Бог Сна

Где-то на задворках Небесного Царства Морфея... Существует что-то огромное и мягкое, похожее на всепоглощающее облако или даже теплый туман со вкусом молока. Оно кажется глубоким и безмятежным, но занимает всего 5-6 метров в длину, высоту и ширину. Снаружи этого облака не так тепло, скорее свежо и прохладно, в то время как внутри - все обволакивало приятной дымкой, прогревающей тебя насквозь. И пахло паром. Такое прекрасное место и привлекло Его. Он нашел, он и укрылся в нем. Он - Бог Сна. Он бледен и тих, безмятежно прибывая в постоянной полудреме, но никогда не засыпая до конца. Его стан тонок и прозрачен, просвечиваемый белым светом, но материален на ощупь. Мягок и изящен как самый сладкий сон, что успокоит бедную душу. Он, несомненно, Бог Сна. И одному ему известно, что твориться в его внутреннем мире. Каждую ночь он отрывает часть себя, своего естества, и дарит людям сон, а днем - долго и медленно восстанавливает себя, чтобы снова исполнить свой долг. Так было в прошлом, так есть в настоящем. Так будет и в будущем. -Я не помешал? Заглянул я к нему, но не получил ответа. Он отдыхал на облакообразном ложе, с прикрытыми белыми глазами, невинно наклонив голову и еле слышно сопя. Полупрозрачная рука на хитоне, что он всегда носил, немного согнутые ноги и чистота натуры. Всем видом он напускал безмятежность и сон. Но я спать не хотел. -Тебя Морфей вызвал, - подошел я к нему, чтобы разбудить, и белесые его ресницы двинулись, открывая глаза. Вечно он смотрел на других недовольно и устало, с неким упреком. Ему не нравилось, когда его трогали или беспокоили, и это было понятным. Полудрема помогала ему держаться. Если отвлечь его от концентрации и он заснет глубоким сном, в который он так старается не впасть - весь мир лишится сна. И большей катастрофы не сыскать, чем невыспавшийся человек. -Что на этот раз, - лениво потянулся он прямо на этом ложе и приподнялся. Негромкий и убаюкиващий голос не принял вид вопросительной интонации, хоть это и был вопрос. Приятный и словно безразличный ко всему живому. Или же безразличный к нам. Я пожал плечами: -Дело в том, что он не сказал. Но это важно. Бог Сна наклонил голову чтобы увидеть меня сквозь лохматые и белоснежные волосы. Он тяжело вздохнул. Не видел более замученного существа, чем Бога Сна. Отдавать так много людям - еще то тяжкое бремя. Особенно, если они этого не ценят. -Ты начал пребывать в дремоте дольше, - отметил я. -У студентов экзамены начались. Им сейчас точно не до меня. Он встал, опираясь на мою предложенную руку, и поплелся из своего убежища. Я последовал за ним. Несмотря на то, что шаги его были неторопливы и грациозны, ходил он быстрее черепахи. Сопровождая его до первого края облачного острова, я отметил про себя еще пару вещей. Его пронзительный взор был направлен только вперед. А худые руки он всегда старался прятать. Что же это могло означать? У края мы встретили проводника, сели на его лодку и поплыли к соседнему острову. Огромное весло гребло по воздуху и несло нас ко дворцу. Не проплыли мы и половину пути, как Бог Сна вдруг стал прозрачнее, а его самочувствие ухудшилось. -Что случилось? - забеспокоился я. Проводник, весь закутанный в светло-голубой, заговорил: -Авария. Видимо несколько людей одновременно потеряли сознание и ему пришлось подарить им сны. Самопожертвования ему не занимать... Однако он не жаловался. Как бы сильно он не хватался за бортик лодки или насколько бы не согнулся - ни разу. И в таком состоянии он доехал до острова с огромным дворцом, где его ждал Царь сего места - Морфей. Бог Сна сошел с лодки и скрылся за воротами дворца и как в воду канул. Возвращаться обратно мне пришлось одному. Я так и не узнал, зачем его вызывали. А также я не знал, как он потом вернулся в свое убежище сам. Следующий мой визит к Богу Сна сопровождался не очень хорошей новостью. -Плохо дело, кошмары наступают. Волна бессонницы окажется большим потрясением для всех. -Для всех, - повторил задумчиво он, разлегшись на своем любимом ложе - кроме меня, верно? В этот раз он был четок и ясен как никогда. И готов был отключиться в сию секунду. Ему нужно было помочь. Я защелкал перед его лицом: -Тебе будет катастрофически хотеться спать, а этого допустить нельзя. И почему... - я на миг остановился и растерялся, - действительно, отчего ты такой не бледный? -Я? Он взбодрился и дернулся, словно