23 февраля 2000
Ремус направился к кабинету Гермионы, все еще не уверенный, что это была лучшая идея. Он постоянно прокручивал в голове то, что произошло прошлой ночью, и все еще ругал себя за то, что снова поцеловал ее. Тот факт, что именно Гермиона отстранилась от него, удивил его. Она была той, кто в первую очередь настаивала на отношениях. Не то чтобы он не был рад, что она остановила все, прежде чем они зашли дальше. То, что он сделал, было несправедливо по отношению к ней. Независимо от того, что он решил относительно Тедди, все остальные причины Ремуса все еще существовали. Несмотря на его чувства к ней, он не мог продолжать позволять ей думать, что у них двоих есть шанс, когда он знал, что его нет. Разве нет? Ремус зарычал себе под нос. Он очень устал от присутствия Сириуса в его голове. Он не ошибается, сказал другой голос. Черт. Теперь Джеймс тоже был там. Замечательно, он разговаривал со своими двумя мертвыми друзьями в своей голове. Как раз то, что ему было нужно. — Вы оба просто заткнитесь, — пробормотал Ремус. Ведьма, шедшая рядом с ним, обернулась и бросила на него странный взгляд. Ремус натянуто улыбнулся ей и ускорил шаг. Войдя в административные службы Визенгамота, Ремус огляделся и увидел макушку Гермионы, склонившейся над столом слева от него. Он не смог сдержать мягкой улыбки, которая появилась на его лице. Он направился к ее кабинету, и Гермиона подняла глаза, когда он приблизился. — Ремус, — сказала она с улыбкой. Гермиона встала и пригласила его сесть в одно из кресел перед ее столом. — Я рада, что ты смог прийти. Ремус занял предложенное место, когда Гермиона закрыла дверь в свой кабинет. — Как Тедди? — Кажется, он все еще немного опасается камина, но, насколько я понимаю, это хорошо. Она кивнула, ее лицо на мгновение омрачилось. Он увидел, как она вздрогнула. — Гермиона, — тихо сказал он. Ее взгляд метнулся обратно к нему. — С ним все в порядке. — Я знаю, — сказала она, бросив на него извиняющийся взгляд. — Не за что извиняться, Гермиона, — сказал Ремус, увидев выражение ее лица. — Это я должен извиняться. — За что? — спросила она в замешательстве. — Я забыл вернуть защиту на камин, когда Андромеда ушла, — сказал Ремус. — Если бы я это сделал, ничего бы не произошло. Он покачал головой, все еще невероятно сердитый на себя, даже спустя два дня. — Что это за защита? — с любопытством спросила Гермиона. — Это своего рода защитное заклинание, оно не мешает общаться через камин, но Тедди не может прикоснуться к огню. Если кто-то пытается пройти, раздаётся звонок. Защита должна быть снята до того, как человек сможет пройти, то же самое, если он хочет уйти. — А если ты её не сбросишь? — Тот, кто пытается пройти, просто не сможет это сделать, — объяснил Ремус. Гермиона кивнула. — Я все еще пытаюсь понять, как ты смогла пройти через камин, — сказал Ремус. Гермиона пожала плечами. — Должно быть, это был выброс случайной магии. Я поняла, что мне нужно остановить Тедди, прежде чем он доберется до меня. — И ты поранилась — сказал извиняющимся тоном Ремус. Он увидел, как она покраснела, и Ремус попытался не вспоминать ощущение ее ног под его руками. Он поерзал на стуле. — Я рада, что смогла это сделать. — Как и я, — сказал Ремус. — Ты не представляешь, как я благодарен. — Ты не должен благодарить меня, Ремус, — сказала она, еще краснея. — Я говорила тебе, что сделала бы это снова. — Я знаю, — сказал он. Они сидели в тишине, и Ремус чувствовал напряжение в воздухе. Он посмотрел на свои колени, и она вздохнула изобразив улыбку на лице. — Ты видел Уилла этим утром, не так ли? — Да, я провел с ним около часа, проводя несколько тестов, — ответил Ремус. — Он сильно отстает, но я не думаю, что ему потребуется слишком много времени, чтобы наверстать упущенное, по крайней мере, в чтении. Мы больше ни о чем не говорили сегодня. Он был немного беспокойным. — Как у него дела? Он был в плохой форме после луны, — сказала она, прикусив губу. Ремус почувствовал желание поцеловать её, снова. Он прочистил горло и поерзал на стуле. — Я знаю, это было трудно для него. Но ему, казалось, было намного лучше, когда я был там. Чем ты моложе, тем легче прийти в норму. И Андромеда планирует сварить для него аконит, так что в следующем месяце обращение должно пройти лучше. — Я так рада, — сказала Гермиона. Она улыбнулась ему так тепло, что Ремусу пришлось отвести взгляд. — Итак, что ты хотела обсудить со мной? — спросил Ремус. — Ты знаком с законами об оборотнях во Франции? — В общих чертах, — сказал Ремус. — На самом деле, как раз перед тем, как Альбус предложил мне работу, я подумывал о том, чтобы переехать туда. Глаза Гермионы расширились от удивления. — Мой отец скончался несколько месяцев назад, и в то время меня ничего больше не удерживало в Англии. Его мать умерла сразу после того, как он покинул Хогвартс, и, хотя Ремус и его отец никогда не были близки, Ремус чувствовал себя обязанным время от времени проверять его. Отец был разбит после смерти матери Ремуса и фактически спился до смерти. — Я понимаю, почему ты хотел этого, — сказала Гермиона. — Но я рада, что ты этого не сделал. Ремус не мог не улыбнуться. — Мы бы не выиграли войну без тебя. Его улыбка дрогнула. Конечно, она не имела в виду свои чувства к нему. Ремус мысленно упрекнул себя. Она забывала о нем, как он и сказал ей. — Да, но, я сомневаюсь, что это правда, — сказал он. — Вернемся к французским законам. Гермиона начала объяснять, что она узнала и что она надеялась применить в Британии. Ремус должен был восхищаться ее приверженностью, на принятие некоторых из этих законов ушли бы годы, возможно, десятилетия, если бы они вообще когда-либо были приняты. Он предположил, что через несколько поколений, когда война станет не чем иным, как далеким воспоминанием, в общественных настроениях может произойти достаточный сдвиг, но сейчас он сомневался, что будет достигнут значительный прогресс. Не тогда, когда по стране все еще бродили стаи оборотней. — Я знаю, что нам придется начать с малого, — говорила Гермиона. — Но у меня завтра встреча