ему час спустя упаковать все в коробки. Кас пропускает издевку мимо ушей, все еще чувствуя себя разбитым. Сэм, похоже, ощущает это, судя по тому, как кладет ему руку на плечо и побуждает взглянуть на себя: – Эй, – мягко произносит он, – все наладится. Мы найдем, куда тебя пристроить, пока ты снова не встанешь на ноги. – Но... – Кас облизывает губы, - Бальтазар... –Да пусть сосет твой Бальтазар! – восклицает Сэм, и Кас еле сдерживается, чтобы не возразить, что в этом вся суть.– Этот придурок был занудой, понятно? Он был занудой, прости, что говорю это. Мы с Джесс едва его переносили, пока вы были вместе, и только потому, что ты смотрел на него, словно он делает что-то потрясающее, в то время как он только и был занят, что рассказами о себе любимом, – Сэм смотрит на него, и Кас чувствует себя немного обиженным. – Он того не стоит, Кас, – настаивает Сэм. – А тебе нужно найти человека достойного. – А что, если его уже я не стою? – спокойно спрашивает Кас. – Стоишь, – небрежно бросает Сэм в ответ, взяв в руки одну из книг Воннегута. Он замолкает, и его лицо просветляется: – Я знаю кое-кого, кому нужен сосед, если тебе это интересно. Кас окидывает его взглядом: – Я вот-вот останусь бездомным, Сэм. Моя зарплата пока не позволяет мне иметь подходящую квартиру. Я бы сказал, что да, я заинтересован. Глаза Сэма поблескивают. – Отлично. *** – Твою мать, только не это.... Кастиэль стоит напротив ужасного Дина Винчестера (про себя он называл его Писуном, но, разумеется, никому об этом не рассказывал), которого, несмотря на все увещевания Сэма, он больше не видел после той ночи десять лет. – Твою мать, только не... – повторяет Дин, глядя на брата. – Ты не упоминал, что это он. Кас закатывает глаза. – Не льсти себе, – все-таки выговаривает Кас, и Дин оборачивается к нему, выглядя при этом слегка удивленным – видимо, подумав, что Кас на это смолчит. Хотя замечание было глупым, учитывая, какими именно словами он оскорбил Дина в ту ночь. – Он и мне не сказал, что речь идет о тебе. Иначе я бы не стал попусту тратить свое время. Дин усмехается. – Это все объясняет, – отвечает он, собираясь уже захлопнуть дверь, но широкая ладонь не дает ему ее закрыть. Кас видит, как перед Дином возникает Сэм, который окидывает их взглядом, полным одновременно и настороженности, и решительности, и у Каса сразу же возникает недоброе чувство. Дин, похоже, ощущает то же самое, потому что выглядит он при этом так, будто собирается заехать своему брату в челюсть. – Заходи, Кас, – заявляет Сэм, не обращая внимания на взгляд брата и шире распахивая дверь. На какой-то момент Касу показалось, что Дин собирается возразить, но потом ворчит и отходит вглубь квартиры, не смотря при этом на Каса. Сэм умоляюще глядит на друга, но тот холодно смотрит в ответ. – Ты меня в могилу сведешь, Сэм Винчестер. *** К тому времени, как Сэм заканчивает вводную экскурсию по квартире, Кастиэль уже не может отрицать, что без ума от нее. Апартаменты чудесны, просторны, деревянные полы и вид на Нью-Йорк, о котором он даже не мечтал. Квартира недешевая, но если делить сумму пополам, он вполне мог себе ее позволить. Потом Сэм объясняет, что Дин до сих пор жил здесь с их дядей, Бобби, но тот отошел в мир иной шесть месяцев назад, а затем, что Дин больше не может платить за квартиру один, и если он не найдет нужную сумму до конца месяца, его выселят. Итак, они оказываются в неловкой ситуации, сидящими на ободранном старом диване, с Кастиэлем, чье лицо кривится от воспоминания о моче, выплеснутой на него, и Дином, на лице которого выступило похожее выражение. Сэм сидит в кресле напротив, уставившись на них, и намеренно игнорирует все остальное, пока наконец не решает, что с него хватит. – Ладно, достаточно. – Он поднимается на ноги, доказывая тем самым правоту теории Каса. – Вы ведете себя, как пятилетние дети. Пора бы уже двигаться дальше, забыть о случившемся в прошлом и научиться уживаться друг с другом. – Этого не будет, – бросает в ответ ему Дин, и Кастиэль кивает, соглашаясь. Сэм приподнимает брови. – Да неужели? – он кивает, подходит ближе и плюхается между ними. Диван сразу же становится слишком узким – в основном оттого, что огромные пропорции Сэма не рассчитаны на обычную мебель. – Стоит ли мне напоминать, что вы оба вот-вот останетесь без крыши над головой, если не найдете себе сожителя? – он поворачивается к Касу. – Где ты собираешься ночевать сегодня, если не здесь, а? – Кас выглядит оскорбленным. – Прости, приятель, но