Путешествие в Россию

      Так. Стоп. Что я только что услышал? Мама Фрэнки — тётя Юрия Клыкова!? Но как? Почему? Может это совпадение?       Мой друг-выдра явно был в шоке, и смотрел на молодого директора округлившимися глазами.       — Если... Если это правда, то вы ведь знаете как зовут мою маму на самом деле? — недоверчиво, но с надеждой сказал он.       Мистер Клыков, судя по всему, отправил Фрэнки мысленное сообщение, ведь через секунду мой друг сказал:       — Да, да её так зовут. Я вспомнил, вашу маму зовут Анна. Анна Клыкова, получается, а отца вашего зовут Александр Клыков. А, и еще у вас есть сестра, не помню как зовут. Вроде бы Соня, — задыхаясь воздухом говорил Фрэнки. Неужели мы сейчас видим картину воссоединения двух родственников?       — Всё, верно память у тебя хорошая. Так, твоего отца зовут Каллахан Элсберг. А мою двоюродну бабушку звали Кармен Торрес, она испанка, и вышла она за твоего деда — Стэнли, фамилию не буду называть, она такая же как у твоей мамы.       — Да, всё сходится, — ошарашенно пробормотал Фрэнки. — Получается что мы... двоюродные братья.       — Ну, получается что так, — смущённо улыбнулся мистер Клыков, почесав себя рукой по затылку.       Класс заорал от восторга. Мой одноклассник и директор русской школы родственники! Такого поворота событий я, да и никто здесь не ожидал. Френки смеялся и улыбался. Юрий Клыков тоже.       — Не знаю, помнишь ли ты, но лет шесть назад я поздравил тебя с днём рождения по Скайпу и сыграл "Happy Birthday" на гитаре.       — Ой, да, помню. Только у вас тогда волосы были короче, — Фрэнки коснулся пальцем мочки уха. — И зелёные.       — Они в разное время были и зелеными, и красными, и синими, и белыми, — усмехнулся молодой директор.       Мы с интересом слушали, о чем еще они будут говорить, но потом мистер Клыков сказал: "Ладно, давай потом поговорим," — и мы вернулись к уроку.       Юрий Клыков спросил нас, что бы мы предпочли начать изучать на уроке. Очень мило с его стороны, спросить наше мнение. Перевес оказался в сторону русского языка, всё-таки мы в Россию приехали. И как сказал Дональд, я хотя бы научусь читать названия улиц. Ага, конечно, научусь я. С буквами "а" "б" "в" и подобными, проблем не возникло. Они есть и в аглийском языке. Но однако, у русского алфавита были и свои приколы...       — С-с-ч-ч? — пытался выговорить я букву с тремя закорючками.       — Ну, почти, — сказал Эф с которым мы были в одной паре. Так как в обоих классах было девятнадцать учеников, каждому нашлась пара. А молодой директор ходил и помагал тем, у кого совсем ничего не получалось. — У тебя бывало такое, что когда ты говоришь случайно начинаешь свистеть?       — Эм, нет, — смущённо ответил я.       — Окей, Юрий Александрович, полойдите пожалуйста! — позвал он учителя.       Через пару секунд он был рядом с нашей партой.       — С чем возникли сложности?       — Вот с этой буквой, — я ткнул в закорючку пальцем.       Юрий Клыков пытался мне объяснить как её произносить, но у меня ничего не получалось.       — Ладно, смотри, — он понизил голос. — Есть одно английское ругательство из четырех букв. Похоже на "ship." Понимаешь о чём я?       — Да, понимаю, — Марлон посчитал своим долгом научить меня ругаться.       — В начале звук похож на то, что тебе нужно произнести. Только сделай этот звук более свистящим. Попробуй.       — Щ? — неуверенно сказал я.       — Пумно, — ответил мне молодой директор.       Мы улыбнулись друг другу.       Холли в поте лица пыталась произнести твёрдую и раскатистую русскую "р." (Она была в паре с Лили, оборотнем-кузнечиком) У меня же с этой буквой не возникло проблем. Вообщем урок прошёл интересно. Где-то со смехом, где-то с непонимаем происходящего, где-то от полного офигевания логики русского языка. (Всмысле у двух букв нет звуков?) Но до чтения по-русски мы так и не дошли: слишком долго сражались с алфавитом, минут тридцать пять.       — Russian is so hard, — воздохнула Тень.       — But English too, — сказал Карим. — That was a year ago. I wanted to say: "Gimme this sheet," but I said, I'm sorry Mr. Klykov, I said: "Gimme this shit."       Класс разразился сочувственными вздохами. Ну и под конец урока молодому директору посыпались вопросы:       — Какое ваше второе обличие? — спросила Берта.       — Я леопард. Дальневосточный.       — А сколько вам лет? — это уже был вопрос Генри       — Мне двадцать четыре года.       Ого, какой он молодой!       — Мистер Клыков, сколько языков вы знаете? — поинтересовался Брэндон.       — Так, дай посчитаю... Я знаю восемь языков, не считая русского.       — Сколько-сколько? — шокированно пробормотал Джефри.       — Восемь. С русским девять.       — Офигеть, — Клифф тоже был очень удивлён. — А какие именно?       — Английский, немецкий, испанский, финский, греческий, вьетнамский, арабский и хинди. И французский ещё, но его я не так хорошо знаю.       Тикаани присвистнула от удивления. И тут я услышал голос Миро:       — А почему у вас такие длинные волосы, ведь их носят только женщины?       Упс, очень нетактичный вопрос с его стороны. Но Юрий Клыков без капли смущения по-доброму рассмеялся.       — Ну люди вольны делать со своими волосами всё что угодно. Раньше, например, многие мужчины носили длинные волосы, так как считалась что это олицетворение силы и мужества.       — А например в Библии был такой герой — Самсон, — вставил Карим. — Он был очень силён, и вся его сила была заключена в длинных волосах. А когда их отстригли, он потерял её. А точно, ты же наверное не знаешь что такое Библия...       Я сам не знал что это такое, но тут я заметил как молодой директор поджал губы при слове "Библия," а в глазах его полыхнул недобрый огонь. Чего это он?       Через несколько минут урок кончился, а Фрэнки и мистер Клыков куда-то исчезли. Наверное, побежали порадовать других учителей. Фух, это был насыщеный день. Пропавшие родственники, неизлечимые болезни, олень, обожающий бекон, русский алфавит. Мне нужен был отдых, не сколько физический, сколько моральный.       — Эй, Караг, — позвал меня Серёга. — Как ты относишься к волейболу и баскетболу?       — Мы, то есть я, Холли и Брэндон очень любим баскетбол. А вот в волейбол я играть не умею.       — О, это просто отлично. Давай где-то через часик соберёмся, я найду ещё кого-нибудь и мы устроим баскетбольный матч?       — Окей, я в деле.       — Ну, тогда увидимся в зале, — махнул мне рукой Серёга, и мы разошлись.       Я отправился в лес. В человеческом облике. Даже в "Кристалл" я не ощущал такой близости с природой. Я довольно долго бродил по территории школы, перешёл бурную речку по скользкому бревенчатому мосту, залез на скалу с панорамным видом на Кавказ. Нашёл даже домик на дереве, но забираться в него я не стал. Потом. Рядом со школой было много цепочек следов: волчьи, медвежьи, оленьи. Пока я разглядывал их я почувствовал чьё-то присутствие. Оглянувшись, я никого не увидел. Странно. Я снова окинул взглядом следы, и тут мне в спину дунул ветер и донёс до меня отчётливый запах хищника. Я резко обернулся и увидел того, кого я меньше всего хотел видеть. Киру. Она стояла совсем рядом со мной, изучая меня изумрудно-зелёными глазами.       — Что ты тут делаешь? — во мне что-то вскипело.       — Стою, — коротко бросила она.       — Ты следила за мной!       — Пф-ф, делать мне больше нечего.       Лучше уж это был бы Джефри. Он-то хоть нормально начал себя вести.       Она широким и размашистым шагом двинулась ко мне. Я же остался стоять на месте как истукан.       — Нападай, — сказала она, когда между нами оставалось где-то полтора метра.       — Чего?       — Давай, нападай.       