с профессором МакГонагалл, чтобы поговорить о начале семинара в Хогвартсе осенью. Конечно, нам понадобится кто-то, кто научит этому. — Я уверен, что любой из профессоров мог бы справиться с этим. Ну, возможно, не Сибилла, — сказал Ремус с ухмылкой. Гермиона рассмеялась, и этот звук согрел его изнутри. — Я подумала, что могла бы порекомендовать тебя. Ремус уставился на нее в шоке. — Кто может лучше рассказать о предубеждении против оборотней, чем тот, кто испытал это на себе? — Гермиона, я не думаю, что это хорошая идея, — сказал Ремус. — Почему нет? — Потому что мой секрет больше не является секретом. — Ты обучал студентов в прошлом году и прошлой весной, — указала она. — Да, но Минерва сначала убедилась, что с родителями все в порядке, — сказал Ремус. — И было достаточно родителей, которые отказались позволить мне работать с их детьми. Если ты планируешь сделать этот семинар постоянным, для меня было бы не очень хорошей идеей преподавать его. — Я не согласна, — сказала Гермиона. — Я думаю, что это идеальная причина для тебя преподавать его. — И что ты будешь делать, что будет делать Минерва, когда родители зпретят своим детям посещать этот семинар? Если твоя цель состоит в том, чтобы избавить молодое поколение от предрассудков, заставить их изменить свое мнение о том, чему их, возможно, учили дома, ты не сможете этого сделать, если этих детей даже нет в классе. Ремус был немного удивлен. Гермиона была логичной, умной ведьмой. Она должна понимать, что если он будет преподавать в классе, это немедленно поставит его под угрозу. — Не потерпи неудачу, даже не начав с сантиментов, — сказал он. Гермиона посмотрела на него, сначала сбитая с толку. Затем ее глаза сузились. — Ты думаешь, я хочу, чтобы ты вел этот семинар из-за моих личных чувств к тебе? — А, разве нет? — ответил Ремус, зная, что это было неправильно говорить, даже когда слова слетали с его губ. Великолепный ход, Лунатик, голос Сириуса растягивался в его голове. — Конечно, нет! — отрезала она. — Я хочу, чтобы ты преподавал это, потому что ты отличный учитель и потому что у тебя есть личный опыт, которого нет ни у кого другого из преподавателей. — Мне жаль, — сказал он. — Мне не следовало предлагать … это. — Нет, тебе не следовало этого делать, — коротко ответила Гермиона, сжав губы в тонкую линию. Она была зла, на что имела полное право. — Возможно, мне стоит уйти. Она удивленно посмотрела на него, а затем печально вздохнула, гнев угас. — Если это то, чего ты хочешь, — сказала Гермиона. Ремус кивнул, вставая, и она выглядела еще более разочарованной. — Мне очень жаль, Гермиона. Как бы то ни было, я думаю, что все твои идеи выдающиеся. Я желаю удачи. Она посмотрела на него. — Я просто хочу, чтобы со всеми обращались справедливо. Он кивнул и грустно улыбнулся ей. Когда он подошел к двери, она снова заговорила. — Я все еще собираюсь предложить профессору МакГонагалл нанять тебя. Он оглянулся на нее, чувствуя, как его сердце сжимается в груди. — Спасибо. И затем он вышел из ее кабинета, закрыв за собой дверь. Когда он шел к лифтам, он понял, что, возможно, ему наконец удалось оттолкнуть от себя Гермиону. И эта мысль сделала его несчастным.──────── • ✤ • ────────
Гермиона вздохнула, откинувшись на спинку дивана, Живоглот покоился у нее на животе. Она лениво почесала его спину, вспоминая свой разговор с Ремусом. Она не была так уж удивлена, что он пытался отговорить ее рекомендовать его профессору Макгонагалл. Но она была шокирована, когда он обвинил ее в том, что она сделала это по личным причинам. Гермиона знала, что он сожалел об этом, даже когда говорил это. Но это не сделало ее менее злой. Если бы она постоянно набрасывалась на него с момента их разговора после её возвращения из Франции, тогда она могла бы понять его подозрения. Но она этого не делала. Ради Мерлина, это она оттолкнула его той ночью. И тот факт, что он просто ушел, вместо того, чтобы попытаться поговорить с ней, очень расстраивал её. Гермиона подумала после поцелуя прошлой ночью, что, возможно, Ремус может передумать. Но после сегодняшнего дня она уже не была так уверена. Может быть, действительно пришло время двигаться дальше. Она не упустила из виду то, как помощник Маргарет смотрел на нее с тех пор, как она впервые начала там работать. Она была уверена, что он согласится, если она пригласит его на обед. — Что мне делать? — кот посмотрел на нее так, как будто ему было все равно, что она будет делать. Гермиона хотела, чтобы Джинни была дома. Было бы здорово иметь возможность обсудить это с кем-нибудь. Она могла бы отправить письмо, но это было бы не то же самое. Гермиона подумала о том, чтобы позвонить своей маме, но ей пришлось бы сообщить подробности, а Гермиона не была уверена, что она готова это сделать. Застонав, Гермиона повернулась на бок, оттолкнув Живоглота, который громко мяукнул и махнул хвостом перед тем, как уйти на кухню. Почему все должно было быть так сложно?──────── • ✤ • ────────
28 февраля 2000
— Итак, как прошло заседание совета управляющих? — спросил Ремус, когда Тедди уложили спать, а Ремус и Андромеда расположились в гостиной. — Весьма информативно, — сказала Андромеда с огоньком в глазах. Брови Ремуса нахмурились в замешательстве. — Ты планировал сказать мне, что Гермиона рекомендовала тебя на должность преподавателя? — Ах, это, — сказал Ремус. — Да, это, — ответила Андромеда. — Минерва была немного удивлена, что я еще не знала об этом. — Гермиона упомянула об этом мне, но я не был уверен, что она говорила серьезно. Андромеда вопросительно посмотрела на него. — Почему? Ремус не ответил. Что он должен был сказать? Что Гермиона, возможно, решила не предлагать его, потому что он вел себя с ней, как полная задница. — У нас, были небольшие разногласия, — сказал он. Андромеда нахмурилась. — О чем? — Работа. Ремус пожалел, что у него нет стакана огневиски. — Как же так? — Я не думал, что это хорошая идея. Андромеда молчала. Когда Ремус посмотрел на нее, она казалась… сердитой. Ремус был смущен этим. — Андромеда? — Когда ты перестанешь вести себя