Встречный курс

Дети странно смотрели на Тора. Да и сам он ощущал странный, на грани слышимости, аромат. Выходя из дома, Тор потянул носом, и сам того не замечая, расплылся в глупой мечтательной улыбке. Запах дома, маминых коврижек, запах масла и кожи - запах станка, на котором отец прошивал толстые переплёты книг. Тор мотнул головой, отгоняя морок. Налетевший с моря ветер помог прочистить мозги. Сегодня он должен произнести ободряющую речь, проповедь о неисповедимости путей Господних; за неделю из моря не вернулись двое рыбаков. Стоило ему подняться на кафедру, стоило произнести лишь пару слов, как Тор почувствовал, что взмок под тяжёлой рясой. Воротник душил, грубая ткань царапала воспалившуюся кожу. К своему стыду и ужасу, Тор возбудился. В маленькой комнатке, душной от дыхания прихожан и чада свечей, он снова уловил сладкий аромат. Теперь этот запах был более агрессивным, он возбуждал, заставлял трепетать как мальчишку, впервые увидевшего обнажённую девушку. Тор, весь раскрасневшийся, быстро скомкал речь. Под вопросительными недовольными взглядами прихожан, раздал просвирки и благословения. Извинился и поспешно ретировался. Он медленно, насколько позволяло его ноющее достоинство, вернулся в дом. Раздал детям монетки и предложил прогуляться до города,- там, на главной площади сегодня выступают лицедеи из Упсалы. Когда малыши, во главе с серьёзной Ингрид, убежали, Тор заперся в своей комнате. Стащил одежду. Проклиная себя и своё слабое бренное тело, он довёл себя до разрядки, и обессилено растянулся на кровати. Что за наваждение?! Лет с шестнадцати он не испытывал такого внезапного позорного и беспричинного возбуждения. Он давно смог побороть позывы плоти, хотя и не лишал себя радостей физической любви. "Может это из-за Ингрид? Она стала настоящей красавицей" Но Тор знал, что Ингрид здесь не причём. Девушка и правда расцвела за последний год. Словно нежная лилия, она порхала по саду и дому, и лишь серьёзные умные глаза напоминали, что в её венах течёт мощная кровь свирепых викингов древности. Но это не она! Тор знал, что девушка влюблена в него, но сам питал к ней лишь братские чувства. Он со стоном перевернулся на бок, но тут же охнул и вскочил. Тор стоял посреди комнаты, обнажённый, дрожащий, взмокший после сильного оргазма, полубезумным взглядом сверлил свою рубаху, небрежно кинутую около подушки. Подошёл ближе, опустился на колени, уткнулся в белую тряпицу. Это он! Этот запах! Проклятое наваждение! Тор зарылся лицом в мягкую ткань, и дышал, дышал этой сладостью. Его член вновь закаменел. Он вновь довёл себя до края, и излился, перепачкав пол горячим семенем. Только теперь его не мучили угрызения совести. Тор вообще ни о чём не думал. Сидел на холодном полу, тяжело привалившись к кровати, а в голове клубился лёгкий туман, переливающийся всеми оттенками синего. Он слышал смех, перед его взором извивался Локи, тянул к нему изящные руки, сверкал загадочными глазами, манил тонкими губами. И Тор был рад оказаться сейчас в компании морского дьявола, окунуться в прохладные воды, остудить горящее тело, коснуться его снова... но у него не было сил. Тор провалился в беспамятство. *** Он вёл себя как обычно. Выполнял свои прямые обязанности пастора. Заботился о детях и старом священнике. Возился со скотиной. Рыбачил. Присутствовал на праздниках. Пел, пил, плясал вместе со всеми. Селяне наконец-то приняли его. Но иногда, когда оставался наедине со своими мыслями, его голову наполняли образы и воспоминания, от которых становилось слишком тесно и жарко в штанах, и слишком страшно и больно в груди. Он много думал. И все мысли его крутились вокруг Локи. Это всё больше походило на тихое сумасшествие. На одержимость.