Жду тебя

Первое убийство чем-то сродни лишению девственности. Ты так же слегка волнуешься и одновременно предвкушаешь что-то особенное, так же чувствуешь лёгкую боль, переходящую в невероятное, запредельное наслаждение… По крайней мере, у меня всё происходило именно так, в обоих случаях. И не имело принципиального значения то, что сейчас это была жертва, а не сексуальный партнёр. Жаль, что никто пока не знает, чьих рук это убийство. И жаль, что результат моего эксперимента увидят ещё не скоро. Разложение успеет испортить тело подопытного, и он станет далёк от совершенства. Я бы хотел оставить для тебя нечто более эстетичное как путь ко мне. Я знаю, что мы с тобой похожи, великий детектив. И не только внешне. Ты можешь быть таким же безжалостным, когда дело доходит до преследования преступников. Я знаю, кто ты и как ты выглядишь. Я собирал эту информацию годами. Когда я смотрю на себя в зеркало, мне кажется, что это твоё лицо, твои губы, твои совершенные черты… Мы могли бы быть братьями. Но даже в этом случае я бы любил тебя. Тот несчастный идиот, который пригласил меня в свой дом, был всего лишь способом дать знать о себе. Я знал, что ты очень любопытен и ни за что не пройдёшь мимо такого дела, как это. Тем более что он – журналист, а значит лицо публичное. - Входи, прошу тебя, - ой, как у него ручки-то тряслись, ты бы видел. - Это ведь с тобой я говорил? Киваю. Конечно это я. Твоя судьба. Голодный взгляд журналиста мне приятен. Я ведь твоя копия, правда, любимый? Ты ему нравишься, это сразу видно. Он хочет тебя. - Садись. – Он указал мне на кресло, кажется, не зная, с чего начать. – Будешь что-нибудь? Медленно качаю головой - влево, вправо. Я пришёл по делу. Опускаюсь на ковёр, проигнорировав кресло. Предчувствие смерти возбуждает меня. Я люблю этот запах близящегося убийства. В моей жизни я уже чувствовал его несколько раз, но впервые - так остро и опьяняюще. Раньше мне не случалось довести дело до конца. - Как тебя зовут, малыш? – Журналист пытается быть вежливым. Правильно. После того как встречаешь на улице парня и предлагаешь ему пару сотен за ночь, надо бы хоть познакомиться с ним. - Можешь называть меня ВВ, - губы чуть шевелятся: я боюсь спугнуть чувство близящегося экстаза. - С удовольствием, это и мои инициалы тоже, - улыбается он. – Мы идеально подходим друг другу, правда? Правда, что подхожу. Неправда, что тебе. Смотрю ему прямо в глаза. Да, я в курсе, как действует на людей мой взгляд. Мужчина медленно расстёгивает ремень, его дыхание уже сбилось, стало хриплым. Ну-ну, не будем спешить. У нас впереди вся ночь. - Пойдём в спальню! – предлагаю я. И убийством, и любовью лучше всего заниматься в самом уединённом месте дома. Журналист кивает и вдруг подхватывает меня на руки. Это не слишком приятно, но ради грядущего удовольствия, так уж и быть, я потерплю. Мужчина целует меня, скользя губами по шее, пока идёт по лестнице. Одна ступенька – один поцелуй. Он бы мог целовать и в губы, но я отворачиваюсь. Этот поцелуй я оставлю тебе, мой L. Тебе одному. Только тебе достанется первый поцелуй ВВ. В спальне есть огромное, в полстены, зеркало, и меня пронзает радостной дрожью. Я смогу видеть в нём тебя, детектив. Журналист опускает меня на широкую кровать – огромную, настоящий сексодром. Наверное, было бы легко под ней спрятаться. Я заставляю его лечь на спину и сажусь сверху, стиснув коленями его бёдра. Теперь чуть откинуться назад… Да. Отлично. Теперь я вижу в зеркале тебя, мой любимый. Кажется, мужчина удивился, когда я привязал его руки и ноги к кровати плотными шнурами. Он возбуждён, член почти разрывает брюки. Прекрасно. Чуть поворачиваю голову, глядя в зеркало. Там сейчас ты, твой образ. Это ты запрокидываешь голову, ты медленно проводишь по телу партнёра пальцами, затянутыми в длинные перчатки, твои чуть заметные стоны сводят его с ума. Я же смотрю со стороны. Я вижу тени ресниц на твоей щеке, твои приоткрытые влажные губы, между которыми мечется маленький язычок… Бесстыдный мальчик L! Ты просто похотливая сучонка, знаешь это? И за что я влюбился в тебя? Мужчина что-то шепчет, двигаясь мне навстречу. Он уже плохо контролирует себя. Значит, пора. Нож аккуратно выскальзывает из рукава, сам собой перетекая в перчатку. Я на мгновение замираю, растягивая удовольствие. Это не я