Полеты с Иккингом разбаловали Астрид. Оказывается, летать на Змеевике без седла было не только невероятно мучительно для ее ног, но и для рук, которые быстро затекли от того, как крепко она держалась за рога дракона. Ее бедра стирались в кровь о грубые чешуйки, а так как никто перед ней не сидел, то ветер со всей силы хлестал ей в лицо. Она дрожала и промокла из-за того, что дракон резвилась в дождливых облаках. Оседлать Змеевика, должно быть, была ее самая глупая идея, разумеется после той, когда Астрид решила подружиться с диким мальчишкой.
Но и самой волнующей.
Ей было страшно, словно птице впервые за долгое время выпорхнувшей из своей клетки. Что значили обязанности, долг, честь, когда твоя жизнь на волоске от смерти? В те мгновения, когда они рассекали вечернее небо, она могла думать лишь о том, какое счастье ей даровала эта свобода. Астрид прекрасно понимала, что дверца клетки скоро вновь закроется, но ведь сейчас ни один викинг с Олуха не мог упрекнуть ее.
— Нам пора возвращаться, — заставила себя сказать девушка Змеевику сквозь стучащие зубы. Хотя Астрид не могла определить, как давно они поднялись в небо, но видела, что дракон начала уставать, впрочем, как и она. Светловолосая сильнее сжала рога дракона, чувствуя, как мороз щипал костяшки пальцев. После посадки ей придется изо всех сил сдерживаться, чтобы не просунуть руки в клетку Ужасного Чудовища.
...если она вернется.
— Думаю, надо в эту сторону, — сказала она, перекрикивая ветер и наклонившись влево, пытаясь заставить Змеевика повернуть. Но в ответ получила лишь кудахтанье и взмах крыльями в сторону огромных серых облаков.
Внезапно к ней вернулась тревога. Могла ли она доверять этому чудовищу, которое так долго было заперто в клетке? Разумеется, с Астрид она была милой и ласковой, но теперь именно Змеевик была главной. Откуда девушке было знать, что дракон не унесет ее в свое гнездо и не сожрет?
Нет, сказала она себе, покачав головой.
Верь ей. Верь Иккингу. Если она собирается попытаться убедить всю деревню в том, что драконы могут быть добрыми и неопасными, ей самой нужно начать в это верить.
В темных облаках над ее головой сверкнула молния.
— Ну же, девочка, — снова попыталась Астрид, в этот раз сильнее толкнув коленями дракона. — Нам в другую сторону, — она старалась не показывать волнения, но за плотным туманом облаков уже не было видно звезд, и девушка понятия не имела в какую сторону они летели. Она не была точно уверена где они, только то, что под ними была вода.
Штормовые облака слишком быстро приближались. Астрид была уверена, что такими темпами ее ударит молния или унесет ветер. В воздухе чувствовались электрические потрескивания, из-за которых волосы у нее на шее вставали дыбом и каждый вздох отдавал на языке металлом. Она вновь дергает от страха дракона за рога в последней попытке сменить направление. Змеевик лишь сильнее машет крыльями, борясь с чудовищным ветром.
— Прошу! — настаивала она. Ее глаза расширились от прогремевшего грома и очередного удара молнии в облаках. — Нам нельзя сюда!
Но дракон осталась глуха к ее мольбам. Змеевик громко кудахтнула и прямо перед тем, как бы они влетели точно в шторм, дракон резко встала на дыбы. В этот момент руки Астрид соскользнули с рогов дракона. И на короткую секунду она почувствовала, будто замерла в воздухе, после чего Змеевик под ней пропала. И Астрид упала.
