Ненаписанный сценарий

Я даже не скажу: Прощай! Пока ты спишь, я жгу мосты Я даже не скажу: Прощай! Забудь меня и отпусти.

      Когда Цинь Цзюсяо открывает глаза, вокруг темно, безмолвно. Он заботливо укутан в одеяло, рядом с постелью лежат верхнее ханьфу и пояс, свёрнутые аккуратнее обычного. Контуры покачиваются перед глазами, тело ощущается странно затёкшим, словно юноша несколько дней провёл в забытьи. Но почему? Ведь заклинатель не болен и не ранен. Он же только собирался… Небо! В памяти встаёт отъезд решившего оставить службу товарища по оружию, приказ императора возвратить его, разговор с Цзышу.       Брат… Глава Чжоу опоил их! А ведь обещал встать плечом к плечу! А-Сяо же видел: он сам был против несправедливого приказа! Или просто убедил себя в этом, не желая верить, что человек перед ним давно уже не тот благородный воин, которым юный заклинатель с детских лет восхищался? Что-то обрывается внутри. В мозг наконец ударяет осознание: Господин Цзян наверняка уже казнён без вины. Его тело клюют падальщики, а Цзюсяо ничего не сделал, чтобы этому помешать. После жаркой клятвы самому себе и всему миру, что лучше умрёт с честью, чем будет жить трусом. Валялся на перине, пока тот, кто клялся защищать учеников школы Времён Года, волок достойнейшего из них на унизительную смерть. Позор!       Не обращая внимания на резкое головокружение, юноша слетает с постели. Яростно отшвырнув треклятое одеяло, он дёргано одевается, подхватывает на бегу меч, кошелёк, набор для маскировки и чёрный плащ. С силой распахивает дверь, но вовремя опомнившись, подставляет руку, предотвращая громкий удар об стену. Прислушивается — тихо. Зорко всмотревшись в темноту коридора, чтобы убедиться: никого поблизости нет, заклинатель накрывает одеялом несколько уложенных в форме человеческого тела подушек и, бесшумно ступая, выходит из комнаты. Он не замечает, что губы уже искусаны в кровь. Все силы уходят на то чтобы концентрироваться на скрытности и не позволять влаге замутить взор. Глава Окна Небес стал покорной шавкой, променял честь и собственную голову на плечах на милость подлого правителя! Цзюсяо больше ни мгновения с ним не останется. Больше они не братья.       Вскоре удаляющийся прочь от места, что было когда-то домом, силуэт растворяется полночной тьме.