Второй шанс

      Изумрудная жижа мирно побулькивала в котле, заполняя лабораторию неприятным, но уже ставшим привычным запахом. Драко довольно кивнул, убеждаясь, что всё идёт как надо. Раньше он не понимал, как Снейп на любом из этапов по одному лишь аромату мог определить, не нарушен ли рецепт приготовления зелья и думал, что для этого нужен особый талант, но на деле всё сводилось к практике и опыту. Было чрезвычайно приятно наблюдать за собственным ростом, и это вновь пробуждало тягу к знаниям, которая угасла после окончания войны.       — Помешать пять раз по часовой стрелке и добавить корень асфоделя, — почти пропел вслух Драко.       Несмотря на насыщенную ночь, утро началось на подозрение прекрасно. Его не терзали муки совести, удалось выспаться, и в целом настроение стремилось куда-то вверх. Одной из причин было то, что сегодня он в последний раз варил зелья. Больше не придётся следить за графиком, боясь пропустить нужное время, вставать ни свет ни заря и каждый раз судорожно проверять кладовую на наличие ингредиентов.       Факт того, что здоровье отца уже почти полностью восстановилось, тоже вносил свою лепту в приподнятое расположение духа. Драко надоело разрываться между волнением о его состоянии и обидой, которая никак не желала уходить. Он всё ещё надеялся услышать извинения, пусть отец и считал, что всё сделал правильно. Конечно, слова не вернули бы Риддла назад, но ему было важно знать, что Люциус осознает, как эгоистично и необдуманно поступил. Этого было бы вполне достаточно, чтобы прекратить негласный бойкот и двигаться дальше. Разобщённость в текущей ситуации только мешала и могла привести к плачевным последствиям, когда Драко уже ничем не мог бы помочь. Корень асфоделя исчез в котле, заставив зелье усиленно забурлить, и Малфой погасил огонь. Наколдовав таймер, он принялся наводить порядок на столе и раскладывать остатки ингредиентов по шкафам. Крови ре-эма оказалось совсем на дне, но по расчётам должно было хватить на последнюю порцию зелья.       Откуда у Риддла взялся такой редкий компонент всё ещё оставалось тайной, но Драко предпочёл считать это подарком судьбы, не представляя, что было бы, не окажись кровь под рукой. Возможно, удалось бы достать немного через Нотта, но даже в Мунго запасы были не безграничны и того количества, которое можно было стащить незаметно, явно не хватило бы на две недели, да и повлекло бы за собой ненужные расспросы. Драко боялся окончательно завраться и допустить ситуацию, когда каждое слово с лёгкостью липнет к снежному кому изо лжи, и вот уже вниз летит лавина, обнажающая грязное, мерзкое, как раскисшая земля, притворство, ранее скрытое под яркой сверкающей поверхностью. Он осознавал, что с каждым днём положение только ухудшалось, что закрыть глаза и сделать вид, будто ничего не произошло, теперь не выйдет, и всё же был уверен, что Теодор примет любую правду и не отвернётся.       От размышлений неприятно кольнуло сердце, но он заставил себя сфокусироваться на чувственных губах, ласковых и в то же время сильных руках, что каждый раз доводили до исступления, и бездонных глазах с разгорающимся порочным огнём. Драко предвкушающе улыбнулся, вспоминая моменты их близости. Совсем скоро у него появится возможность провести с Теодором целую ночь, а может, и не одну, без необходимости подрываться домой с первыми лучами солнца, и он уже представлял, как полностью отдаст себя во власть чужой воли, без остатка растворяясь в наслаждении.       Драко рвано выдохнул, напоминая себе, что сейчас совсем не время предаваться мечтаниям, и открыл шкаф, чтобы убрать оставшиеся ингредиенты. Только в этот момент он заметил, что в самом углу остался бутылёк без этикетки, хотя полка была отведена именно под компоненты для этого зелья и он совершенно точно достал всё необходимое. Немного недоумевая, Малфой вернул склянки и свёртки в шкаф и покосился на таймер.       Десять секунд.       — Разберусь с этим безымянным флаконом позже, — озвучил он, возвращаясь к столу.       За две недели каждодневной варки зелья он научился почти безошибочно чувствовать, когда заканчивается отведённое время и успевать за него приводить комнату в порядок, чтобы не заниматься этим после. Использовать эльфов для уборки в лаборатории отец запрещал, ссылаясь на то, что волшебник должен сам следить за порядком в таком важном месте. Драко этого мнения не разделял, однако был вынужден следовать правилу – главу рода эльфы слушались беспрекословно и ни под какими угрозами не стали бы нарушать приказ. Даже пока тот был в Азкабане.       