***
Наблюдая за битвой через призму одного из подарков Сарумана Хозяину, Азог зарычал от ярости, увидев, что люди и эльфы снова отступают, как трусы, которыми они и были, а также от ярости из-за собственной ошибки. Они убили его всадников на варгах! В его войске была всего лишь тысяча таких элитных всадников, и он только что потерял большинство из них. Хуже того, Азог не мог разглядеть многих деталей третьей, возможно, единственной настоящей, линии оборонительных укреплений, возведенных гномами и их союзниками, но он видел магию Шари’бурзум’кара (Человека, Рожденного из Тьмы), которая интересовала его Хозяина. Магия другого Истари также была видна в ловушке, которую они только что расставили на всадников Азога. Так что он не сомневался, что эта защита будет мощной. И у него нет ничего, что могло бы стрелять так же дальнобойно, как эти проклятые баллисты! Было совершенно ясно, что враг не только знал о приближении Азога, но и вовремя сообразил организовать действительно грозную оборону. Однако это не означало, что Азог остался без помощи. Во-первых, в его армии было более восьмидесяти троллей – поистине грозная сила. Большинство из них принадлежали к более слабой разновидности пещерных троллей, но двадцать были выведены и обучены в родной крепости Азога Гундабаде, и на них было достаточно брони и толстой ткани, чтобы защитить их от солнца. Их и пещерных троллей перевозили днем на телегах, запряженных варгами и накрытых брезентом. А ранее сегодня они были покрыты специальной мазью, которую Хозяин дал Азогу в больших количествах, чтобы защитить троллей от прямых солнечных лучей. Ходили слухи, что Хозяин пытался каким-то образом вывести троллей, невосприимчивых к солнечному свету. Азог не знал ни сколько правды в этих слухах, ни того, что входило в зловонную смесь, которую давали пещерным троллям и лицам гундабадских троллей. Но он знал, что это сработает, и они могут стать его ключом к победе. Азог покинул Дол Гулдур с отрядом из шести тысяч орков и четырех тысяч гоблинов. Он встретился еще с тремя тысячами гоблинов из Туманных гор, жаждущих отомстить за своих собратьев. Таким образом, хотя его потери на данный момент были серьезными с точки зрения всадников и, возможно, гоблинов, его основным силам еще предстояло вступить в бой. С радостным рычанием Азог протянул руку и ударил ближайшего гоблина, отправив его на колени всего на мгновение, прежде чем гонец быстро вскочил на ноги. Скороход-гоблин, специально натренированный на скорость, знал, что оставаться на коленях, пока военачальник отдает свои приказы, будет означать его смерть. И ему бы повезло, если бы это была быстрая смерть. — Беги к крайней левой группе троллей. Они уже должны были начать свое наступление, но удостоверься, — когда этот гонец убежал, другой получил удар ногой в бок, заставивший его пошатнуться, поскольку ему был отдан аналогичный приказ в отношении правого фланга. К этому моменту третий гоблин-скороход уже стоял на коленях, готовый к его приказам. Азог наградил его за это простым ударом по лбу, даже недостаточно сильным, чтобы оставить след. — Ты, прикажи третьей шеренге орков разделиться и усилить наши части. И скажи Крашу и Улизу, чтобы они не обращали внимания на барабаны, когда они начнут отбивать новые приказы. Гоблин на мгновение растерялся, но Азог зарычал на него, и он быстро снова поклонился, повторил его слова, чтобы показать, что правильно расслышал приказ, а затем повернулся, спрыгивая с подставки, которую Азог приказал установить на ряд тележек. Это позволило ему видеть как можно больше поля боя, насколько это вообще возможно. Затем он рявкнул приказ барабанщикам, которые, в свою очередь, начали отбивать ритм. Основная часть его армии набрала скорость, устремляясь вперед. Когда они это сделали, Азог тоже двинулся вперед, наблюдая, как армия врезалась в третью линию обороны. Здесь, наконец, проявили себя гномы. Они составляли ядро оборонительной линии, обрушиваясь на орков Азога с вершины искусственного гребня, расположенного между двумя естественными холмами, их фронт был защищен насыпью. Даже когда новые магические атаки начали обрушиваться на его основные силы, Азог улыбнулся, услышав, как шум боя становится все громче по мере того, как все больше его войск вступают в бой. Это позволит сосредоточить их внимание на фронте, а не на флангах. Что позволит троллям внести свой вклад.***
Наблюдая за битвой с высоты разрушенного входа в свое королевство в редуте, высеченном в скале горы, Торин нахмурился, задумчиво теребя бороду. — Ты видел еще каких-нибудь троллей? Увидеть этих зверей днем, несмотря на пасмурную погоду, было настоящим сюрпризом. — Нет, дядя, — быстро ответил Кили, пользуясь подзорной трубой, стоявшей поблизости. В лучшие времена у него было гораздо лучшее зрение, чем у Торина, и он все равно предпочитал сражаться как лучник, поэтому Торин назначил его командиром баллист. — Вы хотите, чтобы я приказал баллистам на боевом дежурстве начать пристрелку основного орудия? Или, может быть, подать сигнал катапультам возобновить огонь? Пока он говорил, четыре баллисты, уже находившиеся на этом посту, выстрелили одна за другой. Какими бы неопытными ни были гномы, управлявшие ими, болты баллисты все еще были смертоносны, оставляя небольшие борозды в рядах противника. Торин на мгновение задумался об этом, наблюдая, как битва охватывает весь фронт. Затем он покачал головой. — Нет, на катапультах. У нас осталось всего два заряда с магически усиленными чарами Гэндальфа. Лучше всего держать их про запас. Что касается баллист, оставьте две в резерве, и я хочу, чтобы наблюдатели были на флангах. Азог — это искусная и хитрая тварь. Сейчас он идет прямо на нас, делая именно то, что мы от него хотим, и мне это не нравится. — А что еще он мог сделать? Другие склоны холмов, защищающие городища, слишком круты, чтобы их можно было обойти. Это значит, что он должен пойти прямо на нас, верно? Усмехнувшись, Торин легонько шлепнул племянника по затылку. — Никогда не делай предположений о своем противнике. Мы были почти готовы сделать это со Смаугом до того, как я встретился с Гарри, и никто из нас не покинул бы Эребор живым, если бы мы пошли по этому пути. Кроме того, и кстати о Гарри, многие из расставленных им ловушек уже были преодолены или обойдены гоблинами, не оказав заметного влияния на битву в целом. И враг по-прежнему превосходит нас численностью более чем вчетверо. — Торин, Двалин просит тебя позволить ему и остальным выйти вперед и присоединиться к битве, — объявил Бильбо из-за спин двух гномов. Он только что взбежал почти на 18 лестничных пролетов и стоял там, едва переводя дыхание, что потрясло Бильбо, когда он оглянулся через плечо, прежде чем повернуться и посмотреть на Торина. Честное слово, если бы он все еще думал: "Я тот самый хоббит, который так давно покинул свою нору... — это наверняка излечило бы его от этой мысли. — Интересно, что подумают мои соседи и эти Саквилль-Бэггинсы, когда увидят меня?" Торин посмотрел на Бильбо и был удивлен, увидев, что помимо лука и стрел на хоббите была кольчуга из мифриловой чешуи — подарок Торина, сделанный ему несколько дней назад. Работа на ней была настолько тонкой, что она выглядела почти, как шелковая рубашка, и была хоббиту настолько велика, что доходила до середины бедра. Но эта мифриловая чешуя была устойчива к любому виду оружия. Торин верил, что это остановит