Трилогия

Бенедикт/Линтра; таймлайн: книга 2 "Ружья Авалона", пропущенная сцена Битва окончена. Враги отступали с сохранением боевых порядков, что не могло не вызывать у Бенедикта уважения. Он потрепал Глэмдэннинга по рыжей гриве, успокаивая и прогоняя горячность. Но полосатый чёрно-красный зверь продолжал нетерпеливо рыть копытом землю и рваться в бой. Внезапно стройные ряды отступавшего адского войска разошлись, пропустив одинокого всадника. Бледный конь легко мчался по изрытому полю боя, перескакивая через трупы. Всадница, не всадник. Её белые волосы призрачным плащом стелились над конским крупом, а на лёгких доспехах блуждали солнечные блики. Когда она подъёхала ближе, Бенедикт жестом велел стрелкам опустить луки: рукояти парных сабель поблёскивали над плечами адской девы ― она не воевать приехала. Белый конь с алыми глазами остановился в десятке футов от Бенедикта, позволяя рассмотреть его хозяйку. Оказалось, она невысока ростом, но крепкая, с развитыми плечами и сильными обнажёнными ногами, которые прикрывали разве что кожаные сапоги, укреплённые металлом. На голове её красовалось нечто вроде широкой диадемы с рожками. Её кожа была столь же белой, как и шкура коня. ― Ты Хранитель? ― Адская дева вскинула руку и указала на Бенедикта. Низкий мелодичный голос с лёгкой хрипотцой оказался приятен для слуха. Тёмные раскосые, как у хищного зверя, глаза не отрывались от полководца. Далеко не сразу Бенедикт понял, что глаза адской девы не чёрные, а красные, но цвет был таким насыщенным, что радужка выглядела тёмной. ― Ты ― Хранитель Авалона, ― теперь она не спрашивала, а утверждала. Овальное лицо с высокими скулами носило на себе отпечаток гордости и надменности. Она привыкла отдавать приказы и вести за собой войска. Её дикость и хищная красота завораживали. ― Чего ты хочешь? ― спросил Бенедикт. ― Узнаешь. Завтра. Она умело развернулась и бросила отрывисто через плечо: ― Переговоры. Внешняя пещера. Полдень. Чуть отъехав, она остановила коня и ловко перекинула ноги на одну сторону. Её тёмные брови насмешливо изогнулись. ― Приходи один. Если храбрый. Запрокинув голову, она рассмеялась, вновь села в седле как положено и ударила коня пятками. Смех её разносился над телами павших воинов. Он проводил взглядом удаляющуюся всадницу. Пока что он мог сказать о ней три вещи: она смелая, она достойный противник и... она слишком красива. *** Бенедикт оставил сопровождение в миле от входа в пещеру ― раз уж на переговоры пригласили только его. Он спешился у груды камней, которыми несколько дней назад пытались завалить вход. ― Погуляй, ― разрешил он Глэмдэннингу и неторопливо двинулся к тёмному пролому. Пригнувшись, заглянул внутрь. Неподалёку от входа на стене обнаружился факел, чуть дальше ещё один и ещё. Похоже, враги побеспокоились о том, чтобы организовать освещение и указать путь. Бенедикт сбросил с плеч оранжевый плащ и оставил на камнях у входа. Если это ловушка и придётся драться, то плащ только будет мешать. Он проверил длинный изогнутый меч за спиной и пошёл вперёд от факела к факелу. Свет привёл его в небольшую круглую пещеру. В центре там валялись подушки, разбросанные по толстому покрывалу и пушистым шкурам, рядом стоял низкий столик со всевозможными блюдами, винами, фруктами... Выходит, адские девы умеют быть гостеприимными. Бенедикт огляделся, но так и не обнаружил вражескую предводительницу. Линтра смотрела на гостя сверху, облокотившись о каменный выступ. Наблюдала за его движениями и изучала. В доспехах Хранитель выглядел