так, как будто ты ничего не заслуживаешь? — потребовала Андромеда. — Это становится довольно утомительным, Ремус. Ремус был захвачен врасплох. — Я-я, это не то, — начал он, но Андромеда прервала его. — Неужели? — спросила она. — Разве это не та же самая причина, по которой ты не стремишься к другим отношениям? Рот Ремуса открылся от шока. Конечно, она не могла знать о его чувствах к Гермионе. Нет, конечно, нет, она, должно быть, говорит об Эмили. Но она не казалась удивленной или расстроенной, когда Ремус сказал ей, что у них с Эмили ничего не получится. — Я объяснил, что не был готов к свиданию после того, как поужинал с Эмили, — сказал Ремус. Андромеда фыркнула. — Я говорю не об Эмили. Сердце Ремуса забилось быстрее в груди. — Тогда я не понимаю, — выдавил он. Андромеда посмотрела на него, ее глаза сверлили его. — Я говорю о твоих чувствах к Гермионе. Ремус почувствовал, как вся кровь отхлынула от его лица. Она не могла знать! Видела ли она, как он целовал Гермиону на Рождество? Он поклялся, что Андромеда и Молли были вовлечены в свой разговор, и они не могли видеть Ремуса и Гермиону с того места, где они сидели. Но как еще она могла узнать? Андромеда рассмеялась. — Как я уже говорила тебе раньше, я Блэк, дорогой, — сказала она, в этот момент звуча устрашающе, как Нарцисса. Она взмахнула волшебной палочкой, и из кухни вылетели бутылка огневиски и два стакана. Она налила каждому по щедрой порции, а затем протянула одну Ремусу. Она сделала глоток своего и затем ухмыльнулась, ухмыльнулась ему. — И не то чтобы ты очень хорошо это скрывал. Ремус чуть не уронил свой стакан, и она усмехнулась. Ремусу казалось, что он не может дышать. Это не так, у меня нет, — он сделал паузу и сделал вдох, прежде чем провести рукой по волосам. — Этого не произойдет. — А почему бы и нет? — спросила Андромеда, делая еще один глоток своего напитка. Ремус уставился на нее и подумал, насколько ещё странной станет эта ночь. Он сделал глоток виски, чтобы попытаться успокоиться. — Ты, ты не можешь, — начал он, затем покачал головой. — Ты не можешь поддержать это! Она вздохнула. — Я чистокровная из древнего дома, которая отказалась от всего, чтобы выйти замуж за магглорожденного. Не говоря уже о том, что я поддержала брак моей дочери с тобой. Что заставляет тебя думать, что я буду возражать против Гермионы? — Я думал, ты будешь возражать не против Гермионы, — пробормотал он. — Ты не думал, что я хотела бы, чтобы ты была счастлив? — Нет, дело не в этом, я просто… нужно подумать о Тедди и… — начал он, но она перебила его. — Гермиона прекрасно ладит с Тедди. И после того, как она спасла его прошлой ночью, не думая о себе, очевидно, что она любит его. Ремус провел рукой по лицу. Он не мог поверить, что они вели этот разговор. — Ты не думаешь, что разница в возрасте является проблемой? — Ты был на тринадцать лет старше моей дочери, если помнишь, — сухо сказала Андромеда. Ремус покачал головой. — Я просто, я не могу, Андромеда. — Почему? — Потому что она, она Гермиона, — наконец сказал он. — Она третья из «Золотого трио», героиня войны. Он встал со своего стула и начал ходить. — Она собирается сделать так много замечательных вещей в министерстве и для нашего мира. Я не могу, я не могу удерживать ее. — И как бы ты это сделал? — спросила Андромеда. — Из-за того, кто я есть, — сказал Ремус немного более злобно, чем намеревался. — Это та же причина, по которой я так долго пытался оттолкнуть Дору. Выйдя замуж за меня, я заставил ее скрываться и, вероятно, убил ее. — Нет! — решительно сказала Андромеда, встав перед ним во весь рост и прервав его расхаживание. — Нимфадору убили, потому что моя сестра затаила личную обиду на мою семью, не говоря уже о том, что она была сумасшедшей. Имея отца магглорожденного, а мать — отрекшуюся Блэк, а также будучи членом Ордена, Нимфадора уже была мишенью. Беллатрикс не собиралась успокаиваться, пока все из нас не будут уничтожены. Я запрещаю тебе винить себя! Она ткнула его в грудь для пущей убедительности. Ремус вздохнул и откинулся на спинку стула. — Я недостаточно хорош для нее. — Чувство, которое многие мужчины разделяют по отношению к женщинам, которых они любят, — сказала Андромеда, фыркнув. Ремус удивленно посмотрел на нее. Он ничего не говорил о том, что влюблен в Гермиону. Андромеда подмигнула. — Есть что-нибудь, чего ты не знаешь? — застонал он. — Немного, — съязвила она. Ремус позволил улыбке пробежать по его лицу на несколько мгновений, прежде чем он снова нахмурился. — Все это не имеет значения. — Тебе не кажется, что женщина, о которой идет речь, должна иметь право голоса в этом? — Мы уже говорили об этом, — сказал он. Андромеда выглядела удивленной этим. Ну, по крайней мере, она не знала всего. Но ее комментарий намекал на то, что она также думала, что у Гермионы были чувства к нему. — Как ты узнала? — спросил. Она рассмеялась. — Вы двое не так скрытны в этом, как вы думаете, — сказала она. — Хотя, Гермиона немного лучше скрывает это, чем ты. Ремус ощетинился на это. Он работал под прикрытием в стаях оборотней ради Мерлина. Он прекрасно скрывал свои эмоции. Андромеда снова ухмыльнулась. — Я уверена, что Гермиона не была так уверена, что вы двое не подходите друг другу. — Нет, — признался Ремус. — Но так будет лучше. — Для кого? — Для нее. — И почему для нее было бы лучше держать мужчину, которого она любит, подальше от нее. — Она меня не любит, — сказал он. — Это просто, влюбленность. Она переживет это и найдет кого-то более подходящего. Андромеда раздраженно вздохнула. — В любом случае, она, скорее всего, уже на пути к этому, — пробормотал Ремус, но Андромеда услышала его. — Почему это? Он покачал головой. — Я сказал тебе, у нас были разногласия. Глаза Андромеды сузились. — Почему я подозреваю, что это означает, что ты сказал что-то невероятно идиотское? Ремус фыркнул. — Вероятно, потому что я сделал. — Я уверена, что ты можешь это исправить. — Я мог бы, но не собираюсь этого делать. Андромеда снова вздохнула. Она села в кресло напротив него и взяла его руки в свои. — Ремус, тебе