Связанные снегом

      Одиночество — это мой самый главный страх в жизни. Нет, я не боюсь быть одна, я боюсь остаться одна. Я всегда завидовала своему брату, который мог легко завести себе друзей практически в любой точке мира и его не останавливали незнание языка или разница в культурах и интересах. Нэо не боится своих недостатков, потерять общение с людьми, выглядеть неловким и грубым. А я — боюсь. Я не понимала: какой мне надо быть, чтобы у меня появились настоящие друзья?              Папа родился и вырос в Турине, а познакомился с мамой, когда прилетел в качестве помощника фотографа в Пусан, мама была тогда студенткой первого курса и подрабатывала моделью. Папа шутил, что мама не смогла устоять перед его харизмой, а мама с улыбкой рассказывала, что папа был просто слишком навязчив.       Родители зарегистрировали свой брак после двух лет отношений, в тот же день, когда мама узнала, что беременна. Они говорили, что это был один из самых счастливых дней в их совместной жизни. Бабушка и дедушка по маминой лини были не в восторге от такого союза, они боялись, что папа не сможет позаботиться о своей семье в качестве иностранца в совершенно чужой стране и в итоге бросит маму одну с детьми. Но когда мы с братом родились, мама временно оставила карьеру модели, пока нам не исполнилось три года, а папа так и остался жить в Южной Корее, работая фотографом в разных журналах и газетах, доказывая обратное.       Я и Нэо с детства отличались от наших сверстников. Волосы чёрные, но у Нэо они тонкие, как у мамы, а я унаследовала папины кудри. Глаза у нас светло-карие узкие с приподнятыми уголками и двойным веком. Кожа у мамы бледная, у папы — оливковая, а мы с братом получили светлую, ближе к папиному оттенку. В целом черты лица у нас резкие — папины.       Из-за отличающейся внешности я всегда была объектом насмешек со стороны других детей, особенно девочек. Нэо не трогали, потому что он мальчик, а я — девочка, которая не будет давать сдачи.       До школы у меня были две «подружки», жившие в соседнем доме. Я сама подошла к ним во дворе и предложила дружить, позвала в гости. У меня в комнате всегда была куча игрушек, с которыми подруги играли, я даже разрешала им брать каких-то кукол домой, какие-то игрушки они выпросили в качестве подарка, делилась с ними сладостями, которыми угощала меня бабушка. Я никогда им ни в чём не возражала, лишнего слова не говорила, потому что боялась, что они на меня обидятся и не захотят дружить.       Однажды подружки снова попросились ко мне в гости, но я впервые им отказала, соврала, что мама не разрешила. А отказала из-за новых игрушек, которые подарил мне папа, потому что я знала, что они попросят их взять поиграть или подарить, а я хотела сначала сама ими наиграться.       На следующий день они меня называли занудой, а ещё через день те девочки испортили мне платье, ибо «ты некрасиво одеваешься». Я тогда глупо обвинила брата, ведь это произошло после того, как он заступился за меня.       Маме я соврала, что с платьем вышло случайно, и попросила её не покупать слишком красивую и дорогую одежду, потому что жалко, если снова что-нибудь испорчу. Видимо, Нэо рассказал маме правду, не знаю, что произошло потом, но я стала во дворе «ябедой».       Брат стал держаться ближе ко мне, потому что когда он рядом — меня не смели обижать. Дружить я стала с мальчиками, с которыми дружил сам Нэо, они хорошо относились ко мне. Но мне так хотелось, чтобы у меня была хотя бы одна подружка. Семья меня утешала: пойдёшь в школу и обязательно подружишься с девочками. Но в школе стало хуже.       Дети смеялись, что я плохо говорю на корейском языке (хотя это было совсем не так), некоторые девочки до тошноты вежливо со мной общались, потому что интересовались моим братом, а я, дура, радовалась: пусть так, зато со мной худо-бедно общаются.       А ещё я впервые возненавидела свои кудрявые волосы, из-за которых меня обзывали «овечкой». Придя со школы домой, я первым делом схватилась за ножницы и беспощадно начала кромсать свои кучерявые локоны, которые падали вместе с горькими слезами, но меня за этим делом поймал папа:       — Mio Dio*! Эми! — он схватил меня за руку, вырвал ножницы и бросил куда-то в сторону, а я как ошалелая дёрнулась за ними.       — Отдай!       — Тише, солнышко, тише, — папа сел вместе со мной на пол, удерживая меня со спины ногами и руками, а я пыталась вырваться как зверь из клетки и начала плакать сильнее — не то от невозможности выбраться, не то от родного голоса, который часто был со мной ласков. — Зачем ты так? У тебя ведь такие красивые волосы…       — Ненавижу их! Из-за них меня обзывают! Почему я не такая, как остальные?! — я цеплялась за папины руки, как за спасательный круг, пока он гладил меня по голове и тихонько покачивался со мной из стороны в сторону.       — Ты у нас с мамой замечательная девочка: добрая, красивая, мы подарили тебе черты, которые редко встретишь в этой стране. Поэтому ты выделяешься среди сверстников. А тот, кто выделяется среди других, может и притягивать к себе людей и отталкивать. У взрослых тоже так, даже у меня и у мамы.       — Правда? — шмыгнула я и удивлённо посмотрела папе в лицо.       — Правда, — он начал вытирать слёзы с моих щёк. Не смотря на серьёзное выражение лица, глаза папы выражали бесконечную нежность и любовь, этот взгляд всегда был доступен только маме, мне и Нэо. — Мама у нас кореянка, но тоже выделяется: высокая длинноногая красавица. Она привлекает к себе внимание, особенно мужское. От женщин мама тоже порой слышит восхищение, но и гадости получает. И это только потому что она чем-то выделяется. А у меня наоборот: восхищение от женщин, а насмешки со стороны мужчин.       — Но почему так? Что плохого в том, что кто-то не похож на остальных?       — В этом нет ничего плохого, солнышко. Я и мама всегда вам с братом об этом говорили. Все люди одновременно похожи и не похожи друг на друга и каждый может чем-то выделяться: формой носа, родинкой, ростом, кожей или одеждой… Но, к сожалению, это объясняют не всем детям и, становясь взрослыми, они могут продолжать издеваться над теми, кто на них хоть чем-то не похож. А кто-то просто завидует, пытается утвердиться, обижая других. Тебя ведь чаще всего девочки обижали?       — Д-да, — у меня снова начали течь слёзы.       — А мальчики?       — Нет, — я отрицательно мотнула головой, затем задумалась на секунду. — Мальчики редко дразнят меня и только те, с кем я не дружу. Но Нэо тоже выделяется внешне! Почему обижают только меня?       — Думаю, девочки тебе завидуют. А твоего брата тоже обижают, хоть и редко. Не знала? Просто он всегда даёт отпор. Ты пробовала за себя постоять? — я снова мотнула головой, папа слегка улыбнулся. — Почему бы не попробовать? Многие поймут, что ты у меня сильная девочка и не станут тебя задирать, будут уважать. Не надо бояться, когда защищаешь себя и близких. Нэо заступается за тебя, неужели и тебе не хотелось бы вступиться за брата?       — Зачем ему моя защита? Он же мальчик, сильнее меня, а я девочка, что я могу сделать…       — В жизни важно уметь за себя постоять и это можно сделать, не применяя кулаки. Ещё важно, чтобы у тебя был хотя бы один человек, который защитит и поддержит. Да, а кто тебе сказал, что девочки не могут быть сильными? Ты посмотри на нашу маму! Она много работает, утром просыпается полная сил и вечером дома полна энергии. А обувь какую на высоких каблуках носит! Я вот так не смогу! — я засмеялась, представив папу в маминых туфлях. — Мама может постоять за себя, но она знает, что и я всегда рядом. И я знаю, что она вступится за меня.       — За тебя? Ты же такой сильный!       — Порой и сильные нуждаются в защите. Хочешь, расскажу один свой секрет? Только не кому не говори, обещаешь? — папа протянул мизинец.       — Обещаю! — мы скрепили клятву мизинцами.       — Я побаиваюсь твоих бабушку и дедушку, — сказал он с улыбкой. Я прыснула.       — Почему? Они же не страшные!       — Они всегда были со мной строгими, но я их боюсь уже не так сильно как раньше. Потому что помню, что рядом со мной есть твоя сильная мама.       Я улыбнулась, папа крепко поцеловал меня в щёку, кольнув щетиной, и поднялся с пола вместе со мной, держа на руках.       — Давай-ка пообедаем и сходим в парикмахерскую, обновим тебе причёску. Согласна?       — Угу, — я взялась за обрезанную прядку волос. — Scusa papà**…       — Всё поправимо, солнышко.              На своём опыте я поняла одно: люди всегда найдут к чему придраться. Внешность, увлечения, речь — можно всё это с трудом изменить, сделать из себя нового человека, но ты всё равно будешь «не таким, как надо».       Папа был прав. Когда я стала себя защищать, большинство детей от меня отстали. Я снова стала носить дорогую яркую одежду, на уроках не стеснялась своего корейского произношения. Но подругами так и не обзавелась. Я видела, что были девочки, которым было интересно со мной поговорить, но они боялись, что и их будут травить.       Однажды я задумалась: что, если бы у меня не было брата? А если бы у нас была разница в возрасте: год, пять, десять лет? Думаю, во всех случаях было бы тяжело. Нэо всегда был рядом со мной, когда мне было плохо, к увлечениям друг друга мы относились приветливо, даже если чего-то не понимали, всегда находимся на одной волне. Когда мы проводим время вместе, я всегда мысленно благодарю родителей, за то, что у меня есть такой брат.              Мама предложила сегодня не идти ужинать в ресторан и приготовила сырный рамён с множеством разных закусок. Обычно готовкой занимается папа: он обожает готовить, да и домашнюю кухню предпочитает больше ресторанной. Мама готовила по настроению, а ужинать всегда предпочитала в кафе и ресторанах, поэтому вечерняя трапеза оставалась полностью в её распоряжении.        Во время застолья Нэо с энтузиазмом рассказывал про нашего одноклассника, которому сегодня так прилетело мячом в лицо, что кровь из носу хлестала. К слову, это был один из немногих мальчиков, который тоже меня задирал, но родители этого не знали, а брат этот факт не упоминал. Может поэтому Нэо был в таком восторге? Папа высказывал к рассказу яркий интерес, охая от удивления, мама молчала, но по лицу было видно, что её забавляет их общее восхищение, хотя ей было явно неприятно это слушать.       — Дохён сказал, что он в августе будет с родителями отдыхать в Сеуле, а мы куда-нибудь поедем на каникулы?       — Мы с мамой это пока не обсуждали, сынок, ведь ещё только апрель.       — Раз речь зашла об этом, то я хотела предложить, — сказала мама. — Как вы смотрите на то, чтобы пожить какое-то время в Турине?       Папа уставился на маму, резко перестав жевать.       — Круто! Поедем в гости к дедушке с бабушкой! — воскликнул Нэо.       — Да, но я имела в виду не только это. Вы бы ходили в школу, а мы с папой на работу. Хотели бы так? — мама в ожидании смотрела на нас с братом.       — Хотим! — ответил за нас двоих Нэо, а я утвердительно кивнула.       — Ёнми, ты не хотела жить в Италии, почему вдруг? — мама мимолётно взглянула на меня, а затем снова на папу. — Понятно. Но ты уверена? Тебе же страшно адаптироваться в другой стране.       — Стыдно признать, что говорю это только сейчас, но… Я уже давно поняла, что с тобой мне ничего не страшно, Габриэле, — сказала она, краснея. Папе нравилось, когда мама смущалась. Он улыбнулся, взял её ладонь в свою и поцеловал тоненькие пальцы любимой женщины, смутив ещё сильнее. Папа продолжал улыбаться, подперев голову правой рукой, любуясь мамой. В такие моменты они очень напоминали подростков. Меня это умиляло.       — С жильём у меня уже есть идея, но озвучу её по приезду в Турин, — подмигнул нам папа.              В Италию мы приезжали к бабушке с дедушкой два раза в год, поэтому они были очень рады, что мы будем жить здесь. В Турине мне всегда нравилось больше, чем в Пусане из-за красивой архитектуры и гор, которые я полюбила после поездки с семьёй на озеро Брайес в Доломитовых Альпах.       По легенде это озеро образовалось в те времена, когда дикари здесь добывали драгоценности, считая, что они дают им силу и энергию, а местные пастухи пытались украсть сокровища. Для того чтобы защитить себя и богатство гор, дикари решили расчистить все родники в округе и дать им возможность затопить долину. Вода пересекла драгоценные камни, придав озеру Брайес прекрасный сияющий цвет, и лишила людей возможности добраться до сокровищ.       Удивительно, но места и вещи связанные с легендами меня всегда привлекали большего всего. Находясь на улицах Турина, казалось, что сам город одна большая легенда, каждое второе здание источало таинственность и красоту, хранило в себе историю.       Папина идея с жильём оказалась самым настоящим сюрпризом. Когда нам с Нэо было по четыре года, папа в секрете от всей семьи взял в ипотеку квартиру, которую он выплачивает третий год. Он хотел сделать подарок, когда погасит ипотеку, но учитывая обстоятельства — сюрприз случился раньше.       Квартира была большая: кухня, просторная гостиная, спальня родителей, у нас с Нэо по комнате (в Пусане мы жили в одной, но нас это нисколько не огорчало), кладовая, прачечная, гардеробная. В гостиной были панорамные окна и выход на широкий балкон с видом на Альпы. Уюта в нашем новом доме пока не было: вокруг голые бетонные стены и полное отсутствие мебели.       Ремонт мы делали вместе, мама сказала, что «глупо будет отказываться от романтики переезда и ремонта».       Во время покраски стен мы дурачились, пачкая друг друга в краске. В своей будущей комнате я оставила на лавандовой стене, возле откоса окна, отпечаток своей ладони в белой краске. Брату понравилась эта идея, и то же самое он сделал у себя в комнате с фисташковой стеной, только он предложил более масштабную идею: наделать отпечатков вдоль левого и правого откоса. Так мы и сделали. Родители нас подсаживали, чтобы мы могли дотянуться аж до потолка и свои отпечатки они тоже оставили у нас в комнатах.       