ℍ𝕆𝕃𝔻 𝕆ℕ

Ночь кажется непривычно тихой. Дождь, тарабанящий по крыше мобильного блока, с приближающимся рассветом резко прекращается, оставляя после себя лишь прозрачные капли, стекающие по запотевшему стеклу, и стойкий запах свежести, просачивающийся в их маленькое пристанище даже сквозь систему фильтрации. Девушка с непривычки ежится, кутаясь в одеяло, и окидывает взглядом замерший за окном лес. Роскошного ночного неба с россыпью из мириады звёзд и призраков далёких планет за пышными кронами деревьев совсем не видать, и эта загадочная темнота, опутанная дымкой сумеречного тумана, её как никогда пугает. — Не спишь. Лиз, опускаясь на простынь, закидывает ногу на ногу, и качает пушистым тапочком с помпоном на мыске. С влажными, распущенными волосами и небрежно накинутым на плечи халате, хлипко подпоясанном на талии, она напоминает героиню какого-нибудь клишированного сериала для домохозяек, заглянувшую в комнату к дочери на типичный разговор о важном. Только вот мама ни разу не домохозяйка, а командир инопланетной базы, и вместо декораций домашнего быта за окном мобильного блока их поджидает дикая и диковинная Пандора. — Как и ты, — Салли прячет горькую усмешку за волосами. Хотела бы она просто закрыть глаза и вновь оказаться в своей оранжерее, заставленной цветами и рассадой, посидеть в уютном кресле, завернувшись в плед, и полистать книжку со сказками. После шести лет криогенной заморозки в капсуле жизнь на Земле кажется сном, навеянным темнотой безвременья. Что ж, все однажды просыпаются и окунаются с головой в жестокую реальность. Стейк на ужин явно был не просто так. Почему приготовили праздничные наборы, а не привычную кашу с соевым мясом? — Это ведь… склад с продовольствием сгорел, да? — Проницательность тебе точно досталась от Сары, — женщина устало трёт пальцами переносицу, а потом запускает руку в длинную шевелюру, убирая упавшие на лицо пряди. — Да. — И… как долго мы ещё продержимся? — собравшись с духом, спрашивает она, заглядывая матери в глаза. Полковник мнёт губы, вцепившись нечитаемый взглядом в пол мобильного блока, но через какое-то время всё же вскидывает подбородок. Лиз всегда была для неё особенной. Рослая, подтянутая женщина с покатыми, по-мужски широкими плечами, загрубевшим от курения голосом и мозолистыми руками носила длинную косу цвета выцветшего золота, рисовала тонкие стрелки в уголках глаз и обожала винтажные шёлковые пижамы. Она не умела готовить, забывала как включается стиральная машинка, устраивала бардак в собственной гардеробной, а об уборке могла и вовсе неделями не задумываться. Единственным чистым местом в комнате приёмной матери был её рабочий стол, и вот его можно смело приводить в пример маниакального помешательства на порядке: у каждого счета или документа, ручки, карандаша, степлера и даже стикера было своё место. Иногда Салли казалось, что мама не список покупок составляет, а курирует операцию по захвату магазина. Эти вот ластики разложены просто так или отмечают что-то определённое на прилавках? И зачем Лиз спутниковые снимки с точным расположением улиц и домов, и даже, черт возьми, полок и стоек внутри самого супермаркета? Почему так важно знать где находятся посты охраны и сколько касс на выходе? И что это за обведенный угол на одной из фотографий? А, точно — по средам яйца по акции. Сочетать несочетаемое было не просто кредо Лиз — она этим жила и дышала. Мама и папа, понимающий родитель и строптиво-строгий наставник, лучший друг и, пусть и не злейший, но авторитетный враг — она с легкостью принимала на себя любую из этих ролей. Да, тетя не была идеальным родителем, но ни с кем другим Салли не чувствовала себя в столь оглушающей безопасности. Лиз воплощала собой тот тип взрослых, которые разорвут обидчиков своих детей на ошметки, а потом устроят разнос по полной программе. За закрытыми дверьми. «Андерсоны за своих горой», — постоянно повторяла мама, и Салли безоговорочно ей верила, как верила и в то, что Лиз, хоть с виду и казалась обычным человеком, обладала исключительной способностью находить выход из любой, даже самой дерьмовой ситуации. «Разберёмся», — поджала губы мама, когда парни из старших классов перешли от