повезло найти любовь дважды в своей жизни. Пожалуйста, не растрачивай это, думая, что не заслуживаешь этого. — Андромеда, я… — начал Ремус, но она сжала его руки, чтобы заставить замолчать. — Пожалуйста, подумай об этом, — сказала она. — Нимфадора не хотела бы, чтобы ты провел остаток своей жизни в одиночестве. — Я не один. — Я знаю, что у тебя есть Тедди, и у тебя есть я, но это не то, о чем я говорю, и ты это знаешь. Она заставила его встретиться с ней взглядом. — Я знаю, — сказал он со вздохом. — То, что ты был с Нимфадорой, не разрушило жизнь моей дочери. Напротив, я никогда не видела ее такой счастливой, даже когда шла война. Это также не разрушило бы жизнь Гермионы. Обещай мне, что ты подумаешь об этом. Ремус изучал ее несколько мгновений. — Почему ты так настаиваешь на этом? — Потому что, Ремус, ты хороший человек, который заслуживает счастья. Я отказываюсь позволять тебе верить в обратное. Ремус отвел взгляд. Она снова сжала его руки. — Обещай мне! — Хорошо, я обещаю, — сказал он со вздохом. Она улыбнулась и положила руку ему на щеку, нежно погладив ее, прежде чем встать. — Я сказала Минерве, что воздержусь от голосования по твоему назначению преподавателем на новый семинар, поскольку я буду предвзята. Однако наедине я сказала ей, что она была бы дурой, если бы не наняла тебя. Ремус улыбнулся. — Значит, семинар включили в учебную программу? — Пока нет, — сказала Андромеда. — Большая часть правления казалась восприимчивой, но есть те, кто возражал. На следующей неделе состоится официальное голосование. Она отправила свой стакан огневиски и бутылку обратно на кухню. — Думаю, я пойду спать. Ремус кивнул, его мысли уже блуждали. Она сжала его плечо. — Спокойной ночи, Ремус. — Спокойной ночи. Ремус сидел в кресле, уставившись в огонь, еще долго после того, как Андромеда удалилась, ее слова звенели у него в ушах.──────── • ✤ • ────────
4 марта 2000
Гермиона и Уилл приземлились за воротами стадиона Гарпий. Гарри забрал Рейчел и Пола из Хогвартса, и все они собрались в ложе Гарри. Глаза Уилла расширились от изумления, когда он огляделся. — Это потрясающе, — сказал он с благоговением. Гермиона улыбнулась. — Подожди, пока не увидишь вид из коробки. Она обняла его за плечи и повела ко входу. — Как идут дела с твоей учебой? — спросила она, когда они поднимались по лестнице к роскошным коробкам. Уилл пожал плечами. — Хорошо, — сказал он. — Мне нравится, когда мистер Люпин учит меня на улице. — На улице? — повторила Гермиона. Уилл кивнул. — Вчера мы решали задачи, и он позволил мне использовать камни, чтобы помочь разобраться. А потом мы пошли на прогулку в лес, и он спросил меня, как пишутся вещи, на которые он указывал. Гермиона спрятала улыбку. Из разговора с Кэролайн она знала, что Уилл не слишком увлекался своими репетиторскими занятиями. Конечно, Ремус нашел бы способ заинтересовать Уилла еще больше. — Он сказал, что у меня действительно все хорошо получается, — сказал Уилл, выглядя немного застенчивым, чтобы признать это. — Это здорово, Уилл. Я знала, что ты сможешь это сделать. Уилл улыбнулся ей, и после еще одного лестничного пролета они достигли пункта назначения. Гермиона остановилась, прежде чем они вошли внутрь. — Помнишь, что я говорила тебе, что здесь будет довольно много людей. Если тебе станет неудобно или понадобится минутка, просто скажи мне, и мы сможем уйти. Уилл кивнул. Кэролайн сказала ей, что Уиллу стало не по себе в толпе. Она узнала об этом в тот день, когда повела его в Косой переулок за новой одеждой. Гермиона заранее предупредила Уизли, так что, надеюсь, это не будет слишком большой проблемой. Уилл держался рядом с ней, когда они входили в коробку. Гарри уже прибыл с братьями и сестрами Уилла, и мальчик вздохнул с облегчением, когда Пол и Рейчел приветствовали его. Ребята были представлены всем остальным, кто уже прибыл, и вскоре Рейчел, Пол и Уилл сидели в первом ряду кресел, наблюдая, как прибывают остальные фанаты. Гермиона не могла не смотреть вверх каждый раз, когда открывалась дверь, надеясь увидеть Ремуса. Гарри пригласил всех членов семьи на все домашние игры Джинни, но Гермиона понятия не имела, планирует ли Ремус присутствовать сегодня или нет. Она не разговаривала с ним с того дня в своем кабинете. Гермиона представила свою презентацию совету управляющих в прошлый понедельник, и голосование о включении семинара в учебную программу состоится в следующий вторник. Если они одобрят это, Гермиона предположила, что Минерва предложит Ремусу работу, поскольку все решения о найме были полностью на усмотрение директрисы. Гермиона действительно надеялась, что совет проявит немного больше дальновидности, чем когда она сама была в школе. Были члены совета, которых она знала и которые поддерживали ее идею, Андромеда и Августа Лонгботтом среди них. Однако некоторые все еще придерживались старых предрассудков. Она надеялась, что Минерва сможет заставить их увидеть всю суть. — Ищешь кого-то? — спросил Гарри, подойдя к ней. — Что? — сказала Гермиона, пораженная. — Ты продолжаешь смотреть на дверь, — сказал Гарри. Его брови нахмурились. — Ты в порядке? — Я в порядке, — быстро сказала Гермиона. — Ты уверена? Гарри все еще выглядел обеспокоенным. Гермиона изобразила улыбку на лице и кивнула. — Да, Гарри, я в порядке, честно. Он смотрел на нее еще несколько секунд, не выглядя убежденным. Гермиона посмотрела на Уилла, его брата и сестру. — Я так рада, что ты сделал это для них. — Им это было нужно, — сказал Гарри, когда Уилл рассмеялся над чем-то, что сказал Пол. Гермиона нежно улыбнулась. — Да, это точно. Я подумал, что мы должны пригласить Дэвида, Энни и Клэр на матч этим летом, — сказал Гарри. Улыбка Гермионы стала шире. — Ты замечательный человек, Гарри Поттер. Он пожал плечами, выглядя смущенным. — Мест много. Даже если все придут. Было бы глупо, если бы они пропали даром. Гермиона взяла Гарри под руку и положила голову ему на плечо. Он мог приводить сколько угодно логических аргументов, но она знала, что настоящая причина была просто в том, что ему нравилось помогать людям. Его рука обняла ее за плечи, и Гермионе вдруг захотелось плакать. Она быстро заморгала, сдерживая слезы. Она была слишком эмоциональна.──────── • ✤ • ────────
