Тьма твоего сердца

      Юсей быстро идет по главной улице неизвестного ему города. Все кажется знакомым, но это не Нео-Домино и не Сателайт. Вокруг – никого. Необыкновенно высокие, темно-серые — почти черные — здания смыкаются сплошным сводом слишком далеко отсюда, чтобы можно было отчетливо это увидеть. Точнее — так только кажется. Человеческий глаз не улавливает разницы в оттенках одинаково серых неба и высоток, потому и складывается впечатление, что неба нет, что оно навсегда скрылось за бетоном зданий.       Под ногами извилистой лентой тянется такая же темно-серая заасфальтированная дорога — здесь нет других цветов.       Юсей делает шаг, еще один. Он должен идти.       «Куда?»       Там его ждут.       «Кто?»       Он должен преодолеть этот путь как можно скорее.       «Зачем?..»       Юсей замедляет шаг.       «Ложь! Сколько можно обманывать себя?»       Он останавливается, глядя пустыми глазами себе под ноги.       Ему некуда идти. У него нет дома, его некому ждать. Все, кому он был дорог, кто любил его — мертвы. И в этом виноват он один.       Его родители, родители друзей, Джека и Кроу, и множество других людей погибло, он уверен, по его вине. Если бы отец не уделял время ему и не беспокоился о нем, то наверняка смог бы противостоять Рудгеру и предотвратить катастрофу. Если бы не он, все было бы хорошо и люди в городе и Сателайте были бы счастливы. И живы.       А теперь все они — а с ними и Кирью, и Райли, и Марта — мертвы, мертвы, мертвы...       Нет сил стоять, он опускается на колени.       Сколько бед произошло по его вине, сколько судеб он сломал самим фактом своего существования. Он не достоин жить после всего этого. Так, может, лучше было бы ему вообще не появляться на свет?       Нет сил открыть глаза.       А ему не нужно видеть, он и так знает наверняка: этот город — не Нео-Домино, Нео-Домино больше нет и Сателайта тоже нет. Они разрушены, полустерты с лица планеты. И все, все умерли, а он не смог ничего сделать, не смог предотвратить катастрофу, потому что не нашел секрета Аксель-синхро. Тогда зачем он все еще жив? Зачем его сердце продолжает биться среди руин и тлена?..       Где-то вдали равномерно нарастает гул, приближаясь по изгибам темно-серой дороги.       Юсей решается посмотреть и замечает, что асфальт больше не гладкий и ровный, его пересекают глубокие черные трещины, он лопается, как скорлупа, и обломки разъезжаются в разные стороны. А дома на другом конце улицы начинают проседать, разрушаться, рассыпаясь на все более мелкие части, которые, едва коснувшись земли, превращаются в вязкую черную гущу.       Нет никого, кто может это предотвратить или изменить. Только ребенок в вылинявшем голубом плаще и светло-желтой шапочке стоит ровно посередине улицы и неотрывно, с необычным спокойствием, созерцает уход города в небытие.       «Райли!»       Юсей бросается вперед, ледяные струи внезапно начавшегося ливня стекают по длинной челке за ворот, в глаза, ухудшая видимость. Асфальт мгновенно становится слишком скользким, это не позволяет бежать настолько быстро, как хочется. Одежда промокает насквозь от потоков воды, льющихся откуда-то с неба, которого, казалось бы, нет, и от грязных брызг из глубоких луж.       — Райли!..       Уже совсем близко. Осталось немного, но разрушение подступает с точно такой же скоростью, а он просто не в силах остановить или обогнать время.       — Райли, беги! – перекрикивая шум дождя.       Ребенок оборачивается, его лицо слишком спокойное и умиротворенное.       «Неужели не видит?..»       Еще пара шагов, ухватить за руку, но поздно — ближайшие здания уже начинают проседать, вниз летят пока мелкие обломки, но тяжелые бетонные плиты не заставят себя ждать.       — Райли!       Ребенок виновато и отрицательно качает головой, рассыпаясь серым порошком за миг до прикосновения.       Ра... Райли...       Отступать поздно, первая плита летит вниз прямо на него. Боль. Нечем дышать.       ...«Нечем дышать», — мысль, которая пробилась из сна в действительность. Юсей ерзает, борясь с одеялом, и несколько секунд уходит на осознание того, что он лежит, уткнувшись лицом в подушку. Сев на кровати еще несколько секунд он недоуменно смотрит на свои руки, ноги — никаких повреждений.       «Это был сон? Райли?..»       