ему дали пощечину. Вскочил и начал ходить озадаченно по всему пространству облака, складывая руки на груди. -Это все они. Какие-то чудики решили не спать, и они держатся уже вторые сутки. Но никаких предпосылок не было для такого поведения. Что с ними не так? -Не думаю, что они не специально. Должна быть какая-то причина. Я впервые видел Бога Сна таким подвижным и переживающим за людей, другим словом, не безразличным, каким он в душе всегда и являлся. Только он мог ради людей терпеть боль, рвать и рвать себя на куски, ничего не ожидая взамен, живя в страдании бесконечно. -А может ли... - задумался и я, - может они догадались о твоем существовании? -То есть они не спят из-за меня? Бред какой-то, - недоверчиво замотал головой он. Мне верилось в собственное суждение все сильнее. -Но ведь скоро нагрянут кошмары. А ты сейчас бодр как-никогда и точно не уснешь. Эти смелые люди хотят тебе помочь. Он остановился на месте, опуская голову в нерешительности. Один раз в свое существование, всего разок почувствовать себя свободным от долга быть мучеником. Хотя бы раз не почувствовать боль. Стать счастливым. Он правда хотел этого. -Ладно, - выдохнул он с тоном снисхождения. И я возрадовался. Бог сна состроил серьезное лицо, закрывая глаза и сосредотачиваясь на себе. Тот мир, что находится глубоко внутри него, громандный и необъятный, представляется перед ним покрывающим его одеялом с нежной тонкой тканью. Скользит с рук как шелк, на ощупь пушистая и мягкая шерсть, а если приложиться щекой к нему, то почувствуешь такое благоговение, укатывающее волной сонливости, что ты моментально засыпаешь. Это сон - то, из чего состоит сам Бог Сна. Он трепетно проходит ярко-белыми глазами по полотну своего естества и души. И про себя, в думах, распределяет нетронутую ранее часть. Одна лишь мысль о том, чтобы рвать одеяло на куски собственными руками, повергает его в отчаянное смирение. Однако в этот раз Бог Сна решает брать ту, что восстанавливается за день после отрыва. Пора приступить к распределению. Здесь видно все и все слышно. Земля как на ладони. Кто спит, кому нужен сон, кто лишен сна... он контролирует все. Для начала он оставляет сон больным и детям. Самым малым детям он даст самое маленькое количество сна. Так как если младенец не может уснуть, значит, этого не могут и все остальные члены семьи, в особенности родители. Некоторых больных Бог Сна досрочно выведет из комы. Те, кто подвержен постоянным кошмарам, в дальнейшем будут обходиться без сна - нельзя позволить врагам забрать драгоценный сон, который он отдавал, смотря на мучительные терзания людей по ночам. Таблетки от бессонницы им не помогут, ведь он начнет их игнорировать. Укол на анестезию тоже прекращает свое действие. Им ничего не поможет. Весь мир подвергнется опасности на 5 дней. Бог Сна подходит к нужной части одеяла, осторожно, словно самое дорогое в своей жизни, поднимает в руках, медленно выдыхает, чувствуя сильную связь с этим полотном его души, от которой сердце умильно щемит. Хватается покрепче и слышно на весь его внутренний мир рвание легкой теплой ткани. Чувство такое будто отдирают кожу. Бог Сна стискивает зубы, сдерживает все в себе и тяжело выдыхает боль. И после еще несколько раз, на несколько кусочков. Разорвать так, чтобы хватило всем. Чтобы хоть кто-то спал. Делая перерывы, он может перенести это все. Но когда происходит чрезвычайная ситуация, действовать надо быстро, и это непереносимо. Боль накладывается одна на другую, а значит отзывается все больше, затуманивая разум одним ощущением. Начинаешь невольно умолять это прекратить. И скоро это все закончится на целых 5 дней. -Какое...облегчение, - тихо проговаривает Бог Сна, открывая глаза с пушистыми, похожими на пух, ресницами и возвращаясь во внешний мир, существующий вокруг него. Он уже раздал сон тем, кого выбрал. На лице его проступает слабая усталая улыбка, дождавшаяся освобождения. Так выглядит свобода. После первого дня бодрости Бог Сна начал ходить значительно живее, хоть руки и остались прятаться в закрытой позе. И общение между нами стало очень активным. Он начал шутить и усмехаться, реагировать на мои слова, а на второй день даже начал смеяться. Ежедневно менялась его одежда - он мог утром расхаживать в бархатном халате, а вечером обвесить себя шелками на одно плечо и обвязаться несильно поясом, что висит. Но