Девушка закричала сквозь свист в ушах, но так же быстро, как она начала падать, она почувствовала, как ее тут же прижали к себе. Теплые крылья Змеевика укрыли ее, пока девушка крепко прижималась к груди дракона. Прямо, как когда они шуточно боролись, Астрид плечом чувствовала тяжелое сердцебиение, щекой сильно прижавшись к острой ключице Змеевика. И затем они закружились. От скорости ее чуть не вырвало, и девушка слышала, как снаружи теплого кокона гремел гром. Она чувствовала, как они ужасно быстро падали, но дракон хватки не ослабила.
И когда уже Астрид была уверена, что Змеевик точно упадет в темные ледяные воды океана, дракон выпустила девушку из своих крыльев. Сердце ушло в пятки, только она собралась завизжать от страха, как острые, словно бритва, когти удивительно нежно поймали ее за предплечья. Наконец, Астрид закричала, но Змеевик не отпустила ее, оставив девушку болтаться в когтях высоко над неспокойными волнами.
Ее голова кружилась, но когда светловолосая пришла в себя, то увидела вдалеке приветливые огни Олуха. Она посмотрела через плечо – чудовищные штормовые облака оказались позади, и они только что безопасно пролетели через них. Более того они... они
обогнали шторм. Девушка заметила, как за ними тянулась дорожка молочно-серых облаков.
Она безумно хихикнула и подняла взгляд к драконихе.
— А ты смелая, — крикнула она, чувствуя как сердце бьется в такт взмахам крыльев. Желудок, кстати, еще не успел вернуться на место. — Попыталась обогнать шторм!
Змеевик наклонила голову вниз и, кажется, улыбнулась. Астрид пришлось пораженно покачать головой. Она закрыла глаза и облегченно выдохнула. Дом был недалеко. И Змеевик все же защитила ее. А от ее небольшой проделки у девушки приятно разливался адреналин по венам. Просто безумный восторг.
Они подлетели к Олуху как раз, когда у Астрид уже начали ныть плечи. Кивнув головой в сторону, она попросила дракона свернуть в менее людную часть острова. Не было видно новых факелов, и она не слышала гудения сигнального горна, а значит – ее пропажу еще не заметили. Стало сложно сдержать довольную ухмылку от своего хулиганства. Легко пролетев под мостом в деревню и сделав мертвую петлю, Змеевик в последний раз облетает арену и затем осторожно опускает Астрид перед входом.
— Спасибо, — хихикает она, когда дракон приземляется рядом. Змеевик ластится к ней и сильнее путает девушке волосы своим быстрым и горячим дыханием. На мгновение Астрид просто ждет, когда же она вновь сможет почувствовать свои ноги и родную землю под ними. Она гладит дракона по морде хвалит ее, бормоча всякие нежности. Но ее хорошее настроение быстро улетучивается. Улыбка сползает, когда она упирается лицом в морду Змеевика.
— Я не хочу сажать тебя туда, — шепчет девушка, не в состоянии встретиться с теплым взглядом своей подруги. — Как бы я хотела не закрывать тебя там.
Астрид чувствовала, как отчаяние сдавливало ей грудь от мысли о том, с какой радостью дракон вернула ее домой. Должно быть, она понимала, что возвращение на остров означало возвращение в клетку, и все равно прилетела. Обняв руками драконью шею, девушка поднялась на носочки и крепко сжала ее.
— Это не честно, — прошептала воительница и отпустила ее.
Она даст ей возможность сбежать.
Отступив немного, Астрид машет в сторону Змеевика.
— Кыш! Уходи отсюда! Лети!
Дракониха лишь наклоняет в сторону голову и неудобно переминается с лапы на лапу. Она делает шаг вперед и трется о рубаху Астрид, очевидно прося больше ласки, но девушка отступает.
— Нет! — ругается она, пытаясь не повышать слишком сильно голос, но и не терять суровости. Она толкает Змеевика в плечо. — Это твой единственный шанс!
Улетай!
В ответ дракон чихает ей в руки. Кажется, от замешательства она расправляет крылья. На мгновение, Астрид думает, что та готовится улететь, и облегченно выдыхает, но Змеевик обратно складывает крылья. Она уже собиралась открыть рот и попытаться снова прогнать ее, но дракон сама пошла в сторону арены и открытой клетки.
