***
— Ты точно в порядке? Радость от победы совершенно помрачнела на фоне того, насколько ужасно Агата чувствовала себя. И как она могла не заметить летящее в нее заклинание? Если бы не Сэллоу, то сейчас бы она потирала место ушиба на руке из-за падения. А зная себя, там бы точно образовался огромный синяк, коих у нее уже было предостаточно. Себастьян же улыбнулся ей своей фирменной улыбкой, при которой слегка склонил голову на бок, словно это должно было стать ответом или заставить не переживать. Она старалась лишний раз не думать, о том, что он напоминал ей хитрого лиса из магловских сказок, которые она прятала в детстве под матрасом. — Абсолютно, мы ведь напарники, думаю, ты бы тоже меня защитила, — он повесил свою сумку на плечо и протянул руку, чтоб взять ее вещи, но Агата опасливо покачала головой. Не хватало чтоб он начал спрашивать зачем ей столько рябинового отвара и бодрящего зелья. — Кстати, ты ничего не рассказала о себе. Как так получилось, что ты начала учиться лишь на пятом году? Не пойми неверно, но я о таком слышу впервые. — Ничего особенного, — она пожала плечами, стараясь не выдавать волнение. — Родители постоянно в разъездах, я была на домашнем обучении, путешествовала вместе с ними. Недавно мы вернулись в Лондон и мне позволили зачислиться. — Видимо, ты много где побывала… — Не особо, отец довольно консервативен и не хотел пускать меня далеко от себя. Агата на секунду прикрыла глаза, пытаясь выкинуть из головы крики и ссоры, что ждали дома. Но это в прошлом, сейчас она в безопасности.***
Сегодня она не выспалась, как и всегда, но в этот раз не из-за опасных приключений, стоило ей закрыть глаза, как перед ней всплывал тот самый миг, когда ее ожидал Себастьян. Он надменно, со всей присущей ему наглостью, облокотился на перила, абсолютно не заботясь тем, что любой мог его увидеть. Словно все его внимание в тот миг сосредоточилось на ней, пока она спускалась по лестнице. Почему-то от этого воспоминания внутри лихорадило. Что это значило? Почему он на нее так смотрел? А главное почему ее это так волновало? Ответов не было. Видя его в большом зале на завтраке, Агата не смогла совладать с тем, чтобы не улыбаться в ответ на его доброжелательный взгляд. Наверное, именно так чувствуют себя люди, у которых есть настоящий друг. — Мне так жаль… Сильно наказали? — Я же сказал тебе, Агата, не переживай насчет этого. Будь у меня возможность все изменить, я бы сделал тоже самое. — Почему ты меня не выдал? — Что же я за друг такой, если бы тебя выдал? Агата хотела спросить о том, что ее действительно волновало: почему он тогда не стратегически следил за старостами впереди, а был сосредоточен на ней, но не решилась. — Ты отличный друг!***
Студенты медленно шли с урока, и Агата думала лишь о том, как сегодня надо будет взять еще немного бодрящего зелья, чтоб совершить очередную вылазку в Хогсмид и вернуться в спальню до рассвета, чтобы поспать хоть пару часов. — Ты из чистокровной семьи? — внезапно спросил Себастьян, сбив ее с шага, из-за чего она запнулась. — Не подумай не правильно, никогда не слышал твоей фамилии, но ты держишься очень аристократично. Селвин… Франция? Она заметила, что Оминис слушает их особо внимательно, поскольку изрядно сбавил шаг, чтобы вскоре идти с ними вместе. Их троица достаточно отстали от остального класса, чтобы Агата не переживала о том, что кто-то посторонний мог их подслушать. — Да, вроде как двенадцать поколений по отцу, — она пожала плечами, стараясь себя контролировать, чтобы не сжаться от отвращения. — Но моя мама из Румынии, может слышал Олифант. — Магозоолог! — Да, это ее предок. Мама тоже своего рода магозоолог. Специализировалась на рогатых. — Так вот почему вы постоянно были в разъездах! Это действительно впечатляет. Агата кивнула, а перед глазами пронеслась картина того, как мама в очередной раз готовит бодрящее зелья для отца, не заботясь о том, что ее собственное состояние оставляло желать лучшего. Себастьян бросил взгляд на Оминиса и как-то грустно вздохнул. Агате это казалось странным, но она уже привыкла к их странному общению.***