не от лени, а от эстетики. Он начал больше открываться мне и рассказывать то, что все это время тревожило его. -Знаешь, пряча руки, что умеют только вредить... Я невольно задумываюсь, а есть ли что-то, что они не смогут сломать, испортить или разорвать? Я задумался. -Есть. И я отвел его в Долину Грез. На длинной и широкой части одного острова, всего позеленевшего и влажного, были целые лужи и озерца чистейшей на свете воды. Они были прозрачнее кристалла и сами очищали все что угодно. Поэтому остров был словно освящен чем-то прекрасным и божественным, а все растения, растущие с этой чистейшей воды, пахли и цвели умиротворенно. И вот в конце этой длинной Долины Грез существовало самое больше озеро всего царства. Это было сердцем острова, как для Бога Сна одеяло - душа. Мы подошли к нему. -Это... - промолвил он, раскрыв свои веки цвета клубничного молока. С каждым днем его кожа розовела и приобретала более живой оттенок, однако нежность, присущая сну никуда не исчезла. Я кивнул. -Да. Ты никогда не сможешь омрачить это священное место. Не навредишь и не сломаешь. Это Озеро Грез. Как заколдованный, Бог Сна вошел в кристальную воду и зашагал по мокрому песку на дне. Его ноги медленно, но решительно пробирались сквозь толщу воды, создавая волны, погружаясь уже коленями, бедрами, а полы хитона уже были мокрыми по пояс и тянулись под тяжестью капель воды. И не волнуясь ни о прохладе, пробирающей насквозь, ни о собственной одежде свободно концами плавающей в глади, он впустил свои руки в поверхность и проник ими в само Озеро Грез. Спустя паузу, рука его задвигалась кругами по часовой стрелке. Перебирая, сжимая и разжимая ладони, он пытался ухватится за что-то и начать рвать, но священная вода не поддавалась и все время ускользала или прибывала. Чего бы он не делал - Озеру было все равно. И остановись он после этих действий на несколько мгновений - все вернется в свое обычное состояние. Словно ничего и не было. И никакой боли. Я увидел мельком как Бог Сна заплакал, но он быстро спрятал лицо и некоторое время стоял спиной ко мне. А когда он все же обернулся, то прибежал и забрызгал меня с головы до ног, потом еще бросил прямо в воду, задорно и издевательски смеясь. Но ему шла эта победная ухмылка и я поддался настроению. Хоть игры в священном месте и были запрещены... На четвертый день прятать руки Бог Сна перестал. И теперь он не был похож на того бледного вечного мученика, коим недавно являлся. Нет, теперь он самый бодрый и живой Бог во всем Царстве Морфея. Он расцвел прямо на моих глазах. Так выглядел счастливчик, который работал всю свою жизнь и наконец вышел в долгожданный отпуск, который чувствует свободу действий и эмоций, и может без проблем выражать себя и тратить на это драгоценную энергию. Он даже походил на здорового бледнокожего человека и отличить его от таких же людей было практически невозможным. То он лишний раз усмехнется, никак не поленившись, то смеется так, словно ничего более смешнее он не слыхивал - как бы иронично не звучало, Бог Сна вел себя живее любого другого человека. Сидячая поза, походка, откуда-то взявшийся аппетит (поэтому он мог целыми часами что-то есть и приходилось напрягать небесных поваров). Руки опирались на что-то, глаза прищуривались и раскрывались, как по несказанному приказу, который нужно было выполнять ему самостоятельно и при определенных ситуациях. В каждом движении читалось , что он полон энергии и сил и готов свершить какой-либо подвиг. И тут я внезапно вспомнил про людей. -Знаешь, осталось ведь всего пару суток. Бог сна уплетал виноград с особым аппетитом и рвением, отрывая по несколько и горстью запихивая себе в рот. Совершенно обычный перекус между завтраком и обедом. Хоть рот и был набит виноградом, он быстро проглатывал, словно бесконечная бездна росла в нем и пожирала все, и рот был свободен для моего ответа. Будь это прошлый Бог Сна, он бы сказал: "Я знаю," - причем с таким недовольством и апатичностью, будто его это совсем не колышет и лучше бы я вообще не затевал этот разговор. Однако новый Бог Сна ответил так: -Ага, и что? Даже слегка нагловато и без проявления рьяного интереса. Но где-то в глубине души он явно напрягся. Я продолжил давить. -Ты же понимаешь, что человечество не спит уже три дня? А те смелые ребята уже четыре... Он молча доел виноград, а потом попросил еще что-нибудь, никак не