Малфой налил зелье в фиал и, очистив взмахом палочки котёл, направился в спальню отца.       Он по обыкновению коротко постучал в дверь, но вместо привычного разрешения войти его встретила тишина. Это было странно. Он покосился на часы в конце коридора. Резные стрелки показывали без пятнадцати восемь и совершенно точно не стояли на месте. Отец, без всякого сомнения, уже должен был встать. Можно было предположить, что тот спустился к завтраку или заперся с Риддлом в кабинете, обсуждая дела особой секретности, но попавшийся в холле за уборкой домовик сообщил, что хозяин ещё не покидал спальню.       «Ладно, в худшем случае получу нагоняй» — подумал Драко и тихо приоткрыл дверь, заглядывая внутрь.       Тёплый луч света пробивался сквозь неплотно занавешенные окна, немного разгоняя полумрак в комнате. Он выхватывал часть кровати, и в его свете серебристые нити узорчатого покрывала мерцали словно водные блики.       Драко прищурился и разглядел светлые пряди, обрамляющие худое бледное лицо, которые почти сливались с белоснежной подушкой.       Брови сами поползи вверх. Было сложно представить обстоятельство, из-за которого Люциус мог ещё спать в такое время. Он с детства приучал сына к ранним подъёмам, укоризненно напоминая, что уважающим себя аристократам не пристало спать до обеда, и, конечно же, не забывал продемонстрировать на своём примере. Драко каждый раз согласно кивал, но с удовольствием нарушал это правило, как только выдавался случай.       Возможно, по вине Риддла вчерашняя ночь выдалась весёлой у всех обитателей мэнора, и если Малфою повезло уснуть почти моментально, то неизвестно, когда легли остальные.       Он ещё раз ударил кулаком в дверь и прокашлялся.       — Отец, — голос прозвучал достаточно громко, но быстро утонул в вязкой тишине. Мяться в коридоре больше не было смысла. Драко решительно вошёл в спальню и первым делом раздёрнул тяжёлые шторы, пропуская утреннее солнце. Яркий свет тут же ослепил, заставляя поморщиться от неприятной рези.       — Отец, вставай. Тебе нужно принять зелье, — окно протяжно скрипнуло и в лицо ударил свежий воздух. — Если в течение часа не выпьешь его, будешь сам просить Риддла достать кровь рэ-эма. У меня осталось ровно на одну порцию.       Он развернулся на каблуках, скрестив руки на груди и недовольно закатил глаза, обнаружив, что Люциус даже не шевельнулся.       — Эй, пап! Я знаю, что ты со мной не разговариваешь, но это уже чересчур. Не находишь?       Малфой в два шага оказался у кровати и, наклонившись, несильно дёрнул отца за плечо. Пальцы обдало холодом. Мышцы под ними ощущались непривычно деревянными и напряжёнными. Он истуканом замер у кровати, не понимая, что делать. Похоже, отец опять впал в беспамятство. Не было ни малейшей догадки, из-за чего это могло произойти, ведь пустой флакон от вчерашнего зелья стоял на тумбочке, а других возможных причин ухудшения состояния он не знал.       Драко помнил, что в этом случае оживляющее заклинание не помогает, но от безысходности всё равно несколько раз попытался наложить его. Как и ожидалось, безрезультатно. Судорожно соображая, что ещё можно сделать, он пришёл к выводу, что совершенно ничем не может помочь, и застонал от отчаяния. Окружающее пространство начало медленно расплываться, но он до крови закусил губу, стараясь взять себя в руки.       — Фитмер!       Эльф моментально появился в спальне.       — Молодой хозяин звал Фитмера?       — Найди Риддла. Сейчас же.       — Как прикаж… — начал было домовой, но запнулся, недоговорив, уставившись своими глазами-блюдцами на кровать, — с хозяином что-то случилось?       — Я сказал немедленно! — прорычал Драко, хватая существо за мятую простынь и отрывая от пола.       Глухой хлопок, и в руках не осталось ничего, кроме воздуха.       Рвано выдохнув, Малфой принялся мерить шагами комнату, избегая смотреть на отца. Он чувствовал, как паника подступает изнутри, и боялся, что это может стать последней каплей. Ему нельзя было терять самообладание, не сейчас.       — Что случилось? — с ходу спросил Риддл, появляясь в вихре аппарации. Он выглядел обеспокоенным — похоже, домовой уже успел что-то рассказать.       Драко тут же подлетел к мужчине, схватил за рукав мантии и потащил к кровати.       — Отец снова без сознания.       Он принялся на ходу пересказывать недавние события, но его не слушали. Встревоженный взгляд с каждой секундой становился всё серьёзнее, и эта перемена пугала сильнее неподвижного отца.       