удар даже тролля. А на боку Бильбо держал меч в ножнах, в то время как на спине рядом с натянутым луком и колчаном висел небольшой щит. — Скажи Двалину, чтобы он был терпелив. Все мы пойдем вперед вместе с чрезвычайным резервом, когда мы понадобимся, чтобы заткнуть дыры. Но пусть сначала наши кузены сделают своё дело. Бильбо выглядел смущенным, но Кили кивнул, понимая, о чем говорит его дядя. Даин и его люди пришли сюда сражаться за Одинокую гору не только из-за семейных связей, но и потому, что у многих из них тоже были семьи в Эреборе, когда он пал. Семьи, чьи выжившие, без сомнения, захотели бы вернуться, и многие люди в армии Даина стремились заслужить право присоединиться к ним, находясь под влиянием рассказов об Эреборе в период его расцвета — величайшем из королевств гномов, оставшихся в Средиземье. И что может быть лучше для того, чтобы заслужить свое место в новом королевстве, чем защитить Эребор в трудную минуту? Затем Торин подошел к Бильбо и слегка сжал его плечо: — И даже если мы действительно пойдем вперед, я бы не хотел, чтобы ты был с нами. Линия фронта — это не место для вас, мистер Бэггинс, Бильбо. Ты уже много раз с лихвой заслужил свою награду, и твоя дружба слишком дорога для меня даже сейчас. Но сегодня тебе не обязательно стоять там вместе с нами. — Даже если так, я буду сражаться изо всех сил, — твердо ответил Бильбо. — Я согласен, что не лучший воин и вообще не боец на передовой, но уверен, что мои лук и стрелы могут изменить ситуацию, — затем он злобно ухмыльнулся, вызвав ответные улыбки на лицах ближайших гномов. — И кто знает, раз я так мал, возможно, орки и гоблины не заметят моего маленького укуса, вплоть до того момента, пока я не проткну нескольких из них насквозь. Торин и Кили оба громко рассмеялись над этим, в то время как другие гномы поблизости, которые работали над осадными машинами или выкрикивали уточнения командам баллист, кивнули с чем-то похожим на одобрение, несмотря на мгновенный гнев при виде кого-то не их расы, одетого в мифриловую кольчугу такого прекрасного качества. Но всем им, из которых мало кто общался с Бильбо с момента прибытия армии, было очевидно, что маленький хоббит заслужил определенную репутацию у короля. На самом деле Бильбо испытывал искушение использовать кольцо, чтобы попытаться подобраться поближе к Азогу и убить его. Это был неблагородный поступок, но если он чему и научился в этом путешествии, так это тому, что в битве о чести нужно забыть, если только твой противник не такой же благородный, как ты. Условие, которого, по сути, не случалось ни разу с тех пор, как Бильбо покинул Шир. Однако хоббит отказался от этого, когда увидел, насколько велико войско и сколько других врагов всегда было вокруг Азога. Хотя кольцо делало его невидимым и даже в определенной степени скрывало его запах, это не означало, что орки не могли просто наткнуться на него, обнаружив таким образом. В этот момент крик одного из наблюдателей, стоявших на левом фланге, заставил Торина броситься к нему, на мгновение забыв о Бильбо. — Что такое? Гном, который пользовался одной из подзорных труб, привезённых Даином с собой, передал её Торину, указывая вдаль. Большая группа троллей собралась с подветренной стороны холма и теперь двигалась, чтобы атаковать эльфийскую крепость на правом фланге, которой командовал Гэндальф. Большое войско, по крайней мере, от десяти до пятнадцати тварей, больше троллей, чем Торин видел со времен предпоследней битвы с Азогом в Войне гномов и орков. — Хороший улов! — Торин поздравил молодого гнома, хлопнув его по спине, а затем крикнул ближайшим командам баллист, чтобы они повернули свое оружие в этом направлении. Одна из них, та, что оставалась неподвижной на этом конце редута, выстрелила почти мгновенно, убив тролля ударом в верхнюю часть груди. Второй потребовалось время, но вскоре она тоже начала стрелять. Однако крик с другого конца каменного частокола заставил Торина броситься в том направлении, прежде чем он смог увидеть результат второго выстрела. Там происходило тоже самое, хотя на этой стороне троллей было меньше. — Вестовой! — молодой гном вышел вперед от входа в частокол, решительно отсалютовав Торину ударом кулака в грудь. — Найди внизу другого своего товарища. Я хочу, чтобы сообщение было отправлено в оба эльфийских лагеря. Они должны подготовиться к тесному взаимодействию с троллями. Враг пытается обойти нас с двух сторон. — Это еще не все! — это был голос Бильбо, но мгновение спустя к нему присоединился Кили, и крик перешёл в песню дрозда, который так помог им найти тайный вход, теперь он мчался внутрь горы, ведя за собой несколько сотен своих собратьев над головами гномов. Торин собирался сердито крикнуть им вслед, но поймал взгляд своего племянника и вместо этого присоединился к нему и Бильбо. Затем он уставился не на происходящее внизу, а почти прямо перед собой и выше, туда, где начала снижаться огромная туча птиц. — Огонь! Поставьте жаровни и другой огонь рядом с отверстиями! — Бильбо закричал, натягивая лук и готовя стрелу, глядя на приближающуюся орду птиц. — И огненные стрелы тоже! Мы никогда не сможем оставить рану в этом паническом бегстве на крыльях простыми стрелами, но мы могли бы их отпугнуть.***
Когда Гарри и Бард присоединились к Балину, командовавшему отрядом гномов и людей, Леголас оставил Тауриэль, чтобы отвести Невидимое Воинство за третье укрепление. Там она и остальные должны были обеспечить дальнейший огонь лучников из центра, в то время как Леголас двинулся помогать Гэндальфу командовать крайним правым фортом по приказу своего отца. Трандуил точно знал, как мало у его офицеров было опыта командования такого масштаба, и он доверял своему сыну больше, чем кому бы то ни было, несмотря на их недавние разногласия. Посовещавшись с несколькими офицерами, Леголас занял позицию на ближайшей к месту сражения стене форта, командуя лучниками. Хотя обычные солдаты не были столь искусны в передвижении незамеченными или выслеживании врага, их стрельба из лука была почти такой же хорошей, как у мужчин и женщин Невидимого Воинства. Они наносили ужасный урон врагу, которому, чтобы достать лучников, пришлось стрелять вверх по холму и на вершину стены, которую возвёл Гарри. Это было не совсем односторонне, но они теряли намного больше, чем попадали сами, и внизу перед главной линией фронта скапливались тела, причем ни один из врагов пока даже близко не подошёл к фортам. Леголас на мгновение остановился, ослабив натяжение лука, и посмотрел на правую стену форта, услышав с той стороны, звук, похожий на удар большого тесака по мясу. Там и на стене, обращённой фасадом к форту, он увидел лучников, которые начали еще более поспешно стрелять во что-то. Прежде чем он успел послать гонца узнать, что происходит, раздался крик одного из эльфов: — Братья, небо! Посмотрите на небо! Леголас сделал это, мгновенно выпустив стрелу из своего лука вверх в большого ворона, который собирался опуститься ему на лицо. Но следом за ним прилетели сотни, тысячи, неисчислимые стаи ворон, воронов и других падших птиц. Обычно эти пожиратели падали появлялись только после битвы. Но сейчас они не ждали своей пищи. Вместо этого они атаковали когтями и клювами по всему полю боя, закрывая обзор лучникам вокруг Леголаса и на другом холме, а также еще больше заслоняя солнце в этот и без того пасмурный день. — Поднять щиты, поднять щиты! — Леголас