В эту ночь он больше не ложится спать. Утром Кроу, долго потягиваясь и громко зевая, восхищается его умением вставать так рано и объемом уже проделанной за пару часов бодрствования работы. Юсей молча кивает.       Он знает, что сегодня нужно дать телу как можно больше нагрузки, чтобы, засыпая, просто провалиться в темноту. Закрыть глаза, а через 6-7 часов снова открыть, без сновидений, без кошмаров. Да и жаль тратить время на сон, когда еще ничего не готово к финальным соревнованиям, когда он еще не раскрыл секрет Аксель-синхро.       Но это только отговорки.       Юсей боится засыпать. Он не хочет снова видеть эти сны. ***       Юсей верит картам. Сколько раз уже эта вера помогала ему в самых невероятных и безвыходных ситуациях. Карты наверняка знают ответ или догадываются о нем. Они должны знать, они дадут какую-то подсказку, только как ее заметить, как понять и отличить от собственных мыслей и предположений?       Он давным-давно уже выучил все свойства и эффекты всех своих магий и ловушек, особенности монстров, комбинации, которые можно с помощью их совершить. Но сейчас, как только выдается свободная минутка, он снова упрямо раскладывает их на столе — одну за другой — еще раз смотрит, еще раз проверяет старые комбинации, пытается придумать новые. Иногда ему это удается, но результат все равно слишком далек от ожидаемого, от Аксель-синхро.       И однажды он решается. Конечно, гадание на картах — это только глупая забава, так, мальчишество, ничего более, ведь разве можно искать ответ на столь важный вопрос таким несерьезным способом? Но когда не видишь никакого иного выхода, почему бы и не попробовать? Хуже все равно не будет.       Юсей переворачивает их рубашками к верху, перемешивает и, не глядя, тянет одну. Вроде бы, тюнер-монстр. Он не успевает рассмотреть наверняка или как-то истолковать такой ответ — в комнату заходит Кроу. Юсей быстро сметает все карты в кучу, а на вопрос, чуть помявшись, отвечает, что искал новые комбинации. Это почти что правда. Друга такой ответ устраивает — или же вопрос был задан просто так, из вежливости — и, устало кивая, он с размаху садится на диван, раскидывая руки в стороны. Что же, работа курьера не из легких, зато, наверное, спит он крепко, без всяких дурацких снов.       Порой Юсей завидует своим друзьям, Кроу в том числе. Он знает, что зависть — нехорошее чувство, потому старается его подавлять, но иногда оно берет верх. Ведь, если подумать, Джек известен и популярен, его любят девушки, он является примером для подражания для стольких детей и взрослых. Кроу — добрый, общительный, немного вспыльчивый, но всегда поможет в трудную минуту. А уж дети из Сателайта его просто боготворят.       Бруно — замечательный техник, лучшего помощника не найти. Кажется, он знает о D'Weel’ах все и даже больше.       И все они верят в него.       Да, они помогут. Но ни на ком из них не лежит столь большая ответственность. И они сами же утяжеляют его ношу своей верой в его всесильность. Ведь это Юсей — он-то обязательно сможет, найдет выход. «А что, если нет?..»       Этой ночью он спит плохо, чутким беспокойным сном, но без сновидений. ***       Юсей знает: друзья готовы помочь в любой момент, готовы пожертвовать ради него и общего дела многим, даже собственной жизнью. Иногда их выбор умереть вместо него — единственно верный, чтобы дать ему возможность спасти остальных. Спасти потому, что он сильнее. Так считают они.       Но как же больно потом смотреть в глаза живым — тем, кто видел, как умирал его друг, а он принял эту жертву, принял, черт возьми, не остановил, и ничего не смог сделать.       Как же надоело жертвовать! Почему, почему он должен выбирать между близким человеком, очень близким и тысячами ни в чем неповинных людей?       Следующую ночь он не спит. Мотивирует это тем, что накопилось много работы. Аки смотрит сочувственно, Лука пытается читать какие-то нотации о вреде для здоровья, Джек просто пожимает плечами, но разве можно рассказать им истинную причину, разве стоит их беспокоить из-за таких пустяков как сны?.. Так он думает днем.       На следующую ночь после бессонной, сон приходит быстро, но кошмары не дремлют, сразу же хватая его в свои цепкие объятия. Наверное, он просто обречен. Сегодняшние ночные видения посягают на самые дорогие сердцу вещи, воплощаясь в дуэль.       