В конце концов, Гарпии вырвали победу со счётом 310-300. Гарри вернул Рейчел и Пола в Хогвартс, а Гермиона забрала Уилла домой. Он говорил без остановки весь их путь со стадиона и остановился только в тот момент, когда они аппарировали. Как только они приземлились возле его дома, он начал снова. Гермиона не могла удержаться от смеха. Ремус не пришел на матч, что только заставило Гермиону чувствовать себя еще более меланхоличной. Она вела себя нелепо, Ремус не приходил ни на одну игру со времен первой игры Джинни. Глупо было ожидать, что он будет здесь сегодня. Но она не смогла сдержать разочарования. Не помогло и то, что все остальные в коробке, кроме детей Берк, были разбиты на пары. Рон пригласил Сьюзен, и они были так очаровательно влюблены друг в друга, что Гермионе захотелось плакать. Она знала, что плохо скрывала это от Рона и Гарри, которые все это время бросали на нее украдкой взгляды. Даже Сьюзен спросила ее, все ли с ней в порядке. Они успокоились, когда Гермиона улыбнулась и сказала им, что все в порядке, но она знала, что на самом деле это не так. Она была просто рада, что они не заставляли ее говорить об этом. Гарри почти умолял ее вернуться на площадь Гриммо после того, как она отвезет Уилла домой, но Гермиона отказалась. Она не могла быть рядом с двумя счастливыми парами прямо сейчас. Она просто хотела пойти домой и лечь спать. После того, как она вошла в дом и угостила Живоглота, она поднялась наверх. Она почти достигла второго этажа, когда услышала, как вспыхнул камин. Обернувшись, Гермиона услышала, как Джинни зовет ее по имени, и вздохнула, спускаясь обратно вниз. — Привет, Джин, — сказала Гермиона, входя в комнату. — Почему ты не подошла? — потребовала Джинни. — Я устала, — сказала Гермиона. — Хотела пойти спать. — Гермиона, сейчас только половина восьмого. И сегодня суббота, тебе не нужно завтра работать. — Я просто не готова к этому вечеру. Джинни с минуту смотрела на нее. — Ты же знаешь, что я всегда иду до конца. Гермиона снова вздохнула и отошла от камина. Мгновение спустя Джинни вышла из него. Она схватила Гермиону за руку и потащила ее к дивану. — Теперь расскажи мне, что происходит. — Ничего, на самом деле, — сказала Гермиона, но она не могла смотреть Джинни в глаза. — Ты должна пойти домой. Гарри не видел тебя две недели. — Гарри может подождать, — сказала Джинни, махнув рукой. — Кроме того, он знает, что я трахну его позже, независимо от того, во сколько я вернусь домой. Гермиона даже не улыбнулась. — Хорошо, теперь я знаю, что что-то не так, — сказала Джинни. — Ты даже не застонала от разочарования из-за того, что я была грубой. Гермиона пыталась, она действительно пыталась, но не смогла остановить подступившие слезы. — Гермиона, что происходит? Гермиона судорожно вздохнула и продолжила объяснять Джинни все, что произошло с тех пор, как она спасла Тедди. После того, как Гермиона закончила пересказывать их спор в своем кабинете, Джинни нахмурилась. — И с тех пор ты с ним не разговаривала? — Нет, — сказала Гермиона тихим голосом. — Ты пыталась? — Нет. — Почему нет? — спросила Джинни. — Потому что я сказала тебе, что не собираюсь преследовать его, — сказала Гермиона, откинув голову на спинку дивана и глядя в потолок. — Я знаю это, но я думаю, тебе следует попытаться поговорить с ним. — Почему? — сказала Гермиона, качая головой. — Очевидно, что он не хочет со мной разговаривать. — Я не думаю, что это правда, — начала Джинни, но Гермиона перебила ее. — Почему нет? — потребовала она. — От него не было вестей больше недели. — Гермиона, я думаю, он, возможно, ждет тебя. — Что? — сказала Гермиона в замешательстве. — Послушай, ты была той, кто разозлился после того, что он сказал. — Я имела на это полное право! — возмущенно воскликнула Гермиона. — Я не говорю обратного, но ты сказала, что он извинился в твоем кабинете, фактически дважды. Возможно, он не пытался связаться с тобой, потому что думает, что ты все еще расстроена. Гермиона открыла рот, чтобы возразить, затем снова закрыла его. — Он, вероятно, ждет, чтобы узнать, захочешь ли ты вообще поговорить с ним снова. — Черт, — выругалась Гермиона. Джинни, вероятно, была права. — Итак, свяжись с ним. — Я не знаю, Джинни, — сказала Гермиона со вздохом. — Чего ты не знаешь? — Это действительно должно быть так сложно? — спросила Гермиона. — Ты хочешь сказать, что твои чувства изменились? — Нет. Но я просто, я не знаю, смогу ли я продолжать это делать. Я продолжаю надеяться, а потом он снова меняет свое мнение. Это, это больно, Джин. Я не хочу, я не могу, — она замолчала, качая головой. — Гермиона, — грустно сказала Джинни, обнимая подругу. — Мне жаль. Гермиона плакала в плечо Джинни, эмоциональные взлеты и падения последних нескольких недель, наконец, достигли критической точки. — Знаешь, когда Гарри порвал со мной после похорон Дамблдора, это было так тяжело. И были времена, когда я хотела сдаться и забыть о нем. Потому что это было так больно. Гермиона откинулась назад, все еще шмыгая носом. — Но, в конце концов, я не смогла. А теперь посмотри на нас. Свадьба и все такое. Гермиона выдавила улыбку. — Это другое. С Гарри, вы уже встречались, и ты знала, почему он порвал с тобой. Ремус и я, он даже не дал нам шанса. — Это правда, но остальное не так уж отличается. Даже если я знала, почему Гарри порвал со мной, это не означало, что я была согласна с ним. На самом деле, я думала, что он был довольно глуп. Чувство, которое, я полагаю, ты разделяешь. Гермиона фыркнула. — Гарри никогда не переставал любить тебя. — И ты думаешь, Ремус забыл о своих чувствах к тебе? — спросила Джинни. — Он не любит меня, Джин. — Это ты так говоришь, — сказала Джинни, пожимая плечами. Гермиона закатила глаза. Это было смешно. Ремусу она могла нравиться, но он не любил ее. — Обстоятельства другие, — настаивала Гермиона. — Я имею в виду, мы тогда были в разгаре войны. У