Спали мы на полу в гостиной на одном большом матрасе, вечером смотрели мультики и фильмы на ноутбуке или играли в настольные игры. Кушали мы еду заказную и которую готовила бабушка.       В один из вечеров, когда мы ели пиццу, папа пошутил, что ему и анализа ДНК не надо, чтобы поверить, что мы его дети. А всё потому, что мы втроём категорически не любим гавайскую пиццу, которую мама любила поесть время от времени в Пусане.       Папа продолжил работать фотографом для модных журналов. Его друг — владелец одного из таких журналов — захотел напечатать небольшую статью про нашу семью и провести фотосессию. Для нас с Нэо это была первая фотосъёмка, которую опубликовали в журнале. Нам понравилось участвовать в фотосессии, поэтому мы не отказывали в участии, если выпадал такой случай. В основном нас снимали для рекламы детской одежды.       Как и ожидалось, Нэо быстро нашёл себе друзей, гуляя во дворе дома. А подруга у меня появилась благодаря бабушке: по соседству с ней жила семейная пара с дочкой, которая была моя ровесница, её звали Лия.       С ней было легко в общении. Она с интересом рассказывала о вещах, которые я не понимала и так же с интересом слушала то, что рассказывала я. Благодаря Лие я стала увлекаться мультсериалом «Клуб Винкс». Ей нравилась Блум, а мне Стелла, у Лии были куклы всех фей с которыми мы играли. Она не смеялась над моим произношением итальянского языка, не говорила, что внешне я «какая-то не такая». Рядом с Лией мне было весело и комфортно, не было чувства, что меня используют. Теперь я действительно ощутила, что у меня есть подруга.       Занятия в школе у нас начались в сентябре. Я, Нэо и Лия были в одном классе. Школьная форма в Южной Корее мне нравилась больше, чем здесь. В Италии ученики начальных классов носят грембиулино — что-то вроде халатика тёмно-синего цвета длиной чуть выше колена, а для различия между первоклассниками и теми, кто постарше: надевают разноцветные бантики на шею из атласной ленты.       Проблем с итальянским языком у нас с Нэо не было, если что-то не понимали, то нам объяснял папа, и мы быстро втягивались. В классе у меня появились ещё подруги, но Лия оставалась для меня самой лучшей. Я ни разу не пожалела о переезде в Турин.              Со дня переезда прошло семь лет. Каждый месяц мы прилетали в Пусан погостить у бабушки с дедушкой. Иногда папе приходилось оставаться в Италии из-за работы, а мама стала чаще ездить в другие страны на показы мод, поэтому мы приезжали то с кем-нибудь из родителей, то с братом вдвоём.       Мы с Нэо стали одними из востребованных моделей среди детей в Южной Корее, но для нас это было скорее хобби и возможность заработать деньги на личные расходы, поэтому мы работали только во время каникул. Во время кастингов я, как и Нэо, подружилась с парочкой человек, с которыми активно переписывалась по возвращению в Турин.       С Лией я до сих пор дружила. Из-за меня она тоже увлеклась моделингом, но подругу привлекал ещё и факт заработка. Её семья была неочень обеспеченной, родители делали для Лии всё, чтобы она ни в чём не нуждалась и была как все дети вокруг. Лия хотела облегчить труд родителей, поэтому я предложила подруге поучаствовать в кастингах со мной во время каникул, но я не думала, что это выйдет боком нам обеим.       Лия была примерно одного со мной роста, с длинными коштановыми волосами, с милыми чертами лица. Я считала её красивой и поэтому ей не составит труда пройти кастинг, пусть и не с первого раза. А чаще всего проходила я. Тогда мы начали проходить разные просмотры, но и там подруге удача не улыбалась, зато она с улыбкой говорила: «Я снова не прошла».       — Видимо, это из-за моего опыта. Не переживай, тебя тоже обязательно выберут! — успокаивала я подругу во время нашей прогулки по парку Валентино, расположенного вдоль западного берега реки По.       Людей было много, как и всегда. Особенно на полянках, где располагались любители посидеть на траве с напитками и едой в тёплой компании. Однажды я уломала Нэо покататься рано-рано утром здесь на велосипедах, тогда казалось, что весь парк был только для нас, ощущалось полное умиротворение. И именно тут мы чаще всего делали скетчи, изображая то пейзажи, то людей. С родителями мы посещали здесь экскурсию в замке Валентино и музей под открытым небом с реконструированной средневековой деревней и замком, а ещё скалистый и ботанический сады.       Гуляя по парку, мы с Лией смотрели на уточек, замечали белок и останавливались их покормить сухофруктами. Мы задержались у моего любимого фонтана двенадцати месяцев, представляющего собой овальный бассейн куда поступала вода из небольшого центрального водопада, над которым расположены четыре статуи, что символизировали четыре реки, омывающих берега Турина. От водопада плавно спускались две террасы, на столбиках террас было установлено двенадцать статуй, символизирующих месяцы. Легенда гласит, что фонтан был построен прямо на месте падения сына египетского бога солнца Ра после того, как тот украл колесницу у отца и сорвался с небес.       — Кстати, помнишь того парня Маттео, который тоже участвовал в кастинге? — мы разместились на траве в тени огромного дерева. Со стороны Лии появилась очередная маленькая рыжая обжорка с пушистым хвостом. Подруга высыпала остатки вкусностей себе на ладонь и опустила её на землю. Белочка прыжками приблизилась к нам и принялась за угощение.       — Конечно помню, на него все девчонки тогда смотрели.       — Мы вчера ходили гулять, он меня позвал, представляешь!       — Серьёзно? — Лия удивлённо посмотрела на меня, затем снова вернула внимание на белку.       — Да, сказал, что я ему нравлюсь!       Лия ничего не ответила. Зверёк доел сухофрукты и убежал, а подруга не шелохнулась, ладонь она продолжала держать раскрытой на земле.       — Лия? — она что-то пробубнила, но я не расслышала. — Что-что?       Подруга взглянула на меня глазами полными слёз и повторила:       — Достало, — она моргнула и слёзы потекли по щекам, я оторпела. — Я хочу за тебя порадоваться. А не могу. Я устала выдавливать радость, хотя мне грустно. У тебя всё есть. Всё получается легко. А у меня нет. Даже Маттео…       — Так он тебе?..       — Очень, — шмыгнула она. — Мне столько смелости понадобилось подойти к нему. Позвать погулять. Он отказал. А тебя сам позвал. У меня ни разу не получилось пройти кастинг. Некоторые даже лопоухой называли, поэтому меня никуда не берут.       — Лия… — я коснулась её плеча, но она дёрнулась, давая понять, что не хочет моих прикосновений. Я замерла, растеряно глядя на подругу, не зная, что сделать и как её успокоить.       — Ты хорошая подруга, Эми, — она смотрела перед собой, судорожно вдыхая и вытирая слёзы. — Я правда хочу за тебя порадоваться. Но у меня не получается. Я становлюсь ужасной подругой.       — Но это неправда, Лия, это я виновата, что…       — Давай на время прекратим общение? — перебила меня Лия, а я тупо уставилась на неё.       — Прекратим общение? Но почему?       — Потому что я не хочу начать ненавидеть тебя, — она поднялась, обтряхнув платье. — Не иди за мной, пожалуйста.       Я осталась сидеть в тени, глядя на уходящую подругу, не обращая внимания на слёзы и чувствуя себя виноватой.       Забавно, но случилось то, чего я так боялась, живя в Пусане. Мне не хотелось как-то выделяться во внешности, увлечениях и достижениях, потому что я боялась затмить подруг. Боялась, что они начнут завидовать, ненавидеть меня, будут чувствовать себя униженными и никчёмными рядом со мной. По этой причине я и старалась находить себе подругу так, чтобы у нас были разные интересы. Может, стоило дальше придерживаться такой тактики и не заводить дружбу с Лией?              Зайдя в дом, я почувствовала аппетитный запах, доносящийся с кухни и вибрацию по полу от громкой музыки, которую слушал брат у себя в комнате.       Я прошла в кухню: мама наблюдала за блюдом, которое находилось в духовке, а папа шустро кромсал овощи тонкими ломтиками.       — Эми! — мама первая заметила моё присутствие. — Ты пришла как раз к обеду, я сегодня под руководством твоего отца делала лазанью, должно получиться очень вкусно!       — Конечно вкусно, ведь твоим учителем был я, — гордо сказал папа, затем поморщился от очередного басистого звука, исходящего из комнаты Нэо. — Нет, ну я так не могу уже!       Он грозно вышел из кухни, а я уселась за стол, уставившись на разделочную доску на которой красовался недорезанный сладкий перец сочного красного цвета. Мама тоже села за стол прямо напротив меня. Музыка у брата стала тише.       — Милая, всё хорошо?        «Всё хорошо?», «Что с тобой?», «Не плачь» — это лишь малая часть фраз, которые работают как спусковой механизм: стоит нажать кнопку и чувства выплёскиваются наружу, словно мощный поток воды, который томился за затворами дамбы.       Я отрицательно мотнула головой, чувствуя, что снова начинаю плакать. Нежные руки мамы коснулись моих ладоней — контрольный в голову.       — Мам. Достаточно ли одной внешности, чтобы стать моделью как ты?       — Нет, Эми. Для этого нужны упорство, характер, физические и моральные силы, не говоря уже о профессиональных навыках и удаче. В мире много красивых людей, но не каждый из них является моделью. Кто-то ходит по кастингам и выбивается из сил, стараясь показать себя, а кому-то везёт на улице просто привлечь внимание человека, связанного с моделлингом.       — Тогда почему мне кажется, что у нас с Нэо всё так легко получается?       — Потому что вы снимаетесь только для рекламы одежды. Ваши фото есть в каталогах, на плакатах, вы участвовали в рекламных видеороликах. А для такой работы от моделей не требуют многое. Да и первая фотосъёмка у тебя и Нэо случилась благодаря папе и его другу… Ты хочешь стать моделью как я?       — Нет. Лия хочет. Но у неё не получается. Она не прошла не одного кастинга, а я все проходила. И Лию это огорчало, а я даже не замечала, продолжая обсуждать с ней свои успехи. Теперь она не хочет дружить со мной. Это я во всём виновата. Я предложила ей участвовать вместе со мной. Я не думала, что ей будет тяжело, раз у меня так легко получается.       — Ох, моя малышка, — мама пересела ближе ко мне, чтобы обнять. — Модельный бизнес довольно жесток и не предсказуем. Ты ни в чём не виновата.       Папа вернулся на кухню и обеспокоено взглянул на нас, но вклиниваться в наш разговор не стал. Вместо этого он проверил состояние ужина в духовке, а затем продолжил неспешно нарезать овощ, поглядывая на нас.       — Думаю, я понимаю твою подружку. Я с детства хотела стать моделью, когда любовалась красивыми людьми в журналах и рекламах: они одеваются в дорогую одежду, имеют много денег. С такой профессией я буду много зарабатывать, и мои родители не будут себе в чём-то отказывать. У меня не было каких-то талантов или интересов к работе среди офисных планктонов, поэтому я решила, что стану той девушкой, которая будет на обложках журналов: ведь это так легко, нужна всего-лишь привлекательная внешность. Но примерно в вашем возрасте я разбилась об реальность. Я хотела начать с рекламы подростковой одежды, и, придя на первый кастинг, была удивлена количеству людей. Конкуренция была большая и меня не взяли. Далее я проваливала множество просмотров, хоть и считала себя красивой, ничуть не хуже других девушек. Моя самооценка на тот период была похожа на американские горки: то вверх, то вниз. Мне повезло, что на очередном кастинге был фотограф, которому я понравилась благодаря своему высокому росту, а в то же время сверстники с детства называли меня дылдой. Сначала я участвовала в фотосессиях для рекламы фирменных магазинов одежды и косметики. Когда вам с Нэо было по три годика, на меня обратили внимание представители модных брендов: Valentino, Versace, Gucci… И осуществилась моя мечта — я начала ходить по подиуму. За весь период в модельном бизнесе я множество раз нарушала режимы сна и питания. Носила нелепые причёски и большие слои макияжа. Перемерила кучу одежды и туфель, которые, порой, были красивыми и неудобными одновременно, а мне надо было находиться несколько часов перед камерами или пройтись по подиуму. Были случаи, когда рвался наряд и прямо на мне его поспешно чинили за несколько минут до выхода на подиум.       — Я не думала, что это может быть так тяжело. Почему же ты продолжаешь работать моделью?       — У любой работы есть плюсы и минусы. Я осталась в этой профессии, потому что мне она нравится, плюсы перевешивают минусы и мне это по силам.       — А Лия? Как мне себя с ней вести теперь?       — Думаю, пока оставь её на пару дней. Дай её возможность подумать о своём, разобраться в себе. Вы обязательно помиритесь, — мама поцеловала меня в лоб, продолжая обнимать. От этого жеста у меня по всему телу прошло невероятное тепло, и я улыбнулась.       — Теперь я знаю для чего стану дизайнером одежды. Я буду создавать наряды, в которых тебе будет комфортно ходить по подиуму.       Я не видела выражение лица мамы, но была абсолютно уверена: она улыбается.              Мне стало чуточку легче. Направляясь в свою спальню, я остановилась у приоткрытой двери Нэо, за которой доносилась музыка. Заглянув в его комнату, я увидела брата, рисующего за столом.       — Мелкая, заходи, хочу спросить твоё мнение, — сказал Нэо, когда я уже хотела уйти.       — Что рисуешь, oraboni***? — я подошла и заглянула в скетчбук: наброски ног в разных позах и ракурсах. Выглядит неочень, но очевидно, что он только учится.       — Да тут оценивать нечего. Я вот про что, — он протянул немного мятый тетрадный лист, по которому множество раз прошлись ластиком. — Эскиз сарафана закончил. Папа оценил, сказал маме должно понравиться. А ты что думаешь?       