у меня никак – мы с Джесс сегодня празднуем юбилей. Кас моргает, но ничего не отвечает. После этого Сэм поворачивается к Дину: – А ты, Дин, – произносит он, в то время как его брат пристально смотрит на жуткий рисунок на стене, на котором изображен кот, – стоит ли напоминать тебе, что лучшим кандидатом на это место до сих пор был пятидесятитрехлетний мужик, одержимый коллекционированием охотничьих ножей и свято верящий, что его сестра была убита вампиром? Дин тоже молчит, и Сэм улыбается. – Тогда решено, – победоносно заявляет он. – Вам стоит попробовать жить вместе, хотя бы это лето, – Сэм поднимает вверх руки, когда замечает, что Кас, и возможно даже Дин тоже, собирается возразить. – Только до конца лета. Если к тому времени не уживетесь, я обещаю, что сделаю все возможное, чтобы расселить вас еще куда-то. Договорились? Наступает долгая и мрачная пауза, во время которой Кастиэль представляет себя бездомным, живущим с то убегающей, то возвращающейся собакой и проводящим целые ночи, копаясь в мусорных баках в поисках еды. – Заметано, – произносит стоящий рядом с ним Дин, и картинка в голове Кастиэля тут же меркнет. – Заметано, – кивает он. *** Во всяком случае все не так плохо, как он представлял себе раньше. Они почти не разговаривают и стараются держаться друг от друга подальше, но это не так уж и плохо, раз помогает избежать конфликтов. Кас уходит на работу каждое утро, и Дин тоже куда-то отправляется, но Кас не уверен, куда именно. Однажды он спросил, но Дин ответил только «пойду заполню кое-какие бумаги», прежде чем закрыть за собой дверь. Кастиэль не понял, почему он так странно себя ведет, почему так беспечно отзывается о документах, и вообще какие к черту документы он может заполнять, но больше ничего не спрашивал. Кас работает в издательской компании и терпеливо ждет повышения, уверенный, что оно наступит со дня на день, он должен стать главным редактором как можно скорее, а его шеф, Захария, скоро уйдет на пенсию, и поэтому Кастиэль рассчитывает занять его место. Но затем его увольняют. – Уволен? – повторяет эхом он, как только Захария заканчивает свою речь. Захария, пожилой лысый мужчина, мрачно кивает. – Мне жаль, Кастиэль. Понимаете, я ухожу, и думаю, настало время прикрыть свою лавочку. Кастиэль хлопает ресницами. – Но... ваши клиенты... – С ними все будет в порядке. Ну, вот и все... Он остался без работы и понятия не имеет, что делать дальше. *** Так сложилось, что на следующий день ему пришлось ехать в ремонтную мастерскую, потому что его машина, как назло, начала барахлить. Но чего он никак не ожидал, так это обнаружить там Дина, глазеющего на него с не меньшей долей удивления на лице. – Ну и? – хрипло спросил он, прокашлявшись, выводя Кастиэля из раздумий. – Тебе нужен кто-то, кто осмотрит эту колымагу, или нет? Кас пропускает шутку мимо ушей и просто кивает в ответ. – Значит, это здесь ты работаешь, – констатирует он, и Дин утвердительно бормочет что-то в ответ, открывая капот машины. – А я думал, ты писатель. – Так и есть, – отвечает тот, – я просто не издаюсь, – он горько ухмыляется Касу, который виновато переминается с ноги на ногу. Дин снова смотрит на него. – А ты прошлой ночью разве спал не в этой же рубашке? Кас не желает иметь ни малейшего понятия, откуда он об этом знает. – Нет, – отвечает он, защищаясь. – Да нет, это она, – с подозрительностью в голосе отвечает Дин. – Чувак, я тебя утром видел. Ты ведь переодеваешься перед тем, как идти на работу? Потому что если нет, это ОТВРАТИТЕЛЬНО, – говорит он, и Кас стискивает зубы. – О, какое счастье, ты в курсе, что я всегда ходил на работу в полностью подобающей одежде, спасибо, – он отвечает слишком грубо, но ему уже все равно. – Ходил? – моргает Дин. Кас только пожимает плечами в ответ. – Оу... – Дин понимающе кивает, уступая в споре, – Прости. Только Касу не нужна жалость. Ни от Дина, ни от Сэма, ни от Бальтазара, ни даже от родителей, просто не нужна. – Я вернусь через час, – говорит он и выходит из гаража. Он уже в третий раз за неделю набирает Бальтазара. И, как всегда, слышит только автоответчик. *** Его неделя начинается с того, что он ждет новостей от еще не открывшегося в Литтл Издательского Дома Брауна, которые хотели бы провести с ним собеседование. Оно состоится завтра утром, и Кас решительно готовит свою речь а-ля «я-лучшая-кандидатура». Сначала он решает, что ему скорее послышалось, но затем звук звучит еще громче, и Кас понимает, что это стон. И