Гарри не было выбора, кроме как отправиться на охоту за крестражами. Вместо того, чтобы спорить, Джинни сменила тему. — Ты собираешься на ужин в честь дня рождения Ремуса, не так ли? Гермиона выдохнула. Андромеда решила устроить небольшое собрание по случаю дня рождения Ремуса в следующую пятницу, и Гермиона была приглашена. — Я не решила. — Я думаю, тебе следует. — Я не знаю, Джинни, — сказала Гермиона, качая головой. — Что, если причина, по которой он не связался с тобой, в том, что он думает, что ты все еще злишься? — сказала она. — Ты же не хочешь отказаться от возможных отношений из-за недопонимания, не так ли? Гермиона пожала плечами. — Я думаю, ты должна дать ему еще один шанс. Гермиона прикусила губу. Правда была в том, что она действительно не хотела отказываться от Ремуса. Она просто не была уверена, сколько еще душевной боли сможет вынести. Тем не менее, то, что сказала Джинни, имело смысл. — Хорошо, — наконец сказала Гермиона. — Но это все, Джин. Я не могу, я не могу сделать это снова. — Я знаю. Джинни снова обняла ее. — Ты уверена, что не зайдешь? — Нет, — сказала Гермиона. — Я действительно устала. Иди домой и трахни своего жениха. Джинни усмехнулась. — Я так и сделаю, — сказала она, покачивая бровями, и Гермиона рассмеялась. Джинни встала и подошла к камину. Она обернулась, прежде чем бросить летучий порошок в камин. — Все будет хорошо, Гермиона. Гермиона почувствовала, как ее глаза снова наполнились слезами. — Я знаю. Джинни улыбнулась ей, а затем исчезла в камине.──────── • ✤ • ────────
8 марта 2000
Гарри и Джинни вошли в дом, Тедди сидел на спине Гарри. Ремус улыбнулся, когда Джинни протянула ему сумку Тедди. — Все хорошо? — спросил он. — Конечно, — сказал Гарри, разворачивая Тедди к себе, пока Тедди хихикал. — Мой крестник — идеальный ребенок. Ремус сделал мысленную заметку, чтобы в следующий раз, когда Тедди закатит очередную истерику, позвать Гарри. — Поиграй со мной, — сказал Тедди. Гарри рассмеялся. — Я играл с тобой весь день, приятель. Тедди надул губу. — Поиграй, — захныкал Тедди. — Хорошо, но только на несколько минут, — сказал Гарри. Ремус покачал головой, когда Гарри отнес Тедди в гостиную. — Я надеюсь, что он не будет таким, когда у вас будут собственные дети. — О, я совершенно уверена, что он будет, — сказала Джинни со смехом. Ремус усмехнулся. — На самом деле, это дает мне возможность поговорить с тобой. — Тедди не был ангелом, как говорит Гарри? — спросил Ремус, уверенный, что его сын попал в какую-то неприятность. — Нет, с Тедди все было в порядке, — ответила Джинни. — Он действительно милый маленький мальчик. — Тогда ладно, — сказал Ремус, задаваясь вопросом, о чем именно Джинни хотела с ним поговорить. — Ты потеряешь ее, Ремус. Ремус в замешательстве посмотрел на Джинни. — Прости? Джинни заглянула в гостиную, чтобы убедиться, что Гарри занят с Тедди. Она понизила голос. — Гермиона, ты ее потеряешь. — Я не, я не понимаю, о чем ты говоришь, — сказал Ремус, нервно ерзая. — Давай не будем притворяться, что я не знаю о твоих чувствах к ней, — сказала Джинни, скрестив руки перед собой. — Я обещала Гермионе, что больше не буду вмешиваться, но ты должен знать, что если ты ничего не сделаешь, то потеряешь ее. Ремус в шоке уставился на Джинни. Итак, она организовала все в тот январский день. У него были свои подозрения, но когда Гермиона ничего не сказала об этом, Ремус забыл об этом. — Это все, что я собиралась сказать, за исключением того, что не будь глупым. С этими словами она повернулась и пошла в гостиную, оставив Ремуса в ошеломленном молчании.──────── • ✤ • ────────
10 марта 2000
Ремус вздохнул, глядя на свое отражение в зеркале. Ему было сорок лет, и в последнее время он чувствовал каждую минуту этого. Его разговор с Андромедой не выходил у него из головы всю неделю. Слова Джинни на днях немного расстроили его. Очевидно, Гермиона все еще была расстроена из-за ссоры, которая у них была в ее кабинете. С тех пор он не пытался связаться с ней, желая дать ей время решить, может ли она простить его или нет. Он полагал, что она даст ему знать, как только примет решение. Но, учитывая то, что сказала Джинни, возможно, Гермиона ждала, когда он свяжется с ней. Он вздохнул. Все стало таким сложным, и он не был уверен, что ему следует с этим делать. Ну, это было не совсем так. Он знал, что он хотел с этим сделать, но он все еще не убедил себя, что это правильно. Ремус не думал, что его счастье стоило того ущерба, который он мог нанести репутации Гермионы. Знание того, что он получил одобрение Андромеды, на самом деле усложняло ситуацию. Раньше, когда он был обеспокоен тем, что скажет его теща, наряду со всеми другими причинами, было легче убедить себя, что он не должен действовать на основе своих чувств к Гермионе. Однако теперь его оговорки падали одна за другой. У него была поддержка Андромеды, а также Джинни, вероятно, и Гарри. Гермиона любила Тедди, и Ремус больше не беспокоился о том, что она бросит маленького мальчика, если между ними ничего не получится. И казалось, что осенью у него может появиться работа. Семинар Гермионы еще не был одобрен советом управляющих. Голосование, которое должно было состояться ранее на этой неделе, было отложено из-за беспокойства двух старших членов. Андромеда сказала ему, что они просто пытаются отсрочить неизбежное, поскольку остальные члены совета были намерены голосовать ЗА. Тем не менее, Минерва согласилась перенести голосование на следующую неделю, несмотря на то, что она пообещала Андромеде, что намерена предложить работу Ремусу. Конечно, это было всего лишь неполный рабочий день, но это было больше, чем у него было сейчас. Даже с учетом того, что некоторые из его причин отошли на второй план, оставалась одна из самых важных, и это было общественное мнение. Несмотря на статус героини войны, Гермиона была в невыгодном положении, будучи магглорожденной. В волшебном мире было много людей, которые все еще придерживались своих предрассудков, независимо от исхода войны. Свидание с оборотнем, причем старым оборотнем, не принесло бы ей никаких услуг от тех самых людей, от которых она в них нуждалась. Вздохнув и покачав головой, Ремус выбросил все мысли о Гермионе из головы и пошел завтракать к Тедди и Андромеде.──────── • ✤ • ────────
