***
Семья — это самое важное, что есть в мире. Если у вас нет семьи, считайте, что у вас нет ничего. Семья — это самые прочные узы всей вашей жизни. Джонни Депп
Поводов, чтобы устраивать «семейные вечера», много. Одним из них является трансляция футбольных матчей. Она будоражит сразу двух людей: Киру Би-2 и её папу. Они вдвоём «прилипают» к экрану и на добрые девяносто минут. И не «оторвёшь» парочку. Они с места не сдвинутся, пока не узнают, кто забил решающий гол, кто и как отбил мяч, и какой результат пенальти. А потом следуют долгие-долгие разговоры о результатах и выяснения, кто достоин победы, а кто — нет. Обычно Шура наблюдает за «футбольными беседами» со стороны и не вмешивается. Почему? Потому что не разбирается толком в футболе. Запас знаний ограничивается воспоминаниями о «матчах» в детстве. Тогда о пенальти никто знать не знал, все просто пинали мяч, а потом — и вратаря, который пропустил гол. Наверное, лёгкое отвращение выработалось из-за того, что обычно именно Шуры ставили на ворота, где он частенько огребал от других альф. Драться с ними приходилось, несмотря на полное отвращение к насилию. Воспоминания до сих пор «кусают», не позволяя забыть о себе. Однако Шура всегда сидит рядом с семьёй, когда она смотрит очередной матч и бурно-бурно его комментирует. Интереса от присутствия рядом любимых не прибавляется. Так зачем же тогда сидеть? Да за тем, что приятно видеть «звёздочки» в глазах Лёвы и Киры, проводящих время вместе за просмотром матча. И сейчас один из них смотрят двое, а третий с умным видом чешет подбородок, искренне стараясь разобраться, кто есть кто из людей в майках ядерного цвета. От них в глазах рябит, а в горле ком всплывает. Кажется — подобным зрелищем можно вызвать приступ у эпилептика. Вообще, довольно иронично то, что именно Лёва, будучи омегой, обожает футбол и следит за трансферами и матчами. Обычно спортом больше увлекаются альфы, а омеги наблюдают издалека. На позицию последних занял Шура, не стремящийся полностью соответствовать стереотипам. — А кто играет? — Шура внимательно наблюдает за происходящим на экране и отправляет чипсу в рот. Тут искренняя попытка снова вникнуть в футбол и найти хоть что-то интересное лично для себя. Однако сейчас интерес плавает где-то на уровне марианского желоба и подниматься явно не собирается. — «Зенит» и «Спартак», — важно отвечает Лёва, искоса глянув на сосредоточенную на матче дочь. Она нервно поджимает обветрившиеся губы, искренне переживая за исход матча, ей не до глупых вопросов Шуры. А тот молчать не собирается: он не понимает, как можно сидеть всем вместе и не обсуждать увиденное по телевизору. Так ведь пропадает весь шарм от посиделок с семьёй. — А «Спартак» в синем бегает, да? — Шура, действительно, совершенно не помнит этого, пусть ему и объясняли разницу между двумя футбольными командами чуть ли не миллион, если не миллиард, раз. После сказанного Шура натыкается на два возмущённых до глубины души взгляда. Кажется, их владельцы готовы наброситься с кулаками и начать защищать цвета «лучшего клуба в мире» Хотя… Для Шуры до сих пор остаётся непонятным деление спортивных команд на «лучшие» и «худшие», ведь проигрывают все. Да и странно это — с восторгом смотреть, как кто-то посторонний и совершенно незнакомый пинает мячик, бегая по полю, пока ты сидишь дома на удобном диване. — В красном! — Кира тяжело вздыхает. — «Спартак» носит красные футболки, а «Зенит» — синие. Понятно? — А чего они такие яркие эти «Спартаки»? У Лёвчика цвет, что ли украли? Может, в суд подадим? — Шура, признав, что интереса в спорте для себя не раскопает, решает немного подтрунить над семьёй. Лёва молчит, обдумывает услышанное, а потом заливается громким гоготом. Тот заставляет и Шуру засмеяться. Он хлопает Лёву по спине, всё не переставая хихикать. Кира глядит на обоих с явным недоумением. Для неё шутка не смешная, потому и столь бурная реакция непонятна. На самом деле, они — Шура и Лёва — просто готовы до хрипоты смеяться над любыми шутками друг друга. Для Киры они пока глупые, как и вопросы Шуры о цвете форм команд. Ещё не пришло понимание того, что такие неловкие вопросы имеют особенную ценность. — Думаю — вам обоим подошла бы форма «Спартака», — задумчиво изрекает чуть успокоившийся Шура. — Но только пусть Лёва больше не надевает её на стадионе «Зенита», пожалуйста. Кира непонимающе вскидывает брови, а Лёва невинно пожимает плечами, надеясь, что когда-нибудь тот древний инцидент забудут. Но хитрое лицо Шуры говорит об обратном. Он ничего легко не забывает. Всё немного стихает. Лёва вновь сосредоточенно смотрит телевизор, а потом вздрогнул, почувствовав, как в его шею уткнулись носом. Шура молчит, не обращает внимание на футболистов и просто наслаждается родным запахом.***