очень даже эротичный стон. «И довольно глубокий», – добавляет он про себя, когда его сердце пропускает удар, потому что это стон Дина, чья кровать покачивается и скрипит, а его голос доносится приглушенно через стену спальни. Кас застывает возле его двери, не зная, что делать. Она не захлопнута, но и не широко распахнута, так что можно было подумать, что эта сцена предполагалась быть приватной. Но дело в том, что голос Дина – единственный, который он слышит. И Кас никогда бы не признался в этом, даже самому себе, но его член заинтересованно дернулся, отзываясь на стоны Дина. А затем Дин заговорил. – Тебе нравится? – его голос куда более хриплый, чем обычно, более чувственный, и Кас понимает, что тот нарочно делает его таким, намеренно разговаривает с придыханием и понижает голос. – Ну, как? Так тебе нравится, ублюдок? – раздается еще один стон, и Кас окончательно запутывается, потому что Дину никто не отвечает. Если, конечно, он не разговаривает сам с собой, и в таком случае у него очень интересный подход к мастурбации. – О, да, да, трахни меня, – хрипит Дин, его кровать начинает поскрипывать чаще и громче, – боже, ты такой большой, – еще стон, затем пауза и универсальный разочарованный стон. В голове Кастиэля возникают картинки с Дином, трахающим самого себя... – О да, да, еще, быстрее, еще. И да, ему любопытно, но в его положении его можно понять. И Дин слишком громкий, может, ему приснился кошмар (ну, точнее просто сон, потому что если дело все-таки в том, что ему что-то снилось – он явно не возражал)... Его оправдания были слишком слабыми, он знал это, и тем не менее, приоткрыл дверь шире. Он не ожидал, что дверь распахнется полностью, а перед ним окажется Дин, подпрыгивающий на постели и тяжело дышащий в телефонную трубку. – Я кончаю, кончаю, я, я... – он запинается, замечая стоящего у двери Каса с широко распахнутыми глазами и с совершенно сбитым с толку выражением лица. – Я кончил, спасибо за звонок, приятель, увидимся еще, – он сразу вешает трубку, и глазеет на него в ответ. Ну, во всяком случае он не мастурбировал... *** Они сидят, уставившись друг на друга. Ни один из них не отводит взгляда, и Кас не может решиться, чтобы задать вопрос, хотя у него уже и появилось представление о том, что происходит. – Ты собираешься что-то спросить или нет? – Дин наконец прочищает горло. Кастиэль моргает. – Ну ты и чудик, Кас, – стонет Дин, впервые используя это прозвище с тех пор, как он сюда переехал, и отчего-то Кастиэля это не задевает так, как должно было бы. Возможно потому, что на окраинах его сознания все еще раздаются хриплые стоны Дина, и он изо всех сил концентрируется на том, чтобы... не возбудиться. Дин поднимается на ноги и направляется в сторону кухни, бормоча по дороге «мне теперь необходимо выпить». Кастиэль выныривает из своих мыслей и тоже встает, следуя за ним на кухню. – Я не понимаю, что только что услышал, – признается он. Дин закатывает глаза. – Секс по телефону, Кас. Это был секс по телефону. Кас кивает. – Ладно, но зачем? Сэм сказал, что ты ни с кем не встречаешься, и мне не придется беспокоиться о... подобном. Тот внимательно смотрит на него. – Сэм прав, но это вовсе не значит, что тебе не придется беспокоиться о моем сексе по телефону, – он вздыхает и трет переносицу. – Я... запустил линию секса по телефону, – признается он. Теперь это начало приобретать смысл. – Она твоя собственная? – спрашивает Кас, и Дин кажется удивлен, что он не критикует его занятие. Он даже немного успокаивается, но Кас не заостряет на этом внимания. – Неа, одной компании, – следует ответ. – Они получают пять долларов в минуту, а мне платят примерно один. Кас хлопает глазами: – Не слишком справедливо. – Но это хоть что-то, – пожимает плечами Дин. – Так-то оно так, но разве не проще открыть свою собственную телефонную линию? – Кас продолжает отстаивать свою позицию, а Дин закатывает глаза. – Слишком много возни, Кас, – он, наконец, наливает себе в стакан и выпивает все залпом. Кас качает головой, берет кружку и наливает себе воды. – Вовсе нет, – возражает он. – Все, что тебе на самом деле нужно будет сделать, это позвонить в телефонную компанию и запросить новый номер, открыть аккаунт в пэй пале... – он старается припомнить то, что выучил на лекциях о частном предпринимательстве и повторяет про себя основные моменты из главы «Как открыть прибыльный бизнес». Дин внезапно оказывается совсем рядом позади него, и у Каса сбивается дыхание, он стискивает