Холод

Здесь холодно. Такое ощущение, что меня заперли не в обычной комнате с решёткой, а в каком-то подвале в средневековом замке, я даже чувствую запах плесени, хотя, скорее всего, просто мерещится. Воображение разыгралось после всех этих дней, проведённых в одиночестве. Я смотрю в окно, там видно звёзды, но отсюда они кажутся тусклыми и неживыми. Зябко ёжусь. Мастер бы никогда не допустил, чтобы работник столько просидел без дела… да ещё в таких условиях. То-то у башни сострадания так мало клиентов… все служащие, наверное, замученные. Я бы не захотел трахать кого-то с синяками под глазами и простудой, да ещё кучу бабла за это платить. Холодно. Тут нет ни кровати, ни одеяла, чтобы можно было укутаться, лишь голые стены. Пришлось сжаться в комок, обняв себя руками. Неуютное место. Неудивительно, что Сяо так не хотел оставаться здесь. Пусть появление у нас для него было тоже не радостным, но теперь у него есть дом, Каору. Этот несносный мальчишка стал его семьёй. Интересно, как они там? Надеюсь, не винят себя… Я здесь по собственной воле. По собственной. Сам вляпался, сам выкручусь. Но это я… Юуки ведь тоже здесь. Как он? Наверное, ему досталось от хозяина… Гляжу сквозь решётку в коридор. Меня, похоже, засунули в самую дальнюю камеру, в соседних никого нет. Грустно, даже поболтать не с кем. Я был бы рад сейчас любой компании, даже трещотке Каору… Соскучился по нему. Если бы можно было запретить себе любить… Но я не могу. Моё сердце бешено колотится каждый раз, когда я вижу Юуки. Я и не представлял, что способен ТАК полюбить. Раньше думал, что любовь и похоть — одно и то же, теперь я понимаю, что это совершенно разные вещи. Я люблю его, но он меня — нет. Наверное, всё же испытывает какие-то чувства ко мне, вроде нежности, но это мало. Если бы только я жил в его сердце! Но Юуки любит Нанасаку. Что чувствует Нанасака… Даже думать об этом старпёре противно. Злость разбирает. Как бы я хотел вырвать Юуки из лап этой скотины, но захочет ли он этого? Нет. Он выбрал свой путь, мне нужно его забыть. Утыкаюсь лицом в колени, что-то мешает дышать. Трогаю пальцами… Точно, на мне ошейник Юуки. Он касался его кожи, стягивал шею… он пропитан его запахом. Чёрт! Не могу сдержать возбуждения, как только представляю Юуки в ошейнике: руки стянуты ремнями и заломлены за спину, во рту кляп, и взгляд испуганно-просящий. Знает ли Нанасака, как чертовски соблазнительно выгибается его любовник в спине, если сначала хорошенько отходить его розгами, а потом на свежие раны вылить бокал шампанского? Непроизвольно веду рукой вниз, к ширинке. Член набух так, что уже больно. Нетерпеливо дёргаю молнию вниз. Со связанными руками, оказывается, делать это неудобно… Но вот наконец-то получается. Как бы я сейчас хотел оказаться рядом с ним! Как бы… ох. Слишком остро моё тело отзывается на прикосновения, дрожь пробегает по нему, когда пальцы сжимают член. Ни разу со мной такого не было, чтобы лишь при одной мысли о ком-то я готов был кончить. Юуки. Я бы действительно отказался от своей гордости ради твоих объятий. Пытаюсь о нём не думать, просто поскорее кончить, избавиться от напряжения, но… На мне ошейник, касавшийся его кожи. Я тоже хочу касаться его… — Я вижу, ты совсем отчаялся. Чёрт! Нанасака!