закричал, затем выкрикнул дальнейшие приказы, пытаясь использовать огонь, чтобы отпугнуть птиц. Но их было так много! Вскоре эльфы начали падать от их атак, крича, когда коготь или клюв находили глазное яблоко или плоть, отрывая их. Леголас даже потерял часть уха в результате этого нападения, в то время как эльф рядом с ним упал, крича, когда его глаз был вырван из глазницы. Леголас убил нападавшего, но это было слабым утешением Там, куда он переместился, чтобы встать в центре лагеря-крепости, Гэндальф до этого ухаживал за ранеными, и большинство раненых из Невидимого Воинства были отправлены к нему. Тогда он зарычал, и от этого звука дрожь пробежала по воздуху, а не только по спине ближайших эльфов. Птицы, пытавшиеся напасть на него, мгновенно улетели. Это их не спасло. Воткнув свой посох в землю, Гэндальф схватил его обеими руками и начал произносить заклинание. Воздух стал двигаться вокруг него, движение медленно поднималось вверх, а затем менялось как по силе, так и по скорости. Тонкий цилиндр, состоящий из быстро движущегося воздуха, начал формироваться над защитниками. Это раскидало птиц вверх и в стороны, прервав их атаку, сломав крылья и, как следствие, удерживая их подальше от армии. Эта зашита простиралась не очень далеко и не могла прикрыть бойцов, дислоцированных в Эреборе. Но там идея Бильбо о множестве небольших костров, разведенных для того, чтобы дым поднимался вверх и уносился в небо, сработала достаточно хорошо. Только три гнома погибли до того, как разгорелся огонь, а дым распугал птиц. В этот момент Гарри находился недалеко от линии фронта, стоя на вершине импровизированного холма, сложенного из деревянных бревен и валунов, покрытых грязью, у подножия которого был длинный ров. Вокруг него гномы стояли сомкнутым строем, нанося удары сверху вниз по атакующим оркам и гоблинам, в то время как позади них люди ударами длинных пик уничтожали врага прежде, чем тот успевал добраться до гномов. Он и остальная часть линии фронта еще не подвергались нападению птиц, но они видели это и, очевидно, заметили ослабление огня со стороны эльфийских фортов. — Ты можешь что-нибудь с этим сделать, Гарри? — спросил Бард. Он все еще стрелял из своего лука, посылая стрелы в любого орка, который казался крупнее обычного или отдавал приказы. — Может быть, — ответил волшебник, порезав щёку одному орку. Крошечный порез начал гноиться прямо на глазах, кожа треснула, и из пореза потекла черная кровь, когда орк закричал, откатываясь назад, держась за голову обеими руками. Он был мертв еще до того, как упал на землю, яд, содержащийся в мече Гриффиндора, быстро расправился с орком. Поскольку они видели это не в первый раз, никто из окружающих гномов или людей ничего не прокомментировал. Вместо этого по жесту Гарри два гнома двинулись вперед, чтобы занять его место, и Гарри отступил от линии фронта, уставившись на сдерживаемый воздушный вихрь над ними. Казалось, что он движется не так быстро, как следовало бы смерчу, но у Гарри не было других слов, чтобы описать это. В конце концов, он никогда не изучал метеорологию. Однако одна вещь, которую Гарри действительно знал о воздухе, заключалась в том, что он мог довольно хорошо раздувать огнь. Он набрал полные пригоршни земли, попросив нескольких ближайших людей сделать то же самое, а затем превратил почву в очень мелкую муку, качая головой оттого, как это повлияло на его запасы магии даже сейчас. Даже учитывая его связь с Песней Арды, этому миру не очень нравилась трансфигурация. Несмотря на это, он использовал следующее заклинание, чтобы поднять частицы в воздух, где ветер Гэндальфа подхватил их, закружив муку вверх и прочь. Затем Гарри применил третье заклинание, послав тонкую струйку пламени вверх. Частицы загорелись на ветру и разнеслись повсюду, создав огромный пожар всего в метре над эльфами на стенах форта по обе стороны от основной линии фронта. Огонь был таким жарким, что многие эльфы вскрикнули, падая на колени, но это было ничто по сравнению с тем, что случилось с птицами. Тысячи из них обуглились в одно мгновение, в то время как другие просто мгновенно превратились в пепел. Те, кто выжил, будучи выше своих собратьев, поднялись еще выше. Однако ущерб уже был нанесен. Несколько сотен эльфов пали жертвой птиц, особенно слева, куда ветер Гэндальфа долетал медленнее всего. И теперь все больше и больше орков устремлялось вверх по небольшому холму против линии обороны, и гномы и люди начали умирать, даже когда Гарри прыгнул вперед, используя больше магии, чтобы помочь защитникам. И все же передняя линия обороны гномов и людей на данный момент была всего лишь побочным фронтом. В то время как основная часть его армии была задействована на этом фронте, хитрый удар Азога пришелся по самым дальним сторонам фортов. Переход значительно замедлил эти атаки, и они понесли потери от дальней баллисты гномов. Тем не менее, стены теперь были в пределах досягаемости троллей, которые несли с собой массивные цепные абордажные крюки, чтобы эти стены снести.***
Тролли забросили свои огромные гарпуны вперед, на стены фортов. Каким бы прочным ни был камень, он не мог противостоять более чем дюжине троллей, тянувших его с разных сторон. Эльфы наверху оправились от натиска птиц и начали стрелять в троллей сверху, заставляя гигантов рычать от ярости. Стрелы врезались в их броню или открытое тело, но не причиняли реального вреда. Трандуил отвечал за этот форт, снял многих своих людей со стен и спустился в сам форт, чтобы лучше сражаться с птицами. Но когда магия Гэндальфа заставила тех снова подняться в воздух, он быстро приказал своим подчинённым вернуться на стены. Теперь Трандуил стоял там, хладнокровно и эффективно направляя лучников вокруг себя. Он едва успел отвести взгляд, когда одна из цепей тролля попала ближайшему эльфу в лицо, превратив его в кровавое месиво, прежде чем с лязгом упасть на стену. Он просто опустил клинок, разрезав грубое железо, заставив тролля утянуть цепь, теперь уже без крючьев, обратно за парапет. Тролль внизу потянул канат обратно, затем, казалось, пришел в замешательство, не обнаружив крюка на конце. Затем один лучник попал монстру прямо в глаз. Стрела вошла недостаточно глубоко, чтобы убить тролля, но она определенно привела его в неистовство, он закричал и попятился, набрасываясь на нескольких ближайших орков, пока один из его собратьев сильно не ударил его по голове, отправив на землю. Но этот эльф умер мгновением позже, когда две черные стрелы вонзились ему в грудь, пробив доспехи и заставив его рухнуть без звука с пробитыми сердцем и желудком. Еще одного эльфа оторвало от стены одной из петель, попав вокруг его брони на плече и шее как раз под правильным углом, чтобы не убить его, но ухватиться за плечо. В следующее мгновение его сдернуло со стены так же легко, как рыбак подсекает улов. — Пока не обращайте внимания на орочьих лучников. Каждые двадцать лучников выбирают себе другую цель — тролля. Цельтесь в головы! Глаза и рот — их единственные по-настоящемууязвимые места, — спокойно сказал Трандуил, но каким-то образом его голос донесся до всей стены, обращенной к троллям. В другом месте лучники продолжали стрелять вниз, в центр главного поля боя, но все больше орков выдвигалось сюда, чтобы поддержать троллей. И как раз в тот момент, когда Трандуил пытался восстановить контроль над хаосом, первая часть стены форта рухнула, гигантский