— Глупый дракон! — прошипела девушка, тяжело шагая через ворота арены. Она махнула рукой в сторону выхода. — Ты не понимаешь? Ты можешь
улететь! Я прикрою тебя.
Змеевик забирается глубже в клетку, шерудя костью, которую ранее дала ей Астрид, чтобы грызть. Она начала жевать огромную бедренную кость яка, делая вид, что не слышит расстроенного голоса воительницы.
— Троллий сын... — выругивается девушка, прикрыв лицо рукой, и вздыхает. Она промокла, замерзла и у нее все болело, но Астрид не хотела уходить. Казалось неправильным вот так вот оставить Змеевика здесь, как если бы она решила не помогать Беззубику. Но уже было поздно, а дракон упряма. И если они были правы, и источником налетов был какой-то злой дракон, возможно, ее девочке безопаснее было здесь.
Астрид покачала головой и что-то пробормотала себе под нос. В последний раз любяще погладив дракона и прошептав ей «сладких снов», она подходит к рычагу и медленно закрывает двери. Никто из драконов ни дернулся, ни зашипел, ни попытался вылезти из клетки. Лишь скрежет зубов о кость нарушал тишину.
Она молча собиралась, складывая ведра для рыбы и припасы под стойкой для оружия. После того, как она спрятала за спину свой топор, уже готовая уйти, Астрид услышала топот сапог.
— Кто здесь? — крикнула она, повернувшись к выходу.
Из теней медленно вышли, совершенно обескураженные, Забияка и Задирака. В руке брата была булава, а у сестры копье. Оба смотрели на девушку, широко раскрыв глаза и рты. Сердце Астрид упало.
— Без шуток, — сказала первой Забияка. — Ты правда их приручила.
Астрид в панике бросает взгляд через плечо на клетку Змеевика. Затем обратно поворачивается к близнецам. Она хочет достать оружие, которое только сложила, но инстинкты подсказывают, что нужно сделать все возможное, чтобы
не стать им врагом.
— Что вы здесь делаете? — спрашивает она, в голосе слышится чуть больше яда, чем должно было. — Вы должны уже быть в кроватях.
Задирака поднимает другу руку – на крюке висят несколько небольших рыбок.
— Мы хотели проверить прав ли Рыбьеног. Кого драконы съедят первым – рыбу или Забияку, — удивление так и не спало с их лиц, но также там не было никакого намека на подозрение.
Астрид сдерживает желание сжать зубы.
— Они ведут себя лучше, если я их ненадолго выпускаю, — солгала она. Ее пальцы сжались, отчасти от нервов, а отчасти, чтобы слегка согреть их. Ей стоит быть настороже, если кто-нибудь из близнецов решит напасть на нее. — Я всегда загоняю их обратно.
Брат и сестра обменялись взглядами.
— Не похоже, чтобы бы ты говорила дракону забраться обратно, — медленно произнесла Забияка.
— Больше похоже, что ты пыталась заставить ее улететь, — Задирака вскинул бровь, как бы требуя объяснений.
— Вам показалось, — Астрид уже была на грани. — Я просто пыталась отделаться от дракона.
Близнецы синхронно замотали головами.
— Нет.
— Неа.
Она решила сменить тактику. Как можно более бесстрашно зарычав, Астрид достает топор и мастерским вертит его в руках.
— Я повторяю, — рычит она, в лезвии топора отражается лунный свет, —
вам показалось. — тревога сжимает ей внутренности. Что она творит? Наставляет оружие на викингов? Ради дракона? От вины девушка чувствует тошноту, но не расслабляет хватки.
— Успокойся ты, рубака, — Задирака, защищаясь, поднимает руки. — Мы же не бежим трепаться об этом вождю, видишь?