— Патронус звучит интересно, не находишь? — улыбнулся Сэллоу, протягивая ей учебник, пока она доделывала очередное домашнее задание. — Думаю, у тебя было бы что-то необычное… Может, феникс? Или единорог? Да, точно, единорог. Оминис у нас конечно орел, других вариантов нет. А я… Я лев. Агата усмехнулась под наигранно-обиженный взгляд друга. Сэллоу в ее глазах уже с первой недели был лисом, а вот насчет Оминиса она была согласна. Она видела в нем крачуна. Насчет себя же не была уверена, от изучения этого заклинания отделяло очень большее «но». — Я впервые предлагаю вам неопасное заклинание для изучения, а реакции никакой. Да что с вами не так? Агата пожала плечами, не разделяя его энтузиазм. С одной стороны еще одно изученное заклинание всегда пригодится, с другой — где именно? Она читала про дементоров, но они контролировались правительством, а сомневаться в лояльности государства ей не доводилось. Да и уж куда, но в Азкабан она точно не собиралась. — Не всем оно удастся, Себастьян, — ответил Оминис, который закончил со своей работой и был просто рад проводить время в их компании, — у некоторых просто нет счастливых воспоминаний. — Брось, даже у тебя они есть. Агата, скажи ему. Она закусила губу и пожала плечами, поскольку сама никогда не задавалась таким вопросом. Если б ей задали его еще весной, то Агата бы честно ответила, что ничего не припоминает или бы просто промолчала. — То есть ты хочешь сказать, что у тебя нет счастливых воспоминаний? Однозначно это был день, когда ей прислали письмо о зачислении и отец позволил уехать. Даже несмотря на ту чудовищную опасность, что за этим последовала, определенно это оказался самый счастливый день в ее жизни, но она не была уверена, что этого хватит на телесного патронуса.***
— Надо рассказать Себастьяну! — эта мысль перестала ее пугать, казавшись настолько обыденной, что Агата вовсе перестала предавать этому значение. Она хотела рассказать ему и про то, что произошло с Поппи, и про дракона, и про яйцо, но как только зашла в свою комнату, чтобы переодеться в школьную форму и пойти на ужин, то увидела свою сову, которая принесла ей очередное письмо. Сначала Агата решила, что это записки от профессоров или кому-то из студентов требуется помощь, но затем на глаза попался фамильный герб ее дома. Сердце сжалось в тиски страха, она боялась, что пока находилась здесь, то могло случиться нечто ужасное. В конце концов, за эти четыре месяца она получала письмо из дома лишь один раз, в самом начале учебного года. «Дорогая Агата, мы позволили тебе отправиться в Хогвартс при условии, что ты будешь в безопасности, под надзором и будешь думать о последствиях, достойно неся в свете свою фамилию. Но вчера до нас дошли слухи, будто тебя заметили причастной к нападениям на банду Виктора Руквуда. И кто бы мог подумать на каких-то подпольных боях. Мы требуем от тебя немедленных объяснений…» Селвин поникла, понимая, что теперь ее вечер будет занят сочинением огромного письма с собственными оправданиями. За время учебы она совсем забыла, что вскоре все это закончится и она вернется к своей настоящей жизни за пределами замка.***
Агата вовсе не стеснялась того, чтобы реветь в туалете, как последняя неудачница. Если бы она вновь заплакала в спальне, то другие девчонки точно начали бы ей задавать вопросы. Отчего-то они все были уверены, что ее с этим идиотом связывают далеко не дружеские чувства. Абсурд! Как он мог? После всего, что между ними было. После всех испытаний, приключений, опасностей. Да она единственная, кто был на его стороне. В него не верила даже Анна! Лишь Агата твердила, что у них все получится, что они найдут заклинание или зелье, любое лекарство. Да она полностью одобрила применение непростительного заклинания в момент нападения на Анну! Если бы не была занята остальными, то сама бы уничтожила того гоблина. И после всего, что между ними было… Агата доверилась, а получила удар в спину. «Значит ты дура!» — прозвучал его голос эхом в голове. Себастьян Сэллоу — напыщенный самовлюбленный болван, а она действительно дура, раз повелась на его обаяние и ввязалась в его бредовые идеи. Ну уж нет, с нее хватит. Стоит прекратить общение с ним и взглянуть на тех, кто не втягивает ее в опасные опыты. Например, на Оминиса. Он, кажется, единственный во всей школе желает ей просто добра и спокойствия, а не носится как чокнутой по коридорам, выполняя глупые просьбы. — Жизнь станет простой и спокойной в дружбе лишь с Оминисом. И донельзя скучной, — тихо заговорила Агата самой себе, чертя в воздухе знак древней магии. — От тебя все равно не отстанут. И Хранители? Древняя магия? Нет никакого пути назад. Ладно, если я и найду лекарство, то исключительно ради Анны. Никакого Себастьяна.***
