Сирень на льду

Наверное, глупо было мечтать о разнообразии погоды, находясь в тюрьме. Всё равно они большую часть дня проводили за решёткой, а во двор разрешалось выйти лишь в определённые часы. Здание же отапливали минимально, только чтобы заключённые не умерли от холода, и держали в относительной сухости. Стэнд Везера помогал поддерживать микроклимат в камере. Условия всегда были оптимальными, может, даже идеальными, но одинаковыми, и в этом были свои недостатки. Анасуй никогда бы не подумал, что он может скучать по зиме, когда надо было спешить домой, чтобы под пледом попивать горячее какао с горкой маршмеллоу, по поцелуям под весенним дождём. Анасую всегда было жарко, а Везер, в противоположность ему, был мерзляком. Везер мог бы носить свитера крупной вязки, чтобы Анасуй просовывал руки в его рукава, пытаясь согреть. Но здесь, в тюрьме, с погодным стэндом вместо кондиционера, Везеру хватало его обычных водолазок с длинным рукавом. Даже жарким летом было не настолько жарко, чтобы приходилось раздеваться, чтобы можно было полюбоваться блеском пота на загорелой коже. Это было даже скучно. Погода была никакой. Анасуй злился, и Везер охлаждал его пыл. Везер выбивал из него дурь, но не снегопадом и не шквальным ветром: он вставлял глубоко, качественно, и Анасуй не мог жаловаться, даже если бы захотелось. В этом был весь Везер — спокойный, уравновешенный, но способный подчинить себе и погодную стихию, и Анасуя. Поэтому Анасуй с лёгкостью мог сказать, что перед ним не Везер Репорт. Да, у них одно тело, но совсем разные души. Человек, представившийся Вэзом Блюмарином, был агрессивным, злым, буйным, кровожадным. Он пренебрежительно и по-скотски относился к женщинам, что для Везера было недопустимо. Анасуй не мог не пойти за обозлённым Вэзом, который увёл двух девушек за собой. Исподтишка он наблюдал за каждым их шагом и движением. Они сидели на скамейке и ничем предосудительным не занимались: массаж плеч, да ещё и в одежде, не выходил за рамки приличий. Анасуй с самого детства любил разбирать различные вещи, именно так познавая окружающий мир. Но некоторые вещи можно было разобрать лишь мысленно, в своём воображении. Кажется, впервые он понял это на уроке литературы. Анасуй порезал книжку на страницы, страницы — на абзацы, абзацы — на предложения. Ответы на некоторые вопросы, вроде характеристики персонажа, он сумел найти в этих обрывках. Но даже порезав предложения на слова и слова на буквы, он так и не понял, о чём были «Приключения Тома Сойера», что хотел сказать автор — Марк Твен. Иглу со смертью Кощея Бессмертного и то найти было проще, а домашнее задание всё равно выполнить было нужно. Для этого пришлось искать другие способы. Если к замыслу книжки невозможно было подобраться, по крайней мере, таким путём, то к душе тем более. Никто не знает, как она крепится к телу, что это такое, существует ли она вообще. Но учёные пытаются это выяснить, и потому возникли психология, психиатрия, психотерапия. Название они позаимствовали у Психеи, смертной девушки, чьё имя с древнегреческого переводится как «душа», «дыхание», которую полюбил бог любви Эрот, — слишком романтичное для научной сухости. Возможно, есть и другие «психи», о которых Анасуй даже не догадывается. С раннего детства его почти регулярно водили ко всем этим специалистам из-за его любви к разбору всего и вся. Не помогло. Оказалось, что психически он был полностью здоров, и потому ему никак было не избежать тюрьмы. Анасуй самостоятельно пытался решить проблему души. Он кусок за куском разделывал тело своей бывшей девушки, а затем и парня, с которым она изменяла, пытаясь найти её. Она могла почернеть, измельчать, как-то ещё измениться после предательства — но её не было. Ни в одном из двух тел он не увидел ничего, кроме картинки из медицинской энциклопедии: кровь, вены, мышцы, кости, органы, — ничего, что хотя бы напоминало душу. Наверное, если душа и есть, то она прячется в мозге. Говорят же, что если его как-либо повредить, психика уже не будет прежней. До содержимого черепной коробки этих двоих Анасуй так и не добрался. Но кое-что Анасуй мог видеть собственными глазами — стэнды, но не только. Хотя душа неотделима от тела, они не равны друг другу. У Везера Репорта, Вэза Блюмарина и, может, у Доменико Пуччи