среагировав на мои слова. Я прокашлялся, а Бог Сна лишь оглянулся на меня своим ясным взглядом. На все облачное пространство раздался его вздох: -Ну что ты хочешь от меня? Сам же сказал - два дня. -Мир в хаосе. Он не спит и безумствует. Люди уже умирают на рабочем месте, потому что не могут отдохнуть от напряжения. Иногда сваливаются и мучаются, не имея возможности заснуть. Водители засыпают на ходу, везде аварии. Это просто Кошмар наяву. Стало очень мрачно, а облако, словно реагируя на атмосферу, потемнело. Я посмел взглянуть на Бога Сна и весь вздрогнул. В бледной темноте, он убийственными глазами, светящимися еле сдерживаемым гневом, прожигал меня насквозь и вызывал такой страх, что ноги подкашивались, голова клонилась вниз, а все тело заковывало в невидимые цепи. Еще немного и я паду ниц или потеряю сознание. Здесь никто не спит, но, если меня вырубит, - я останусь без сна и умру на месте. Страшно. Я был в ужасе. -Уходи. Не желаю это слышать от тебя. Последние его слова зазвенели в моей голове, и я тут же повиновался, стремительно выходя из этого душного и влажного места. И медленно вздохнул свежей прохладой Небесного Царства. Кто-то должен был ему об этом сказать, но уж точно не сам Правитель Царства сна, Морфей, а иначе разговор был бы совсем иной. Но Царь сего места даже не догадывается отчего творится такой хаос на самом деле. Ведь нашествие кошмаров уже началось, и мир сам себе стал кошмаром. Однако, я признаю, что был не прав. Разве Бог должен выслушивать наблюдателя Царства Морфея, всего замотанного бледными повязками и разговаривающем с ним на "ты" только оттого, что сам Бог Сна был не против? А люди продолжали гибнуть. От недостатка сна, от аварий невнимательных водителей или работников станций, от мучений и всеобщего безумия. Словно толпы мертвецов, сонно выходили люди на улицы, опираясь на все что угодно и пытаясь уснуть, возвращаясь в дома. Но все тщетно. И люди, не выдержав отсутствия отдыха, умирали. Я думал об этом оставшиеся сутки, не смея заходить к Богу Сна. Но остался всего день. Неужели другого выхода, кроме как самопожертвования, нет? Оставалось совсем немного до того, как назначенный срок подойдет к концу. Я не мог больше ждать, когда все закончится, поэтому вернулся в обитель Бога Сна. Однако его там не было. Пусто. Я вышел оттуда в замешательстве. У меня не было представление, куда он мог пойти. Обойдя вокруг уютного убежища, я заметил его, сидящего на краю острова, свесившего ноги, тоскливо смотрящего на небесное Царство Морфея сквозь толщи облаков. И освещал его свет так, будто он благословен и стал святым. Полупрозрачные, ослепляющие белизной волосы, прикрытый взгляд еле видимого отчаяния, полустрогая, полурасслабленная поза. Хитон, который он носил до этой недели каждый день. И спина самого одинокого существа во всей Вселенной. Я встал позади, совсем рядом. О чем он так думает, глубоко погрузившись в себя? О смирении? Об эгоизме? О страданиях?.. -Знаешь, что будет с человеком, который не спит неделю? - спросил он тихо и состроил такую гримасу горькой усмешки, что меня чуть не вывернуло наизнанку при виде ее. Заметив мое замешательство, он принял мой молчаливый ответ и продолжил. - После первого же дня без сна тебя ждет тяга ко сну, головные боли и усталость. На второй день путаница во времени, падение концентрации, появится невнимательность и забывчивость. Он прикрыл веки, чуть поднимая белесую голову вверх, встречая здешний теплый ветер. Совершенно бесполезный в Царстве. -На третий день начинаешь хуже говорить, может быть нервный тик, ходить становится сложным делом из-за сбоев в координации. В 4 день ты уже похож на дрожащего старика с большой раздражительностью. 5 день, и к тебе в гости стучится галлюцинация с паранойей. После этого в дальнейшие дни мозг человека настолько нарушается под сильным стрессом, что его носитель становится Альцгеймером. Он бессловно взглянул на меня, но все, что Бог Сна хотел мне сказать, отражалось в его чисто ясных глазах. Он сожалел. -И я всех их обрек на это страдание. Страдать, пока все здоровы, или быть здоровым, пока все страдают? Я тоже не знал, что хуже. Лишь сел к нему, подбирая ноги под себя. Не смотря на Бога сна и его вновь замученный взгляд, я оглядел весь открывшийся передо мной пейзаж. Даже если было слишком тяжко все перенести - всю боль притупляла эта красота. Она