Риддл отодвинул Драко в сторону и стал накладывать диагностические заклинания. В воздухе возникали непонятные руны, символы, знаки. Но они сменялись настолько быстро, что за ними едва можно было уследить.       — Я использовал оживляющее, но это не помогло. Зелье он вчера выпил — на тумбочке стоит пустой флакон. А новое я принёс вовремя. — он подался вперёд, перегибаясь через изножье кровати и пытаясь разглядеть все движения Риддла, но одёрнул себя — не время лезть под руку. — Ума не приложу, что произошло. Вечером всё было хорошо, мы даже перекинулись парой слов.       Тёмный Лорд вдруг отложил палочку и совсем по-магловски стал нащупывать пульс.       — Вы же знаете, что с ним? Мне опять придётся две недели варить зелье? — неожиданно сам для себя нервно усмехнулся Драко, до боли в пальцах стискивая резную спинку.       — Помолчи, — резко оборвал Риддл.       Слова застряли поперёк горла. Он закусил губу и зашипел от того, что попал по свежей ране. Рот наполнился сладко-солоноватым вкусом.       — Я ничего не могу сделать.       — Что?       Риддл не ответил. Он взял с тумбы пустой флакон, откупорил его и, понюхав, мрачно свёл брови.       Внутри всё замерло в ожидании. Драко не до конца понимал, что происходит, и хотел получить хоть какое-то объяснение. Но вместо этого его, похоже, решили свести с ума, держа в неведении как можно дольше. Он нервно дёрнул ворот рубашки, который в одночасье превратился в удавку, и шумно сглотнул.       — Цикута, — заключил мужчина, отрываясь от изучения остатков зелья.       Малфой нахмурился. Растение считалось смертельно ядовитым для человека и использовалось разве что в паре зелий. Он понятия не имел, как экстракт мог попасть в фиал. Впрочем, сейчас это было неважно. Следовало срочно нейтрализовать яд, пока он не успел распространиться по всему организму.       — Я принесу безоар.       Он собрался аппарировать, но Риддл ухватил за запястье, отвлекая и мешая сконцентрироваться.       — Это не поможет. Люциус мёртв уже несколько часов.       Драко с раскрытым ртом уставился в тёмные глаза, ища там хоть капельку сомнения, но вместо этого наткнулся на непоколебимую уверенность. По спине пробежала липкая дрожь. Он выдернул руку и нерешительно посмотрел на отца.       — Не-ет, этого не может быть, — едва слышный шёпот отозвался невыносимой резью в висках. — Скажите, что он просто без сознания.       Тишина разлилась по комнате подобно промозглому плотному туману. Она заползала внутрь через рот и нос, обжигая глотку холодом и сдавливая лёгкие до белых мушек перед глазами.       — Невозможно! — вскинулся Малфой, цепляясь за надежду, что Риддл всё же ошибся. — Я сам варил зелье и лично отдал отцу. Откуда там цикута?       — Её экстракт можно перепутать с лирным корнем.       — То есть…— он запнулся, не в силах озвучить мысль. — Нет. Нет… Я не мог. Все ингредиенты для зелья стояли на одной полке, там не могло быть ничего лишнего.       Драко запустил пальцы в волосы, до боли натягивая светлые пряди. Грудь вздымалась быстро и часто, но воздух словно перестал поступать, наткнувшись на нерушимую преграду. Он покачнулся, приваливаясь боком к кровати, и схватился за сердце, чувствуя, как оно бешено бьётся о рёбра.       Если это просто дурной сон, то сейчас было самое время проснуться.       Риддл вернул флакон на место, а затем подошёл, опуская ладонь на плечо и сжимая пальцы в утешительном жесте.       — Мне жаль.       Сказанное никак не укладывалось в голове. Такого просто не могло быть. Драко наизусть помнил рецепт проклятого зелья и наверняка мог сварить его даже с закрытыми глазами.       В памяти всплыл неподписанный бутылёк, обнаруженный утром, и весь воздух разом покинул лёгкие. Неужели вчера он действительно по ошибке взял его вместо лирного корня?       Рука на плече нервировала и ощущалась как приговор, к которому он совершенно не был готов, поэтому Драко скинул её и подлетел к отцу. Люциус выглядел почти так же, как в ту злополучную ночь, только безжизненное выражение, застывшее на лице восковой маской, говорило само за себя. Но Малфой отказывался принимать этот факт и, ухватившись за плечи, несколько раз встряхнул одеревеневшее тело. Голова безвольно мотнулась в сторону, словно принадлежала кукле, а не человеку.       