пальцами кружку, колеблясь. – Ты, похоже, много понимаешь в таких вещах, – спокойным и задумчивым голосом отвечает Дин, и Кас всеми силами пытается выкинуть из головы те стоны, что он слышал ранее. – Походил на пару курсов, – только и говорит, не будучи в состоянии пояснить точнее. Дин кивает. – Ты мне и поможешь, – сообщает он, ухмыляясь. – Нет уж, спасибо, – усмехается Кас, и Дин, наконец, отходит от него. – Чувак, нет, ну правда! Ты ведь мог бы мне помочь! И заработать на этом треть от того, что я соберу... Ты мог бы... не знаю... управлять всей этой хренью! Ты же без работы остался, это бы тебя выручило... – Вообще-то, у меня завтра собеседование, – возмущенно заявляет Кас. Дин громко выдыхает. – Да неважно, – он закатывает глаза и фыркает. – Это не значит, что ты лучше меня, чувак, – приподнимает одну бровь, но, пожалуй, впервые за все время их знакомства это только поддразнивание, а не желание обидеть. – И не надо делать вид, что ты выше секса по телефону. С этим он возвращается в свою комнату, чтобы ответить на еще один звонок, а Кас просто смотрит ему вслед. – Я выше секса по телефону, – говорит он сам себе. *** Он не получает той работы. Место оказалось уже занятым, и мужчина, сидящий за столом, – Уриэль – сказал, что следующая вакансия откроется только через три месяца. Он обещает сообщить, как только наступит следующее собеседование, и затем прощается. Кас машинально набирает номер Бальтазара. И снова автоответчик. *** – Я согласен, – заявляет он, вернувшись домой. Дин, сидящий на диване, отрывает взгляд от журнала и косится на него, приподнимая бровь. – Что? – Я помогу тебе с твоим бизнесом, – поясняет Кас, и Дин подозрительно щурится, но на его лице все же постепенно начинает проступать улыбка. – Я все еще хочу треть от заработанного, - предупреждает его Кас. – И я лишь организатор, и не собираюсь принимать участие в твоих... профанациях. Дин смеется и поднимается с дивана, стискивая его в объятьях. Тот не пытается отстраниться, но только оттого, что шокирован. – Ты офигенен! – говорит Дин, и в этих словах есть что-то, что отдается теплотой в сердце Кастиэля. Он делает шаг назад и берет сумку. – Это тебе, – только и говорит он, протягивая ее Дину. Тот запускает туда руку и выуживает беспроводной домашний телефон. Он улыбается. – Ну тогда за дело. *** Первый месяц все идет довольно гладко. Они решают сделать своим номером 1-900-гей-на-денек, потому что, когда они выбирали его, Дин невзначай бросил: – Не знаю, чувак. Все, что я делаю – помогаю парням, которым хочется побыть геями, скоротать день, а во всякой хренотени с придумыванием названий я не силен. Так это и вышло. Невероятной кажется их популярность с самого начала – некоторые бывшие постоянные клиенты Дина снова его нашли, и Кас предполагает, что тому виной слухи, скорее всего. Дин и Кас очень быстро притираются друг к другу – настолько, что Кас спокойно мог сидеть за компьютером в поисках объявлений о работе, в то время как Дин делал вид, что кончает, на кровати у него за спиной. Эти стоны больше не трогают его, как раньше, но иногда волна желания все же накатывала, если Дин ловил его взгляд во время своих «оргазмов». Они зарабатывают восемнадцать сотен в течение месяца и празднуют свою первую зарплату походом в пятизвездочный ресторан. Они непринужденно болтают, как будто дружили годами, и никого из них не смущает упоминание прошлых ссор. Теперь они даже смеются над тем случаем, и Кас бы никогда не мог подумать, что такая вещь, как секс по телефону может творить чудеса, но похоже, так оно и было. Он продолжает следить за счетами и расценками, а Дин продолжает заставлять парней кончать от своего голоса. После того, как они желают друг другу спокойной ночи, Кастиэль старается не думать о том, как яро он мастурбирует, вспоминая стоны Дина, и как представляет перед собой его зеленые глаза, кончая с тихим вскриком. *** Когда звонят его родители, чтобы узнать, как он, Кас говорит, что все отлично. И так и есть. Они говорят, что гордятся им (что от них нечасто можно услышать), и он первым делом звонит Дину. Номер Бальтазара остается забытым где-то в его списке контактов. *** Спустя еще три месяца Кас приходит к выводу, что тоже хочет попробовать. Ему уже порядком поднадоело мастурбировать, слушая голос Дина, и он думает, что так в его голове поселятся новые фантазии. Дин кидает на него странный взгляд и говорит, что он еще не готов, но Кастиэль настаивает на своем. Дин уступает, отчего