Астрид проделывает топором очередной мастерский трюк.
— Это не игра, ребята. Это моя
жизнь, — она вскидывает топор в сторону, где примерно находился дом Стоика Обширного. — Если вы проболтаетесь хоть
кому-то о том, что вам
показалось, — воительница едва выговаривала гласные, будто пыталась пробудить своего внутреннего дракона. — Клянусь выколотым глазом Одина, я затащу вас с собой в Хельхейм.
Брат и сестра долгое время смотрели друг на друга, но потом Забияка делает шаг вперед.
— Астрид. Мы никому не расскажем, — серьезно сказала она. — Сморкала знает?
— Нет, — ее взгляд был полон льда. — Ему тоже не сметь говорить. Никому нельзя.
— Не расскажем, — ответил Задирака и кивнул. — Мы сохраним твой секрет.
Астрид сжала губы в тонкую, абсолютно не радостную линию. Чем больше человек замечали, что она странно себя ведет, тем больше шансов, что ее и Иккинга поймают до того, как у них будет доказательство существования королевы драконов. Они не могут позволить, чтобы их обнаружили без какого-либо козыря в рукаве. Безопасность деревни была первым козырем, и если у них получится убедить всех, что их действия направлены на
защиту, а не на
вред, то они смогут спасти драконов
и деревню. Но если люди подумают, что это просто уловка, и что она с Иккингом на стороне драконов, ну... это ничем хорошим не кончится.
— Но у нас есть одна просьба, — начала Забияка, подняв один палец. Она посмотрела на своего брата и вновь повернулась к Астрид.
Девушка коротко кивает.
Другая в ответ усмехается.
— Можно мы их покормим?
***
Она не слышала, как он вошел. А должна была; рама скрипела, когда кто-то открывал ее, а ее нервы были на пределе после почти что смертоносного полета на Змеевике и разговора с близнецами. Но она так и не услышала ни скрипа ставней, ни гула ветра. Как и шагов, и шуршание шкур. Он не издал ни единого звука.
Однако, она его почувствовала. В какой-то момент ночи Астрид просто открыла глаза и поняла – Иккинг здесь. Она не видела снов, а может вообще не спала, но когда она перекатилась на бок и оперлась на локоть, то увидела его у своей постели.
Иккинг нашел шкуры, которыми пользовался несколько ночей назад и укутался в них. Но в этот раз он не жался к стене, а лег рядом. Его маска лежала в нескольких футах поодаль, а посох стоял, прислонившись к оконной раме. Темнота вокруг была такой плотной, что ничего нельзя было разглядеть вокруг, но ей удалось увидеть очертания его лица и мягкие волосы.
Астрид наклонилась и провела кончиками пальцев по его макушке и челке. Судя по равномерным вдохам через едва приоткрытые губы – мальчик-дракон крепко спал.
Он вернулся. Он в безопасности. Интересно, как долго парень летел? Иккинг сказал, что его дом в дне полета, но неужели он не делал никаких остановок? Удалось ли ему поесть, раз уж у него получилось утрясти все дрязги с мамой? Часть ее хотела прошептать его имя, потрясти, чтобы разбудить, но вместо этого девушка проводит пальцами по его лбу и вздыхает. Скоро она все узнает, а пока ей стоит поспать.
Поэтому она сильнее укутывается в одеяла и перекладывает подушку так, чтобы сразу увидеть его, когда рассветет. И Астрид чувствует, что один из ее страхов исчезает, как пыль у окна.
***
Вскоре наступил рассвет. Она почувствовала, как кровать просела под чужим весом – это Иккинг взобрался поверх девушки, но не сел, как она того ожидала, а просто ждал, опершись на вытянутые руки. Он опустил лицо к ней и прижал нос к ее волосам, глубоко вдыхая запах. Его дыхание обдувало ей волосы, из-за чего те щекотали ухо, заставив девушку проснуться.