убью его. Это сделаешь ты, любовь моя. Лезвие вонзается в затрепетавшее горло. Лёгкое сопротивление плоти отзывается приятной дрожью в руке. Да это ещё лучше, чем я думал! Бьющееся в агонии тело извивается подо мной, как сходящая с ума от похоти нимфоманка. Сдерживать его толчки сложно, но мы справимся, правда, L? Мы с тобой оба сильные мальчики. Я выдёргиваю нож, и тёплые струйки крови бьют из раны, заливая моё лицо, руки и одежду. Ещё немного. - Потерпи, любовь моя, - шепчу я тихонько, и глаза умирающего журналиста расширяются. Он принял это на свой счёт? Дурак. Я говорю с тобой, моё счастье, моё прекрасное alter ego. Когда жертва умрёт, мы с тобой тоже сможем получить чуть-чуть удовольствия. Я чуть поворачиваюсь, чтобы вздрагивающие бёдра умирающего касались моих. Первая же конвульсия задевает мгновенно напрягшийся член. - А-ах! – закрываю глаза, погружая нож в живот журналиста. Не зря я так ждал своего первого убийства! Сдерживаюсь, чтобы не кончить сразу же. Мы ведь только начали, да, любовь моя? Я был бы плохим любовником, если бы позволил этому закончиться вот так сразу. Плотно прижимаюсь к умирающему, чтобы сохранить и запомнить эту тёплую дрожь. Чувство радостного удивления сменяется дикой, почти звериной страстью. - Ещё минутку, солнышко! – шепчу хрипло. – Сейчас, сейчас твой мальчик сделает тебе приятно… Мужчина уже не шевелится. Я прикасаюсь пальцами к его губам, чтобы убедиться, что он мёртв. Впрочем, с перерезанным горлом и вскрытым животом не живут. Ты рядом, ты улыбаешься мне из зеркала. Я знаю, что это убийство положило начало твоему пути ко мне. Скоро мы будем вместе… Ради этого я готов убивать снова и снова. Вытащив нож из живота трупа, я медленно облизываю рукоять по всей длине. Ох, ты уже совсем готов, мой хороший, да? В зеркале видно, какая сильная у тебя эрекция. - Мы ведь не будем оставлять следы, да, солнышко? – шепчу я, приспуская штаны. – Я не хочу, чтобы ты нашёл меня слишком легко. Я слезаю на пол, опускаясь на колени. Никаких улик. Только труп, много крови – и память об удовольствии. Я просовываю пальцы в свою попку и осторожно растягиваю. Не слишком сильно – пусть будет немного больно. Рукоять ножа, измазанная в крови, проскальзывает в меня с первого же толчка, входя глубоко, по самую гарду. Как хорошо… Член болезненно трётся об ткань джинсов, умоляя выпустить его из тесного плена, но я не дам ему такого облегчения. Ты ведь не будешь добрым к убийце, правда? Всё должно быть по правде. - Да-а… - постанывая, извиваюсь у кровати. – Ещё-о… L, хочу тебя… Хочу… Нет, это не нож во мне. Это твоя плоть вонзается в меня, вознося к вершинам блаженства, я чувствую твои руки на моих бёдрах, твой язык на своём позвоночнике. L, любимый… - О-ох… о, да-а… Ещё, ещё, ох, ещё! – я уже кричу в голос, умоляя тебя не останавливаться. – Да, глубже, любовь моя, так! Ты так незаслуженно нежен ко мне, милый… Я извиваюсь под тобой, отдаваясь и забирая, целиком, без остатка! Почувствовав приближение финала, я открываю глаза и смотрю в зеркало. Твоё лицо, искажённое страстью, смотрит на меня из его глубин. Как хорошо-о… Последнее конвульсивное содрогание, пальцы когтят ворс ковра на полу – и я со всхлипом откидываюсь назад, прижавшись спиной к спинке кровати. Весь перед джинсов залит спермой, но на пол не пролилось ничего. Из-под зажмуренных век медленно текут слёзы. Наконец-то. Наконец-то ты трахнул меня. Как был, на четвереньках, не вынимая ножа, подползаю к зеркалу. Ты смотришь на меня с нежной улыбкой. - Люблю тебя, - выдыхаю на длинном стоне и приникаю губами к прохладному стеклу. Позднее я пойду в ванную и тщательно смою с себя все следы убийства. Чем дольше мы будем играть с тобой, мой сладкий, тем приятнее мне будет, когда ты настигнешь меня. Начало положено. Чуть позже я уничтожу все отпечатки и прикрою труп одеялом, словно он спит. При мысли о том, как удивится тот, кто его обнаружит, я улыбаюсь. Потом ты, конечно, найдёшь меня. Но это будет потом. А сейчас я стою на коленях у бездушного зеркала, за которым скрываешься ты, живой и нежный, и целую тебя. Тепло твоих губ отвечает мне, согревая дыханием стекло. Мой первый поцелуй, любовь моя… Я отдал его тебе. Когда-нибудь все оставленные мной трупы приведут тебя ко мне. Ты найдёшь меня. Непременно найдёшь! Я так этого жду…