Кас широко улыбается в ответ. На какое-то мгновение Дин просто таращится на него, и Каса это смущает, но затем Дин тоже улыбается ему в свою очередь мягкой, почти нежной улыбкой. – Ну ты и чудик, Кас, – говорит он, как уже говорил когда-то, и Каса переполняют теплые чувства. *** Поначалу Дин раздражает – когда объясняет ему, как надо «правильно» произносить слова «член», «твердый» или «грязный» и тому подобное, но Кас все же не понимает, что именно делает не так. – Ты должен произносить это с чувством, – говорит Дин, сидя в его комнате. – Член, - выдыхает он, чуть приближаясь к нему, и Кас пытается сглотнуть ком, подкативший к горлу. – Твердый, – стонет Дин, его губы слишком близко к уху Кастиэля, так что чувствуется его дыхание. У Каса от волнения дрожат ресницы. – Грязный, – с придыханием произносит Дин, и снова стонет, изображая оргазм. К концу тренировки у Каса уже слишком неловкий стояк, а Дин кажется довольным. *** Проходит две недели, и Кас наконец-то набирает сноровку. – Ладно, давай попробуем, – кивает Дин, выходя из его комнаты и закрывая за собой дверь. Кас непонимающе хлопает глазами, пока не слышит телефонный звонок. Это Дин. Его сердце начинает бешено колотиться, он понимает, что тот собрался сделать, и сам не знает, что чувствует по поводу этого всего. Кас сглатывает, прикрывает глаза и снимает трубку, вживаясь в образ. – Да? – произносит он, и его голос на октаву ниже обычного. – Скажи мне, что на тебе надето, – Дин дышит на том конце трубки, и если бы Кас не знал его (но он ведь знает, и надо прекратить воображать себе всякое), он бы решил, что тот готовится к тому, чтобы подрочить. Он вспоминает, что Дин говорил ему. Заставь их самих придумать сценарий, и играй по нему, как им нравится. – Ничего, – решается он и снова сглатывает. – И я уже такой твердый... И это вовсе не ложь. У Дина сбивается дыхание, и эрекция Каса становится еще очевидней. – Да? – Дин на мгновение запинается. – Хочешь, чтобы я об этом позаботился? О, да. Да, он очень, очень хотел бы этого. Потому что Дин замечательный, и добрый, и обладает кучей других качеств, которых Кас раньше в нем не замечал, и он хочет ощутить на своей коже его руки, гуляющие по всему его телу, чтобы Дин позаботился о нем этой ночью, и никак не по телефону. Но Дин хороший актер, и Касу приходится напомнить себе об этом. Все это игра, нужная лишь в качестве тренировки. – Не знаю, – отвечает он, снова сглатывая. – А что бы ты хотел со мной сделать? Дин издает стон, и Кас прикрывает глаза, представляя себе его, лежащим на кровати и сжимающим пальцы на своем члене, водя по нему вверх-вниз под голос Кастиэля. Он чувствует свой собственный стояк под джинсами, и кладет ладонь сверху. – Все, – стонет Дин. – Все, Кас, я хочу сделать с тобой все, что можно. Это неправильно. Он не должен называть его имени. Кас теряет свою решительность, но ему все равно, только не когда его имя так чувственно звучит на губах Дина, произнесенное таким хриплым и возбужденным голосом, каким был в его фантазиях. Кас расстегивает ширинку и отрывисто стонет, когда ладонь обхватывает член, а в голове возникают руки Дина на месте своих собственных. – Что значит все? – рычит он, к черту образ и осторожность, – что значит все, Дин? Расскажи мне. Это полностью меняет правила игры, потому что теперь разговаривает Дин, хотя это Кас должен был стараться заставить его кончить. Но это не кажется чем-то неправильным, наоборот – будто все так и должно быть, и неважно, как далеко они зайдут. – Я хочу чувствовать тебя, Кас, – часто дышит Дин. Кас может расслышать влажные звуки, доносящиеся из трубки. – Всего тебя. Хочу... ох... хочу ощущать внутри твой член, хочу тебя, Кас, всего тебя. Это вовсе не похоже на его обычные приемы. Обычно Дин более точен и больше описывает картинку, а его голос не настолько прерывист, как сейчас, но так намного, намного лучше. Кастиэль стонет, медленно водя рукой вверх и вниз. – Да? – выдыхает он, представляя себе то, что Дин описывает: его сильное тело над ним, поддерживаемое его, Каса, руками, в то время как Дин заставляет его член скользнуть внутрь себя. Кас прикусывает губу и начинает двигать рукой быстрее. – Я тоже хочу тебя, Дин, – его голос ломается, ладонь скользит по члену еще быстрее. Дин лежащий на нем, Дин, стонущий его имя. – Я хочу тебя, боже, как же я тебя хочу, – он задыхается, наслаждение струится по всему его телу. – Я бы позволил тебе все. – Черт, Кас, – Дин дышит в трубку – Пожалуйста, – он