Несмотря ни на что я буду счастлив

      — Ал, поможешь мне? — спросил я, пытаясь завязать галстук, который никак не хотел мне поддаваться. Ну не моё это. Парень, тяжело, даже как-то раздражённо вздохнув, поднялся с кресла и, подойдя ко мне, начал завязывать галстук.       — До сих пор не понимаю зачем ты меня пригласил, — недовольно буркнул он, а я улыбнулся.       — Ну, ты мой друг... — немного неуверенно ответил я, хотя и сам не понимал друзья ли мы. Да, он навещал меня в больнице, помог в тот день, когда меня избили, да и вообще, более-менее хорошо относился ко мне, хоть я его частенько раздражал. Но можно ли сказать, что мы друзья? Для меня он друг. Я ещё никогда и ни с кем так близко не общался. А вот он... Не знаю что думает он, но если общается со мной, то, возможно, он тоже чувствует ту дружескую нить, что связала нас.       — Друг? — вскинул он бровь, отойдя от меня. Я решил ничего не отвечать, потому что было неловко и не было желания сделать всё хуже, чем есть сейчас.       Я повернулся к зеркалу и начал осматривать себя. Аккуратно уложенные тёмные волосы, похудевшее и немного бледное лицо, выделяющиеся скулы и глубокий порез на щеке, затянувшийся и теперь выглядящий как шрам, после того случая двухмесячной давности, который теперь на всю жизнь со мной. Тёмно-синий костюм двойка, который был большеват и из-за этого я выглядел немного неуклюже. Небольшая бутоньерка около сердца. Всё вроде так, но... Я не чувствую себя счастливым.       Выгляжу, откровенно, плохо. Ник меня знать не желает, не говоря о том, что его силой женят на мне. Сегодня вроде праздник, но ощущение, будто поминки. Казалось, я так долго ждал этот день, мечтать об этом не смел, особенно с Ником. С тем, кого так сильно люблю, кого хочу защищать, с кем хочу провести всю свою жизнь. Но отчего-то я не чувствую себя счастливым. Да, сегодня день нашей свадьбы, но что это меняет? Ник всё также меня ненавидит. За меня всё решили, не спросив моего мнения. Да, у меня будет квартира, ребёнок, муж, но всё это досталось мне не собственным трудом. Чистая случайность. Что же делать дальше?       — Я вижу твои переживания, — вдруг раздался голос Алекса, отчего я вздрогнул.       — Он меня не любит. А если быть точнее, то ненавидит и презирает. Он считает, что я ему всю жизнь испоганил нежеланным ребёнком и мужем имбецилом. Конечно я переживаю. Да, я получил всё о чём мечтал, но какой в этом смысл, если, по сути, ничего не обрёл?       — Ты обрёл шанс, — Алекс вновь подошёл ко мне, положил руку на плечо и вместе со мной посмотрел в зеркало, не отрывая от меня взгляда. — Пусть он тебя не любит. Но подумай с другой стороны. Теперь вы будете жить вместе. Двадцать четыре часа в сутки. Всё время вместе. У тебя появилась возможность показать как сильно ты его любишь. Ты сможешь быть рядом, заботиться о нём, помогать и поддерживать. И, возможно, он наконец-то разглядит в тебе то, что разглядел я. Поймет какой ты замечательный человек и хороший отец.       — Ты правда так думаешь? — удивлённо спросил я и увидел лёгкую улыбку на губах Алекса.       — Я это знаю. Так что соберись. Отбрось лишние мысли. Любит, не любит. Сейчас это не так важно. Теперь ты рядом с ним. Ты должен защищать и оберегать его, помогать и любить, быть рядом. Ты должен стать сильным ради него и показать как сильно его любишь. Понял? — слова друга придали мне уверенности в себе. Я кивнул, после чего улыбнулся и по-дружески обнял Алекса.       — Ты прав. У меня появился шанс и я сделаю всё, чтобы Ник увидел во мне то же, что и ты. Чтобы полюбил и больше не отпускал от себя.       — Отличный настрой, — улыбка сошла с лица Алекса и оно вновь сделалось каменным. Типичная маска для посторонних людей. Но я-то знаю какой он на самом деле. — Отлично выглядишь.       — Пошли, нас, наверное, уже ждут, — я легонько пихнул его в бок локтем, отчего он рассмеялся. Мы вышли из комнаты, а затем и из дома, сели в свадебную машину и поехали прямиком в ЗАГС.       События, что происходили, я особо не помнил. Как добрались до места, как меня поздравляли с такими лицами, будто кто-то умер, как я нетерпеливо стоял у алтаря и ждал Ника. Я помнил лишь тот миг, когда наконец-то появился омега.       Он вошёл в комнату бракосочетания, словно бабочка впорхнула в открытое окно: легко и невесомо. При этом я видел, как он напряжён: на лице не было улыбки, между бровями залегла складочка, губы дрогнули и исказились в каком-то секундном отвращении. Тем не менее он покорно шёл к алтарю, больше не показывая никаких эмоций, что очень огорчало меня.       Сам Ник выглядел божественно: белоснежный костюм, идеально подчёркивающий его стройную, хрупкую фигурку, длинные серебристые волосы, волнистыми локонами спадающие на плечи, к макушке прикреплена лёгкая, воздушная фата, слегка скрывающая лицо моего любимого человека, в руках небольшой букет цветов, гармонично смотрящийся с его образом жениха. Весь такой красивый, лёгкий, нежный и воздушный, он аккуратно продефилировал к самому алтарю и встал напротив меня, глядя всё с той же ненавистью. Даже сквозь фату было видно его недовольство и какую-то тёмную, недобрую ауру. Единственное, что омрачало образ идеального жениха и будущего мужа — надменное и одновременно с этим брезгливое выражение лица.       В сердце кольнуло, но я постарался не думать об этом. Я глянул в зал, заприметив Алекса и моих братиков, и сразу стало легче. Эрни и Лени счастливо улыбались, даже не догадываясь, какие же проблемы меня ждут в будущем, будет ли наша семья счастлива или нет. Им казалось, что мы с Ником любим друг друга, потому и играем свадьбу. Такие наивные, но такие ещё маленькие, чтобы что-то понимать. И что бы ни случилось я не испорчу ту сказку, тот образ нашей совместной жизни, что они уже представили. Пусть думают, что я счастлив, любим и наконец-то у меня в жизни белая полоса. Так будет лучше для всех. Особенно для них.       — Мы все здесь собрались, чтобы сочетать узами брака две души... — начал речь регистратор нашего брака.       Я его совершенно не слушал, смотря только на Ника. Мы стояли близко друг другу, так, что я чувствовал его горячее дыхание и по моему телу то и дело пробегались мурашки. Мы держались за руки, слегка касаясь. Я держал ладошки Ника бережно, аккуратно, он положил свои на мои, еле-еле дотрагиваясь, только потому, что надо было. Было видно, что он этого не хотел, он вообще ничего не хотел. По его отсутствующему выражению лица было понятно, что ему вообще плевать на то, что происходит сейчас. И меня вновь задело такое отношение.       Когда сказали поднять фату, я поднял, улыбаясь и даря свою улыбку омеге. Тот стоял чернее тучи, смотря куда угодно, но не на меня. Далее мы обменялись кольцами. Мои руки дрожали, и я никак не мог одеть кольцо на пальчик омеги, но когда я услышал раздраженный вздох, то уже более уверенно одел, чтобы ещё больше не портить омеге и так испорченное настроение. Он легко, даже как-то равнодушно одел на мой палец кольцо, сразу отняв руки.       Потом вновь слова и слова и наконец-то поцелуй. То, чего я так долго ждал. Для меня поцелуй был не просто обменом слюной, а самым интимным и трогательным моментом в отношениях, интимнее секса. Поцелуй говорил о скреплении и соединении душ, о том, что мы отдаём всего себя во власть друг друга, скрепляя союз, и когда дело дошло до поцелуя я заметно занервничал.       Но и здесь омеге было плевать. Он подался вперёд, легко касаясь своими губами моих, при этом крепко зажмурившись, после чего сразу отстранился и вытер ладонью губы. Такое пренебрежение задело ещё больше, чем всё, что было до этого. Неужели я настолько ему омерзителен?       