— Тебе повезло, что у меня нет топора под подушкой, — пробормотала она, не открывая глаз. — Ты становишься черезчур смелым.
Его тихий смешок будил не хуже чириканья птиц за окном.
— Мне пора, — прошептал юноша, прижавшись своим лбом к ее. — В овраге безопасно? Кто-нибудь знает обо мне и Беззубике?
Астрид невольно слегка сжимает губы и перекатывается на спину. Проморгавшись в столь раннее время она смутно смотрит на лицо над собой.
— Да. И нет. Но все сейчас настороже, поэтому тебе стоит быть осторожнее во время полетов.
Иккинг коротко кивает, но не двигается. Его коса соскальзывает с плеча и кончиком касается ее челюсти.
— Ты поговорил с мамой? — пробормотала она, внезапно вспомнив пугающую наездницу и ее четырехкрылого дракона. — Она сердится на тебя?
Поморщившись, он откидывается назад и практически садится ей на бедра.
— Она не рада моим выборам, — тихо отвечает дикарь. — Я не долго с ней пробыл и немного объяснил. Потому что знаю, где должен быть.
Астрид хмурится. Интересно, они спорили или просто ругались? Их агрессивный язык тела, который она видела той ночью, дал ей понять, что разговор был тяжелым. Она решает расспросить его об их странной, бессловесной манере общения как-нибудь в другой раз.
— Думаешь, она вернется?
— Нет, — ну хоть этот ответ четкий. Иккинг качает головой и осматривает ее лицо, пока не встречается с девушкой взглядом. Пальцем он накручивает ее прядь, выбившуюся из косы. — Я сказал ей, что не хочу, чтобы она летела за мной. В ответ она намекнула, что я встречу здесь свой конец.
Астрид выдыхает быстрее, чем ей того хотелось бы. Она отводит взгляд и чувствует, как вес в ее груди не имеет ничего общего с мужчиной, сидящим на ней. Если Стоик Обширный был отцом Иккинга, и парень был законным наследником Олуха, значит его безопасность практически гарантирована. С другой стороны, она была из простой семьи и жила в тени бесчестья своего дяди. Иккинг, в худшем случае, станет изгнанником. Ее, в лучшем – скорее всего, посадят за решетку до конца своих дней вместе с драконами. Если, конечно, она сможет сохранить свою жизнь.
— Иккинг, случилось несколько вещей, пока ты был со своей мамой, — из-за сна ее голос хриплый, и она сглатывает, в надежде прочистить горло. Астрид вытаскивает из-под одеяла руки и сжимает его запястья, как когда они целовались. Только напоминание об этом, сама мысль, что сейчас они сидят в той же позе, заставляет ее думать о более жарких вещах.
Что-то загорается в его глазах – настороженность. Мальчик-дракон пытается отстраниться, но она сильнее сжимает его руки.
— Плохие вещи?
Астрид облизывает губы.
— И да, и нет, — она решает сначала рассказать ему про близнецов, полет на Змеевике и как они узнали о ней. — Мне это не нравится, — говорит она ему. — Потому что мне кажется, чем больше людей об этом знают, тем больше риск, что все пойдет не по плану. Но в то же время, нам не повредит, если на нашей стороне будет больше людей.
Иккинг согласно кивает.
— Чем больше людей поймут, что драконы не опасны, тем больше у нас шансов.
От сказанного она чувствует облегчение; от понимания, что их волнует одно и тоже. Но этого и близко не было достаточно, чтобы погасить тревогу зудящую у нее в груди.
— Кроме того, я провела небольшое расследование, — большие пальцы ее рук поглаживают нежную кожу его предплечий, будто эти небольшие движения могут смягчить грядущие новости. Несколько секунд она просто пытается собраться с мыслями. — Я узнала, кто твой отец.