Юсей не видит лица противника. Да и к чему видеть? Он знает: враги носят безликие и непроницаемые черные маски с сияющим знаком бесконечности.       Нет, это все ложь и иллюзия. Не может быть никакого бесконечного существования в случае их победы. Бесконечность превратится в точку, в черную дыру и все исчезнет. Исчезнет все, что он еще в состоянии защитить.       В висках нарастает тупая боль.       «Нельзя допустить, чтобы трагедия повторилась снова…»       Он не хочет ни о чем думать, не хочет вспоминать, зная, что нужно взять карты. Просто. Взять. Карты. Первая, вторая, третья… Что скажут они ему? Помогут ли найти выход из ситуации?       Они почти теплые, прикосновение к их гладкой поверхности успокаивает.       «Я должен победить еще до появления Machine Emperor'a».       Противник ходит первым, всего лишь поставив на поле несколько закрытых карт.       «Он не вызвал монстра? Тогда чего мне ждать от этих карт?»       Он чувствует, что человек — а человек ли? — на той стороне поля улыбается. Это не сулит ничего хорошего.       — Мой ход!       В его руке сейчас нет нужных карт, да и вообще, есть ли в его колоде карты, способные победить этих чудовищ? Он старается не допустить нервной дрожи в руках, нельзя показывать свой страх.       Атаковать опасно, он не знает, какими свойствами обладают закрытые магии или ловушки противника, потому на свое поле он вызывает только Shield Warrior'а в защитную позицию и ставит в закрытом виде ловушку Scrap-Iron Scarecrow.       Противник, словно играясь, вызывает монстра с чуть большей атакой и нападает. Активация ловушки Scrap-Iron Scarecrow аннулирует урон и на секунду перед ним мелькают знакомые пепельные волосы, но уже не сдерживаемые фиолетовой повязкой, а ловушка снова становится на поле в закрытом виде.       «Кирью?..»       Магическая карта противника снижает вдвое атаку и защиту карт типа "Воин". И Юсей не верит своим глазам — на его поле вместо призванного монстра находится Кроу. Стоя на одном колене, он шипит от боли в раздробленном плече, за которое схватился здоровой рукой. Несмотря на перелом, ссадины и рваную рану на лодыжке он пытается встать и продолжать бой. Он не откликается на зов по имени, а его глаза горят желанием сражаться и желанием отомстить…       Происходящее настолько нереально, что Юсей просыпается. До рассвета еще час или чуть более того, поэтому и Кроу, и Джек, и Бруно находятся там, где им и положено быть в это время суток — в своих кроватях и на раскладушке соответственно. Не заметно, чтобы кто-то из них был ранен или испытывал какой-то дискомфорт — слаженное ровное дыхание свидетельствует об этом.       Быстро одевшись, парень переходит в мастерскую, достает колоду, рассматривает карты под ярким светом лампы. Нет, все в порядке, с ними ничего не произошло, такие же, как и были до этого.       «Всего лишь дурной сон. Но только ли?..» ***       Тот же сон в разных вариациях повторяется каждую ночь. Условия дуэли усложняются, а жизненных пунктов у Юсея с каждым разом становится все меньше. Неизменным является лишь то, что сражаться приходится не обычными картами — в каждой из них словно запечатан кто-то из близких ему людей, кто-то из тех, кто был когда-либо дорог ему. И он снова должен делать выбор: кем пожертвовать, чтобы остальные были в безопасности.       …На его поле Speed Warrior, жизненные пункты снижены до 3500. На поле противника — монстр с 2500 единиц атаки. Юсей вызывает Junk Sinhron’a и делает специальный вызов с кладбища Bolt Hedgehog’a. Сегодня в этих картах заточены Джек, Кроу и Кирью. Каждый раз близкий ему человек оказывается в иной карте, чем в прошлом сне и ты не знаешь, кого отправляешь на смерть. Сейчас он просто угадал. Возможно, вскоре он научится чувствовать их так же, как и обычные карты. «Возрождение команды Satisfaction», — мелькает грустная мысль. Но что-то мешает сделать синхро-вызов и он просыпается.       …На следующую ночь на его поле Rood Runner, вызванный в этом ходу. Он не может быть уничтожен монстром, чья атака составляет более 1900 единиц. Жизненные пункты Юсея равняются 3000, как и атака монстра противника. На поле его оппонента ловушка, блокирующая синхро-вызов. А магии и ловушки на поле Юсея уничтожены. Делать неосмотрительные шаги слишком рискованно в этой игре, тем более, не зная, чья душа спрятана за обликом Rood Runner’a. Он смотрит на только что взятую карту – One-Shot Booster.       «Райли…»       Выбор, который снова необходимо сделать. Но если выбирать между потерей двух друзей и одного, то итог очевиден.       «Прости…»       – Если монстр был успешно вызван в этом ходу, я могу сделать специальный вызов этой карты и… – слова застревают в горле, – принеся ее в жертву, уничтожить одного монстра на стороне поля оппонента, который сражается против моего монстра. Rood Runner, One-Shot Booster, в бой!       Он видит, как Луа бесстрашно бросается вперед, бежит к громадному механическому чудовищу, которое и не заметит нескольких детских ударов. Он видит, как Райли рассыпается тысячей сияющих осколков с таким же как и тогда виноватым взглядом, и монстр противника повержен, прежде, чем тот успевает рассыпаться и исчезнуть, Юсей замечает того, чью душу он содержал в себе — Бомбер.       Вместо него на поле противника появляется два Token’а — мальчик и девочка, брат и сестра в диковинной одежде.       Враг ведет заведомо нечестную игру, прикрываясь его друзьями, заставляя его сражаться против друзей… Осознание этого настолько ужасно, что снова Юсей просыпается, не закончив дуэль. Он не в силах продолжать ее, даже если она создана всего лишь его подсознанием. ***       Он все еще боится этих снов, хоть и в последнее время, просыпаясь, почти не помнит их. Точнее по пробуждению на краю сознания мелькают неясные обрывки, он снова и снова видит, как умирает Райли у него на руках, как Кирью ищет свою смерть по его, Юсея вине. Но гораздо страшнее видение того, как падает Аки в какую-то сияющую пропасть после уничтожения его магической карты и как алое пламя настигает Джека после блокирования его атаки ловушкой противника. А все потому, что он о чем-то забыл, он чего-то не учел, и это стоило жизни кому-то из близких ему людей. Слишком рискованно делать вообще что-либо, но и бездействовать не менее опасно.       С этой мыслью в очередном сне он все же решается вызвать взятых из колоды монстров и снова просыпается при попытке сделать синхро-вызов. ***       …Жизненные пункты Юсея снижены до нескольких сотен, жизненные пункты его оппонента — до 2500 тысяч. На его поле двое одинаково близких ему друзей – он уже научился чувствовать, кто в каждой конкретной дуэли запечатан в ту или иную карту. Сегодня это Шерри Лебланк и Бруно, запечатанные в монстрах 6 и 2 уровня. Ловушка противника, действующая на монстров с уровнем выше четвертого, сравняла силу их атаки.       Синхро-вызов снова запечатан, в руке нет карт, а магия поля оппонента позволяет увеличивать атаку монстра в атакующей позиции на атаку пожертвованного монстра.       «Атаки будет как раз достаточно, но…»       Разве имеет он право это делать? Как он может выбирать сейчас?       Юсей колеблется. Этой ночью он уже собственноручно принес в жертву слишком много близких ему людей, допуская глупые ошибки одну за другой, пытаясь защитить обреченных с помощью своих жизненных пунктов. Но в его колоде близких еще больше. Если он проиграет, погибнут все они. Значит, нужно продолжать дуэль, как бы ни было больно.       «Прости меня, Шерри».       — Приношу в жертву монстра шестого уровня...       Усиленный атакой Шерри, Бруно разбивает монстра противника, нанося пробивающий урон, но Юсей уже не успевает заметить это, возвращаясь к реальности от очередного кошмара. Ему кажется, что на его руках — кровь.       Утром он ничего не помнит. Точнее он знает, что ему снился плохой сон, но фрагменты из него нечеткие и размазанные. Несмотря на это, волнение и тягучее, сдавливающее ощущение опасности нарастает.       Он все еще старается вести себя как обычно. Работает над д-виллом до поздней ночи, помогает друзьям, шутит, спорит с Джеком, улыбается близняшкам. А они не улавливают его напряжения, не видят, что улыбка немного натянута. Он слишком хороший, он же не может никого предать или что-то скрывать, думают они. От этой мысли рука, держащая разводной ключ, начинает дрожать, — они верят ему, все они, а он...       Каждую ночь он приносит их в жертву одного за другим. Ради всеобщего блага, ради будущего, которое только в таком случае сможет наступить. Но нужно ли ему будущее, в котором не будет никого из них?       Рука вздрагивает сильнее, и ключ летит на пол.       «Должен быть другой путь».       …Он видит, что лишь несколько его друзей заметили: что-то не то. Аки не понимает, что происходит, она скорее чувствует его напряжение, чем видит истинную причину, но не задает лишних вопросов, позволяя ощущать молчаливую поддержку, что бы ни случилось. Что-то замечает Бруно. Взгляд близоруких глаз более сосредоточен, чем обычно, а сами глаза открыты шире. Но он тоже молчит, почти всегда безоговорочно соглашаясь с тем, что решит Юсей — ведь тот не может сделать неправильный выбор, верно?       Подозревает что-то Шерри, иногда влетая молнией в мастерскую, хмуря брови больше обычного и оборачиваясь вслед. Впрочем, приходила она всего дважды, но у Юсея не хватило сил взглянуть ей в глаза.       Он знает, что независимо от исхода ВСГП и победы или поражения команды лично он уже давно находится на грани проигрыша — с того момента, когда впервые потерял близкого человека на пути к цели. Поэтому он не имеет права называться победителем. Но это же и является причиной, по которой он продолжит сражаться — до самого конца, каким бы он ни был. И необходимость найти ответ на один-единственный вопрос сейчас стоит особо остро.       «Аксель-синхро»...       Что нужно для этого? Почему до сих пор не получилось? Юсей не знает, но продолжит поиски — так же, как он продолжает свои бои, перейдя безопасные границы для обычной или скоростной дуэли, сражаясь до последнего жизненного пункта, последнего вдоха и последней — той самой, судьбоносной — карты из его колоды, которая рано или поздно окажется в его руке. Возможно. Он хочет, чтобы случилось так и он смог найти карту, с которой сможет противостоять врагу, он надеется на это. Сейчас с ним его друзья, которые дороги ему и которым важен он. Их связь может сотворить чудо, ведь так уже не раз бывало, верно?       Юсей не знает, захочет ли помочь им Багряный дракон в этот раз или же они смогут что-то изменить своими силами, но отчаянно надеется. Разве остается ему что-то другое?       Ведь что значит проделанная работа без малейшей надежды на успех? Пустую трату сил.       Что значит одна надежда без малейших попыток ее достигнуть? Лень и пустые слова.       Что значат мечты, без мыслей о воплощении их в реальность? Зря потраченное время.       Объединять, — людей, усилия, мечты, — в этом его призвание. Кажется, кто-то когда-то говорил ему это очень знакомым и родным голосом. Кто — сейчас он уже не может вспомнить, действительность постепенно отодвигается, и он, кивая, отгораживается от нее рукой, и другой рукой тоже, сложив на них голову. И где-то на невидимой преграде между действительностью и собственными руками, как ему кажется, он замечает слово. Оно видно всего лишь мгновение, поверхность, на которой оно проявляется, непостоянна, — рябь, словно на воде, смывает его.       «Объединять…»       С этой мыслью Юсей впервые за последние несколько месяцев засыпает спокойно. Его больше не тревожат сны. ***       Заметив друга и капитана команды, уснувшего посреди бела дня перед экраном ноутбука, Джек хочет возмутиться и сделать несколько громких замечаний, но Аки и Кроу с двух сторон вцепляются в него и тянут к выходу из мастерской. Впрочем, он и сам понимает, что Юсею необходим отдых — он работает больше всех их вместе взятых.       Первое сражение отборочного тура уже завтра. Все характеристики д-виллов проверены и не по одному разу, оговорен примерный план действий, очередность выхода на поле. Может, и правда можно позволить себе расслабиться?       С такими мыслями Джек Атлас смотрит на поверхность горячего кофе. Такой вкусный и такой дорогой. Что бы там ни говорил Кроу, "Blue-Eyes Mountain" и правда помогает найти ответы или, по крайней мере, душевное равновесие, так необходимое для проведения завтрашней дуэли на достойном уровне. Изысканный интерьер, изящная посуда, красивая официантка — без этого удовольствие от напитка было бы неполным. Как и их команда без кого-то одного уже не была бы такой как есть, ведь в ней каждый должен делать свое дело и делать хорошо — в этом Джек Атлас видит секрет победы.       Он устало отодвигает чашку к краю стола, видя, что официантка старается незаметно наблюдать за ним.       Очередной поединок будет только завтра, тогда им снова придется быть героями.       Потому Джек считает, что каждый из них сегодня имеет право побыть обычным слабым человеком.