кусок верха стены был оторван одним из троллей. Мгновенно несколько орков бросились вперед, карабкаясь через брешь. Их встретила небольшая шеренга эльфийских воинов. Их длинные, тонкие алебарды взметнулись, когда нападавшие попытались спуститься по ныне разрушенной стене. Сталь с хрустом врезалась в доспехи и орочьи тела, убив многих, и вскоре павшие еще больше забили дыру. Но вскоре к первому натиску присоединились другие, поскольку тролли продолжали оттягивать назад свои канаты, а затем снова и снова швыряли их вперед, вырывая куски стены. Пока что погибло трое из их числа, но этого было недостаточно, а эльфы Трандуила потеряли более семидесяти убитыми от огня вражеских лучников. Вскоре была проделана еще одна дыра побольше, и Трандуил окинул её взглядом с близкого расстояния, затем покачал головой и переместился к стене над ней, прежде чем спрыгнуть вниз и занять место в центре бреши прямо перед тем, как несколько орков собирались добраться до него. Его клинок метался как молния, не коля, а рассекая. Один удар пришелся орку поперек горла, заставив его упасть, выронив оружие, чтобы схватиться за горло в тщетной попытке остановить кровотечение. Еще один разрез вспорол боковую часть брюха, заставив его кишки медленно выскользнуть наружу, пока тот кричали в агонии. Третьему орку рассекло запястье, когда он выставил вперед свой неуклюжий, грубый меч. Трандуил легко переместился в сторону, едва пропустив меч противника мимо себя, прежде чем нанести удар, и оружие выпало из внезапно ослабевших пальцев, когда орк, как и его товарищ, пытался остановить кровь из своего перерезанного горла. За ними последовали еще четверо, а за ними – еще больше. — Отступайте до самой южной стены. Сохраняйте контроль над ситуацией, стреляйте в бреши по мере их появления. Сформируйте внутри стену из щитов, — приказал Трандуил. Воины Трандуила вокруг него быстро подчинились, хотя с тех пор, как король переместился, чтобы защищать именно эту брешь, уже пало много эльфов. Трандуил отступил, проходя сквозь образовавшуюся стену щитов, а затем начал петь. Это не была счастливая песня, песня о древнем прошлом или красивых местах. Нет, это было магическое заклинание, вплетенное в музыку, усиливающее заклинание, которое собирало энергию земли внизу и передавало ее эльфам вокруг Трандуила. Это оказало свое влияние на стену щитов, когда орки врезались в нее, быстро протискиваясь через различные пробоины в укреплениях. Оборона была сильна, и орки не могли полностью перестроить собственную линию атаки, чтобы отбросить эльфов назад. Численное преимущество на земле внутри форта было на стороне эльфов, и они удержались. Но позади рвущихся вперед орков рушилось еще больше участков стены благодаря троллям и еще большему количеству врагов. Один из этих троллей исчез, когда снаряд баллисты с Одинокой горы врезался в его бок. Другой лишился головы от аналогичного попадания, но третий снаряд врезался в угол форта, пробив стену насквозь и вызвав большой обвал, образовав еще большую дыру, через которую могут хлынуть ещё больше орков, как только улягутся пыль и обломки. «Будь прокляты эти гномы! Неужели они ничего не могут сделать правильно?»– зарычал внутренне Трандуил, хотя и продолжал петь, и тела начали скапливаться перед стеной щитов эльфов, вооруженных алебардами. Похожая история происходила и на другой стороне. Но там Леголасу потребовалось больше времени, чтобы осознать угрозу троллей самой стене, и его бойцы получили больше урона от нападения птиц. Но здесь у них был Гэндальф. Эльфы с благоговением наблюдали, как похожий на смертного старика Истари ударил своим посохом о землю и вызвал молнию, которая попала в морду троллю в доспехах, прежде чем прыгнуть на другого, затем на третьего и скрыться из виду. Как только это произошло, Гэндальф развернулся к ближайшим эльфам: — Чего вы ждете, дураки! Прочь со стены! — Слушайте Митрандира! Постройте в лагере стену из щитов! — крикнул в свою очередь Леголас. Как и было приказано, остальные быстро начали выстраиваться в сплошную линию со щитами и алебардами, а их офицеры начали песню-заклинание, подобное тому, что исполнял Трандуил. Орки бросились вперед, врезавшись в эту стену, а затем по приказу офицера щиты слегка сдвинулись в сторону, и алебарды взметнулись вверх размашистыми движениями, кроша орков дюжинами. Гэндальф оказался впереди этого отряда, защищенный от атакующих орков частью стены, которая все еще стояла, и медленно отступил, держа посох в одной руке и меч в другой. Он развернулся, заставляя Гламдринг блокировать удар, в то время как его посох обрушился на ногу другого орка, врезавшись в нее с силой, подобной удару молота, свалив орка на землю. Быстрый удар посоха — и орк умер, а Гламдринг запел в другой руке Гэндальфа, обезглавив другого орка. Вновь выпущенный на врагов, для уничтожения которых он был создан, меч беспрепятственно выискивал уязвимые места противника. Еще пять орков погибло за те секунды, пока Гэндальф медленно отступал к стене щитов, двигаясь теперь вперед, чтобы встретиться с ним. Леголас последним выбрался из разрушенной части стены и прыгнул на одного из троллей, вонзив свой длинный охотничий кинжал ему в шею. Кровь брызнула ему на руку, и он скривился от отвращения, даже когда безумные удары тролля отбросили его в сторону. Он перекатился после удара, но услышал треск своего лука под собой, заставивший его выругаться по-эльфийски, прежде чем избавиться от своего ставшего бесполезным колчана, схватить щит у упавшего орка и использовать его в качестве защиты от удара гоблина. Он перенаправил удар, затем поднырнул под второй, его кинжал взметнулся и глубоко вонзился в бедро орка. Леголас отразил еще один удар и размозжил голову орка цепью. Оттолкнув этого орка, сам он тоже упал назад, когда стрелы с глухим стуком вонзились в орков вокруг него. — Отступайте, мой принц! — крикнул один из армейских офицеров. — Отступай, Митрандир! Ты не сможешь удержать их там в одиночку! Истари, казалось, несколько секунд не соглашался с этим, ожидая, пока тролль не пролезет в одну из дыр, прежде чем произнести простое слово на валарине: — Толкай. По его слову воздух внутри форта превратился в мощный таран. Он приподнял тролля над землей на несколько дюймов и швырнул обратно к своим собратьям, где тот начал молотить руками и кричать от гнева и паники. — По какой-то причине тролли всегда впадали в панику, когда их вот так швыряли на спину. Я вижу, никакая селекция не помогла избавиться от этого… — пробормотал старик, когда он повернулся и побежал к ожидавшей его стене щитов. Они с Леголасом одновременно достигли стены щитов, и чтобы им пройти, эльфы расступились, прежде чем перестроиться, поскольку все больше орков протискивалось через бреши, несмотря на все усилия лучников. А следом за ними появились тролли. Они пренебрегли дальнейшим разрушением внешней стены, как они делали это против Трандуила. Вместо этого эти тролли двинулись в форт так быстро, как только могли, даже растоптав некоторых орков, когда те пытались напасть на эльфов. Причиной этого стал поистине смертоносный огонь, исходивший с Одинокой горы. Леголас наблюдал, как еще один болт из баллисты обрушился вниз, поразив не одного, а двоих троллей: одному оторвало руку, прежде чем врезаться в другого с такой силой, что Леголас услышал, как его нагрудная пластина разлетелась под ударом, без сомнения, вместе с несколькими ребрами. Тролль упал, хрипя, задыхаясь, хватаясь за грудь, чтобы снять поврежденную нагрудную пластину, но ничего не добился. Однако Леголас отвернулся от этого зрелища, когда его внимание отвлёк крик, донесшийся с одной из стен. Стрелы летели вверх, к вершине крайней справа стены форта. Прежде чем Леголас успел что-либо предпринять, лучники защитников наверху подавили вражеский огонь. Но это не помешало большему количеству орков проникнуть внутрь форта, а вместе с ними и троллям. Леголас обменялся взглядом с Гэндальфом, который оглянулся, затем покачал головой и обрушил еще одно заклинание молнии на одного особенно большого, уродливого тролля в шлеме, полностью закрывающем морду, когда тот бросился вперед, волоча за собой цепь и собираясь запустить ее вперед. Этот тролль упал, его шлем превратился в расплавленный металл от удара молнии, возможно, он умер от боли, пока Леголас выкрикивал приказ: — Отступайте! Отступайте через лагерь! Не дайте троллям добраться до линии!***