простого буллинга к попытке физической расправы над Алексом. Через неделю семьи задир спешно собрали вещички и переехали в другой штат. По школе потом прошёл слушок, что родителей подстерегли гангстеры. «Разберёмся», — задумчиво пробормотала под нос Лиз, когда повзрослевшей Салли понадобился новый протез. Она умудрилась достать для дочери самую навороченную и дорогостоящую модель военного образца, имея с десяток просроченных платежей по кредитным счетам. Подобных эпизодов было довольно много, но все они случились на Земле, а не на Пандоре, и, увы, творящийся вокруг хаос пошатнул не только веру в слова матери, но и в завтрашний день. Что будет дальше Салли не знает и, если честно, боится представить. На фоне этой удушающей неизвестности даже предстоящая операция кажется не такой уж и мучительной — тут она хотя бы понимает, что её ждет. — Не знаю, милая, — ответ даётся женщине нелегко, но от матери Салли и не ждала ничего другого. Лиз всегда была с ними предельно честной, не делая скидку своим детям на возраст или пол. В их семье не существовало понятия «взрослых» проблем, — но я постараюсь что-нибудь придумать. Обещаю. Теплая ладонь матери касается её щеки, и Салли, подаваясь вперед, падает женщине в объятья. Лиз пахнет ромашковым шампунем… и солдатским мылом. Девушка зарывается носом глубже в ворот халата, вспоминая объятья Дженнифер — такие же крепкие и успокаивающие. Что бы сказала сейчас сестра? Попыталась бы поддержать маму? Пошутила бы, что за стейки готова лично сжечь ещё пару складов? Или просто бы промолчала? Наверно, последнее. И Салли молчит, уютно устроив голову у матери на коленях. Лиз медленно и задумчиво гладит дочь по волосам, всматриваясь в очертания леса за окном, и, кажется, пребывает где-то далеко в своих мыслях. Время замирает, оставляя на будущее тревогу, страх и сомнения. Дождь возвращается серой моросью, ползет по окну маленькими каплями, обращающимися в дымок утреннего тумана, и вновь стучит по крыше мобильного блока. Девушка, убаюканная печальным ритмом, невольно опускает веки, проваливаясь в полудрему, потом сонно щурится на Алекса, перелезающего через неё на другую сторону узкой кровати, и, недовольно заворчав, снова закрывает глаза, притягивая к себе брата. — Моя мелочь, — доносится до них ласковый шепот матери.

***

Сон никак не идёт. Ночь окутывает шумом дождя, убаюкивает треском разожжённого очага, но давит на плечи тяжестью неминуемого. Мать снова тянет песнь о любви к лесу, и от её глубокого, проникновенного голоса, переполненного горечью предстоящего расставания, девочке становится совсем тоскливо. Она чуть поворачивает голову, замечая собранные сумки, сгружённые у опорной колоны в углу шатра, и сдерживает короткий всхлип, натягивая шкуру почти до самой макушки. Маленькие ладошки порывисто прижимают к груди чужую накидку. «А у вас есть сказки?» «Конечно, — Норм как-то объяснял отличия организмов людей и на`ви. Тук в тот момент не особо вникала в разговор, но всё же запомнила, что у небесных людей температура тела немного выше. Она и раньше замечала, что рука Паука, например, теплее ладони Кири, однако кожа Салли казалась не просто тёплой, а обжигающе горячей. В её объятьях под большим и мягким одеялом спалось также сладко и безмятежно, как и у племенного очага в дни Большой Охоты, — расскажу тебе в следующий раз». Девочка снова всхлипывает. Случится ли «следующий раз»? Прошло несколько месяцев, а Тук так и не смогла увидеться с девушкой. Через три дня они вернутся в клан меткаина, но на островах рифовых на`ви им вряд ли удастся встретиться. И как теперь быть? Она не может уйти, не попрощавшись! — Эй, — Тук вздрагивает от тихого шёпота. Нетейам склоняется над гамаком. На длинных косичках на`ви перестукивают бусины, а желто-зелёное перо, вплетённое за ухом в прядь волос, ловит тень от костра, на мгновение зажигаясь люминесценцией, — всё в порядке? Она дует дрожащие губы, покачивая головой, и тянется к брату, крепче прижимая к себе подарок Салли. Старший на`ви послушно наклоняется, позволяя обхватить себя за шею, потом подхватывает Тук на руки и укладывает на свою лежанку вместе со шкурой, устраиваясь рядом. Длинный хвост с пушистой