Игры Мироздания

1977 год. В библиотеке как обычно была невероятная тишина. Редко кто-то из студентов старших курсов добирался сюда в субботу вечером, предпочитая проводить время в Хогсмиде за кружечкой Сливочного пива или - что уж греха таить - чего покрепче. Рыжеволосая Слизеринка сидела за столом и с остервенением листала одну из книг, лежащих перед ней. Бегло просматривая информацию, девушка откладывала учебник в сторону и тянулась за следующим. В её действиях было столько хаоса и ярости, что если бы кто-то оказался сейчас в библиотеке, то вряд ли бы рискнуть нарушить уединение студентки. Кто угодно. Только не… - Кэрроу, ты что, решила перечитать все книги до окончания школы? - насмешливо спросил юноша, приближаясь быстрым шагом. - Думаешь, что это поможет тебе сдать ЖАБА на Превосходно? - Отвали, - сквозь зубы произнесла Алекто, и снова уткнулась в книгу. Кажется, она даже не поняла, кто именно нарушил её пространство. Да и разве до этого ей было сейчас? - Кэрроу, пойдем в Кабанью Голову посидим? - Неожиданно произнес все тот же голос. Правда насмешки в нем уже не было, да и тембр был мягче, чем несколько минут назад. - Хватит торчать среди этой пылищи. - Сколько раз тебе повторять? - девушка начала заводиться. - От-ва-ли. Дальше она слышит удаляющиеся шаги и спокойно выдыхает. Наконец-то ее оставили в покое. Ал откидывается на спинку стула и закрывает глаза. Её бесит происходящее, но что она может сделать? 2006 год Алекто Кэрроу оборачивается и видит человека, о существовании которого она напрочь забыла. Это как призрак из прошлого. Почти как явление Амикуса парой месяцев ранее. Только вот человек, стоящий перед ней имеет вполне телесную оболочку. И улыбается так, что у Кэрроу сердце обрывается. Ей совершенно не нужно представлять этого обаятельного мужчину - она помнит его со школьных времен. Только вот куда делась та несуразность и показная напористость? Теперь перед ней вполне уверенный в себе человек. Но что он делает в школе? Почему? Зачем? 1977 - Алекто! Алекто! - голос брата вытаскивает девушку из сна. - Сколько можно спать? Опять пропустишь все! - Амикус совершенно не стесняется и стягивает с сестры одеяло. - Нам на зелья пора. - Дурацкие зелья, - ворчит Ал, просыпаясь. - Годрик бы побрал тех, кто составляет расписание. Это издевательство: через день эти зелья! - Не ворчи. Они у нас с Рейвенкло. Сядешь с Краучем, он сам за тебя все сделает. Ты же знаешь, как он на тебя смотрит. Алекто окончательно просыпается, садится на кровати и обхватывает колени. Идея просидеть целое занятие с Барти ей не нравится. И он ей не нравится. Но у Амикуса с зельями еще хуже, поэтому, выбирая из двух зол, она соглашается с братом. После чего притягивает его к себе за галстук и целует. - Всё, собирайся. А то мы не только зелья пропустим, но вряд ли выберемся из кровати до обеда, - шутливо произносит Амикус, неохотно отстраняясь. 2006 - Бартемиус Крауч. Новый преподаватель Зелий. И руководитель хора. - голос Треверса вытаскивает Алекто из воспоминаний. Она резко выпрямляется и пытается еще раз осознать сказанное. То есть Барти теперь в школе. И будет преподавать? Хотя после внезапной смерти Пенелопы было понятно, что новый преподаватель Зелий им нужен, но она не ожидала, что замену найдут так быстро. Еще и такую. - Ага. Преподаватель Зелий и руководитель хора имени Амикуса Кэрроу. Звучит забавно. Остаток дня Алекто думает о том, почему же её так тревожит появление Крауча. И она не понимает, почему не может отвести от него взгляда. Если бы Амикус был жив, он бы точно троллил сестру по этому поводу. Но его нет и совершенно некому встряхнуть Кэрроу. 1977 Вечер после Святочного бала был слишком насыщенным: компания собралась огромная, присутствовали не только Слизеринцы. Поэтому решили собираться не в гостиной, а в одном из пустых классов в дальнем коридоре. Кэрроу и Лестрейндж притащили огневиски. Малфой предложил поиграть в «Правду или Действие». Алекто сидела на парте и болтала ногами, наблюдая за тем, как её друзья и однокурсники спорят как лучше разместиться. - Да давайте на полу, что уж там, - с вызовом произнесла девушка. - А то мы так до утра спорить будем, а алкоголь сам себя не выпьет. Решение было принято, бокалы наполнены и Малфой начал игру. Сначала все было вполне невинно, никто не