Третьего раза не будет

Kim Hyun Joong – Because I’m Stupid

      – Джи Ху!       Должно быть, ему показалось. Или приснилось. Без разницы. Так или иначе, здесь неоткуда взяться Чан Ди, чей голос он узнал бы в любом состоянии: при смерти, без сознания или вот как сейчас, например, в полнейшем анабиозе от усталости. Вернее, услышал бы, даже если бы она позвала его с другого континента, из другого мира, откуда угодно. Он услышал бы.       Коротко вздохнув, Джи Ху едва приподнял голову и тут же снова опустил её, тяжёлую и гудящую, на руки. Очки неприятно впились в переносицу, ныла затёкшая спина, но ему было всё равно. Дико хотелось спать. Сейчас он посидит так ещё пять минут, а после закончит с документами. Что там осталось, вспомнить бы... Отчёты от спортивных агентов за месяц, проспекты из фонда на утверждение, корректировка учебного плана на полугодие. Боже...       Ладно. Пять минут.       Договорившись таким образом с собственной совестью, которая не особо сопротивлялась, но и на значительные уступки не шла, Джи Ху зевнул и попытался, скрючившись в три погибели, поудобнее устроиться в кресле за рабочим столом.       Пустой номер.       Как же раскалывается голова! И пить хочется… Нужно встать и проглотить пару таблеток, но сил шевелиться почти не осталось. Джи Ху не глядя протянул руку к чашке, в которой, кажется, был кофе, и, поболтав её, понял, что там нет ни капли.       Сейчас. Всего пять минут…       – Джи Ху.       Плечи невольно напряглись. Он ведь спит. Или не спит? Видимо, у него уже галлюцинации начались. Приехали! Но… разве не этого он так настырно добивался? Или, правильнее сказать, добивал. Себя.       Джи Ху вяло открыл глаза. Закрыл. И на ощупь пристроил себе под голову какую-то пухлую папку в приятной бархатистой обложке, соскальзывая в прерванный сон.       Пять минут.       Если бы ещё в кабинете не было так холодно… Он поёжился, обхватил себя руками и отогнал заманчивую мысль о постели со стёганым одеялом. Всего-то несколько шагов до спальни. Но для этого нужно встать. И с делами он ещё не разобрался: беспокойная совесть никак не желала засыпать вместе с ним.       – Джи Ху…       Прикосновение к щеке. Невесомое, ласковое, тёплое. Такое желанное…       Джи Ху мечтательно улыбнулся сквозь овладевшую им дремоту. Чан Ди. Это может быть только она. Её голос, по которому он так скучал. Уже слишком долго скучал, не имея на это никакого права. А она вдруг сама к нему пришла.       Она здесь.       При этой внезапной мысли Джи Ху дёрнулся и рывком поднялся на ноги, словно из воды вынырнул.       Что происходит?       Разумеется, он был в комнате один. Или… нет? Он же явно ощущал её присутствие только что. Хотя... может, он просто сходит с ума. Уже сошёл.       – Чан Ди... – неуверенно позвал Джи Ху в темноту, сам не понимая, чего ждёт больше: безмолвного отклика тишины, который свидетельствовал бы о его пока ещё здравом уме, или ответа той, чей образ в сердце сменила сосущая, холодная пустота, что бывает, наверное, только после смерти. Чего он хотел, Джи Ху не смог бы сказать наверняка. Но ему внезапно стало очень страшно. Страшно прислушиваться поневоле и... ждать.       Его ищущий, затуманенный сном взгляд скользнул по едва различимым очертаниям мебели за границей жёлтого пятна от настольной лампы, по груде справочников и папок с бумагами, погасшему ноутбуку, нестройному ряду пустых чашек из-под кофе и наткнулся на фотографию в поблёскивающей рамке у самого края стола. Только Джи Ху глянул на неё, как виски прострелило и мгновенно закружилась голова. Дыхание перехватило, рука взметнулась к вороту рубашки, а вышло только хуже: затянул до хрипа и пятен в глазах.       Его качнуло, он попытался опереться на стол, но локти подломились, а нога зацепилась за ножку кресла, и Джи Ху, не удержавшись, упал на него, переворачивая и попутно смахивая на пол бумаги, книги, пустые чашки и канцелярскую мелочь.       В этом долгом и шумном падении он всеми рёбрами прочувствовал, как неудачно опрокинул кресло и перевалился через него, предательски отъехавшее в сторону на колёсиках, а в довершение всего с размаху ударился виском об угол тумбочки и, рухнув на пол, ощутил, как что-то резануло его по щеке.       Угасающий взгляд выхватил из темноты экран смартфона, который надрывался на беззвучном режиме входящим звонком.       На краю сознания успела мелькнуть ироничная мысль: ничего удивительного. Скорее, наоборот.       В последнем усилии Джи Ху дотянулся до мерцающего экрана, мазнул кончиками пальцев по имени – и отключился.