всхлипывает, и сам Кас зашел уже так далеко, что это его не удивляет. – Пожалуйста, Кас, пожалуйста. – Дин... – в последний раз стонет он, прежде чем кончить себе в руку, наслаждение от оргазма проникает в каждую клетку его тела, и в то же время картинки с Дином исчезают из его головы. Он тяжело дышит, прикрыв веки, он будто падает, ниже и ниже… На другом конце провода вскрикивает Дин, имя Каса срывается с его губ, и до Каса тут же доходит, что это все было по-настоящему. Это не было никакой репетицией, и даже отдаленно не напоминало все то, чему Дин его учил. Это были все их запретные и скрытые желания, всплывшие на поверхность в их находящихся на безопасном расстоянии друг от друга раздельных спальнях. Они молчат очень долгое время, но ни тот, ни другой не вешают трубку. Кас закрывает глаза и вслушивается во все еще неровное и восстанавливающееся после оргазма дыхание Дина. Кас первым нарушает молчание. – Как я справился? В ответ Дин начинает смеяться, и этот смех настолько прекрасен, что Кас забывает оскорбиться и вместо этого зачарованно слушает. – Прекрасно, Кас, – наконец умудряется произнести Дин. – Ты был превосходен. *** Они не заговаривают об этом на утро. И на следующее тоже. И на следующее. Они вообще не упоминают об этом, бизнес остается просто бизнесом. Уриэль так и не перезванивает, и Кастиэль немного возмущен, но ему так весело с Дином, что на этом он не зацикливается. Когда они не заняты своей телефонной линией, то просто торчат дома, смотрят разные фильмы, жуя поп-корн из стакана, и разговаривают о том, о сем. Вот что действительно важно. Дин рассказывает ему о своих мечтах, которые у него были после того, как он бросил колледж, помогая дяде Бобби, о том, как гордится Сэмом. Иногда они совсем забывают о личном пространстве и вплотную усаживаются рядом друг с другом, чтобы делиться такими вещами, о которых не рассказали бы никому другому. Кас в свою очередь рассказывает ему о том, как его любят родители, но не разделяют любви к издательской деятельности, или о том, что Габриэль самый любимый им брат, потому что тот всегда делал, что хотел, даже если родители этого не одобряли. Иногда их руки переплетаются, но они не замечают этого, а просто продолжают болтать, и иногда даже так и засыпают, крепко держа друг друга за руку – Кас, положивший голову на плечо Дина, и Дин, опирающийся щекой о его голову, и так они могли крепко проспать всю ночь. Однажды вечером Кас говорит ему, что он всегда думал, что не достоин любви Бальтазара. Дин возмущенно смотрит на него в ответ, а затем обхватывает его лицо ладонями и заставляет взглянуть на себя. – Ты достоин этого, Кас, – твердо произносит он. – Ты достоин очень многого. Ты достоин куда большего, чем думаешь. И именно в этот момент Кас понимает, что влюблен в него, окончательно и бесповоротно. *** Уриэль перезванивает ему месяцем позже, и Кастиэль не знает, что и ответить. Дин озорно улыбается и советует ему пойти на собеседование, потому что у него есть одна идейка. Кас удивляется, но так и поступает. Похоже, что план Дина заключается в том, что Кас должен пойти туда и сказать Уриэлю, чтобы он засунул это предложение себе в задницу. План Каса заключается в том, чтобы пойти туда, потому что он не может отказать Дину. – Отлично выглядишь, – комментирует Дин, поправляя его галстук. На его лице играет теплая улыбка, но он пытается скрыть ее, и Кас понятия не имеет, почему. – Спасибо, – отвечает он, и Дин усмехается. – Чувак, ты просто обязан запечатлеть на пленку лицо Уриэля, когда скажешь ему это, ладно? – он дожидается ответного кивка, а потом снова улыбается. – Ты справишься. – Дин, – вдруг произносит Кас. – Я люблю тебя. Дин замолкает и смотрит на него. Проходит секунда, а затем он кивает. – Ну да... – он прочищает горло. – Ты.. тебе надо идти, а то опоздаешь, – бормочет он, а потом берет свое пиво и направляется к себе в спальню, осторожно закрывая за собой дверь. Кас чувствует подкатывающую тошноту. *** Он соглашается на эту работу. Он вовсе не собирался, но Уриэль рассказывает о ее преимуществах: о хорошем заработке и медицинской страховке. И никак не реагирует даже на признание Кастиэля о его линии секса по телефону. Возможно, на это решение как-то повлияло молчание Дина в ответ на его признание, но как бы то ни было, ему было слишком паршиво, чтобы размышлять об этом. Он берет в руку телефон, собираясь позвонить Дину, но передумывает по дороге домой. *** Вернувшись, он обнаруживает