растелилась повсеместно, от нее не скрыться, куда ни глянь. Тишина... Царство Морфея - место покоя, его лишь можно потревожить косвенно. Даже если прямо сейчас на Земле обитают одни кошмары наряду с ужасами. -Как те ребята держатся? - вспомнил я про тех смельчаков, с надеждой думая об их удивительной идее поддержать Бога Сна. Я совсем за ними не наблюдал, лишь старался приглядеть за всеми остальными людьми, составляя отчет Морфею. Бог Сна, отчего ты так помрачнел? -Остался только один, - сказал он. В его голосе проскользнули нотки дрожи. На грани, скоро не выдержит и сорвется. Либо вниз, с края острова, либо с катушек. Мне не хотелось ни того, ни другого. И я твердо заявил: -Ты все еще можешь его спасти. Вернулась прежняя тишина. А время неумолимо тянулось вперед, утягивая всех нас за собой. Бог сна ушел в себя, следя за последним. Он не мог решиться: закончить все раз и навсегда и спасти последнего, или подождать еще немного, пока тот еще держится на одних муках, держащих его в сознании. Парень не мог поесть, не мог поспать в конце концов и действительно был похож на ходячего мертвеца. Всего его друзья уже мертвы, душит ли его осознание, что, не начав они этого...Но он последний выживший и не сдается до самого конца ради тех, кто не дожил. Еле цепляясь за жизнь и еле дыша. На него было невозможно смотреть без огромной тяжести в глубине или раздирания совести, но Бог сна смотрел, не отводя глаз. Он должен был следить за его жизнью и в последний момент определиться с будущим всего человечества. И со своим собственным будущим тоже. И пока мы молчали, парень чуть ли не несколько раз потерял сознание, но чудом открывал глаза. И каждый раз Бог Сна напрягался до жути, немного съеживаясь и желая зажмуриться посильнее. Он тянул. Если он выберет себя, а не человечество...всему придет конец. Если выберет человечество, то все просто вернется на круги своя. Но познавший усладу покоя уже не захочет возвращаться обратно. Станет еще хуже, чем прежде. Это дикий страх. Последний оставшийся парень внезапно упал на пол в своем земном мире и начал биться в конвульсиях. Бог Сна, что был бледнее некуда, вскочил на ноги в большой панике. Я вскочил следом, напряженно наблюдая. Мы знали, это была сильнейшая обеспокоенность. Он начал качать отрицательно головой, все энергичнее: -Нет...Нет, нет! Я не хочу! Я не хочу туда возвращаться! Нет!!!- и сорвался на крик. Хлынули кристальные слезы из его глаз и стали заливать щеки. Бога Сна разъедало изнутри, он согнулся чуть ли не пополам, заламывая руки. Раньше чувствовал лишь боль, чувствует ее сейчас и почувствует потом. Это сводило с ума. Парень в реальном мире резко перестал дергаться. Я испугался не на шутку: -Он сейчас умрет! Зареванная голова с белыми волосами мгновенно поднялась, а с лица сорвались капли. Громко задержав дыхание, точно задыхаясь, Бог Сна был в беспомощном отчаянии. До смерти парня оставались считанные секунды. Я сжал кулаки и заорал: -Давай! Глаза его, до этого промытые свежими слезами, жестко зажмурились. На все Царство Морфея раздался душераздирательный ор. Уходя в себя, он быстро находит середину своей души - огромного полотна. Берется за него обеими руками, приподнимает и тяжело дышит. Все еще плачет. Замахивается. Треск. Раздалось эхо. Весь спасенный мир услышал, как разорвалось одеяло на целые две части. И все выжившие начали медленно погружаться в сон. Был ли другой выход? Кто знает. Существовало на краю острова облако, а в нем Бог Сна, страдающий со времен создания людей и их ночного отдыха. Он страдает и по сей день. Все так же лежит в полудреме, постоянно обращаясь к боли как к личной подруге. Полупрозрачный, бледный, смиренный. Больше никогда не улыбающийся и вечно сонный. Со стороны выглядит совсем отчужденным и ничем не интересующимся, но на самом деле старается ради спящих и ежедневно рвет себя на кусочки. Терпит и трудится ночью, а днем пытается восстановится. А люди продолжают жить: смеются, плачут, радуются, злятся и спят. Они имеют на это право в отличие от него, этого не изменить. Он сам дает им такую возможность. Ему было позволено почувствовать все радости жизни, что он дарит всем людям своей жертвой, всего один раз. И это привело к страшнейшему хаосу, но он понял, что страдает во благо. Как бы это не было больно. Однажды Бог Сна спас человечество. Но его уже никто не спасет.