кисточкой обнимает её ноги, и девочка расслабляет напряжённые плечи. Рядом с Нетейамом пусть и не горячо, но тоже тепло, а ещё брат сильный, так что никакой дождь или молния, рисующие в воображении ужасающий вой палулуканов, не страшны. — Я соскучилась, — отвечает сестра, утыкаясь носом в острую ключицу. Висок опаляет чужой продолжительный вздох. Семья всё прекрасно знает и понимает, но произносить вслух имя человеческой девушки Тук все же не решается. Отцу, по словам Норма, сейчас непросто тягаться с совестью, а мать, кажется, не рада раскатистому эху из прошлого. — Она ведь в порядке? — Надеюсь, — брат отвечает не сразу. Неуверенность в его обычно спокойном тоне лишь добавляет беспокойства, и Нетейам, замечая её понурый вид, поспешно добавляет: — Не волнуйся. Всё будет хорошо. — Мы ведь встретимся? — Тук с надеждой смотрит в золотые глаза, задирая подбородок. Брат несколько секунд внимательно вглядывается ей в лицо, потом всё же улыбается уголками губ, касается её лба своим и коротко кивает. Сейчас он чем-то напоминает Салли — такой же понимающий, нежный и ласковый. Или это Салли напоминает Нетейама? Интересно, если бы девушка могла ходить во сне, как ученые, на кого из семьи она была бы похожа? Были бы у её аватара голубые глаза и такие же мягкие, светлые волосы? Она с трепетом вспоминает каждую черту лица, мимику и жесты девушки, пытаясь представить её в обличии на`ви. Нетейам успокаивающе гладит сестру по голове, перебирая пальцами короткие косички, и, лежа на его твёрдом, надёжном плече, Тук не сдерживает зевка, всё же постепенно засыпая под чужое размеренное дыхание. Образ в голове выстраивается, но смазанный, нечеткий и, скорее всего, совершенно не правдоподобный, ведь на`ви носят густые и тёмные шевелюры. — У Салли волосы цвета солнца, — уже смыкая ресницы, с грустью произносит девочка. Утро по-прежнему дождливое и серое, пахнет сыростью и подгоревшей кашей, за которой не уследил Ло`ак. Тук, морщась, просыпается от холодка, пробежавшего по спине, и спешно натягивает на себя цветастую накидку. Ткань, согретая её собственным теплом, приносит с собой почти позабытый аромат предыдущей хозяйки, и девочка на мгновение приобнимает себя руками. День тянется невообразимо медленно. Она помогает маме приготовить обед, сочувствующе провожает взглядом Ло`ака, который в наказание за испорченный завтрак латает прохудившуюся седельную сумку для икранов, а потом садится перетирать травы вместе с Кири и бабушкой. Вечер запоминается утихшим дождём и вязким запахом целебной мази, витающем в воздухе в терпкой дымке костра. — На сердце у тебя неспокойно, дитя, — нарушает уютную тишину скрипучий голос Мо`ат. Тсахик завязывает узелок на очередном сборе для согревающей настойки и устремляет свой проницательный взор на лицо младшей внучки. — Что гложет тебя? — Бабушка, — неловко начинает девочка. Кири тоже отрывается от растирания кореньев и, недоумённо моргая, смотрит на сестру. Тук, сглатывая, пытается подобрать подходящие слова для объяснения, взволнованно дёргая хвостом, — если тебе что-то кажется неправильным… Стала бы ты стоять на своём? — Тсахик должна прислушиваться к своему сердцу, ведь её сердцем с ней говорит Великая Мать, — Мо`ат растягивает полные губы в ободряющей улыбке. Годы летят слишком быстро — вот уже и Туктирей взрослеет, учится самостоятельно принимать решения, делать выбор. Это одновременно радостно и печально. Однажды она, как и её старшая сестра, станет преданной женой оло`эйктана и духовным лидером клана, и пожилая женщина искренне молит Эйву не забирать её энергию до взросления младшей внучки. Девочке ещё столькому нужно научиться! — Если ты считаешь, что поступаешь правильно, значит так велит тебе сердце. Тук задумчиво кивает и сжимает в пальцах одну из кисточек накидки, опуская голову. Использовать маячок для связи юная на`ви так и не решилась, ведь его разрешили оставить только на случай опасности, но, раз небесные люди перебрались в лес ближе к скале… Таким шансом просто нельзя не воспользоваться. Поэтому, когда они с Кири следующим вечером отправляются в лес собирать мох для припарок, Тук, убедившись, что сестра привычно задремала, тихо крадётся прочь.