Я пустым взглядом уставилась на содержимое листка и сказала невпопад:       — Как ты умудряешься сохранять со всеми дружбу, не смотря ни на что?       — Ты с чего это взяла? — очень удивился Нэо. — «Со всеми» — это с кем? У меня друзей меньше десяти человек.       — Серьёзно? — теперь удивилась я. — Но у тебя в социальных сетях больше сотни друзей в списке, лайков и комментариев всегда много…       Брат прыснул, и я почувствовала, как кровь приливает к лицу то ли от обиды, то ли от стыда за сказанную глупость.       — Эми, сотня человек в списке друзей — это не значит, что они действительно мои друзья. Помнишь в Пусане у меня была компашка из восьми человек до поступления в школу? В итоге я общаюсь только с Дохёном и считаю его другом. А со сколькими я общался и дружил в первом классе? Но до сих пор дружу только с Хён У. Остальные превратились в знакомых, с которыми я списываюсь раз в год, чтобы узнать что-то новое или же мы взаимно друг другу ставим лайки на постах и вообще не общаемся. В Торендо мои друзья — Леон, Антонио и Давиде. Два года назад на съёмках в Сеуле я подружился с Минхо и Лиён. А три года назад я познакомился с Чадом из Нью-Йорка, мы играли в видеоигру по сети. Вот и все мои друзья.       — И тебя не огорчает, когда ты перестаёшь общаться с теми, кого считал другом?       Нэо задумался, теребя в ухе серёжку.       — Если мы были близки, то конечно меня это печалило первое время, но не убиваться же мне всю жизнь из-за этого. Какие-то люди остаются с тобой навсегда, кто-то рано или поздно уйдёт или придёт в твою жизнь. И Лия не исключение.       — Ты всё слышал?       — Не всё, но суть понял. Тебе стоит принять уже тот факт, что не всякая дружба вечна, — брат недовольно смотрел на меня. — Мне никогда не нравилось то, как ты относилась к себе раньше. Жертвовала своими интересами, сближалась со всеми подряд, создавая для себя иллюзию дружбы, позволяла другим себя использовать, не защищалась. Но постепенно ты начинала меняться, снова становилась самой собой, и я был очень этому рад. Когда у тебя здесь появились подруги, я ещё больше был рад за тебя. А сейчас ты снова собираешься подавлять настоящую себя из-за того что Лия позавидовала твоим успехам? И всё из-за бессмысленного страха?       — Для тебя он бессмысленный! — вскипела я. — Ты одиночества не боишься, тебе оно не грозит, поэтому ты меня не понимаешь.       — Да, не понимаю. Знаешь почему я не испытываю этого страха? Потому что помню, что у меня есть сестра. А ты? Тебе меня недостаточно рядом? Или ты забыла, что я обещал никогда не оставлять тебя одну?       — Ты не прав. Я часто думала о том, каково бы мне было, если б я родилась без брата. Было бы намного страшнее и хуже. Я всегда помню, что ты рядом, как родители и бабушки с дедушками… Но да, мне недостаточно. Я хочу, чтобы у меня были ещё и друзья.       — И они у тебя есть. Просто не надо бояться расставаться с людьми. Кроме Лии ты так же близко дружишь с Виолеттой и Софией. В Корее тоже. Точно помню Сохи и Сумин. И не забывай, что мы скоро переедем в Торендо. В школе с кем-нибудь подружишься, а впереди ещё и университет будет.       — А вот здесь ты, пожалуй, прав, — я улыбнулась и ещё раз взглянула на эскиз в руках, но уже осознанно. — Очень красиво.              Нэо с детства тянуло к творчеству и знаменитостям. Сначала он хотел стать каскадёром и сниматься в кино, потом киноактёром и актёром дубляжа. Но в итоге решил стать дизайнером одежды. Брат сказал, что было бы круто создавать такую одежду, которую захотят надеть знаменитости, а ещё сразу двух зайцев одним выстрелом убьёт: ближе к знаменитостям станет и творить будет.       Я не знала чем хотелось бы заниматься в будущем, так как умела только танцевать и рисовать, но я была готова нырнуть в неизвестность вслед за братом. Поэтому и решила стать дизайнером одежды, тем более я много рисую, люблю и умею приодеться со вкусом, Нэо будет рядом — вроде бы мне такая профессия подходит.       Папа часто рассказывал нам про Торендский университет в Шайберии, там он выучился на фотографа. У папы осталось полно фотографий со студенческих лет, на них был не только он с одногруппниками, но и пейзажи кампусов и самого города. Выбор университета для нас стал очевидным.              Подругам про переезд я не рассказывала, оттягивала этот момент до последнего. Но в первую очередь хотелось рассказать об этом Лие, которая со мной так и не говорила с того момента в парке. Я доверилась совету мамы и не лезла к подруге, каждый день надеясь, что «сегодня она со мной заговорит», но та всячески избегала меня: не сидела за одной партой со мной, в коридоре держалась подальше и отводила взгляд всякий раз, когда замечала, что я на неё смотрю. В таких молчаливых переглядках длинною в полтора месяца у нас и закончился учебный год.       Завтра мы собирались улетать в Торендо. В течение недели мы паковали необходимые вещи, прямо как когда-то в Пусане, но тогда это не было грустно. В Турине мне очень нравилось и, переезжая сюда, я не переживала, ведь это мой родной город, в котором бывала не раз, здесь появились замечательные друзья, хорошие воспоминания. А что ожидать от Торендо?       В день отлёта я отправилась на аллею, где мы с Лией в обеденное время гуляли с её кокер-спаниелем Арту, которого ей подарили родители на прошлый день рождения. Я всегда хотела, чтобы у нас в семье была собака или кошка, но мы не могли себе этого позволить из-за частых разъездов.       Остальным друзьям я уже сообщила о своём переезде, пообещав, что буду поддерживать с ними общение в интернете и постараюсь приезжать в Турин во время каникул. Лия осталась последней, кому я не рассказывала, потому что та продолжала меня сторониться.       Наблюдая за тем, как подруга играет с собакой, я глубоко вдохнула, выдохнула и направилась в их сторону, робея с каждым шагом. Пёс меня заметил, узнал и радостно помчался ко мне, моё выражение на лице сразу перешло из печального в умилительное. Я присела на корточки погладить спаниеля, позволяя ему лизать руки и лицо.       — Здравствуй, красавчик, я тоже очень скучала.       — Арту, ко мне! — взволновано позвала Лия. Когда пёс вернулся, подруга прицепила к его ошейнику поводок и поспешила прочь.       — Лия, подожди! — я побежала за ней, а когда между нами осталось расстояние примерно в два метра, стала идти таким же быстрым шагом чтобы не отставать. — Ты можешь со мной не говорить, но хотя бы просто послушай, я переезжаю!       Подруга резко остановилась, и я врезалась в неё. Та слегка пошатнулась, но устояла и осталась стоять ко мне спиной.        — Мы с семьёй переезжаем в Шайберию. В Торендо. Я закончу там школу и поступлю в университет, хочу стать дизайнером одежды. Я никогда не хотела быть моделью, для меня это всегда было как хобби и возможность иметь карманные деньги. У меня недостаточно сил для этого, а у тебя их больше. Виолетта рассказала мне, что ты на прошлой неделе снова ходила на кастинг, но не прошла. На твоём месте я бы уже после второго провала послала эту затею. Мама сказала, что она прекрасно тебя понимает. Помнишь, ты всегда говорила, что она очень красивая? Но она тоже проваливала множество кастингов, продолжая на них ходить и выслушивать от сверстников оскорбления по поводу своей внешности, но в итоге добилась своего. Я считала, что сильный человек — это тот, кто добивается всего с первого раза, но на самом деле сильным нужно считать того, кто продолжает идти к своей цели, не смотря на неудачи и боль. Ты и моя мама — самые сильные люди, которых я встречала в своей жизни. Сначала я не знала кем хочу стать, поэтому решила просто пойти за Нэо, который мечтает стать дизайнером одежды. Но потом и я искренне захотела стать дизайнером, чтобы увидеть маму, шагающую по подиуму в наряде, который создам я. А теперь я хочу увидеть на подиуме и тебя. Пожалуйста, продолжай бороться дальше, постарайся. И я буду стараться, чтобы однажды ты смогла пройтись на показе мод в прекрасном платье, которое я создам специально для тебя.       Руки продолжали предательски трястись, ногти оставили вмятинки на ладони. Не успела я опомниться, как Лия повернулась ко мне со слезами на глазах и крепко обняла, не медля, я ответила на её объятья и тоже заплакала.       — Прости меня, — всхлипнула подруга.       — И ты меня прости.       — Я буду стараться, обещаю.       Разомкнув объятья, Лия хотела сделать шаг, но, вскрикнув, мы вдвоём шмякнулись на траву. Оказалось, что в какой-то момент Арту начал юлить и намотал на наши ноги поводок, а теперь он щекотал наши лица холодным влажным носиком пока мы смеялись.              Наше новое жильё в Торендо оказалось таким же просторным как в Турине, но теперь это была не квартира, а двухэтажный чёрно-белый дом с односторонней покатой крышей, панорамными окнами и живой изгородью из кустарников, которые были мне по пояс. Вокруг было ещё множество участков с домами, похожими на наш. Внешне все строения напоминали конструктор или домики из коробок, которые мы собирали с Нэо в детстве.       Практически сразу после переезда маме пришлось уехать в Париж по работе. Папа помогал нам устроиться в школу, но после поступления уехал и он. Так мы с братом стали чаще оставаться дома одни на долгое время.       Город не разочаровал. Торендо стал для меня необычным, он будто совмещал в себе и Пусан и Турин: в одном районе высокие зеркальные здания с неоновыми вывесками и шумными улицами, а попав в другой район, видишь старинные сооружения и фонтаны с барельефами и горельефами.       В новой школе мне нравилось больше, чем в предыдущих, особенно я была рада школьной форме, которой, по сути, и не было. Главное правило: нейтральные цвета. Чаще всего я носила белые блузки с чёрными юбками или сарафанами, а Нэо обожал носить с чёрными скинни брюками белую рубашку с закатанными рукавами и слабо завязанный галстук, с таким внешним видом он мне напоминал не то офисного работника, не то популярного плохиша школы из тех самых романтичных подростковых фильмов.       Естественно мы сразу привлекли внимание учеников своей внешностью. Я общалась со всеми одноклассниками и с парочкой из них я подружилась. Общение с подругами из Турина становилось реже.       Восьмой класс в Торендо пролетел как один миг, оставив приятные воспоминания, в отличие от девятого, когда у Нэо появилась девушка из параллельного класса — Хэби.       Когда брат познакомил меня с ней — она мне сразу не понравилась. Я никогда не судила других по внешности, но для меня Хэби была из тех людей, кто отталкивает от себя с первого взгляда, и ты не можешь объяснить причину, просто ты так чувствуешь. И эти чувства меня не подвели.       Нэо стал чаще проводить время в компании Хэби и её друзей, даже во время перемены, а со мной он был всё реже и реже; на моей парте начинали появляться оскорбительные надписи: «шлюха», «уродина», «узкоглазая шалава»; на стуле время от времени появлялись жвачки, клей или краска; а в один из дней, придя домой, я почувствовала вечером в комнате отвратительный запах тухлятины: оказалось, что в мою сумку подбросили пакетик с рыбьими потрохами. И всё это началось, когда Нэо начал встречаться с Хэби — надо же, какое совпадение.       Все эти неприятные инциденты произошли в течение месяца и они не были каждый день. Подруги предлагали пожаловаться учителям или брату, но я не стала этого делать. Я уже проходила подобное в детстве: обидчики только и ждут, чтобы я показывала эмоции, начала действовать, они хотят меня морально уничтожить, получить удовлетворение, увидев, что мне плохо. Поэтому я решила, что даже виду не подам.       Я была уверена, что ветер дует со стороны Хэби, она уже не скрывала своего презрительного взгляда в мою сторону и не раз «совершенно случайно» проливала на меня напитки или задевала плечом, проходя мимо, и всё это делалось вне поля зрения Нэо. В чём её проблема? Ревнует меня к собственному брату? Но это абсурдно. Чем я могла ей насолить? И как она умудряется портить вещи, которые находятся в моём классе? Неужели мои одноклассники этого не видят или делают вид, что всё нормально? А может и они в этом участвуют? Ведь наверняка Хэби не одна действует. И, если подумать, то ученики из параллельного класса часто приходят в наш кабинет, потому что многие дружат между собой — это могут быть и они.       Пускай я внешне и скрываю, что напугана и мне больно, но должна признать — Хэби добилась чего хотела, ей теперь даже ничего не надо делать, потому что мои же собственные мысли меня и сожрут, ведь теперь я ждала удар от каждого.       Второй месяц проходил тихо и это меня тоже пугало, я была в ожидании: что-то должно случиться. И случилось: после урока физкультуры я обнаружила, что в моей сумке прорезано дно, и блузка была испачкана краской из баллончика, из-за этого мне пришлось остаток занятий провести в потной футболке. Это была последняя капля, остальные гадости, которые происходили в прошлом месяце, были всего лишь цветочками, а дальше будет хуже. Я решила рассказать всё брату, хоть и не хотелось его огорчать, ведь он был так влюблён. Но можно ли вообще назвать их отношения любовью?       Когда я вернулась домой, Нэо лежал на диване в гостиной, смотрел телевизор — из-за простуды он второй день не посещал занятия.       — Привет, как ты?       — Привет, немного получше.       — Я купила сироп. Ты вчера говорил, что тебе больно глотать таблетки.       — Спасибо, — он улыбнулся, приняв пузырёк из моих рук. — Хэби тоже лекарства приносила. Приходила утром, ради этого даже часть занятий пропустила.       Мне аж мерзко стало, двуличная змея. Я достала из сумки скомканную вещь.       — Как раз хотела о ней поговорить, — я расправила блузку, демонстрируя Нэо размытое красное пятно, которое говорило о моих жалких попытках его смыть.       — Что произошло?       — Хэби вошла в раздевалку, пока у нас был урок физкультуры, и распылила краску на мою блузку. А ещё вот, — я показала дно сумки с внешней стороны, которое наспех зашила, взяв у учительницы труда иголку и нитки. — В прошлом месяце она писала гадости на моей парте, выливала всякую дрянь на стул, в сумку подбрасывала внутренности рыбы, а теперь стала личные вещи портить.       — Почему ты раньше мне не говорила, про всё это? — нахмурился он. — И почему решила, что это Хэби? Ты видела, что это она всё делала?       — Я не видела, но уверена, что это она. Эта змея мне сразу не понравилась, и началось всё это, когда вы начали встречаться. Я не хотела тебе говорить, чтобы не расстраивать, но мне это уже надоело. И мне страшно: я не понимаю почему она так со мной обращается. Сегодня Хэби портит мои личные вещи, а завтра может кислотой на меня плеснуть!       — Но откуда у тебя такая уверенность, что это Хэби? Ты же не видела, что это делает именно она, и причин у неё нет поступать так. Может, ты ошибаешься из-за своей неприязни?       — Да она даже смотрит на меня так, будто задушить готова!       — А может ты преувеличиваешь?       — Ладно, а то, что она на меня неоднократно опрокидывала напитки и демонстративно сильно задевала плечом?       — Это могло случайно получиться.       Я аж задохнулась от возмущения. Раньше мне стоило имя произнести, так Нэо чуть ли не пулей летел, чтобы дать обидчику по носу. Брат никогда не сомневался в моих словах, да и я никогда ему не врала. А сейчас что получается?       — Прекрати её оправдывать, ты сейчас выглядишь как идиот! — разозлилась я.       — Эми! — прикрикнул он и закашлял, держась за больное горло. — Ты с Хэби ни разу не общалась, видела лишь пару раз, а я с ней практически каждый день. Я уверен, что она не могла этого сделать. Хватит её обвинять, опираясь только на предчувствие и личную неприязнь. И себя не накручивай.       Мне больше нечего было сказать, просто швырнула в брата свои испорченные вещи и, со слезами на глазах, побежала к себе в комнату, хлопнув дверью.              Прошло пару дней, мы с Нэо не разговаривали, но я была удивлена, что он даже не пытался со мной заговорить, значит, считал меня виноватой — было очень обидно.       В школу я ходила подавленная, больше не было сил улыбаться и изображать безразличие, особенно после ссоры с Нэо.       В пятницу перед третьим уроком я зашла в туалет умыться и услышала, что кто-то вошёл чуть позже меня и захлопнул дверь. Вытерев лицо, я увидела в отражении зеркала ухмыляющихся Хэби и её подружек, которые вечно таскались за ней, как подручные — Токаге и Унаги.       Прозвенел звонок, я направилась к выходу, но Унаги, резко вытянув руку, хлопнула по двери, давая понять, что выйти мне не позволят.       — Да оставь ты меня уже в покое! — выкрикнула я, повернувшись к Хэби.       — Сама виновата, — она грубо взяла меня под локоть и отвела подальше от двери. — Нечего было милашку корчить эти два месяца, так бы раньше поговорили.       — Ты не умеешь говорить, только паскудить!       Хэби толкнула меня, будто подтверждая мои слова. Я упала на холодный кафель, больно ударившись бедром и локтём, и почувствовала, что вот-вот заплачу.       — Бесишь ты меня! Не понимаю, что Акуто в тебе нашёл.       Акуто — старшеклассник, с которого многие девчонки визжат громче сирены. Типичный безмозглый крутыш-плохиш, который встречается с симпатичными девчонками и чем больше у него будет девушек, тем лучше. Терпеть таких не могу. В этом году Акуто несколько раз подкатывал ко мне, а я его постоянно отшивала.       — Так ты гнобила меня всё это время из-за него? — я взглянула на девушку, надменно смотрящую на меня в ответ. — Не можешь привлечь его внимание и решила на мне отыграться?       — Из-за тебя он меня бросил! — я вжала голову в плечи, когда её противный визг эхом ударился об кафельные стены. — Акуто на меня теперь вообще не обращает внимания, даже когда я начала встречаться с Нэо!       Я продолжала сидеть на кафеле, глядя в пол и держась за ушибленный локоть, пока Хэби плевалась ядом в мою сторону. Я даже не сомневалась, что она не любит моего брата. Если б любила, то не стала бы причинять вред человеку, который ему дорог. Что вообще можно было полюбить в этой стерве? Вот Акуто и Хэби точно два сапога пара — оба идиоты.       — Тебя не учили, что избегать зрительного контакта с собеседником — некрасиво? — недовольно спросила Токаге.       Я промолчала. В ответ меня окатили холодной водой, я содрогнулась больше от неожиданности, чем от холода, почувствовала, как рубашка противно прилипла к телу, в нос ударил отвратительный запах хлорки. Я сплюнула часть воды, которая попала мне в рот и начала лихорадочно проводить ладонями по лицу, чтобы избавиться от каждой капельки и всё это под девичий хохот.       Смех стих, когда раздался удар чего-то большого и тяжёлого об стену.       — Эми!       Я сразу узнала голос Нэо, слёзы начали катиться по щекам, брат бросился ко мне, накинул что-то на плечи, поднял и повёл к выходу, крепко прижимая к себе.       — Глаза не открывай! — после этих слов раздался ещё один удар об стену, но намного легче первого и вскрик девушек. — Если это как-то повлияет на её здоровье, если ещё раз кого-то из вас увижу рядом с сестрой — жизнь в ад превращу, особенно твою!       Судя по короткому расстоянию, Нэо привёл меня в соседний — мужской туалет и подвёл к раковине.       — Промой глаза как следует.       Я плескала на лицо водой снова и снова, раздражаясь, что отвратительный запах так и не пропадает, а потом осознала, что эта вонь исходит от одежды. Казалось, будто хлорка уже впиталась в моё тело, хотелось сорвать одежду и под мощной струёй воды тереть кожу жёсткой щёткой до боли, лишь бы избавиться от неприятных ощущений.       — Глаза не щиплет? Где-нибудь болит?       Я взглянула на обеспокоенного брата, зарыдала, и начала бить его кулаками по груди и плечам с такой максимальной силой с какой только могла.       — Придурок! Идиот! Stupido****!       Нэо крепко прижал меня к себе, позволяя наносить неловкие удары и повторяя одну и ту же фразу:       — Прости sorellina…              После этого случая издёвки со стороны Хэби прекратились. Длительное время Нэо чувствовал себя виноватым, хотя я быстро его простила. Долго злиться и обижаться я никогда не умела, а на брата — тем более.       Нэо стал угрюмый по отношению к девушкам, даже к тем, с кем общался раньше. Начал чаще обычного проводить время со мной, наблюдать за окружением с которым я общаюсь. Брат превратился не то в параноика, не то в моего ручного хищника, который был готов кинуться на того, кто может причинить хозяину вред. Мне это совершенно не нравилось, Нэо никогда не был таким и меня это огорчало.              