иначе, теперь же это был высокий худощавый человек со строгим, даже суровым лицом. Жёлтая рубаха облегала широкие плечи, длинный меч за спиной, тёмные прямые волосы достигали лопаток. Вот он каков, старший принц Амбера, не желавший власти и не ввязавшийся в свару за корону, Мастер Оружия Амбера. Говорили, что не существует такого оружия, которым бы он не владел в совершенстве. Посмотрим... Линтра негромко рассмеялась, привлекая к себе внимание гостя. Он мгновенно вскинул голову, бросив одновременно ладонь на рукоять меча. ― Всё же ты храбрый, ― кивнула она и стала медленно спускаться по выбитым в скале ступеням. Бенедикт не сводил с неё глаз, ожидая подвоха. Однако ведьма тоже была без доспехов: в лёгкой короткой тунике тёмно-зелёного цвета, в светлых замшевых сапогах и с диадемой на голове. На ходу она сняла диадему вместе с густой волной белых волос и бросила её на камни. По широким плечам девы рассыпались тёмно-рыжие волнистые пряди. ― А ты молчалив, ― заметила она, остановившись прямо перед Бенедиктом и слегка вскинув голову, чтобы видеть его лицо. Он редко улыбался, но тут не выдержал. Линтра едва доставала макушкой до середины его груди. ― И что ты находишь забавным? ― Она свела тёмные брови на переносице, недовольно разглядывая собеседника. ― Обстановку, ― солгал Бенедикт. ― Она мало соответствует переговорам враждующих сторон. ― У меня мало опыта в этом деле, ― кивнула Линтра. ― До сих пор я не вела переговоров с противниками, только воевала. ― Но переговоры ― это часть военного искусства. ― Она была мне не нужна, ― отрезала адская дева. ― Я Линтра из... ― Мне неинтересно твоё происхождение. Имени вполне достаточно, ― не дал ей договорить Бенедикт. ― Ну что ж, дело твоё. Хотя о тебе я знаю больше, чем ты обо мне. ― Она насмешливо улыбнулась и кивнула в сторону столика. ― Вина? ― Было бы неплохо. Она наполнила бокалы, бросая косые взгляды на Бенедикта. Этот человек казался непробиваемым и твёрдым, как скала. Линтра пришла в замешательство. Она пыталась вывести его из равновесия насмешками и прочими уловками, но это не срабатывало. Бенедикт отметил задумчивость Линтры. Она рассеянно подбрасывала в руке красное яблоко и, небрежно откинув рыжую прядь, чуть склонила голову. На шее под белой кожей чарующим узором голубели тонкие жилки. Адская дева аккуратно откусила от яблока. ― Ева, вкусившая запретный плод... ― невольно пробормотал Бенедикт. ― Ты ещё и поэт? ― насмешливо уточнила Линтра. ― Разве что сочиню хокку на японском. ― Я слышала, тебе безразлична власть. Он промолчал, наблюдая, как она отпила вина из бокала. ― Я не верю в это, ― подумав немного, добавила Линтра. ― Почему? ― В тебе кровь Оберона. Ты известный воин. У тебя есть сила. ― И она прикоснулась пальцем к своему виску. ― И у тебя есть ум. Тебя называют самым опасным принцем Амбера. Если бы ты сказал, что хочешь править, никто из твоих братьев и сестёр не посмел бы помешать тебе. Но ты этого не сделал... Линтра вновь сделал глоток вина и продолжила: ― Почему ты этого не сделал? Потому что ты уверен, что Оберон жив. И если ты наденешь корону, тебе влетит от папочки. Ты умный. Ты умеешь ждать. Ты самый умный в королевской семье. И самый талантливый. Ты просто знаешь, что однажды придёт твоё время. ― Интересное мнение, ― невозмутимо отозвался Бенедикт. ― Но кое-что ты не учёл. ― Вот как? И что же? ― Его уже забавлял этот разговор. ― Меня. Бенедикт увернулся от внезапного удара короткой саблей и отклонился, пропуская вторую. Линтра оказалась стоящим противником. Спустя