***
Поиски актера, подходящего на роль Виктора Корчного и правда затягивались. И Валерии Хабенской стали буквально навязывать кандидатов, хотя решение и оставалось на ней. Было трудно. Но переступить через свою гордость и предложить эту роль отцу она не могла. Тем более девушка была уверена, что тот откажется. Тем большим было ее удивление, когда однажды к ней подошел Никита Сергеевич Михалков, ставший продюсером этого фильма и ее наставником в режиссерском деле одновременно, и сказал, что предложил ее отцу роль главного антагониста, отправил ему сценарий, а тот согласился и завтра пребудет на пробы. — Никита Сергеевич, вы говорили ему, что это мой фильм и сценарий? — Нет, конечно, я же не дурак и не маразматик. Еще помню, что он не хочет подпускать тебя к этому делу. Но он оценил твой сценарий, - ответил мужчина. Он искренне не понимал поступок Константина, поэтому пошел на эту маленькую уловку не только ради фильма, но и для примирения семьи. — Не зная, что он мой, - уточнила Лера. — Тем лучше! У тебя будут аргументы в споре с ним. Девушка улыбнулась. Похоже завтра отец будет ошарашен такой подставой, а еще у них будет серьезный разговор. Но отвертеться от роли у него теперь вряд ли получиться, уж доченька постарается. — Я свяжусь с Ваней для совместных проб.***
На следующий день девушка была в предвкушении. Она собиралась полностью разрушить линию нападения отца. Для большего эффекта она попросила Никиту Сергеевича провести пробы самому, а самой понаблюдать со стороны. Это, конечно, противоречило всем правилом, особенно рабочей этике, но в данный момент было необходимо. В добавок, она попросила прийти в этот день Ваню, заранее объяснив ему суть вопроса, и провести совместные пробы сразу. Хабенская предполагала, что ее отец, почуяв химию с Янковским, поймет, как подходит ему эта роль. Да и Ваня может убедить его в том, что этот фильм будет прекрасен. Леру он убеждал в этом без остановки, поддерживая ее и не давая сдаться. И вот наступила минута Икс. Константин Хабенский пришел на студию, увидел Янковского, Михалкова и множество других знакомых лиц, но не мог определить среди них "молодого, талантливого режиссера, который еще покажет русскому кинематографу", как выразился Никита Сергеевич в разговоре с ним. — Вы не волнуйтесь, Константин Юрьевич, - начал было Ваня, и чуть запнулся, едва не назвав двушку по имени, - наша прекрасная режиссер немного задерживается и подойдет позже. Извините уж ее, совершенно непредвиденная ситуация вышла. Но нам дали указания начинать без нее. Поверьте, Никита Сергеевич знает свое дело. Константин, конечно, опешил, но решил промолчать. Хотя такое поведение явно отталкивало от работы в этой картине, но мужчина рассудил, что и правда могло случиться что-то серьезное. К сожалению, жизнь иногда преподносит безрадостные сюрпризы, он об этом знал не по наслышке. За всем этим Лера наблюдала. Она, безусловно, заметила негодование на лице у отца, что вызвало у нее легкий смех. Она чувствовала себя маленьким ребенком, что сотворяет какую-то пакость. И на душе от этого было хорошо. Но теперь начиналось самое интересное - момент проб. И девушка стала предельно серьезно и сосредоточена, потому что дело касалось работы. Ее любимой работы. Они играли сцену диалога во время петушиного боя. Диалога очень эмоционального, а главное идеально подходящего для того, чтобы понаблюдать за взаимодействиями главных героев. — Виктор Львович, что происходит? - произнес свою реплику Ваня. Хотя нет, не Ваня, теперь это был Анатолий Карпов, пытающийся понять мотивы своего соперника. - Мне иногда кажется, что вас подменили. — Да ну что вы, Анатолий, в самом деле! Меня вытеснили из страны, в которой я прожил сорок пять лет. Вы что хотите, чтобы это бесследно прошло?! - подхватил Корчной. — Я хочу, чтобы вы не превращали шахматы в войну! — Шахматы и есть война. Вы что, не знали? - как бы издеваясь прозвучал ответ. - Мы же оба хотим победить, правильно? Вам есть, куда отступать, мне - нет. Вот и вся разница. Лера смотрела за разворачивающимся действием, и была поглощена. Если папа откажется от этой роли, то все будет совершенно бессмысленно. Потому что никого другого на этом месте она больше не видела. Мужчины притихли и, кажется, наступила время ее действий, ее бенефиса. Она вошла в комнату с хлопками: — Браво! Константин Юрьевич, теперь уж я ни за что не позволю вам отказаться от этой роли! - прозвучало слегка саркастично, хотя все ее слова были правдой. Просто ей уж очень понравилось вытянутое лицо отца после того, как в комнату зашла она. — Так значит, это ты у нас молодой и талантливый режиссер? - усмехнулся Константин. Он уже понял, что проиграл, и, кажется, пора смириться. — Никита Сергеевич хорошего мнения обо мне и верит в мою работу. Не то, что некоторые, - пробурчала девушка. Она все еще злилась на отца, хоть и видела свою победу сейчас. Она утерла ему нос тем, что ему понравился сценарий, хотя еще неделю назад он наотрез отказывался читать его. И теперь ей предстояла большая работа с тем, чтобы он оценил не только сценарий, но и тот фильм, что получится в итоге. — Прости, - вдруг услышала девушка. - Я был не прав, каюсь. Но теперь я очень даже хочу принять участие в съемках, примешь? Мужчина поднял руки в примирительном жесте и с благоговением посмотрел на дочь. Она его удивила. Не каждый опытный игрок мог придумать такую идею для фильма, чтобы Константин считал достойным сняться там. А она смогла. И теперь дочь смотрела на него лукаво, подбирая правильный ответ. — С удовольствием. Но не надейся, что в этом фильме будет двое Хабенских, возьму фамилию мамы! Нечего возвышаться на твоих лаврах! — Ты лучше замуж выйди, - произнесли ей в ответ. А Ваня добавил тихо-тихо, чтобы слышно не было абсолютно никому: — За меня