Размышления под дождём

      — Ты уверен, что не хочешь зайти? — с улыбкой спрашивает Канаэ, на что Санеми качает головой.       — Нет, работы много, в другой раз.       — Тогда доброй ночи, — Канаэ, схватив его за руку, целует щёку.       — Доброй, — улыбнувшись уголками губ, говорит Санеми, а после провожает свою невесту взглядом до тех пор, пока она не скрывается за железной дверью многоэтажного дома. Невесту. Санеми вздыхает и кидает взгляд на чёрную Хонду, что досталась ему от отца, а отцу — от деда. Кажется, только сейчас осознаёт, что сделал. Мама будет счастлива. Санеми — нет. На голову что-то капает. Кажется, начинается обещанный ещё днём дождь.       Санеми бы вернуться в машину, завести её и поехать домой, чтобы не промокнуть, но он вместо этого достаёт из кармана чёрных брюк ключи и закрывает её. Ему нужен свежий воздух, чтобы привести мысли в порядок. Развернувшись, он направляется в сторону парка, находящегося в паре сотен метров от дома Канаэ. Только сейчас Санеми понимает, что поспешил с предложением. Возможно, ему следовало бы ещё немного подумать. Сейчас уже не важно.       Дождь начинает капать неожиданно сильно, и Санеми оглядывает улицу в поисках автомата с зонтами. Ни одного. «Ну и чёрт с ним», — мелькает в голове. Возможно, погода подстраивается под его отвратное настроение — Санеми тут же закатывает глаза на бредовую мысль.       Санеми сделал предложение Канаэ спустя пару лет отношений, и она согласилась. Любой парень на его месте от счастья светился бы, но не он сам. Думает только, что, возможно, совершил ошибку. Возможно, все его отношения с Канаэ — сплошная ошибка. А ведь когда-то она ему нравилась. Когда-то давно, в третьем классе старшей школы. Возможно, ещё какое-то время после. Но не сейчас. Сейчас Санеми влюблён в свою чёртову ученицу. Шестнадцатилетнюю ученицу с длинными чёрными волосами, кончики которых против школьных правил покрашены в оранжевый, с прекрасными розовыми глазами и розовыми губами, что часто растягиваются в милейшей лёгкой улыбке. Санеми мотает головой, чтобы избавиться от нежелательных мыслей. Думает, что ему с такими наклонностями следует уйти из школы. Но что-то держит. Это что-то — необходимость обеспечивать семью, ведь одна матушка их не потянет. Совсем не девчонка с прекрасными розовыми глазами.       Санеми вздыхает и откидывает голову на спинку скамейки, на которую только сел, подставляя лицо под капли дождя. Предлагая Канаэ встречаться после её признания в чувствах, он надеялся, что его чувства к тогда ещё четырнадцатилетней Камадо Незуко пройдут. Думал, что вновь полюбит Кочо. Только проблема в том, что он никогда и не любил её. Все бывшие чувства Санеми к ней — лишь простая симпатия. Возможно даже больше как к подруге, нежели девушке, но сейчас Санеми точно не помнит. Только одно знает — к Камадо он чувствует нечто иное. Иное, совершенно неправильное, то, что не должно существовать. Но существует, вопреки всяким нормам морали.       Санеми успокаивает себя лишь тем, что Камадо ему не то, чтобы особенно интересна в сексуальном плане, как это обычно бывает у педофилов. Тем не менее даже банальнейшая мысль о желании обнять её вызывает у него отвращение. Не то, что желание поцеловать губы девушки. Девушки? Девчонки.       Санеми проводит рукой по лицу, в надежде, что оно станет хоть немного суше, но это бесполезно: и рука у него мокрая, и дождь слишком сильный. Не ливень, но Санеми уже до нитки мокрый. В голове мелькает желание, чтобы в парк вышла Незуко с зонтом и предложила высушить и согреть его в родительской пекарне, находящейся не так далеко от парка. Санеми поднимает голову со спинки и мотает ей из стороны в сторону. Разумеется, такое может произойти только в романтических фильмах и сериалах, которые так любит Канаэ и которые он, кажется, пересмотрел.       Желание мокнуть под дождём пропало так же быстро, как и появилось, и Санеми с недовольным вздохом поднимается со скамейки, следом направляясь к своей машине, которую завтра придётся сушить. По дороге думает, что мама будет счастлива его женитьбе. «Хоть кто-то», — Санеми не нравится его непонятно-депрессивное, апатичное состояние. Даже бесит. Раньше такого бреда не было. Возможно, виноват дождь; возможно, его чувства к Камадо и обвинения себя в педофилии; возможно, предстоящая свадьба с Канаэ. Скорее всего — всё это вместе. Отметая лишние мысли, Санеми понимает, что причина подобного настроения не важна — оно пройдёт, стоит только ему проспаться. А даже если нет — он ничего не сможет изменить, только прятать его глубоко в себе. Ведь Санеми не собирается ни признаваться Камадо, ни отменять свадьбу с Канаэ — пусть всё будет, как есть.       Садясь в машину, Санеми думает, что впервые в жизни он хочет напиться в хлам. Так, чтобы было плевать на то, что он делает; так, чтобы из его головы пропала всякая мораль; так, чтобы забыться. Но Санеми никогда в жизни себе такого не позволит. Вместо бара он едет домой к маме и младшим братьям и сёстрам. Едет возвращаться в свою обычную, размеренную, спокойную жизнь. Старается только об одном не думать — о Камадо.