Просто, чёрт побери, великолепно. Если я нападу она меня побьёт. Если попытаюсь убежать, то догонит и побьёт. Дунул ветер, заскрипели верхушки сосен. А потом наступила тишина, в которой я слышал лишь биение своего сердца. Вот я попал... Но делать нечего.       Я рванул к ней, и размахнувшись, ударил её. Точнее попытался. Кира перехватила мой кулак и резким движением вывернула мое запястье в сторону. Я, развернувшись в воздухе, упал на мягкое место и спину.       — Чёрт побери, я всё расскажу учителям!       — Что расскажешь? Что ты плюхнулся на задницу? — она вдруг вздохнула. — Ты напал на меня не подумав. — А теперь пораскинь-ка мозгами и попробуй еще раз.       Я сделал выпад, притворившись что хочу снова ударить её рукой, а сам размахнулся ногой, целясь в её корпус. Но кошачьи рефлексы не подвели Киру и она перехватила мою ногу. Я же неуклюже прыгал на другой ноге.       — Шаткое у тебя положение, однако. Я могу ударить тебя коленом в пах или повалить, или сделать и то и другое. В любом случае я выведу тебя из строя.       Кира решила сжалиться надо мной и просто уронила на землю. Она нависла надо мной как скала, а я же лежал на лопатках. Чёрт, хоть бы кто-нибудь из учителей подошёл нас и прекратил это безумие. Конечно, мне было бы страшно неловко, ведь ситуация в которой я находился выглядела не очень.       — Мда, твоё положение хуже некуда. Но ты ещё можешь выпутаться. Подумай как, — сказала Кира.       — Да не знаю я, отвяжись ты уже!       Я вообще-то просто хотел дать ей пощёчину, но из-за ярости, охватившей меня, ногти мои превратились в когти. Кира заблокировала мой удар, подставив предпечье, и на нём уже через секунду выступила кровь.       — Эх, Караг. Ты храбрый и сильный. У тебя есть талант и потенциал. Но что ты будешь делать если кто-то вроде меня встанет на сторону твоих врагов, а? — последнее предложение девочка-тигр будто бы прорычала.       — Ч-что ты имеешь в виду?       — Слушать надо было внимательнее, — Кира выпрямилась. — Я жду тебя тут, завтра, в десять часов вечера. Расскажу тебе кое-что.       Кира развернулась и ушла прочь.       Ну и что это, мать вашу, было? Вот же блин, она наверное специально спровоцировала драку, что бы потом пожаловаться на меня учителям. Я ведь её и ранил, оставив кровоточащую царапину. Оглядевшись вокруг, я приметил обгоревшую сосну (наверное, в неё ударила молния) и утёс, поросший мхом и лишайником. Если нужно будет, я найду это место. Но стоит ли оно того?       Я вышел к домикам рядом со школой. И какая удача: рядом я заметил Юрия Клыкова. Он быстро зашёл в свой домик и скрылся в нём. Рассказать ему, или нет? Моя рука зависла в воздухе рядом с его дверью. Ладно, если уж не рассказывать, то хотя бы разузнать про Киру. Может у неё есть какие-то слабости кроме прионов. Я решительно постучал в массивную деревянную дверь.       — Да? — сказал мистер Клыков, высунувшись из дверного проёма.       — Я хотел бы спросить у вас кое-что. Вы свободны?       — Пять минут я смогу тебе уделить, — улыбнулся мне молодой директор. — Заходи, не в дверях же разговаривать.       Я еще никогда не видел таких квартир. Стены и потолок были увешаны всевозможными плакатами с разными, судя по всему, метал-группами. На полу лежал зелёный пушистый ковёр, как лужайка свежей травы. В углу стояло несколько электрогитар и комбоусилителей, рядом с ними были раскиданы нотные листы. Под потолком висела гирлянда, освещая все приятным желтоватым светом. Кровать, сколоченная из грубых деревянных балок, была устлана одеялом, тоже пушистым и зелёным, а рядом с ней — деревянная тумба, на которой покоились лампа, мотошлем и несколько скляночек неизвсетных мне лекарств       Я невольно двинулся вглубь комнаты, хоть меня туда и не приглашали. Дорожный знак, несколько вешалок с одеждой: кожанной курткой с шипами, пара толстовок, джинсовый жилет. А под ними несколько пар кроссовок и высоких кожанных сапогов — берцов (парочка из них тоже была в шипах и цепях) Книжный шкаф, в котором были не только книги, на одной из которых я смог прочитать "Лавкрафт," но и винилловые пластинки.       — Ну что, как тебе мой дом? — спросил меня Юрий Клыков.       — Тут очень уютно, — сказал я. И не соврал. — О, а это что такое?       На стене, рядом с рабочим столом, висело несколько пар календарей.       — Зачем вам шесть календарей?       — А ты посмотри на них, и догадаешься, — лукаво подмигнул мне директор.       Я снял один из календарей. (все они были открыты на март) Именно на этом красовалось изображение гребенчатого тритона. А под его снимком была надпись на английском:       Фотограф: Нильс Йоханнсон, Швеция, Стокгольм.       — Это члены Совета, — я перевернул календарь на начало и увидел надпись: животные Европы. — Члены европейского Совета оборотней. А остальные с других континетов.       — Верно, — улыбнулся мне Юрий Клыков.       — Вы член Совета?!       — Я? Не, я не член Совета, просто помогаю ему как могу,— пожал плечами директор.       Я начал листать календарь европейского совета и вскоре у меня в голове был такой список:       Томас Браун, Германия, Мюнхем, грач.       Виктория Колон, Испания, Валенсия, фламинго       Нильс Йоханнсон, Швеция, Стокгольм, гребенчатый тритон.       Ионела Альбу, Румыния, Брашов, богомол.       Милош Наваки, Польша, Краков, зубр.       Кьяртан, Исландия, Рейкьявик, меч-рыба.       Деметра Арити, Греция, Пирей, лесной нетопырь.       Роза Грин, Великобритания, Глазго, белка.       Эстель Симон, Франция, Ницце, гадюка.       Ярослав Черняев, Россия, Владикавказ, снежный леопард.       Минуточку, ведь Владикавказ это город, рядом с которым находится эта школа. Я потёр пальцами пахучую метку, расположенную рядом с информацией о члене совета. Да и запах у него знакомый...       — Ярослав Черняев это отец Серёги, да?       — Наверное, я не должен был распространять эту информацию, но да, ты снова угадал.       Следом оказалась фотография простого животного (я понял это из-за того что рядом с информацией не было пахучей метки.) Но однако, на последней странице была-таки фотография Юрия Клыкова, в обличии леопарда с яркой, жёлто-оранжевой шертью и зелёными глазами. Видимо, хорошо он помогает Совету! Я повесил каледарь на гвоздь.       — Ты собирался что-то спросить, не так ли?       — Да, я хотел спросить про Киру. Что-то у нас общение не заладилось.       — Правда? — Юрий Клыков вскинул брови. — А я думал вы подружитесь. И что ты именно хочешь знать? Дату ее рождения? Любимый цвет?       — Какая она... по характеру.       — Хм, — молодой директор всёл брови. — Она решительна, сначала думает, а потом делает. Иногда вспыльчива, может прийти в ярость за секунду, но однако быстро успокаивается и ничего не делает с горяча. Старается держать голову в холоде. Шутит редко, но смешно. Но иногда она может очень сильно накрутить себя и начать нервничать по пустякам.       — Окей, все ясно.       — Караг, а что с твоими руками? Они все в земле, — мистер Клыков окинул взглядом мои ладони.       Ой, и правда! Неловко как-то.       — Ванная вон там, — он указал мне на приоткрытую дверь.       Если же комната молодого директора была пёстрым хаосом, то ванная же была стерильно чистой. Я даже слегка растерялся от такой резкой смены окружения. Белая кафельная плитка, белая ванная, белые махровые полотенца, белая фарфоровая раковина. Вот туда мне и надо. Отмыв руки от уже подсохшей грязи, я обнаружил на раковине и полу замытые следы крови. Странно. Может быть Юрий Клыков порезался чем-то? Несколько раз тряхнув руками, я вышел из ванной комнаты. Мистер Клыков взял несколько помятых листов бумаги, и мы вышли из его домика.       — Куда пойдёшь сейчас?       — Серёга звал меня на баскетбольный матч через... Блин, у меня пять минут, — ответил я, спохватившись.       — Давай, удачи, — лучезарно улыбнулся мне мистер Клыков.       И я побежал в сторону школы.