Мимолетная встреча

      Зеленые травы щекочут ладонь, теплое солнце слепит глаза. Небольшая деревенька неподалеку настолько мирная, что не кажется реальной и не зря. Там нет простых людей. Нет, не так, обычные люди там есть, но они все связанны с Джомаэ. Воспитаны в верности ей. Ханаре лишь одна из многих, в ком обнаружили талант, остальные не смогут стать шиноби и этого достаточно, чтобы вызвать зависть.       К чему? Ханаре готова кричать, но кто ее услышит? Кто поверит, что она совершенно не рада оказываемой ей чести, что она не хочет становится шиноби. Еще недавно она сама бы не верила в это, пока не столкнулась со сложными тренировками, от которых болело все тело, ныла каждая мышца, но больнее всего ударило исчезновение всех друзей. Они больше не считали ее своей, полная изоляция, где общаться возможно только с инструкторами, но они отказывались говорить на какие-то другие темы, кроме тренировок, и с Каге деревни, что она ни разу не видела. Последний был добр, уча и направляя, эмоционально привязывая к себе одинокого ребенка, но совершенно не облегчая жизнь.       Боль следует за девочкой долго, становится даже привычной. Ее учат не только сражаться, этому, как раз, времени уделяют мало, ее учат игре и танцам, умению менять лица, а еще что-то делаю с глазом, обещая пояснить все позже, когда придет время.       Когда? Ханаре уже ждет этого с нетерпением. Дни для нее слишком однообразны, но она не знает ничего другого… не знает.       Хатаке Какаши. Чужак, что появился на пару минут и исчез так же быстро, как появился. Он был тем, кто оставил рябь на безмолвной поверхности повседневности. Яркой вспышкой в серости дней. Единственным человеком, который контактировал именно с ней, с Ханаре, а не глупой маской, что спустя пару лет позволили покинуть тренировочную площадку, так ни разу не увидев то место, ради которого ее готовили умирать. Она просто ушла на задание, подобрав приличествующую случаю маску, из множества тех, что помогли ей создать инструктора. Именно так появилась танцовщица-Ханаре, а позже бард-Ханаре, циркачка-Ханаре и еще не один десяток таких же невзрачных ролей.       Она шпион. Ее миссия находить информацию, для этого ей даже дали специальную силу — сплавив глаз с техникой, сделав ее интуитивной, применяемой бесконтрольно. Ей оставили лишь право удалять записанное, но не просматривать. Опасное умение в умелых руках.       Скольких она уже обманула так? скольким втерлась в доверие и, использовав, отбросила словно ненужную вещь? Она уже сбилась со счета, лишь внутри все росла пустота и все чаще вспоминался тот день, когда она встретила пепельноволосого мальчика, что без колебаний нес ее на своей спине. Нес, пока не убедился, что доставил ее в безопасное место. Но было ли оно таковым? Тогда — да, но сейчас она не смогла наверняка сказать это. То место больше не было домом, не давало ощущение безопасности, а в редкие дни возвращений — отдавало тяжелым чувством одиночества.       Ханаре не любила Джомаэ, что шло вразрез со всем, чему ее учили. Она просто хотела место, которое она может назвать домом, и людей, что будут ее.       Очередное потерянное из-за несправедливости мира дитя.       Задание идти в Коноху приходит внезапно. Ханаре слышала, что там были какие-то проблемы, вреде бы ее даже разрушили чуть ли не до основания, но никто не погиб. Слухи разнились настолько, что даже опытному человеку было тяжело найти крупицы истины. Она просто знала, что с ней случилось что-то плохое и теперь Каге Джомаэ хотел половить рыбку в мутной воде. Смелое решение, если учесть, что Коноха так и не лишилась статуса одной из Пятерки Великих Деревень. Впрочем, рисковать тоже будет не он.       Смирение. Именно это чувство преобладало, когда Ханаре слушала миссию. Она давно поняла, насколько мала ее ценность в глазах Каге, когда-то похожего на доброго дедушку. Для него она была не больше, чем удобная пешка. Впрочем, следом за смирением быстро пришло предвкушение, даже радость.       Хатаке Какаши — шиноби Конохи и, если ей повезет, она вновь увидит его, а так же место в котором он родился. В конце концов, именно оно определяет характер, ценности жизни. Это можно увидеть по ней.       Девушка не может далеко пройти, ее ловят быстро, демонстрируя совсем не упавшую боевую мощь. Она даже не пытается этому противиться, сейчас она лишь танцовщица, едва научившаяся играть на паре простейших музыкальных инструментах, у таких людей нет сил на сопротивление. Да и ситуация до боли знакома, сколько она уже обманывала всех таким образом? Узнавала во время своего допроса тайны чужих деревень? Коноха попадется на ту же уловку.       Не ошиблась, все прошло именно так, как она и рассчитывала, только бдительности стражи Конохи все равно не утратили, заметили что-то странное, приставили к ней… Хатаке Какаши. Старый знакомый, на котором годы слабо оставляют свой след, а может это ее память играет с ней злую шутку? Сколько бы она не отрицала свои чувства, не пыталась забыть, но тот мальчик из детства, всегда прятался в уголке памяти. Впервые она чувствует, что хочет продлить время задания, не дать себе закончить его слишком быстро. Она получает искреннее удовольствие гуляя с мужчиной рука об руку и ей ничуть не мешает горстка глупых генинов, что неуклюже следит за своим учителем.       Ханаре смеется, ей нравится эта деревня. Чистые улицы, приветливо улыбающиеся гостям жители. Она именно то место, которое она желала бы назвать домом, но… не может. Шпиону не место в деревне, чьи секреты она должна украсть.       Мрачные мысли мелькают, но девушка сразу от них отмахивается, впитывая в себя мирное чувство, что дарит прогулка. Разве может что-то пойти не так? Может. Она даже не знает, как оправдать произошедшее, как забыть ощущение мягких губ? Куда спрятаться от вспыхнувших глубоко внутри чувств? Она даже не знала, что еще способна что-то такое ощущать! Но хуже другое. Техника, спрятанная в глазу активировалась, копируя то, что Ханаре не хотела, влезая в память тому, кого она трогать была не должна.       Смущение быстро сменяется страхом, что так же быстро пропадает с глаз. Чувства, что она так непредусмотрительно выпустила из-под контроля, вновь отступают на задний план. Она отрицает, пытается убедить саму себя, что прошедшего дня не было, ведь так проще вернуться. Убедить, что и до этого ее жизнь была именно той, что она хотела.       Не удается. Вечер проходит в метаниях. Она решила уйти, спрятаться, порвать все контакты с Джамаэ. Глупость человека, который уверен, что не настолько значим, чтобы за него выставляли награду, но она не сомневается, не жалеет. Единственное, что вызывает тоску — Коноха запретная для нее территория, больше она не пройдется по ней, не заведет непринужденный разговор с… Какаши. Она похоронит, отринет душное чувство в груди.