Моё настроение окончательно испортилось, но, чтобы я совсем не сник, решил подойти к моим родным и стал принимать их поздравления. Братишки прям повисли на мне, расцеловывая всё моё лицо, отчего я смеялся. Алекс тоже поздравил меня.       А дальше я принимал поздравления от родных Ника. Искренне порадовалась только его мать. Остальные тоже смотрели на меня с пренебрежением и каким-то высокомерием, но несмотря на это я был галантен, стараясь не принимать близко к сердцу их ядовитые взгляды и натянутые улыбки.       А вот брат Ника мне очень понравился. Он искренне поздравлял меня, крепко обнимая за талию. Такой ещё малыш. Как оказалось, зовут его Нил. Когда малыш поздравлял меня, он попросился на ручки, и я не мог ему отказать. Подняв его на руки, я поцеловал его в пухлую щёчку. Малыш рассмеялся, обвив меня своими маленькими ручками, и крепко обнял, тоже легонько чмокнув. Только в нос. От этого и я рассмеялся, совершенно не желая отпускать такое милое чудо.       — Ты отень класивый, — без тени смущения проговорило это чудо, а вот я смутился. Все, кто стоял поблизости, смотрели на нас с каким-то шоком.       — А ты очень милый, — сделал я ответный комплимент, отчего Нил засмеялся и ещё сильнее прижался ко мне.       — Если бы я был взлослым, я бы на тебе зенилься, — вновь вогнало меня в краску это неуёмное чудо. Держа малыша под попу и поглаживая по спинке, я всё никак не мог понять чем же я ему понравился.       — И тебя не смущает мой шрам? — спросил я с улыбкой, на что малыш немного робко прошептал:       — Мне нлавится эта штука.       После чего он провёл пальчиками по моему просто ужасающему шраму, а затем и языком по всей его длине. Я окончательно смутился, не зная что делать. Ещё никому я так сильно не нравился. Не считая моих братишек. И такая раскованность малыша и его безрассудность мне и нравились и заставляли впасть в ступор.       Рядом стоящие родственники охнули от умиления.       — Ты мне тоже нравишься, малыш, — теперь щёчки Нила покраснели. Он подался вперёд и оставил на моих губах лёгкий, невинный, детский чмок.       — Моему блатику отень повезло, — я улыбнулся.       Эх, если бы он знал, как сильно Ник меня ненавидит и что я ему не нужен. Вот и как братья могут быть настолько разными? Хотя Нил ещё маленький и неиспорченный. Очень хочу верить в то, что когда он вырастет, его никто и ничто не испортит. Он такой милый ангелок, не хочу, чтобы он стал таким же, как Ник. Надо будет почаще навещать это чудо. Хотя с этим проблем не будет. Теперь мои братики живут с родителями Ника и Нила, а потому я смогу чаще видеть малышей.       — Нил, отстань от него, — небрежно кинул Ник, забирая из мои рук своего брата. — А ты не приставай к моему брату, — вдруг как-то зло сказал он, а мои брови от удивления взметнулись вверх. Это я пристаю? Да что с ним такое?       — Ты плохой! — завопил Нил и начал дёргаться в руках старшего брата. — Алик отень холоший. Хотю к нему, — Нил окончательно расплакался, а Ник лишь закатил глаза от раздражения.       — Не беси меня, — жёстко проговорил он, отчего Нил расплакался ещё больше. — Хватит ныть. Тебе сколько лет? — тут я уже не выдержал.       — Ник, он ещё маленький. Прекрати, — я подошёл к нему и забрал Нила, который всем своим маленьким тельцем примкнул ко мне, всхлипывая. — Как можно так обращаться с собственным братом? — в этот момент я нахмурился и даже разозлился. Наверное, впервые за столько лет нашего с Ником знакомства я встал не на его сторону, а наоборот показывал всё своё недовольство. Ник пришёл в полнейший шок, но быстро взял себя в руки.       — Он уже не маленький! — холодно произнёс он, а я отшатнулся от него, как от огня. Меня напугал его тон и то, как он это говорил: резко, жёстко. — Нечего бросаться на всех подряд. Тем более на нищих вроде тебя! — все, кто были в зале резко замолчали. Повисла напряжённая тишина. Мне не было обидно от слов омеги, он был прав. Пора что-то менять в жизни. Но это не повод так относиться к родному брату. Я пропустил мимо ушей его слова, вновь обращая своё внимание на Нила. Тот дрожал, тихо-тихо всхлипывая.       — Не бойся, малыш. Ник успокоится и всё будет хорошо. Пошли я познакомлю тебя со своими малышам.       Полностью проигнорировав Ника, у которого на лице заходили желваки, а ладони сжались в кулаки, я подошёл к своим братьям, знакомя их с Нилом. Как оказалось, те хоть и жили уже вместе, но особо не общались с Нилом из-за его возраста. Но как только я их познакомил, они радостно начали бегать друг за другом, разбавляя напряжённую обстановку в зале.       Снова послышались голоса, а после и смех. Вновь пошли какие-то обсуждения, разговоры, поздравления. После такого немного напряжённого момента все засобирались в ресторан. Я ехал вместе с Ником. Мы же всё-таки теперь женаты. Ник полностью меня игнорировал, даже не собирался со мной разговаривать. Я пытался хоть как-то вывести его на разговор, но он отворачивался к окну и делал вид, что меня нет. Будто в машине были только он и водитель. Сам же водитель заметил напряжённую атмосферу между нами, но хотя бы ничего не говорил.       Не знаю о чём думал Ник, но я думал о недавней ситуации и начинал переживать. А вдруг он будет плохим папой? Вдруг не будет любить нашего ребёнка и будет также с ним обращаться, как со своим братом? Мне, честно говоря, становилось не по себе от таких мыслей. Я очень надеялся, что к своему ребенку он будет относиться по-другому, будет любить его, души не чаять, заботиться. Даже если этот ребенок от меня. Малыш ведь ни в чём не виноват и не заслуживает плохого отношения к себе из-за каких-то предрассудков. Ох, как я надеюсь, что Ник будет замечательным папой и пусть не меня, но хотя бы наше дитя будет любить.       В ресторане мы хоть и сидели вместе, но Ник всё равно меня игнорировал, словно меня там вовсе не было. Он почти не ел, в основном только пил. Пил, пил и ещё раз пил. Я тоже почти не ел, настроения не было и не пил, не хотел напиваться. Да и не пьющий я человек. Потом вновь пошли поздравления. Не очень искренние, но они были. Я улыбался, Ник же стоял с каменным лицом, наверное мечтая просто испариться. Потом опять ели и пили.       Мои братишки вместе с Нилом и ещё парой детишек сидели за отдельным столом. Там и еда для них специальная и игрушки были. Такой небольшой детский уголок. Вот кому было весело. Они прямо смеялись, ползали и бегали друг за другом, что-то рассказывали. Ну хоть у кого-то хорошее настроение.       Потом был первый танец, который мы с Ником станцевали ужасно. Я танцевать не умел, он не хотел. Поэтому мы кое-как двигались из стороны в сторону, Ник смотрел куда угодно, но не на меня, на лице было всё то же каменное выражение, словно он сейчас не здесь и не со мной. Я смотрел на него, через силу улыбался, мягко держал за талию. Делал всё, чтобы спасти этот вечер и наш неумелый танец.       Далее вновь поели и началась дискотека. Танцевали все, кто хотел. Ник, как только начались танцы, сразу же сбежал от меня. Я сначала не мог его найти, а потом увидел, как он сидел за каким-то столом, за которым были одни альфы, и флиртовал с ними. Они смеялись, пили, что-то обсуждали. Ник смотрел на них горящими глазами, облизывал губы, что-то шептал на ухо.       Мне было очень больно. Очень. В груди появилась жгучая ревность. Как можно так себя вести на собственной свадьбе?! Где рядом муж и родные! К ревности примешался шок. Такого я от Ника не ожидал, хотя, наверное, пора привыкать к тому, что он просто такой человек.       Стараясь забыть то, что я увидел и чтобы не портить себе вечер, вновь пошёл к малышам. Только с ними мне было хорошо и спокойно, только они понимали меня и были искренними. Я вообще очень люблю детей, а потому просто не могу нарадоваться этими зайками.       — Алик! — ко мне кинулся Эрни, и я его крепко обнял. Подойдя к детям, я сел рядом с ними, за их стол. Тут же вокруг меня собралась вся малышня. На одно колено сел Эрни, а на другое Нил. Рядом стоял Лени и какие-то ещё два мальчика возрастом с Нила. Появилось ощущение, будто они делят меня. Особенно Эрни и Нил.       — Он мой брат! — заявил Эрни, прижавшись ко мне и смотря на Нила взглядом соперника.       — И мой! — вдруг выдал Нил и тоже обнял меня.       — Вы не родные!       — Токта вы тозе!       — Вообще-то, мы вместе живём.       — Мы тепель тозе.       А я лишь сидел и смеялся, пытаясь остановить их "борьбу" и сказать, что я люблю их всех. Пусть Нил мне не родной, как и те мальчики, но я их тоже полюбил за их детскую непосредственность и милоту. Ну как их можно не любить?       В итоге споры прекратились, меня делить перестали. Вместо этого повалили на пол и все вместе уселись на мне. Я начал их щекотать, смеясь вместе с детишками. Мы катались по полу, щекоча друг друга, смеясь и просто радуясь этим моментам.       Потом кто-то принёс раскраску, и мы все вместе начали её раскрашивать. Далее решили поиграть в детские игры по типу "Ладушки" "Летел лебедь" и всё такое. Хлопали, топали, кричали и смеялись. В общем, что только не делали. Этот вечер благодаря детишкам стал одним из счастливых в моей жизни. Я забыл и про Ника, и про наш неудачный брак, и про просто ужасное бракосочетание. Мне было так хорошо, как никогда.       Ближе к ночи детей разобрали, часть взрослых уехала. Мы тоже с Ником решили по домам. Точнее я очень хотел, потому что устал, да и день был насыщенным. Ник же хотел ещё посидеть, но спасибо его маме, которая, видя моё состояние, уговорила того поехать домой. Я уже чуть ли с ног не валился. Перед нашим отъездом отец Ника дал мне ключи от нашей новой квартиры, заказал нам такси класса люкс, попрощался с сыном и уехал.       Обратную дорогу к дому я провёл в дремоте. Мы ехали минут сорок, и я смог немного отдохнуть. Всё равно Ник не хотел разговаривать, а я и не лез. Когда мы приехали — также молча поднимались на нужный этаж. Было темно, и я не разглядел ни дом, ни квартиру. Плюс я был уставший и мне было не до этого.       В итоге как только мы зашли внутрь, сразу начали готовиться ко сну. Наших вещей ещё не было, точнее вещей Ника и моих немногочисленных пожитков, потому пришлось спать голыми. Пока Ник мылся — я на правах мужа уступил ему первому ванну — я только сейчас вспомнил про брачную ночь и не знал как об этом заговорить. А захочет ли он её провести? Конечно нет. Я был в этом уверен, но спросить всё же стоило. Как мы будем спать? Вместе или раздельно? Чего вообще ожидать от совместного проживания?       Я решил подождать Ника, и, когда он вышел в одном полотенце, я еле заставил себя не смотреть на его прекрасное, тоненькое, хрупкое тельце.       — Ник, а мы... Ну... Будем, — и вновь я теряюсь перед ним, словно мальчишка. Хоть бы он понял меня. Мне так неловко говорить с ним об этом, особенно зная, что наши желания неодинаковы.       — Никакой брачной ночи не будет, — резко отрезал он, а я поник. Хоть я и знал, что так будет, но всё равно очень тяжело, когда тебя отвергают. — И спать мы вместе не будем. Я не собираюсь делить постель с тобой. Так что я сплю здесь и эта комната моя. Ты можешь спать где угодно. Хоть на кухне на столе, хоть на полу, хоть в гостиной на диване. Мне плевать. Главное ко мне не лезь и, возможно, мы уживемся, — с этими словами он выставил меня за дверь из комнаты, которая должна была быть нашей спальней, и закрыл её на ключ.       Я лишь съехал по стене, усевшись на пол.       — Вот и началась семейная жизнь, — тяжело вздохнул я, прикрыв глаза. Я даже и представить не мог, как же сложно мне придётся в ближайшие месяцы.