Гермиона посмотрела в зеркало в последний раз. Она весь день сомневалась в себе и в результате почти ничего не успела сделать на работе. Ее план вести себя нормально с Ремусом и ждать, пока он придет в себя, поначалу был хорош. Это было тяжело, да, но она справилась. Пока он не поцеловал ее в ночь, когда все случилось с Тедди. Гермиона не была расстроена этим, на самом деле, она была воодушевлена, до того дня в ее кабинете, когда Ремус снова притворился, что ничего не произошло. Гермиона думала, что больше не сможет притворяться. Не то чтобы было легче попытаться преодолеть ее чувства. На самом деле, это, вероятно, было бы еще хуже. Гермиона застонала. Почему она должна была влюбиться именно в Ремуса? Вздохнув, Гермиона вышла из туалета и направилась в свой сад за домом. После инцидента с камином она стала аппарировать везде, где только могла. Дело было не в том, что она нервничала, просто это напоминало ей о Ремусе. А она пыталась свести это к минимуму, насколько могла. Проблема была в том, что слишком много вещей напоминало ей о Ремусе в эти дни. Покачав головой, она втянула воздух и выпустила его, затем исчезла с тихим треском.──────── • ✤ • ────────
Ремус оглядел комнату, где все разговаривали и смеялись друг с другом. Хотя он ценил, что Андромеда хотела отпраздновать его день рождения, учитывая его текущее психическое состояние, последнее, чего он действительно хотел, была вечеринка. Он не мог перестать поглядывать на Гермиону весь вечер, и он видел понимающие взгляды на лицах Джинни и Андромеды, когда они поймали его на этом. Гермиона приветствовала его и пожелала счастливого дня рождения, когда прибыла, но не предприняла никаких других шагов, чтобы поговорить с ним с тех пор, как она была здесь. Хотя, он тоже не сделал ни малейшего движения, чтобы поговорить с ней. Однажды он поймал ее взгляд, и когда их взгляды встретились, она грустно улыбнулась ему и отвела глаза. Ремус не был уверен, что означал этот взгляд, но все равно у него внутри все сжалось. Он хотел поговорить с ней, но многолюдная вечеринка не располагала к серьезному разговору. Тедди уложили спать до начала вечеринки, и он, и Андромеда знали, что им никогда не удалось бы уложить мальчика, когда все начали прибывать. Ремус наложил на свою комнату заглушающие чары, чтобы шум не беспокоил его. Были наложены чары наблюдения, чтобы Ремус знал, если Тедди проснется. Не было причин проверять его, но Ремус все равно ускользнул с вечеринки. Гермиона взглянула на часы на каминной полке и решила, что пробыла здесь достаточно долго, чтобы иметь возможность извиниться и уйти. Ремус избегал ее всю ночь и даже не посмотрел в ее сторону, за исключением того единственного раза. Она надеялась, что он может подойти и поговорить с ней после того, как она улыбнулась ему, но вместо этого он повернулся и заговорил с Артуром. Она должна была принять тот факт, что между ними просто ничего не могло произойти. Эта мысль сделала ее неизмеримо грустной. Гермиона огляделась и заметила Джинни в другом конце комнаты. Гермиона направилась к молодой женщине и поймала ее взгляд. Джинни извинилась за свой разговор и подошла к Гермионе, взяв ее за руку и потянув в угол гостиной. — Пожалуйста, не говори, что ты уходишь, — сказала Джинни. — Какой смысл оставаться? — ответила Гермиона. — Он не сделал никаких попыток поговорить со мной. — Гермиона, — начала Джинни, но Гермиона покачала головой, обрывая Джинни. — Не надо, Джин, пожалуйста. Я просто, мне нужно идти. Джинни грустно посмотрела на нее, и Гермионе пришлось сделать глубокий вдох, чтобы не расплакаться. — По крайней мере, попрощайся с ним. — Я не думаю, что это хорошая идея, — сказала Гермиона, даже когда Джинни начала обыскивать комнату. — Я его нигде не вижу, может быть, он пошел на кухню, чтобы взять еще выпить или что-то еще, — сказала Джинни. Гермиона увидела Андромеду в другом конце комнаты. — Я просто попрощаюсь с Андромедой, она может передать ему. — Ты уверена? — спросила Джинни. — Да, — сказала Гермиона. Джинни обняла Гермиону. — Я приду завтра, и мы сможем поговорить. Гермиона кивнула, не доверяя себе, чтобы говорить. Она повернулась и прошла через комнату к Андромеде, которая разговаривала с Молли. — Андромеда, — сказала Гермиона. — Спасибо, что пригласили меня, но я думаю, что мне пора домой. — Уже, дорогая? — спросила Молли. — Да, у меня была долгая неделя на работе, и я немного устала, — сказала Гермиона. — Ты сказала Ремусу, что уходишь? — спросила Андромеда. — Нет, я не смогла его найти, — сказала Гермиона. — Не могли бы вы сообщить ему? — Знаешь, я подозреваю, что он пошел проведать Тедди, — сказала Андромеда. — Я уверена, что ты найдешь его наверху, если захочешь сказать ему сама. Это было последнее, что Гермиона хотела сделать, но, взглянув на лица двух женщин, она поняла, что у нее не было особого выбора, по крайней мере, с Молли, которая начала бы задавала вопросы. Подавив вздох, Гермиона улыбнулась. — Хорошо, тогда я проверю там. Спасибо. Направляясь на кухню, Гермиона подумывала о том, чтобы просто уйти, но ее совесть не позволила ей. Ворча, она начала подниматься по лестнице в спальню Тедди.──────── • ✤ • ────────