Она ожидала увидеть миллиард эмоций: воодушевление, волнение, может, даже раздражение. Глаза Иккинга расширились, и он резко выдохнул, будто его только ударили. Его руки обмякли, а сам он перекатился и лег рядом с ней. Он смотрел в потолок, а на его лице отразилось замешательство.
— Он жив?
— Да, — Астрид повернулась к нему лицом, и внезапно сильно разнервничалась. — На самом деле я поверить не могу, что не догадалась раньше. Все это время я думала...
— Подожди, — выдохнул он, закрыв глаза и замахав головой. — Не говори мне. Я пока не хочу знать.
Астрид хмурит брови и смотрит на него.
— Иккинг, ты
прилетел ради этого, — солнце начинает подниматься, напоминая, что парню нужно убраться до того, как его обнаружат. — Разве нет?
Иккинг смотрит на нее, в его взгляде видно беспокойство.
— Да, но я... — он замолкает и на секунду прячет глаза в ладонях, прежде чем сделать глубокий вдох. — На той скале я был с мамой, Беззубиком и Грозокрылом. И вся твоя деревня смотрела на нас. Они наблюдали. И ненавидели нас, — на мгновение он будто пытался сказать то, что его голос не в силах был озвучить. — Если мой отец стоял там, значит он, наверное, тоже меня ненавидит.
Астрид хотела взять его лицо в свои руки, но по какой-то причине за эти несколько минут в ее постели, касаться его внезапно вновь стало странно.
— Я знакома с ним, — призналась она тихо. — Он... он хороший человек.
— Но он ненавидит драконов, да? — Иккинг тяжело посмотрел на нее и сел. — Он убийца драконов, я прав?
Она не ответила. Но этого было достаточно. Иккинг кивнул, будто ожидал этого.
— Ты злишься на меня? — Астрид практически боялась спрашивать его об этом. — За то, что я узнала об этом до тебя? — в голову закралась новая догадка. — Или потому что я тоже убийца драконов?
Выражение его лица смягчилось, и напряжение исчезло из его движений. Он сжал губы в тонкую линию и покачал головой.
— Ты не убийца, Астрид. Больше не убийца.
Астрид не думала, что после целой жизни вражды с драконами, будет так рада услышать эти слова. Но неприятная мысль не пропадает так быстро из ее головы, как она на то надеялась. Вина уже давно закралась в ее душу, и девушка начинала чувствовать груз чего бы там ни было от всех убитых ею драконов. Она, наверное, убила десятки. Она почти убила Змеевика. Ее малышку Громгильду.
— Если ты не хочешь знать, я не настаиваю, — говорит Астрид, тоже сев и обняв руками колени. — Но если что-то случится, и я подумаю, что от этого зависит твоя жизнь, я должна буду сказать.
Иккинг вскидывает бровь.
— Моя жизнь?
— Такое может произойти, — бормочет девушка. Ей все еще было тяжело думать, что рядом с ней сидит наследник трона Олуха. Она пыталась представить, как Стоик объяснял парню принципы управления деревней и ходил на собрания, как заставлял Сморкалу. Если его личность была ее единственным козырем, с помощью которого он останется жив – она разыграет его.
— Хорошо, — судя по его холодному тону – Иккинг не был доволен. Его глаза привлекает небольшой проблеск света от восходящего солнца. Он посмотрел ей за плечо, в сторону окна. — Мне пора.
— Да, — она кивнула. Астрид хотела, чтобы он остался, хотя бы еще на пару минут, чтобы она могла собрать храбрость в кулак и вновь коснуться его. Им все еще нужно было поговорить насчет поцелуя. Она надеялась, что не ей придется начать этот разговор.
С каждым ударом сердца солнце поднималось выше. Астрид не должна была заметить, что когда дикарь слезал с кровати и собирал свои вещи, то делал это не ползком, как раньше. То, что он подошел к окну, не сгорбившись, а расправив плечи, не должно было быть
важным. Но это было. И она это знала.