Кажется, она действительно идиотка и это не излечимо, раз в очередной раз доверилась Себастьяну. Но даже то, что он извинился раз тридцать не помогали ей простить его слова. — Просто как? Как ты вновь затащил меня в это? — Агата с трудом пролазила в узкую пещеру, уже совершенно не заботясь, что в ее длинных волосах вновь будет паутина и жуки. — Природное обаяние и я твой лучший друг? — раздался голос Сэллоу позади нее. Агата подтянулась на руках и наконец-то выбралась в просторную пещеру. Быстрое заклинание «ревелио», и не найдя источник опасности, если не считать Себастьяна, который направлялся за ней, она спокойно стала оттряхиваться от грязи, насекомых и пыли. — Если бы мне сказали раньше, то я выбрала бы Оминиса лучшим другом. — И вашей единственной темой для разговора были бы пушистые котятки, — в его тоне было что-то новое. Кажется, именно так он отвечал ей, когда она говорила о Гаррете Уизли. — Уж точно лучше чем ставить на кон свою жизнь в этих катакомбах. Идем, кажется, нам в ту сторону.***
Рождественский вечер проходил на удивление тихо, студентов на праздник почти не осталось, даже Оминис покинул их под предлогом, что ему необходимо проведать старого друга. Агата же старалась делать вид, будто не знает, что этого загадочного друга зовут Анной. — Расскажи, а о чем ты мечтаешь? — вдруг спросил Себастьян, когда они оба расположились на диване гостиной с кружками какао. — О большем. — О большем? — поинтересовался он, втягивая ее в поток воспоминаний. Рождество, богато украшенный дом и званый ужин. В воздухе витала целая смесь удивительных ароматов. Агата смяла подол платья, она знала, что ее дед суровый человек, не прощающий ошибки. Маленькая мисс Селвин должна быть образцом идеальной леди, но даже в свои семь лет уже понимала, что не тянет на такие высокие стандарты. — Как бы мне не хотелось признавать, но ты — моя кровь и ты — Селвин. Твоя обязанность и предназначение выйти замуж за чистокровного аристократа и с честью продолжить нести свои обязанности леди, запомни это, девчонка. Никаких дурацких взмахов волшебной палочки, ты должна очаровывать своей красотой и скромностью, поняла? — Агата опустила взгляд в пол и кивнула. Нет, она точно хотела большего. Большего, чем уготовило ее происхождение. — Мой дедушка не так давно умер, он ожидал, что выдаст меня замуж за аристократа. Такова была моя судьба, но я хочу большего, чем просто быть разменной монетой. — Но твой отец… Ты говорила, что сейчас все в порядке. Первым порывом было рассказать Себастьяну про то, как ее отец сбежал с матерью из отчего дома, и про то, как они скрывались долгие годы, чтобы она — Агата — не отправилась на попечение в семью Лестрейндж, а после не стала бы женой гадкого парнишки Корвуса. Но втягивать Сэллоу в ее жизнь полную хаоса ей не хотелось. Он ведь точно полезет в самое пекло. И отчасти эти мысли грели. — Да, он более лоялен, но все же… После смерти мамы… Он думает слишком… Обычно. — Обычно — это не для нас. Губы расползлись в улыбке и она почувствовала, что краснеет. Что-то очень теплое и приятное было в его «нас». Это грело сердце, подобно маленькому пушистому зверьку. — Омела, — удивленно прошептал Сэллоу. Действительно над их головами расположилась веточка омелы. И как она не заметила этого сразу? Видимо, один из домовых эльфов принес. Агата взглянула на Себастьяна, а затем решилась на нечто очень для нее несвойственное. Сердце стучало слишком быстро, куда быстрее чем при драке с гоблинами или троллями, да и откуда-то взялось это странное волнение. — Тогда с Рождеством, Себастьян. Она приподнялась и чмокнула его в щеку так быстро, насколько только была способна. Себастьян впервые за время их знакомства застыл, не зная как на это реагировать, а его щеки покрылись румянцем. В момент когда он вновь взглянул на нее с нескончаемой нежностью и обожанием, Агата действительно поверила, что все будет хорошо. Что она поможет ему, и что, может быть, после всего, они смогут быть кем-то большим, чем просто друзьями.***