Торин сердито нахмурился, оглядывая поле боя. Там было больше троллей, чем кто-либо ожидал, и местность, защищавшая крайний правый и левый фланги армии, не оказалась для них настоящей преградой. Это замедлило продвижение врага и, возможно, оттеснило большую часть орков с флангов дальше к центру, но тролли смогли до определенной степени игнорировать это. — Сэр, мы больше не можем нацеливаться на троллей, атакующих нужный форт. С этого ракурса нам пришлось бы крушить стены, чтобы добраться до них, даже если бы мы могли их видеть. Торин сильно дернул себя за бороду, уставившись в указанном направлении, а затем слегка повернулся, оглядывая на поле боя, но на самом деле – стену в направлении Одинокой горы, где ждали всадники Даина на боевых кабанах. "Должен ли я приказать им атаковать фланг противника? Они могли бы, по крайней мере, сорвать атаку на Трандуила. Будь он проклят за то, что заставил меня спасать его, чтобы спасти эту битву!" Однако, прежде чем он успел что-либо сказать, раздался крик Кили. Торин обернулся только для того, чтобы в шоке уставиться в центр поля боя.***
Тролли были посланы не только с флангов, чтобы атаковать эльфийские крепости. Большинство из них так и сделали, но тролли Гундабада, самые крупные и тяжеловооруженные из всех, были собраны Азогом, чтобы сокрушить центр обороны гномов и людей. Эта оборона держалась до этого момента. Использование склона и рва под ним дало обороняющимся заметное преимущество в сочетании с тяжелой броней и щитами гномов. Использование людьми для поддержки гномов длинных копий так же приносило свои плоды. Гарри тоже так расточительно пользовался магией, что знал: ему пришлось бы по меньшей мере дважды терять сознание, если бы он не заслужил покровительства Ариэн. По мере того, как битва продолжалась, Гарри заметил, что огненные заклинания давались ему легче и отнимали гораздо меньше энергии, чем любые другие чары. "Это знак благосклонности Ариэн?" – размышлял он, посылая огненную стрелу вниз, в группу орков, пытавшихся взбежать по небольшому склону к сражающейся линии защитников. В зоне прямого попадания все они превратились в огромное количество пепла, в то время как те, кто находился вокруг огненного шара, кричали от жара или были охвачены огнем от крошечных искр пламени, достигавших их. Или ему казалось, или огонь действует так, как будто эти орки сделаны из бензина и сухой соломы? Тут его осенила мысль, и он нахмурился, обдумывая ее. Он помнил, что вокруг орков и других темных существ существовало своего рода поле подавления магии, основанное на власти Тёмного Вала, но верно ли обратное? Что заклинания, основанные на власти Валар, могут нанести этим существам больший урон, чем это было бы в противном случае? Или это просто влияние Ариэн? Он знал, что предполагается: эти существа боятся солнца. Он не придал этому значения, потому что вся эта армия маршировала и днем, и ночью. Но если это так… Однако крик Барда отвлек внимание Гарри от размышлений и режущих заклинаний и огненных шаров, которые он посылал в атакующую армию. Над головами нападавших несколько больших бревен пролетели по воздуху, как будто кто-то бросил особенно большую ветку собаке, и устремились к обороняющимся. Если они попадут в них, то сокрушат десятки защитников, а если те попытаются уклониться от них, то создадут слабые места в линии пехоты гномов. Гарри отчаянно развернулся, направив свой меч на одного из них, используя клинок Гриффиндора, чтобы направить свое заклинание. Огненное заклинание врезалось в бревно и не превратило его полностью в пепел, как надеялся Гарри. Попадание огненных шаров замедлило движение бревна и подожгло его, но оно все равно врезалось в вершину холма, отбросив нескольких гномов назад с воплями ярости и боли, когда огонь лизнул их. Эти проклятия превратились в крики веселья, когда горящее бревно покатилось вниз по небольшому склону, врезаясь в еще большее количество орков и гоблинов. И когда бревна остановились на месте, пламя поджигало врагов поблизости, заставляя их отступать. Это позволило бревну продолжить движение вниз, в ров, где оно раздавило еще больше орков и гоблинов. В других местах не раздавалось криков веселья, когда брошенные бревна беспрепятственно обрушивались вниз, сбивая с ног закованных в броню гномов, раздавливая десятки, а затем убивая некоторых людей, когда бревна скатывались с противоположной стороны холма, открывая брешь в линии. Гномы по обе стороны от дыр быстро двинулись, чтобы прикрыть их, но ущерб был нанесен. Не заботясь о собственной безопасности, гоблины и орки по ту сторону линии фронта упорно продвигались вперед, прорываясь между укреплениями и расширив несколько брешей. Полагая, что люди и гномы сами в состоянии там разобраться, и все равно не имея возможности что-либо разглядеть сквозь толпу тел, Гарри обратил свое внимание на поле боя, а именно – к существам, которые бросали эти бревна. Двадцать троллей двинулись вперед, как средневековые танки, рыча и перекрикиваясь, переключив свое внимание теперь на Гарри по какой-то громогласной команде, которую он не мог расслышать из-за шума битвы. Гарри задумчиво наблюдал за ними, зная, что в его репертуаре нет ни одного заклинания, которое могло бы проникнуть так далеко сквозь такое количество тел. Если только… если только он не заблуждается в том, что присяга на верность Ариэн повлияла и на его магию. Но ее сила заключается не только в огне. Это так же касается света. И Гэндальф всегда подчеркивал, что заклинания Света были одними из самых смертоносных для существ, созданных Великой Тьмой. Пришло время убедиться, так ли это. С этими мыслями Гарри начал творить заклинание. По сути, это было заклинание света, похожее на Люмос, по крайней мере, изначально. Но вместо того, чтобы создавать свет из ничего в своей руке, волшебник собрал солнечный свет сверху. Это был другой тип заклинания, более старая версия, по сути, из того, что он помнил, читая о нем. В основном он использовался для ритуальной работы, когда волшебник использовал настоящий солнечный свет, а не обычный старый магический свет. И тогда Гарри сделал жест рукой. Из двух пальцев его свободной руки вырвался луч раскаленного красного света, ударив одного из троллей в голову, прожигая его бронированную кожу и кости, прежде чем выжечь другую сторону. В существе была проделана аккуратная дырочка, прямо по центру его мозга. Хотя тролли были