Ремус вышел в коридор, закрыв за собой дверь Тедди. Его сын крепко спал, конечно, не было причин проверять его, кроме того, что Ремус хотел сбежать. Он снова пожалел, что не смог отговорить Андромеду от этой вечеринки. Он определенно был не в том настроении для этого. Ремус вздохнул и направился к лестнице. Ему лучше вернуться, пока Андромеда не пришла за ним. — Ремус. Ремус поднял глаза и увидел Гермиону, стоящую перед ним. Он сглотнул, не в силах отвести от нее глаз, но и не в состоянии говорить. Она подождала несколько мгновений, а затем ее глаза немного затуманились. — Я, Андромеда сказала мне, что ты можешь быть здесь, и я просто хотела попрощаться. — Ты уходишь? — сказал Ремус, желая умолять ее остаться. Она кивнула. — Я, да, я-я, — она сделала паузу и покачала головой. — Мне нужно идти. — Но еще рано, — неубедительно сказал Ремус. — Я знаю, но это была долгая неделя, и я устала. Она посмотрела на него, и Ремус заподозрил, что она имела в виду нечто большее, чем просто физическую усталость. Он уставился на нее, но ничего не сказал, даже когда Джеймс и Сириус кричали на него в его голове. Не дай ей уйти, ты, безмозглый придурок! Лунатик, не будь идиотом! — О, хорошо, спасибо, что пришла. В его голове раздались два стона, и Ремус потряс головой, пытаясь прояснить ее. Она одарила его еще одной из этих грустных улыбок, а затем встала на цыпочки и поцеловала его в щеку. Она задержалась на мгновение, и глаза Ремуса закрылись, впитывая ее аромат. — Прощай, Ремус. Она повернулась, чтобы уйти, и Ремус понял, что она не просто прощается с ним на вечер. Он открыл рот, чтобы позвать ее обратно, но слова застряли у него в горле. Ты ее потеряешь. Слова Джинни эхом отдавались в его голове, а затем, внезапно, его ноги пришли в движение. Он не мог позволить ей уйти, пока нет. — Подожди, пожалуйста, — сказал Ремус, положив руку ей на плечо. Гермиона оглянулась на него с печалью на лице. Он повернул ее к себе и на мгновение заколебался, прежде чем прикоснуться губами к ее губам. Она ахнула, и Ремус отстранился, глядя на нее с беспокойством. Она смотрела на него несколько секунд, прежде чем положить руку ему на голову и притянуть к себе, снова целуя его. Он углубил поцелуй, застонав, когда ее язык коснулся его. Прежде чем он понял, что происходит, Ремус прижал ее спиной к стене, вжимаясь своим телом к ней. Гермиона запустила руки в его волосы, пока он пожирал ее рот. Она отодвинулась от стены, сблизив их двоих до невозможности. Он думал, что мог бы стоять здесь и целовать ее вечно, когда услышал смех снизу. Внезапно вспомнив, где они были и сколько людей было всего на расстоянии этажа, Ремус прервал поцелуй. — Чертов ад, — сказал он. Ремус прижался лбом к ее лбу, тяжело дыша, когда она провела рукой по его груди, другая все еще играла с волосами на его затылке. Он вздрогнул. — Гермиона, мы должны, мы не можем, — он не мог сформировать связные мысли. Он сделал еще один вдох. — Мы должны остановиться. Ее руки немедленно замерли, а затем она напряглась. Она попыталась отодвинуться от него, но ей некуда было идти, она была прижата к стене. — О, — сказала она тихим голосом. Она посмотрела на него, в ее глазах стояли слезы, которые она сердито смахнула. Ремус нахмурился. Почему она была расстроена? Сожалела ли она о том, что только что произошло? Она толкнула его в грудь, и он отодвинулся от нее, все еще смущенный. — Я думаю, будет лучше, если мы некоторое время не будем видеться, — сказала она, ее голос был прерывистым, несмотря на слезы. — Я буду навещать Тедди, когда он будет с Гарри. — Гермиона, что? — сказал Ремус, совершенно сбитый с толку. Неужели он совершенно неправильно истолковал ситуацию? Он не принуждал ее, не так ли? При этой мысли на его лице отразился ужас. Она повернулась к нему, на ее лице был написан гнев. — Ты не можешь целовать меня так, а потом говорить, что мы не можем быть вместе, — отрезала она. — Я не игрушка, с которой можно поиграть, когда это удобно. У Ремуса отвисла челюсть. О чем она говорила? Он никогда не говорил… но потом он подумал о том, что сказал после того, как перестал целовать ее, и понял. Она подумала… черт. — Нет, Гермиона, — сказал он, но она уже уходила от него. — Гермиона, подожди. Она проигнорировала его, но Ремус догнал ее как раз перед тем, как она добралась до лестницы. — Пожалуйста, подожди. — Почему? — спросила она. — Хочешь заставить меня чувствовать еще хуже? — Нет, — сказал он, — Извини, но ты неправильно поняла. Она фыркнула с отвращением. — Я так не думаю. Ремус услышал голос Андромеды на кухне, вытащил палочку и наложил вокруг них Муффлиато. Гермиона уставилась на него. — Я остановился не потому, что не хотел, — сказал он. Выражение ее лица не изменилось, и ему захотелось заключить ее в объятия и показать ей, насколько сильно он не хочет останавливаться. — Я остановился, потому что внизу проходит вечеринка. Он уставился на нее, и выражение ее лица на мгновение дрогнуло. — Гермиона, я, — он сделал паузу. Им действительно нужно было поговорить, но сейчас было не время и не место для этого. И все же он не мог позволить ей уйти с такими мыслями, как сейчас. — Я не, я больше не хочу … убегать, — наконец сказал он. Она пристально посмотрела на него, и он попытался показать ей одним взглядом, что он искренен. Должно быть, он добился успеха, потому что ее губы приоткрылись, и у нее перехватило дыхание. — Ты, ты не понимаешь? — Нет. Гермиона смотрела на него еще минуту, затем обвила руками его шею и снова поцеловала. Ремус с радостью вернул ей поцелуй, и вскоре он снова прижал ее к стене. — Черт возьми, — сказал он, заставляя себя отстраниться от нее во второй раз. — Вечеринка по случаю моего дня рождения все еще продолжается. Она засмеялась, уткнувшись ему в грудь. Он тоже усмехнулся, даже когда крепче обнял ее. Когда она отступила, он неохотно отпустил ее. — В любом случае, я должна идти. — Ты не обязана, — сказал он. — Я уже попрощалась, — напомнила она ему. Он кивнул. Он заправил локон ей за ухо и нежно поцеловал ее еще раз. — Мы можем поговорить завтра? — Да, — сказала она с улыбкой. — Я зайду после того, как Тедди ляжет вздремнуть? Она кивнула. — Спокойной ночи, — сказала она, но не двинулась с места. — Спокойной ночи, Гермиона. Она протянула руку и быстро поцеловала его, затем повернулась и поспешила вниз по лестнице. Ремус смотрел ей вслед, отменяя Муффлиато. Она взглянула на него, как только достигла нижней ступеньки лестницы, и он улыбнулся ей. Когда Гермиона скрылась из виду, он прислонился спиной к стене, чтобы взять себя в руки. Если бы он спустился вниз с этой нелепой ухмылкой на лице, Андромеда и Джинни немедленно узнали бы, что произошло. На данный момент он хотел сохранить это при себе.