одно тело — но Анасуй их ни за что не перепутал бы. Это разные люди. Казалось, что если душа Везера переместится в другое тело, то Анасуй сможет узнать его. ... А вот бить девушек разрядом молнии до потери сознания было необязательно. Хоть Анасуй иногда мечтал, чтобы Везер мог проявить гнев, но Вэз Блюмарин целиком состоял из ярости, и поэтому уже Анасуй в противоположность ему становился спокойным, незыблемой твердыней, которую невозможно было сдвинуть с места. Уже он укрощал Вэза, а не наоборот. — Ты не Вэз Блюмарин. Ты — Везер Репорт, — заявил Анасуй, выйдя из своего укрытия, глядя прямо в глаза тому наглецу, что занял место его любовника. — Ну и с чего ты так решил? — ухмыляясь, поинтересовался тот. Хотел поиграть с ним, прежде чем прикончить своим новым, ещё более могущественным стэндом. — Вэзу Блюмарину было всего шестнадцать, когда он исчез. С тех пор прошло двадцать три года, за которые ты выстраивал новую личность Везера Репорта. Ты дольше жил как Везер Репорт, чем Вэз Блюмарин, — припомнил все слухи Анасуй, ходившие в тюрьме, которые, похоже, оказались правдой. — Заткнись! Ничего ты не понимаешь! Истинная личность та, которая дана с рождения! — Тогда ты должен быть Доменико Пуччи. Но его уже похоронили вместо Вэза Блюмарина. — Не смей меня так называть! Только в утробе матери я был Пуччи, а дальше меня вырастила Коко Блюмарин. Я — Вэз Блюмарин, её сын. — Везер Репорт был лучше тебя. — Он был кастрирован и даже не понимал этого. Но сейчас моя память вернулась — и я поимею весь мир. И в первую очередь этого уёбка Пуччи с его ёбанным White Snake. Именно из-за него вся моя жизнь полетела к чертям... — Хах, поиметь весь мир... Тебе как будто всё ещё шестнадцать, ты так и не повзрослел, — фыркнул Анасуй. Ведь сейчас Джолин, перепоручив Эмпорио диск с памятью своего отца, пытается остановить Пуччи и спасти мир. Нельзя допустить, чтобы её усилия были напрасными. — Что ты сказал?! — взорвался Вэз. Он прижал Анасуя к стене, придавливая телом и рукой сжимая горло. Анасуй лишь усмехнулся — в таком положении он не мог выдавить ни звука. Вэз словно не хотел, боялся, что ещё он может сказать. Анасуй смотрел ему прямо в глаза и сам не мог понять, что он видит перед собой — тело или душу? Его образ словно двоился. Анасуй облизнул губы, и Вэз непроизвольно сглотнул — если не душа, то тело помнило, что обычно за этим следовало. Где бы душа ни находилась и какой бы ни была, в конце концов сексом занимаются телом и с телом. Но Анасуй не собирался спать с Вэзом. Он хотел лишь подразнить — в эту игру могут играть оба. — Ха, лёгок на помине, — ухмыльнулся Вэз, глядя куда-то за спину Анасуя. Анасуй повернул голову и заметил Пуччи. Вэз словно нехотя его отпустил, ведь теперь руки ему нужны были для другого. — Я убью его. А после можешь убить меня, — бросил он. Вэз был прав: им нужно уничтожить Пуччи. И тогда кошмар, происходящий с миром, закончится. Всё вернётся на круги своя. Анасуй встал на сторону Вэза. Лишь временно, а там видно будет. Он готов был убить тело Везера, ведь там сидит уже другой человек, но он не смог бы убить его душу. Ведь если Эрот, бог любви, полюбил Психею — душу, — то и люди должны любить душу, а не тело. Насколько это правда, Анасуй не брался судить. Со стэндами, которых обычные люди даже не видят, в тюрьме мир стал намного сложнее. Проблема в том, что через тело душа существует в мире: без глаз она не увидит, без ушей — не услышит, без носа — не почувствует запахи, безо рта — не заговорит, без рук — не станет творить, без ног — не сможет передвигаться. А ведь есть ещё много других не менее важных органов... Убери хоть одно — и восприятие круто изменится и не в лучшую сторону. Невозможно отделить душу от тела. По крайней мере, в физическом мире, с точки зрения другой души в другом теле. Может, и есть где-то стэнд с подходящими способностями, но Анасуй о нём не знает. Пуччи избавил его от выбора — пробил насквозь грудь Везера. Его стэнд развеялся, перестал существовать. На небе разберутся, кому принадлежит душа и сколько их вообще было в этом теле. Анасую осталось же закончить начатое — помочь Джолин остановить Пуччи и разрушение мира. Даже если для этого ему придётся пожертвовать своей жизнью. Может, только после смерти он узнает тайну существования души.