настолько глупы, тому потребовалось несколько минут, чтобы понять, что он мертв, прежде чем рухнуть на бок, придавив под собой нескольких гоблинов. Гарри вытаращил глаза, получив удар в бок, который заставил его споткнуться и убил бы его, если бы не гном, который вмешался и принял удар на свой щит. В бок Гарри попал щит гнома, а не клинок. — Это было великолепно, человек, но вернись в игру! — Верно, — Гарри отшатнулся назад, что привело к тому, что другие гномы переместились на его прежнее место. А затем он встал позади них, указывая поверх их голов, и снова начал творить то же заклинание, только большего размера. Облака над ним начали расступаться, и сквозь прорехи между ними стал виден солнечный свет. При его словах каждый тролль, участвовавший в битве, остановился, уставившись вверх в ужасе. — Во имя Манвэ, Ауле и Ариэн, убирайтесь с этой земли! — с каждым именем Гарри чувствовал, как сила перетекает из окружающего мира в его заклинание. Он даже почувствовал восторг Ариэн и внезапный интерес к тому, что делал её майа, не понимая, как это делается, но зная, что Гарри взывает к ее силе, чтобы создать атакующее заклинание. Никогда не говори, что Ариэн не ненавидит созданий Моргота так же сильно, как они ненавидят ее… Свет сверху упал на Гарри всего на мгновение, сконцентрировавшись в его руке, которая сверкала почти как отражающее зеркало, удерживаемый и направляемый его жестом вперед теми же двумя пальцами, посылающими эту энергию подобно лазерному лучу, которым юноша управлял, с одного конца поля боя на другой. Там, куда попадал этот луч, головы орков отсекались с легкостью раскалённого ножа, режущего масло , а тролли умирали, разрубленные пополам. Половина армии, стоявшей лицом к центру оборонительных укреплений, погибла мгновенно. Однако это забрало много сил. Даже когда вражеская армия отступила, Гарри, задыхаясь, рухнул на землю и покатился вниз по склону небольшого рукотворного холма со стороны защитников.***
Торин уставился на ущерб, нанесенный магией Гарри. Со своего наблюдательного пункта Дубощит мог видеть, что, что бы ни сделал его друг, это не уничтожило всю орду начисто, но вырезало значительную ее часть. И теперь центр оборонительной линии вообще не подвергался давлению. Действительно, силы тьмы там отступали, ужас, шок и страх охватывали их. Но они вернутся – нет сомнений. Тем не менее, это был шанс, и Торин ухватился за него, развернулся и помчался к воротам, чтобы провести их вниз по склону горы ко входу в Эребор. — Найди всадника, назначенного для наездников на кабанах. Я хочу, чтобы они выдвигались немедленно! — на бегу он набросал краткое сообщение вместе с визуальными инструкциями о том, куда он хотел, чтобы Даин нанес удар. — Тогда прикажите катапультам загрузить еще один комплект специально подготовленных зарядов Гэндальфа. Я хочу, чтобы они были нацелены в эту точку! И снова Торин добавил изображение того, что он хотел, и дополнительные инструкции, прежде чем выскочить из лестничного колодца на главную дорогу через Эребор. — Мы разобьем их в центре, а затем отойдём на правый фланг, когда Даин и его всадники ударят по другому. У нас есть шанс закончить всю эту битву сейчас, если мы сможем добраться туда вовремя, прежде чем враг сможет перегруппироваться.***
В то время как центр атакующей армии отшатнулся от ужаса магической атаки Гарри, на обоих фронтах всё было не так хорошо. Леголас терял все больше бойцов, пробиваясь обратно через небольшой лагерь внутри форта на другую сторону. Поскольку его лучники устроили дуэль с лучниками орков, они не могли выставить достаточную огневую мощь, чтобы остановить орков от постоянных ударов по его линии, а за ними шли тролли. Отряд держался вместе, но с трудом, и только благодаря Гэндальфу и необузданной храбрости его воинов. — Продолжайте отступать! — закричал Леголас, выпуская стрелу, которая в конце концов попала в глаз одного из троллей после шести израсходованных впустую. Массивный цеп существа, которым оно вращало вокруг своей головы, отлетел в сторону, врезавшись в группу орков, убив многих из них. — Продолжайте отступать, восстановите линию щитов по другую сторону задней стены! — он посмотрел на одного из эльфов, следовавших за ним, и приказал ему поднять вымпел с зеленым и светло-серым шахматным рисунком на нем. По этому, заранее условленному, сигналу мужчины и женщины на стенах, которые никогда бы не услышали его приказов, начали спускаться. Несколько человек присоединились к рукопашной схватке, в то время как другие продолжали стрелять в орду поверх голов своих собратьев, теперь направив свои луки на троллей. У Леголаса закончились стрелы, он схватил меч у упавшего эльфа и вступил в рукопашную схватку, обогнув палатку и ударив своим мечом в бок орка, который как раз собирался прикончить раненого эльфа. Леголас схватил эльфа, оттолкнув его себе за спину, пока сражался еще с двумя орками, когда те бросились на него. Оба упали, но другой раненый тролль неуклюже двинулся к нему через лагерь, круша палатки. У него не было оружия, но троллю оно было и не нужно, чтобы раздавить кого-то в кровавое месиво. Оттолкнув раненого солдата за спину, Леголас подождал, а затем уклонился в сторону от безумного натиска тролля, взмахнув мечом. Тролль споткнулся еще несколько раз, но его нога не выдержала, сухожилия под коленом были разрублены. Он развернулся, пытаясь ударить кулаком, но Леголас увернулся от него, его меч вонзился в подмышку монстру, причинив тому ужасную боль, и рука тролля, в свою очередь, обмякла. Затем Леголас оказался позади него, вскочил ему на спину и нанес удар сверху вниз. Добрая эльфийская сталь вонзилась прямо троллю в спину, перерубив позвоночник и заставив его обмякнуть, упасть мордой вперед и издать пронзительный вопль. Леголас спрыгнул с него, но оказался в окружении орков. Он получил несколько ударов по плечам и ноге, ни одного серьезного, поскольку он нырял и уворачивался, защищаясь своим мечом, не имея возможности ответить, пока двое его товарищей не ворвались в периметр круга, убив по очереди двух орков. Леголас убил третьего и присоединился к ним, отступив, прежде чем остановиться. Эльф, которого он пытался спасти минуту назад, лежал мертвый в грязи лагеря, рядом с ним лежал мертвый гоблин. Меч гоблина пронзил живот эльфа. Внезапно с ясного неба ударила молния, и несколько эльфийских палаток загорелись, заставив орков и троллей, которых в лагере осталось всего трое, на секунду остановиться. — Отступайте, глупцы! — взревел голос Гэндальфа. — Следуйте совету Митрандира, господа, — Леголас старался говорить нарочито беззаботно, пытаясь не выказать ни печали, ни шока от того, что он только что увидел, зная, что этот эльф, имени которого Леголас даже не знал, был всего лишь одной из сотен жертв в этот мрачный день. — Давайте убираться отсюда. Леголас нашел сигнальщика и приказал последнему акту развернуться на сцене, а сам отступил назад. Стена, обращенная к центру поля боя, неохотно сдавалась, но в конце концов они были переформированы и двинулись назад и вниз по внутренней линии холма к последней линии обороны перед Эребором. Орки и пылающие тролли бросились за ними, но как только они это сделали, катапульты, созданные жителями Железных Холмов, открыли огонь по ним и стене позади них. Несколько баллист над входом в Эребор также начали стрелять, убив последнего из троллей. Люди бросились к отступающим