дома очень пьяного ухмыляющегося Дина. – Ты это заснял? – невнятно произносит он, но Кас качает головой в ответ. – Дин я... Я согласился на это место, – бормочет он, и тот неверяще смотрит на него. – Что? – Я согласился, – Кас делает паузу. – Это не значит, что мы не сможем продолжить наше дело, просто у меня будет на него меньше времени... – Ну ты и мудак, – перебивает Дин, ставя в сторону свое пиво и поднимаясь с дивана. – Ты лжец, ты... Ты говорил, что... – Я знаю, что сказал, Дин, – отвечает Кас. – Я именно это и имел в виду. Я не лгал тебе. Дин смотрит на него, и Кас замечает, что на его глаза наворачиваются слезы. – И какого же черта... – Сегодня утром я сказал, что люблю тебя, Дин, – отрезает Кастиэль, и Дин сразу же ощетинивается. – Я признался тебе в том, чего никогда никому раньше не говорил. Я сказал, что люблю тебя, рискнув нашей дружбой, рискуя всем, потому что подумал... Думал, что, возможно, ты чувствуешь то же самое, - Кас смотрит прямо ему в глаза. – И я до сих пор думаю, что так и есть, Дин. Но ты слишком, слишком боишься признать это. – Ты ошибаешься, – тут же выпаливает Дин. – Я вовсе не струсил, – он подходит ближе, в его глазах кипит гнев. – Я просто не люблю тебя, придурок, - он горько усмехается. – Ты думаешь, я... Я мог бы втрескаться в такого, как ты? Ты что, забыл, что было десять лет назад? – он слегка толкает его. – Ты сказал мне тогда, что я ни на что не годен, кроме как минета в обмен на дорогу до дома. Я тебе этого никогда не прощу, Кастиэль. И мне глубоко по фиг, что ты там себе понапридумывал. Сердце Кастиэля будто рассыпается на части. Это куда хуже, чем разрыв с Бальтазаром, боль абсолютно невыносима. На какое-то время он поверил, что это возможно, что Дин может стать его Дином, но, похоже, он ошибался. Старые обиды не могут быть забыты. – О... – только и может ответить он. – Я хочу, чтобы ты убрался из моей квартиры, – резко произносит Дин, поворачиваясь. Кастиэль кивает и тяжело сглатывает. – Понимаю. Он добирается до своей комнаты, думая, что, наверное, все это и не могло продлиться дольше одного лета. *** Он останавливается у Сэма с Джесс. Она обнимает его, а Сэм постоянно поглаживает свои волосы. – Я думал, ну... Что раз вы сразу друг друга не убили и даже поладили, я подумал, ну... что может быть... – Я тоже так подумал, – шепчет Кастиэль. Джесс еще крепче обнимает его, Кас ценит это, но не чувствует внутри никакого тепла. Сэм внимательно смотрит на него. – Дин придурок. Кас только пожимает плечами в ответ. Вовсе нет. Он просто чувствует то, что чувствует. Кас оскорбил его много лет назад, и ему это аукнулось, да еще и так, что фактически его убило. – Он идиот, – настаивает Сэм. – Он... Кас, когда я в последний раз вас двоих видел, он...- Сэм встряхивает головой. – Он не звонил? – Нет. Прошла уже неделя. Но Кастиэля это не удивляет. В конце концов, он того и не заслуживает. Джесс целует его в щеку, и Кас пытается улыбнуться как может, когда она вытирает его слезы. *** Прошло уже две недели без каких-либо вестей от Дина, и Кастиэль мрачнеет с каждым днем. Он ходит на работу (и неплохо справляется, как ему кажется). Это место лучше предыдущего, а оплата намного выше, но он не чувствует себя счастливым. Только он и не думает, что сможет. На третью неделю раздается звонок от Бальтазара. Кастиэль удивляется этому настолько, что в его голове даже не появляется мысль о том, чтобы не ответить. Бальтазар говорит, что вернулся из Италии, и что он правда очень скучал по нему и хотел бы встретиться, потому что хочет спросить о чем-то очень важном. Кастиэль знает, о чем именно тот хочет попросить, но вовсе не ждет этого. Он сообщает об этом Сэму, пока Джесс на работе. – Ты ведь не собираешься туда идти? Кастиэль не отвечает, и Сэм качает головой. – Ты что, идиот? Кас, он же... он тебе сердце разбил, оставил тебя на полгода, а ты собрался радостно прыгнуть в его объятия? Но Касу это уже не важно. – Я смогу где-то осесть, – отвечает он. – Это неправильно, Кас. Ты должен найти того, без кого не сможешь жить, а не просто с кем-то «осесть», – Сэм совершенно ошарашен таким заявлением, но взгляд Каса остается равнодушным. – Не всем нам везет в любви, Сэм Винчестер, – злится Кас. – Некоторым приходится работать над собой, чтобы вообще кого-то заинтересовать. А у некоторых всего один шанс, и пусть он нам и не нравится, мы выбираем его, – продолжает он. – И я свой не упущу. В конце концов, он был счастлив, пока они были