выбирал действий, предпочитая отвечать на глупые вопросы уровня «Кого ты пригласишь на следующий бал» и «Кто тебе нравится». Хотя в этой компании ответы на все эти вопросы знали наверняка: у многих уже были заключены помолвки или же просто были давно известные симпатии. Идиллию решила нарушить Кэрроу, выбрав действие. Ехидно улыбаясь, Треверс предложил ей поцеловать того, кто в этой комнате раздражает её больше всего. Алекто лишь пожала плечами и встала с пола. Отряхнув форменную юбку, она, слегка покачиваясь от выпитого, направилась в сторону брата. И в этом не было бы ничего удивительного, если бы по пути она не запнулась и не упала на руки удивленному юноше. Решив, что это магия игры, девушка притянула Крауча - а это был он - к себе и впилась в его губы жадным поцелуем. Каково же было её удивление, когда он ответил на поцелуй. И это было настолько необычно и непривычно: не так как было с Амикусом. По особому нежно, но при этом настолько страстно, что Алекто словно накрыло волной. Казалось, этот поцелуй длился бесконечно долго. И когда парень с девушкой наконец оторвались друг от друга, то они даже услышали эту звенящую тишину, которой был наполнен класс. - Ну ты даешь, сестричка, - удивленно присвистнул Амикус. - Даже не думал, что ты на такое способна. Хотя уж я-то тебя знаю. - Ну а что такого? Это всего лишь задание. - Ал пожимает плечами, наконец-то поднимается и возвращается на свое место. Игра продолжается. Малфой уже успел изобразить павлина; Руди - исполнить приватный танец для брата; Амикус - рассказать о своем сексе. Даже Барти ответил на парочку вопросов о своей личной жизни. Только Алекто решили больше не трогать. Видимо, решили, что хватит с них потрясений на сегодня. 2006 В учительской на удивление никого. Происходящее в Школе снова заставляет преподавателей патрулировать коридоры и совершенно нет времени на спокойные посиделки. Кэрроу заглянула на Хаффлпафф, заместителем декана которого является, убедилась, что всем там живы и здоровы. Теперь у нее есть несколько минут, чтобы выдохнуть, перед тем, как идти дальше. Как вдруг дверь открывается и входит Крауч. Вот только взгляд его очень странный: он смотрит на Алекто с желанием, которое пугает её. Буквально несколько мгновений спустя, она осознает себя прижатой к стене. От внезапной близости перехватывает дыхание. Барти страстно целует её, не давая ни единой возможности вырваться. И тут приходит странное осознание: она и не хочет вырываться. Отпускает ситуацию и целует в ответ. Запускает руки в волосы, слегка оттягивая их. Прижимается еще ближе, словно желая слиться воедино. Прерывает поцелуй, чтобы глотнуть воздуха. Запрокидывает голову и в этот момент чувствует, как Крауч впивается ей в шею. «Обязательно ведь оставит засосы», - мелькает где-то в сознании Ал, но она быстро отбрасывает эту мысль, потому что чувствует, как мужчина хватает ее за волосы и берет ситуацию полностью под свой контроль. Кэрроу даже не осознает как и когда она оказывается на столе. Платье задрано, руки связаны. Барти не осторожничает: он резко входит и с остервенением начинает трахать свою нынешнюю коллегу. На пол летят непроверенные эссе, перья и пергаменты. С губ девушки срывается стон и её внезапный любовник довольно улыбается. Он ловит кайф от происходящего - это видно. И что удивительно для самой Алекто - она тоже не испытывает отвращения к происходящему. И к Краучу, что самое поразительное. 1978 Весна пришла в этом году слишком рано. Алекто Кэрроу все чаще сбегает к озеру, чтобы в тишине позаниматься и подготовиться к экзаменам. Да, до них еще целый год, но ведь хочется сдать все на максимально высокий балл, ведь иначе родители будут недовольны. В десятый раз она открывала учебник по рунологии, читала пару абзацев и понимала, что не может сосредоточиться. Так или иначе она возвращалась к той ночи после Святочного бала, к игре и спонтанному поцелую. Ни тогда, ни после в разговорах с Амикусом, она не могла объяснить причины своего поступка, списывая все на усталость, огневиски и то, что Барти раздражает, так что, отбросив условности, можно сказать, что все было нормально. Но почему же она не могла выбросить это из головы? Еще и брат подливал масла в огонь, предположив, что его сестренка влюбилась. Внезапно её уединение было нарушено. По поверхности