эльфам, неся больше стрел и носилок для раненых, невзирая на обстрел со стороны наступающих орков. К сожалению, хотя его потери и близко не были такими тяжелыми, как у Леголаса, Трандуил был не таким организованным. Тролли не вошли в его крепость, вместо этого сосредоточившись на разрушении достаточной части внешней стены, чтобы напасть на Трандуила и его людей с двух сторон. И только благодаря огню баллист из Эребора им не удалось обойти их ещё и с третьей и подойти к форту с тыла, полностью отрезав его от всякой надежды на отступление к последней линии обороны. Трандуил также потерял двух своих офицеров, в результате чего у него не осталось подчиненных, которые могли бы помочь организовать ситуацию. В отличие от Леголаса, Трандуил приказал убрать палатки до того, как битва по-настоящему начнется. Это дало им больше пространства для передвижения, и его бойцы образовали квадрат в центре площади. Лучники в центре посылали стрелы в атакующих, следя за тем, чтобы никто из них не начал взбираться на стену и использовать крепостные валы против них. Когда его предыдущее бодрящее усиление начало ослабевать, Трандуил, оглядываясь вокруг, пытался определить, что делать. В то же время его меч взметнулся, вонзившись в грудь орка, отбросив его, чтобы его прикончил один из соратников Трандуила. Меч короля метнулся в другую сторону, попав другому орку по глазам, ослепив его. К тому времени, как он стряхнул кровь со своего меча и отступил назад, чтобы позволить другому эльфу занять его место в первой линии, Трандуил знал, что делать. — Правый фланг, отступайте, сомкнуть ряды. Линия фронта, медленно перемещайтесь в ту сторону. Лучники, перенесите огонь на подавление слева и сзади. Ранее лучники в центре эльфийского каре стреляли по любой цели, по большей части несогласованно, но в основном пытались помешать лучникам-оркам вступить в бой, не подпуская к стенам и беспокоя любого тролля, который все еще оставался в живых на этом фланге. К счастью, таких было немного. Тролли с этой стороны по глупости остались за пределами форта, где гномы уничтожили их из баллисты почти всех до единого. Но они разрушили большую часть стены, прежде чем погибнуть, и теперь орки медленно окружали отряд Трандуила, отсюда и приказ об отступлении, который он отдал. На место каждых четверых, которых они убивали, вставали еще шестеро. "Мы более организованы и совершенны почти во всех мыслимых отношениях. Но не такие выносливые, как орки, вся жизнь которых — боль, и они превосходят нас числом, как листья на ветру". Израсходовав последние стрелы, эльфы, дежурившие на стрельбище, опустили луки, некоторые из них вытащили мечи. Большинство потеряли свои щиты и были вынуждены забрать их у своих мертвых товарищей, когда дисциплинированное эльфийское каре начало отступать. Во время этого маневра погибло еще больше эльфов, и это было непросто, особенно без младших офицеров, которые могли бы организовать каждую позицию по очереди. Трандуил оставался на линии фронта, где бои были самыми ожесточенными. Король сам получил несколько ранений, в том числе одно, которое почти разрушило заклинание на его лице, позволив ужасным шрамам от драконьего огня проявиться на мгновение, прежде чем заклинание возобновилось. На мгновение Трандуил запаниковал, одна рука взлетела к лицу, скрывая свои гротескные раны от своих сторонников, отступая назад через строй. Ибо эльфы погибли, когда орки ворвались в мгновение ока в их линию, прежде чем она была переформирована, а затем эльфы начали двигаться через дыру в крепостных стенах, перестраиваясь снаружи. Когда они это сделали, Трандуил, наконец, смог принять участие в оставшейся части битвы. Даже с такой невыгодной позиции, как эта, глаза эльфа могли видеть гораздо больше, чем мог бы поверить любой человек. Дальность стрельбы эльфа ограничивалась их вооружением и силой луков, а не зрением, и поэтому Трандуил мог видеть с одной стороны поля сражения до другой. Он видел, как часть армии его сына в полном порядке отступала к последней линии обороны. Он увидел, что центр выглядел так, словно его собирались захватить, хотя перед ним было гораздо больше тел, чем он предполагал. И все же за этими грудами мертвых оставалось еще больше врагов, хотя они и остановились, предположительно, чтобы перестроить свои ряды. Ослабленный своими ранами, нанесенными отравленными клинками, и сбитый с толку недавним моментом шока и смятения, Трандуил думал о походе к последней линии обороны. В то время как орки в лагере бросились в погоню за его отрядом, сильно тесня их, убив многих из арьергарда. Их шаги уже не были такими уверенными, поскольку они передвигались по обломкам, местами проламывая стену из щитов. Трандуил заколебался, а затем посмотрел на юг и ничего там не увидел. Враг еще не успел полностью окружить позицию, и его мысли текли, как ртуть: "Мы могли бы отступить этим путем. Нужно собрать отряд вместе, отойди в сторону от остальной части сражения. Если покажется, что мы отступаем, враг оставит нас в покое, повернувшись лицом к гномам и людям, отрезав третий оборонительный рубеж от последней линии обороны". Мысль была привлекательной. "Почему меня должны волновать поступки людей и гномов? Я здесь только потому, что вынужден быть обязанным Совету и его представителю Митрандиру. Как они смеют предъявлять требования ко мне, королю?! Я мог бы позволить гномам и людям еще больше ослабить это войско, затем вернуться, напасть и прикончить его самостоятельно, как только оно будет полностью ослаблено". На мгновение Трандуил открыл рот, чтобы отдать этот приказ. А затем стрелы начали с глухим стуком вонзается в орков и гоблинов, стоявших лицом к лицу с его бойцами. Секундой позже Тауриэль была там вместе с выжившим Невидимым Воинством, отведя их из центра битвы на боковой фланг, чтобы обеспечить Трандуилу прикрытие огнем. — Отступаем! — крикнула Тауриэль. — Ты и так уже достаточно сделал здесь. Отступайте за последнюю линию. Вдалеке Трандуил мог слышать гномов, последние из их резервов выдвигались вперед, к главной линии. Но они не отступали. Нет, гномы ворвались в эту бойню, с Торином и его бандой во главе. И, повернувшись обратно на юг, Трандуил увидел кое-что еще. Сбитые с толку, хотя и выглядевшие несколько нелепо, гномские всадники на вепрях двигались вдалеке, кружа вокруг. Они собираются ударить во фланг врагу… здесь. "Чтобы защитить меня и моих близких". Эта мысль пристыдила Трандуила, и он немедленно начал командовать отступлением на последнюю линию обороны. И тут Трандуил почувствовал жгучую боль в боку. Посмотрев вниз, он увидел стрелу с черным оперением и повернулся, чтобы окинуть взглядом поле боя. Орк, крупнее своего собрата, стоял на дальнем расстоянии выстрела из лука, победно рыча на эльфийского короля. Сердито нахмурившись, Трандуил наклонился и вытащил зазубренную стрелу из своего бока, ни на мгновение не задумавшись в ярости о том, что такое ничтожное существо причинило ему вред, и Трандуил забыл, что стрелы орков были не только отравленными, но и зазубренными. На мгновение возникло жгучее чувство боли и агонии, и король рухнул на бок, его зрение, которое ранее было таким ясным и уверенным, затуманилось. Тауриэль уставилась на то место, где до этого стоял ее король, когда среди окружающих эльфов раздался вопль. Несколько из них отступили к королю, оставив свои позиции в боевых порядках, бросив некоторых из своих товарищей