миг они уже вовсю звенели мечами. Хоть ведьма и уступала ему в росте, в силе она вполне могла с ним потягаться. Ведь ещё неизвестно, какова её форма во Владениях Хаоса. ― К чему всё это? ― парировав опасный удар и контратаковав, поинтересовался Бенедикт. Линтра скрестила сабли и отбила его меч. ― Любопытство, ― выдохнула она и пригнулась, пропустив над головой серебристый росчерк металла. ― Любопытство? ― переспросил Бенедикт, повернувшись боком. Выпад ушёл в пустоту. ― Ну да. Хочу увидеть, действительно ли ты такой великий мастер. В лицо Бенедикту полетела подушка. ― Не слишком благоразумно, ― увернувшись от мягкого снаряда, отозвался он. ― А ты всегда благоразумен? ― слегка удивлённо спросила Линтра, запустив вторую подушку. ― Конечно. Кстати, убить противника с помощью швыряния подушек несколько затруднительно. ― А разве я сказала, что хочу убить? ― фыркнула Линтра и бросила теперь уже яблоко. Бенедикт поймал фрукт и впился зубами в румяный бок. ― Вкусно? ― Ещё как. Благодарю. Он развлекался. Их поединок больше походил на игру, чем на настоящий бой. Но это была увлекательная игра. Наверное, он улыбнулся за этот час столько, сколько не улыбался за всю жизнь. Линтра налетела на него фурией, и Бенедикту пришлось позабыть о яблоке. В молчании они обменивались ударами несколько минут, пока адская дева не споткнулась о подушку. Он попытался удержать Линтру, однако она оказалась неожиданно тяжёлой. В итоге оба приземлились на пушистую шкуру, при этом Линтра умудрилась извернуться и упасть на Бенедикта. Её локоть совершенно случайно, а может, и специально, угодил ему в солнечное сплетение. Ощущения, конечно... Машинально Бенедикт выпустил меч и прижал Линтру к себе, пытаясь одновременно выровнять дыхание. Сделать это было не так-то и просто, принимая в расчёт роскошную грудь, плотно прижатую к его собственной груди. ― Пусти меня! ― забуянила Линтра, отчаянно вырываясь из его рук. Вместо того чтобы подчиниться, Бенедикт ещё сильнее сжал её в объятиях. Тёмно-рыжие пряди щекотали его шею, а грудью он чувствовал, как быстро бьётся сердце ведьмы. Более того, и его пульс не отставал. ― Пусти... Она умолкла, встретившись с ним взглядом. Похоже, чувствовать он умел, хоть и вечно твердил что-то о разуме. *** Когда он уходил, она сидела, завернувшись в мех. Линтра ничего не сказала и не посмотрела на него. Бенедикт остановился у выхода из круглой пещеры и обернулся. Она не изменила позы, лишь немного опустила голову. ― До встречи, ― тихо проговорил он и всё-таки ушёл. Линтра провела в молчании почти час, затем внезапно поднялась и гордо выпрямилась. ― Надеюсь, ты не станешь сомневаться при нашей следующей встрече, принц Амбера, ― с горечью бросила она в пустоту, круто развернулась и направилась к дальним пещерам, меняясь на ходу. Когти, чешуя, клыки... Адская дева совершенно не походила на человека. *** Линтра умерла на руках у Бенедикта. Точнее, к тому моменту рука у него осталась только одна, потому что впервые в жизни он замешкался, встретившись на поле боя лицом к лицу с женщиной, которую любил. С женщиной, предавшей его любовь. Она умирала с улыбкой на губах. ― Скоро ты увидишь, какая я... ― прошептала она перед смертью. И да, он увидел белого демона, покрытого алыми узорами. С когтями, клыками и чешуёй. Идеального воина. Почему же она сражалась с ним в облике человека? Даже спустя многие годы после её смерти он мог лишь догадываться о причине, но так и не узнал наверняка. Предводительница адских дев навсегда осталась для него загадкой.