озера проскакал маленький камушек. За ним - ещё один. Ал обернулась, собираясь высказать непрошеному гостю всё, что она думает. Каково же было её удивление, когда рядом с ней плюхнулся Барти Крауч. И лишь сейчас Кэрроу обратила внимание на запах его парфюма: он не был навязчивым - наоборот что-то тонкое, терпкое, со сладким послевкусием. Невероятное сочетание, которое сложно придумать нарочно. И этот аромат как нельзя удачно подходил парню: был такими же противоречивым и манящим. Хотелось погрузиться в этот запах с головой и довольно щуриться на солнце, как книзл. - Ты все учишься? - парень кивает на книги, которые лежат рядом. - Не надоело? - Ну до тебя мне далеко. Я вообще не понимаю, как тебе всё так легко дается. - Это же просто. Хочешь научу, но только ты пообещаешь мне кое-что взамен. Алекто внимательно смотрит на собеседника, ожидая продолжения фразы. Ей стало интересно, что же такого тот можете попросить. И как он собирается сделать так, чтобы учеба перестала быть обузой. - Поцелуй меня ещё раз, Кэрроу, - наконец произносит рейвенкловец. - Я не могу выкинуть из головы то, что произошло между нами. Ал с сожалением вздыхает, встает и, оставив стопку книг лежать на берегу озера, уходит в сторону замка. - Кэрроу! Алекто! Ну подожди же ты, - Барти нагоняет девушку, берет её за плечо и разворачивает к себе. Смотрит в её глаза: такие бездонные, карие, отливающие золотом. - Прости, не хотел тебя обидеть. Но что такого в одном поцелуе? Тем более, что он не первый у нас с тобой. - Барти, послушай, - голос слизеринки дрожит, но она очень старается не выдать своего волнения, - ты очень изменился в последнее время, но то что было между нами - это была всего лишь игра. И ничего не повторится. Какой же он… Впервые Алекто посмотрела на Крауча как на парня. Так же, как обычно она смотрит на Амикуса. И поняла, что сходит с ума от переполняющего желания. Мысли девушки в голове вообще её пугали. Она уже успела подумать про приворотное зелье, Империо, собственное сумасшествие, проклятый артефакт и ещё кучу всего. Ей срочно нужно найти брата и снять стресс. Иначе она натворит глупостей. 2006 Кэрроу закрывается в комнате, осознавая произошедшее. Впервые за 9 лет она подпустила к себе кого-то настолько близко. Впервые с момента смерти своего единственного любовника в лице родного брата, она почувствовала себя женщиной во всех смыслах. Тело до сих пор пронзала дрожь, а румянец на щеках и горящие глаза явно говорили о том, что несколько минут назад Алекто Кэрроу весьма неплохо провела время. Вытащив палочку, она принялась сводить засосы, оставленные Краучем. С удивлением обнаружила ещё и синяки по всему телу. - Да уж, мисс Кэрроу, вот это вы вляпались! - с улыбкой произнесла девушка, любуясь собой в отражении. - И что же теперь делать дальше? Его не было в жизни Ал уже много лет. Кажется, после выпускного они почти не виделись. Пересекались на заданиях Милорда, но там брат и сестра Кэрроу были единым целым. И у девушки не было времени отвлекаться на свои душевные терзания. Потом война, падение Милорда, вечные прятки и игры в «Высшее общество с красивыми масками». В тот момент Алекто Кэрроу вообще забыла о существовании пытавшегося ухаживать за ней парня. Она переживала за себя, за брата. Не знала, что с ними будет в дальнейшем. А потом случилась Бархатная Революция. И мир словно ожил: верные соратники Министра получали свои награды за преданность. Все начинали дышать полной грудью. Только вот полноценная жизнь для Алекто Кэрроу длилась недолго. 1997 год разделил жизнь на «до» и «потом». Чертов оборотень. Не «Авада» даже, а просто беспросветная глупость старшего брата, который оставил свою девочку одну в этом мире. В мире, где они могли быть счастливы, но не успели. Стук в дверь прервал поток воспоминаний. Наверное, кто-то из студентов притащил очередное эссе. Или ещё что-то случилось. Тяжело вздохнув, Ал открывает. Барти Крауч, перешагивая через порог, заключает девушку в объятия. Та закрывает глаза и просто расслабляется в его руках. Впервые после того, как погиб её Ами. - Где тебя так долго носило, а? Целых 15 лет… - Ждал пока ты поймешь, что это никакая не игра. И никогда не была таковой. - Он наклоняется, целует её с невероятной нежностью, на которую только способен, и произносит: Я люблю тебя, Ал.