Желудок скрутило спазмом. Он сглотнул накатывающую тошноту и отступил, путаясь в собственных ногах. Только чужая грудь, в которую он упёрся, помогла не упасть. Тёмный Лорд что-то говорил, пытаясь увести подальше от кровати, но шум крови в ушах приглушал звуки, заставляя концентрировать внимание на посиневших губах, сжатых пальцах и тонких веках, которые больше никогда не откроются. Последняя мысль ножом вонзилась в сердце, медленно вспарывая мышцу.       — Мы… Мы должны вызвать целителей из Мунго, — пробормотал Драко, потянувшись за палочкой, но лица коснулись прохладные пальцы, заставляя поднять голову.       — Они не вернут его с того света.       Взгляд в панике метнулся к Риддлу, и Малфоя вдруг осенило.       — Но вы же можете? — он вцепился в мантию, до треска натягивая ткань, и умоляюще посмотрел на мужчину. — Пожалуйста.       — Что?       — Если кто и сможет, то вы. Так сказал отец, — он подавился этим словом. Губы некрасиво скривились, исказив лицо скорбной гримасой.       Непонимание, отразившееся в глазах Риддла, нервировало. Почему он притворялся, словно не знал, о чём идёт речь? Драко резко оттолкнул его и выскочил в коридор. Он сломя голову нёсся по коридорам мэнора, натыкаясь на стены и мебель. Позади что-то разбилось, рассыпаясь осколками по мраморному полу, но он не обернулся, продолжая бежать.       Дверь с грохотом ударилась о стену. Он влетел в кабинет, на ходу снял заклинания и остервенело дёрнул ручку. Дурацкий ящик поддался не сразу, пришлось чуть ли не с корнем вырвать его из стола. Давно пора было отправить эту рухлядь на помойку. Он схватил камень и, развернувшись, едва не налетел на Риддла. Тот стоял в дверном проёме, настороженно наблюдая за метаниями Малфоя, не зная, к чему они могут привести.       — Вот, возьмите!       Малфой непослушными руками вложил камень в ладони Риддла и прижал их к его груди.       — Драко, я не могу.       — Что значит не можете? — губы сжались в тонкую линию и задрожали, как у обиженного ребёнка, которому сказали, что Санты не существует. К глазам медленно подступали слёзы.       — Всё не так просто. Ты видел, чем это чревато. Разве такой участи ты хотел родителям?       — Да, но вы же… Вы же знаете, как это исправить, — отчаяние подкрадывалась шаг за шагом, проверяя на прочность, однако он настойчиво игнорировал его, отказываясь сдаваться.       Риддл горько улыбнулся.       — Сейчас даже моё воскрешение под вопросом.       — Как же так?       Драко показалось, что он ослышался. Ответ совершенно не вязался с его представлением о Тёмном Лорде. Неужели существовало что-то невозможное для столь могущественного волшебника?       — Нужна старшая палочка. Добраться до неё оказалось сложнее, чем я предполагал.       — Я достану её!       — Не думаю, что это хорошая идея, Драко.       — Я сделаю всё что угодно! Я знаю, как попасть в дом к Поттеру, — заверил он, не понимая, почему мужчина всё ещё противится. — Мы можем заключить обет, если вы сомневаетесь во мне! — путаясь в складках мантии, он полез за палочкой, но Риддл перехватил за запястья, останавливая.       — Просто верните их… Умоляю, — произнёс он надтреснутым голосом и, медленно осев на пол, уставился на выцветший ковёр.       Молчание сводило с ума. Он ощутил себя вновь сидящем в зале суда, под колкими взглядами членов Визенгамота, которые не торопились вынести приговор. Только на этот раз он был действительно виновен и защищать его некому.       Драко зажмурился, когда его руки отпустили, и они безвольно упали вдоль тела. Он не хотел видеть безразличие или, что хуже, презрение. Глупо было надеяться, что чудовище, неспособное на жалость и сострадание, услышит его мольбы. Мерлин, он как наивный дурак в минуту отчаяния действительно допустил, что Риддл изменился, а теперь уже было поздно удивляться, что ожидания не совпали с реальностью.       Он ожидал услышать хлопок двери, который навсегда отрежет от остального мира, заперев в кошмаре, но вместо этого совсем рядом раздался шелест ткани, и Драко, распахнув в изумлении глаза, увидел, как Риддл опустился подле. И нет, на его лице не было и тени презрения или неприязни. Скорее это выражение напоминало сочувствие, не сильно заметное, но едва ли тот был способен на более яркое его проявление.       Мужчина склонил голову набок, изучающе вглядываясь в бледное лицо, явно размышляя о чём-то. Пальцы невесомо коснулись светлых волос, убрали со лба влажную от пота прядь и скользнули к затылку.       — Я не могу обещать, — вселенная сжалась до двух людей на полу, — но попробую.       Драко осторожно притянули к груди, которая в это мгновение показалась единственной опорой, и он содрогнулся всем телом, срываясь на сдавленные рыдания.