***

Вместо величественной панорамы на архитектурный лабиринт инопланетной базы, затерянной в дремучих тропических лесах Пандоры, теперь угол соседнего блока и груда контейнеров с вещами, предусмотрительно накрытых брезентом от непогоды. Элизабет раздражённо ведёт челюстью, ставя на стол коробку с немногочисленными пожитками, с тоской оглядывает тесную каморку, которая отныне становится её рабочим кабинетом и штабом по совместительству, и усаживается в кресло, ожидая начала совещания. Обычно она набрасывала список вопросов и неотложных задач для обсуждения, но в последнее время любая замашка на организацию и систематизацию рабочих процессов становилась бессмысленной — непредвиденные обстоятельства в лице чертового вулкана сбивали вероятность успеха попыток планирования в абсолютный ноль. — Ещё одного толчка выше семи баллов балки не выдержат, — Уил тот ещё профессионал подливать масла в огонь, зато всегда предельно объективен. Его палец над одним из разложенных чертежей нетерпеливо тыкает согнутой фалангой в линии опорной колоны. — Нужно уходить, иначе провалимся под землю! — Да некуда нам идти! — восклицает кто-то из руководителей подразделений, зачиная очередной виток коллективной истерики. Узкий мобильный блок, пропахший сигаретами, кислым душком разномастного пота и едким кофе, гудит от нервного галдежа с перебранками и трясётся хлеще, чем при землетрясении. Полковник устало косится на смарт-браслет. Стрелка на голографическом циферблате медленно ползёт к двенадцати, и, стоит той отсчитать шестьдесят секунд, Лиз опускает ладонь к одному из пистолетов и стреляет вверх. Патрон, заряженный вместо пули электрическим разрядом, исчерчивает потолок тонкой ломанной молнией и рассыпает бледно-голубые искры в воздухе, заставляя мигать лампы. Подчиненные, вздрогнув, сразу замирают на местах и оборачиваются на восседающую во главе стола женщину. — Мы или глотки дальше рвём, или мозгуем на тему «не сдохнуть», — щёлкает застёжка кобуры. Полковник запускает пятерню в волосы, убирая с лица светлые пряди, и водружает на голову старую, потрёпанную кепку. — Раз предложений нет, предлагаю всем разойтись по позициям и продолжить эвакуацию. Сотрудники переглядываются, толкуют о чём-то шёпотом, но послушно тянутся к выходу из блока. Лиз тоже подумывает вернуться в ангар и помочь вывезти с базы пару-тройку ящиков с оборудованием, но замечает одного из подчинённых, остановившегося у двери. Парень дергает за рычаг, блокируя выход из блока, потом воровато вглядывается в узкое окно на спины коллег, направляющихся вглубь зарослей до стоянки конвертопланов, и задёргивает рулонную штору. — Ты чего удумал, Крис? — Мэган, замершая рядом с полковником, делает решительный шаг в сторону главы отдела снабжения, сцепляя руки в замок у оружейного пояса с пистолетами. Лиз останавливает её вытянутой рукой. — У меня есть идея, — парень нервно облизывает губы, но всё же вскидывает решительный взгляд, — но она вам не понравится. Полковник откидывается на спинку своего стула и приглашающе указывает ладонью на соседний с ней ящик. Крис усаживается напротив и, потыкав в экран, протягивает ей планшет. — Согласно решению суда, нам достались все блокпосты и базы, которые построила RDA до 2160 года, — начинает парень. Он расставляет ноги и опирается на колени локтями, наклоняясь вперёд. Пятка нервно отстукивает по полу пару ударов, — но такое количество людей будет трудно разместить на нескольких объектах небольшого масштаба. Учитывая логистику, мы потратим слишком много времени и ресурсов. — Это твоя «идея»? — усмехается Мэган, складывая руки на груди. Лиз, листая презентацию с анализом данных, молча поджимает губы. А она ведь подумывала было обрадоваться крохотному блику света в конце туннеля. — Мы и так поняли, что по уши влипли. — Нет, выход есть, — парень качает головой, тянет руку и, зажав одну из сенсорных кнопок, вызывает панель задач. На весь экран растягивается фотография знакомых ям на асфальте. Позади виднеются останки покорёженного конвертоплана на фоне тёмного контура заметно проржавевших от времени блоков и ангаров. — Хоть база и не была внесена в предоставленный RDA список, но и в исключениях в договоре не указана. С юридической точки зрения это наш объект, и мы имеем полное право на него претендовать. — «Адские врата», — задумчиво произносит полковник. — Синие вряд ли