вместе. Ну, точнее, доволен. Он может с кем-то осесть... Сэм сглатывает. – Кас... – Ты мне задолжал, Сэм, – шепчет Кас, и тот застывает. – Я сейчас ему позвоню. И я хочу, чтобы ты не пытался меня остановить. Сэма, похоже, одолевают смешанные чувства, но в конце концов он пропускает его. *** По дороге в ресторан он думает о горячей линии секса по телефону, работает ли она еще... Наверное, да. Дину нужны деньги, он поймет это, когда счета придется оплачивать ему одному. Когда он добирается до места, его немного подташнивает. *** – А потом я сказал им: дорогуши, хотя я и хотел бы быть с каждой из вас, я все еще играю за свою команду! Бальтазар все продолжал и продолжал свой рассказ о поездке в Италию, и Кастиэль приходит к окончательному выводу: он скучен. Это не он, Кастиэль, скучен, а Бальтазар. Все дело в нем, а не в Кастиэле. Он прожил замечательные шесть месяцев, да ради всего святого, он поработал оператором на службе секса по телефону! Нет, он не скучен. А вот Бальтазар да. И это раздражает его куда больше, чем должно бы, но он пытается смириться с этим, потому что другого шанса не будет. – О, какой я глупый, – произносит Бальтазар. – Я забыл спросить, как дела на новой работе, Касси? – Хорошо, – отвечает Кас. – Да, неплохо. – Это здорово, – без особой заинтересованности отвечает тот. – Слушай, Касси... – он делает паузу. – О том, что я хотел у тебя спросить... Я долго думал и пришел к выводу... – Кас! Кастиэль чуть ли не подпрыгивает, услышав свое прозвище, но в основном из-за хриплого голоса, с которым то было произнесено. Бальтазар хлопает ресницами и поворачивается направо, хмуря лоб. Кас следует за его взглядом. Там стоит Дин, Дин Винчестер, его лицо покраснело, он слегка вспотел и часто дышит, как будто бежал сюда. – Дин? – тихим голосом спрашивает Кас. Тот направляется к их столику. – Не женись на этом козле, – выпаливает он, и Бальтазар закашливается. – Простите, но вами упомянутый козел все еще сидит здесь. Дин не обращает на него никакого внимания. – Я люблю тебя. У Каса подпрыгивает сердце. – Но ты сказал... – Я помню, что сказал, – говорит Дин, вставая перед ним на колени. – Я помню и сожалею об этом, я солгал. Я люблю тебя, Кас, люблю, и ты был прав, я просто боялся в этом признаться, потому что я никогда... Никогда не любил никого так, как тебя, Кас... – Но ты не звонил, – выдыхает Кастиэль, парализованный и не знающий, что сказать. – Я идиот, – признает Дин. – Я полный придурок, потому что... Потому что был напуган и не знал, что сказать, и я... – Ты в курсе, как работает телефон, Дин, – отрезает Кас. Дин подмигивает ему. – Да, – отвечает он. – Но каждый раз, когда я брал в руки трубку, я думал о том, что ты мог мне ответить... – он смотрит на него. – У тебя есть полное право ненавидеть меня и не хотеть быть со мной, но Кас... только не женись на этом козле.... – Ты кто вообще такой? – ворчит Бальтазар. На этот раз они оба не обращают на него никакого внимания. – Почему ты здесь? – тихо спрашивает Кас, и Дин осторожно касается ладонью его щеки: – Потому что ты того стоишь, Кас, – отвечает он. – Ты стоишь того, чтобы я повел себя, как дурак, и признал мою огромную голубую любовь к тебе на глазах у всех этих людей. Ты стоишь всего этого и куда большего, – он слегка выпрямляется, чтобы достать лбом до лба Кастиэля и остаться в таком положении. – Я хочу всего, – тихо шепчет он ему, – я хочу этого с тобой, Кас. Кастиэль тяжело сглатывает. Его ладони скользят вверх и сами собой останавливаются на его шее, и кивает: – Я отдам тебе все, Дин Винчестер, – шепчет он, прежде чем притянуть его к себе, и наконец-то соприкоснуться с ним губами. Поцелуй выходит медленным, совершенно не похожим на все те поцелуи, что они описывали по телефону, но он совершенен, потому что это Дин, его Дин, и сердце готово вот-вот взорваться. Губы покалывает каждый раз, когда Дин чуть отстраняется, чтобы вдохнуть воздух, и Касу кажется, что он слышит в зале аплодисменты (и чье-то возмущенное негодование тоже), но все, что он видит перед собой, это Дин, Дин и еще раз Дин, и все, чем он дышит – это Дин, и Кас поглощен любовью к нему. Наконец Дин отстраняется с ослепляющей улыбкой. – Это считается за согласие вернуться обратно на нашу квартиру? Кастиэль хмыкает что-то себе под нос, не желая выпускать Дина из своих объятий. – Только если ты пообещаешь больше не мочиться в моей машине. Дин смеется, потому что сейчас, в этот момент, все наконец оказывается на своих местах.