В новом учебном году наш класс и параллельный объединили в один — десятый. Девочки, с которыми я дружила, ушли после девятого класса в колледж. Меня радовала одно: змеиная троица тоже покинула школу, а из хороших лиц остались друзья Нэо, с которыми подружилась и я ещё в прошлом году.       И у меня появилась новая подруга, которая раньше училась в параллельном классе — Юкико. Мне она понравилась сразу, потому что в ней есть особенности характера, которые были моей противоположностью. Юкико остроумная, с чувством юмора, прямолинейная, гордая, если ей что-то не нравится или сильно раздражает — говорит об этом. За миловидной внешностью скрывается одновременно нежность и жёсткость, может даже хорошенько врезать, если потребуется.       Я была в восторге от неё, а ещё от её планов поступить в университет Торендо и стать дизайнером одежды — прямо как мы с Нэо. Я уже представляла, как мы вместе посещаем пары, гуляем по кампусу, придумываем наряды, создаём итоговую работу и после выпуска работаем вместе.       Среди девушек Юкико чувствовала себя уверено, искрилась как бенгальский огонь, а когда она находилась в спокойной обстановке среди незнакомых парней — искры гасли, а у меня же в детстве было всё с точностью, да наоборот. Юкико не стремилась узнать мальчишек или как-то им понравиться, она просто наблюдала за ними со стороны, будто стесняясь, но с Нэо девушка вела себя несколько иначе.       Подруге явно нравился мой брат, и она старалась показывать заинтересованность, разговорить его, хоть и смущалась, а Нэо продолжал вести себя отстранённо. Меня это злило, ну как можно воротить нос от такой хорошей девушки, тем более, когда вы так похожи?       Я хотела повлиять на их отношения через Нэо. Юкико и так делала первые шаги, к тому же мне не хотелось смущать её ещё больше. Я подстраивала свидания, говорила Нэо, что они с Юкико были бы замечательной парой, предлагала темы для разговоров, исходя из их общих интересов, но брат этого не оценил, сказал, чтобы я не лезла. Встречаться они в итоге не стали, но я была рада, что они подружились и Нэо снова становился самим собой.       Юкико, как и Лия, любила слушать о том, чего не знала раньше. Как-то раз мы гуляли в центре и я начала указывать на старинные дома, рассказывать о них какие-нибудь легенды, которые знала, историю их постройки, в какой-то момент подруга искренне засмеялась:       — Забавно, я живу тут всю жизнь, а ты не полные три года, но знаешь больше меня!              Ещё меня поражала наблюдательность подруги. Во время большой перемены я, Нэо и Юкико направились в столовую, купили обед и сели за столик:       — Юкико, я хотела спросить…       — Юкико, подойди к нам! — позвал девичий голос.       Через два столика от нас сидели пять человек из девятого и одиннадцатого класса. Я не знала их имён, но Юкико часто вместе с ними играла в волейбол, когда большой спортзал был свободен. Нэо тоже присоединяется к ним время от времени.       Подруга подошла к их столику и они о чём-то заговорили. Скорее всего, предлагают поиграть сегодня после уроков. Юкико наверняка согласится, ведь волейбол — единственный вид спорта, который она очень любит, а я хотела позвать её пройтись по магазинам, но, видимо, опоздала. Обычно я посещала магазины два раза в неделю, но моих бывших школьных подруг такое утомляло, поэтому на шопинги я ходила с Нэо. Юкико поди тоже надоело шататься со мной среди полок бесчисленного количества одежды, она говорила, что ей редко что-то приглядывается, поэтому за все наши походы у неё не было ни одной покупки. И ходит со мной, наверное, чтобы не обижать меня.       Подруга вернулась к нам за стол, сев рядом со мной, и присоединилась к трапезе.       — Звали поиграть сегодня? — спросил брат.       — Да, но я отказалась, сказала, что занята после школы. А тебя звали?       — Тоже отказался, домашки много.       — А что ты хотела спросить? — обратилась ко мне Юкико.       — А… да забыла уже. Неважно, потом вспомню.       Какое-то время мы продолжили есть в тишине. Раз уж у неё дела после занятий, то прогуляться мы не сможем. С Нэо, значит, тоже не получится. Сходим в другой раз.       — В какой магазин пойдём сегодня? — Юкико в ожидании смотрела на меня.       — Ты же сказала, что занята после школы.       — Ну да, у нас же шопинг с тобой, — она сказала так, будто это было очевидно. Я нахмурилась, а подруга кивнула на мой телефон, лежащий возле меня на столе. — Ты во время перемен каталоги листала, заметила, что пару вещей в корзину бросила. Ты так делаешь, когда хочешь пройтись по магазинам.       Я глупо уставилась на неё, а Нэо прыснул:       — Даже я этого не замечал.       Юкико изобразила, что прикуривает трубку и исказила голос:       — Это же элементарно, Ватсон!       Они засмеялись, а я продолжала непонимающе смотреть.       — Ты поэтому и отказалась сегодня играть в волейбол?       — Да, мы на этой неделе уже успели трижды сыграть, а в магазин с тобой пока не ходили.       — Я подумала, что тебя уже утомило ходить со мной, — неловко призналась я.       — Ну-у-у… Если бы мы ходили каждый день или больше двух раз за неделю, тогда было бы скучно. Да, я крайне редко после таких походов ухожу домой с новой вещью, но мне всё равно весело и нравится что-нибудь подбирать для тебя. Мы с мамой всегда вдвоём покупаем одежду, чужие глаза могут зацепиться за то, что твои могли упустить.       — Не могу не согласиться, — Нэо с ухмылкой посмотрел на Юкико и демонстративно поправил воротник своей водолазки.       Я кинулась обнимать подругу, издавая тихие визги, и плевать, как это выглядит со стороны. Нэо довольно улыбался с этой картины, а Юкико рассмеялась, неловко обняв в ответ.       — Ты самая лучшая, самая любимая, самая очаровательная, — быстро тараторила я.       — Я сейчас покраснею!       — Погоди, не перебивай, — сказал Нэо, — мне интересно, когда у неё запас прилагательных иссякнет.       Теперь и я засмеялась вместе с друзьями, прячась за собственными волосами.       — Вот бы мне ещё встретить такого парня, как ты, — мечтательно сказала я, прижимаясь щекой к плечу девушки.       Продолжая меня обнимать, Юкико обратилась к Нэо шёпотом, прекрасно зная, что я услышу:       — Мне её разочаровать?       Брат ответил так же шёпотом:       — Это уже моя забота.              После знакомства с Юкико мне стоило бы бояться потерять с ней связь, но почему-то я была уверена, что с нами этого не произойдёт. Она сама того не осознавая «исцелила» Нэо, смотивировала меня быть такой же внимательной к людям, которых люблю, всё что Юкико даёт тебе — хочется вернуть ей в два раза больше. Хочется любить и уважать себя так же, как и она себя. В Юкико можно было видеть моих родителей, Нэо, Лию, мальчишек с которыми я дружила, но в то же время она не была на кого-то похожа, как и любой другой человек — Юкико такая одна среди миллиардов людей.       Если б я в детства знала, что трудности, с которыми я столкнусь, приведут меня к встрече с моей будущей лучшей подругой — я бы всё равно согласилась их пройти и не пожалела.