Агата чувствовала себя эмоционально убитой, у нее хватило сил лишь чтоб дойти до выручай-комнаты и, игнорируя добродушные расспросы Дика, упасть на диван в дальней комнате. Она не знала, что делать. Воспоминания утянули за собой, вот она применяет взрывающее заклинание, после чего переходит на древнюю магию. Агата точно помнила, что пару раз задела Соломона Сэллоу, поскольку тот стоял слишком близко и не особо защищался от ее ударов. Она видела, что Себастьян сражается с собственным дядей, но не считала правильным помогать или влезать. Это их бой, не ее. Но что произошло дальше… Она этого не ожидала. Если бы только знала… А если бы и знала, то что? На чью сторону бы встала? Это словно был один из ее кошмаров, так не должно закончиться. Селвин часто чувствовала откуда исходит опасность, ее магия будто подсказывала путь или нужное действие, но она не могла отрицать того факта, что для нее было неожиданностью заклинание от Анны, сбившее с ног и ее, и Себастьяна. Агата не могла даже вообразить, что слабая на вид сестра друга сможет расправиться с теми инферналами в одиночку. И чего она точно не ожидала — убивающее заклинание Себастьяна. «Ты сделал свой выбор», — эхом пронеслось в голове. А если кто-то узнает? Что скажет Оминис? Он ведь точно будет на стороне Анны и примет любое ее решение. Расскажет ли Анна об обстоятельствах смерти собственного дяди? И что будет, если ее отец и семья дяди узнают, что она скрывает преступление? А главное, что сейчас чувствует Себастьян? Она не знала, что ей делать, но чувствовала, что ее собственное время для принятия решения заканчивается. Чем убивающее заклинание отличалось от тех наборов, что использовала сама Агата в сражениях? Она ведь тоже убивала, но никогда не задумывалась об этом. Замораживала и расщепляла так часто, эти заклинания были отработаны до рефлексов. Нет, уж точно не ей судить за применение «непростительных». В ее семье не брезговали черной магией, куда более смертоносной, чем знают Себастьян и Оминис. Хоть ей и запрещали влезать, но она знала и о темных реликвиях, и о целых томах заклинаний и зелий собственного сочинения. Быть может, это неправильно, но все зависит только от применения заклинаний в определенных обстоятельствах. А Соломон бы не остановился, и быть может сдал их всех в Азкабан, а может и вовсе убил. — Сражайся за то, что любишь и во что веришь, — так твердила ее любимая книга. И она была готова. Нет, это неправильно и глупо! Но если понадобится, то она сотрет всем память об этом дне, но ни за что не сдаст Себастьяна.***
— Я рад, что ты с нами в Хогвартсе, — грустно произнес Себастьян. — Со мной. — И я рада, что все закончилось. Что ты с нами. Надеюсь, следующий год будет легче. — С нами? Вряд-ли, — он усмехнулся впервые за долгое время, отчего она сама улыбнулась. Было видно, что боль и сожаление съедает его изнутри, но ее радовало, что Сэллоу признал свою вину и хотел искупить ее. Она знала, что он сильный и справится. А его сестра — ей нужно время, чтоб свыкнуться. Заклятия после смерти волшебника перестают действовать, а значит Анна излечилась. Но об этом она спросит у Оминиса позже, сейчас же все ее мысли были заняты профессором Фигом, прошедшей битвой и предстоящими экзаменами. И еще одной встречей. Сильванус Селвин — ее дядя объединился с шайкой темных волшебников, начав терроризировать целую деревню. Может, пора нанести семейный визит? Агата знала, что меньше чем через две недели вернется в фамильный особняк, где ей предстоит провести все лето со своей семьей, выслушивая различные придирки и недовольства. Но после этого года она поняла, что они больше не властны над ее судьбой. Она способна на многое и теперь впереди ощущалось нечто светлое.