обрадуются, — Мэган, взглянув на фото, удручённо вздыхает, так и не дав тишине заполнить временный пункт для совещаний. — Наше появление может привести к новым стычкам. Лиз согласно кивает. На самом деле мысль об «Адских вратах» у полковника проскальзывает с заядлой периодичностью. Для землян, подтирающими задницами вулкан, это не просто временный выход из дерьмовой ситуации, а почти полноценное решение проблемы. База, несмотря на побитый вид, отлично организована и спроектирована: огромный плацдарм со взлётно-посадочной полосой для космических шаттлов, жилые блоки вместимостью в почти тысячу человек со всей необходимой техникой, собственный научный модуль и даже небольшая плантация, которую можно расширить при необходимости. Но Мэган чертовски права — вряд ли местные адекватно воспримут возвращение «небесных людей» туда, откуда началась война — тут даже не то, что другая форма, а голографическая эмблема «G.o.R.T» во всю спину не поможет. Именно поэтому Элизабет ещё с начала вулканической активности запретила себе думать о переезде на старый плацдарм. Крис это понимает, но, раз завёл разговор о базе, есть что-то, что заставило парня, обычно осторожного в своих суждениях, передумать. — Я просмотрел последние данные с «Адских врат», — главу отдела снабжения Элизабет выбирала по принципу дотошности, и Кристофер Клинтон со своими обязанностями справлялся на «отлично». У каждой цифры и буквы в его отчетах было своё место, а ещё, чтобы полковник не вчитывалась в стостраничные, пусть и электронные, тома документооборота, каждый день парень присылал краткий отчет утром и вечером. Она уверена, что к изучению нового-старого дома Крис подошёл со всей присущей ему скрупулёзностью. — Состояние базы оставляет желать лучшего, но ремонт будет не так затратен, как строительство с нуля. А ещё в «Адских вратах» осталось очень много продовольствия и оружия. — RDA давно их вывезла, а что осталось полюбас растащили местные, — Мэган снова усмехается, но с заметным оттенком пренебрежения. Крис оборачивается к ней, но в его взгляде нет ни намёка на обиду, только холодное спокойствие. — Вывезли, если бы про них знали, — в ответ он едва заметно приподнимает уголок губ. — Но всё было оформлено в тёмную. Я просмотрел бухгалтерские отчеты и маршрутные листы доставок. Некоторые позиции весили заметно больше, чем должны были. Скорее всего, в «Адских вратах» есть ещё один склад, о котором никто не знает. — Запасы на «черный день», — хмыкает Элизабет. Стандартная военная фишка. Но почему они пошли в обход официальных документов? У GORT, например, тоже есть ящики «на запас», правда, их после взрыва пришлось вскрыть и сдать на кухню чтобы накормить людей. Нет ничего зазорного в том, чтобы тратить деньги на своих сотрудников и обеспечить им комфортные условия для рабо… Полковник довольно скалится. Ах, да. Что, если тратиться на абсолютно всех руководству не хочется? — Только для избранных. — Ты уверен, что они всё ещё там? — с сомнением спрашивает Мэган. — Уверен, — Крис поднимается с ящика, на котором сидел, и суёт руки в карманы брюк. — Осталось только понять, где именно находится этот склад. — Мэган, — Лиз деактивирует планшет. Экран гаснет, затухая вместе с бледно-голубыми бликами на её лице, — бери Криса под руку. Идите к Уилу. Пусть посмотрит чертежи «Адских врат». Если что-то найдёте, берёшь под командование первый отряд и втихую гоните до базы. — Есть, — кивает подчинённая. — И ещё, — полковник припоминает слова Грегсона. Если среди её людей завелась крыса, открыто заявлять о своих намерениях точно не стоит. — Никому ничего не говорите. Если кто-то будет спрашивать, скажите, что я пропесочила вам мозги, извелась, паникую… Короче, в душе не чаю что делать дальше. Когда за спиной Криса закрывается дверь в блок, Лиз поочерёдно набирает Аллана и Грегсона. Оба её заместителя недоступны со вчерашнего вечера, и никто не знает куда пропали мужчины. Учитывая, что один из конвертопланов, согласно утреннему отчёту, встал на ремонт… Что они задумали? Даже не предупредили ведь, засранцы. Она мотает головой, отгоняя назойливые мысли о самом худшем. Капитанам Элизабет доверяет даже больше, чем самой себе, так что куда бы не отлучились её подчинённые, она будет терпеливо дожидаться последующих объяснений. Впрочем, от оттирания толканов за самоволку её заместителей ни одна причина не спасёт.