умирать, даже когда Невидимое Воинство послало в их врагов еще один град стрел. — Не теряйте мужества! Соберитесь с духом и продолжайте двигаться назад! Но у эльфов на этом фланге больше не было мужества. Их король пал, они понесли так много потерь от орков в лагере, и предстояло еще много сражений. Эльфийское войско начало рассыпаться, и никакое количество стрел от Тауриэль и Невидимого Воинства не могло этому помешать. Но произошло что-то еще. С фланга орков раздался звук горна, и орки переключили свое внимание в ту сторону, сначала медленно, но все больше и больше из них смотрели в том направлении, наблюдая, как группа гномов верхом на кабанах, по пятьдесят в ряд, выезжала из-за остальных холмов. Гномы без промедления опустили массивные копья и ринулись вниз по холмам. Орки не смогли достаточно быстро организоваться, не смогли достаточно быстро отступить от эльфов и были совершенно не готовы к удару клина из кабанов. Десятки были сбиты с ног, еще больше пронзены копьями, а затем вепри оказались внутри и среди них. Их бивни были покрыты сталью, они рвали и рубили врагов, их всадники наносили удары массивными боевыми молотами или лохаберскими топорами, огромными штуковинами, которые опирались на противовесы в нижней части корпуса, почти столь же смертоносные, как и сами лезвия. Даин вел их, выкрикивая приказы и боевые кличи без разбора, крича своим гномам, чтобы они всегда были в курсе того, что орки пытаются пробраться под их чудовищами или сзади них. Но в этом не было необходимости. Внезапный поворот судьбы полностью сокрушил орков и гоблинов на этой части поля боя, и охваченные паникой выжившие начали отступать назад и в обход тем путем, которым они пришли.***
— Вставай, Гарри, мы должны воспользоваться моментом! — взревел Торин, пробегая мимо друга в окружении большей части своей компании. Подняв взгляд от того места, где Элладан кормил его Лембасом, Гарри ошеломленно подумал, где же Кили и Балин, прежде чем вспомнил, что Кили отвечал за баллисты, а Балин — за гномов в главном укреплении. И… Бильбо? Хоббит улыбнулся Гарри, похлопавшему его по ноге, прежде чем он закончил натягивать лук. — Ах, ну, я не собираюсь брать ответственность за все остальное, но я все еще могу внести свою лепту. Эльрохир улыбнулся, и Гарри усмехнулся, прежде чем устало подняться на ноги. К тому времени, как он и два брата-эльфа добрались до вершины рукотворного кургана, Торин и его компания собрали гномов и людей и бросились вниз по склону. Если бы враг вообще был организован, те несколько участков, где не был вырыт ров, стали бы смертельно опасными узкими местами. Но враг все еще отступал от лазерного заклинания Гарри, и гномы с другой стороны перестроились в клин с Торином на острие, убивая орков и немногих оставшихся уцелевших гоблинов. Но с этой более высокой точки обзора Элладан понял, что попытка Торина разбить вражеское войско не сработает. За пределами области между двумя оборонительными линиями Азог перегруппировал свои войска, и теперь они образовывали настоящую боевую линию. — Гарри, смотри! Ты можешь что-нибудь с этим сделать? Я боюсь, что Торин и гномы будут разбиты, если этого не произойдет. — Сейчас это не так просто. Давай посмотрим… — немного придя в себя благодаря Лембасу и фляге с водой из Ривенделла, Гарри призвал свои новообретенные силы огня и света, выбросив вперед обе руки, на мгновение уронив меч Гриффиндора на землю. У волшебника не осталось достаточно сил для еще одной подобной атаки. Вместо этого над полчищем орков вспыхнули два солнца. Они светили недолго, но ослепили многих врагов и еще больше посеяли среди них смятение и ужас. Многие из оставшихся гоблинов побросали свое оружие, поворачиваясь, чтобы полностью покинуть поле боя. Орки прикрывали глаза одной рукой или дрожали на месте, страшась эльфов-близнецов, возвышающихся над ними. Стоявший впереди своих людей Торин увидел, что сотворил Гарри, и проревел: — Смотрите, даже свет Анара светит для нас. Бхарук Казад, Казад Ай Эребор! На его рев ответили сотни глоток вокруг него, когда гномы Железных холмов и его компания ворвались в передние отряды врага. Раздался оглушительный звук, который почти не поддавался описанию, когда сформированные подразделения армии гномов и орочьего воинства столкнулись друг с другом, звук наполнил мир, более громкий, чем все звуки, которые были до этого, за исключением пронзительного звука «фзззззз», который Гарри создал ранее с помощью лазерного заклинания. У гномов была не такая хорошая дисциплина, как у эльфов, особенно в атаке. После этого первого столкновения с организованной частью вражеской армии они с трудом удерживали заданную линию. Но они были гораздо тяжелее бронированы, гораздо сильнее и выносливее эльфов. Синяки и порезы ничего не значили для гномов. Потрёпанные части орков распались, и орки несли потери, пытаясь оправиться от воздействия заклинаний Гарри. — Ладно. Я думаю, это сработало, — пробормотал Гарри, затем заметил, что сыновья Элронда оставили его позади, мчась навстречу битве, размахивая мечами, чтобы убить любого орка или гоблина, которым посчастливилось пережить наступление гномов. — Эй, вы, придурки, подождите меня! Бои на передовой были яростными и неистовствующими. Торин махал Оркристом, выкрикивая приказы, крича своим воинам, чтобы они держались в подобии строя, если не в настоящей боевой линии, но все было напрасно, поскольку гномы продолжали углубляться во вражескую орду, а врагов вокруг них становилось все больше и больше. Торин даже потерял из виду своих спутников, но он не мог зацикливаться на них. В конце концов, ему пришлось защищаться, и даже когда Дубощит понял, что не видит никого из остальных, Оркрист блокировал клинок одного орка, в то время как его щит отразил еще два удара, а четвертый вонзился ему в спину. Орки – это не гоблины, и этот удар поразил с сокрушительной силой. "После этого я буду весь в синяках, возможно, праздные размышления Гарри о каком-нибудь амортизирующем материале под нашей броней были не такой уж плохой идеей". Удар пришелся Торину в бок, заставив его пошатнуться. Но это не пробило его броню, мифриловой панцирь, который он носил, защищал от любого орочьего оружия. Его ответный удар раскромсал этого орка, а затем он развернулся, используя свой щит, чтобы перенаправить другой удар, его меч взметнулся над краем щита и вонзился в грудь другого орка ровно настолько, чтобы проткнуть врага. Затем он снова оказался лицом вперед, щит в щит с орком, вдвое превосходящим Торина по размерам. Этот орк был настоящим монстром среди своей расы, и все же короткий выпад Торина отбросил его назад, отправив орка на пятки, его щит отлетел далеко в сторону, открывая его для удара Торина. Неподалеку Фили и Двалин оставались вместе, пробиваясь сквозь врага, причем Фили в основном защищался, а Двалин использовал свой молот и топор, чтобы убивать орков вокруг них. В этот момент они снова оказались в поле зрения Торина, и Фили мог только секунду пялиться на эту демонстрацию силы со стороны своего дяди. — Смотри, Торин, Король-под-Горой! Обладатель Аркенстона Ауле! Кили знал, что Торин был смертельно опасным бойцом, но такая сила и скорость превосходили даже его силы. Это был знак того, что Аркенстон благоволил Торину. — Дубощит, Дубощит! — послышался ответный крик окружающих гномов Железных Холмов и остальной компании. Даже люди, которые бросились вперед вместе с гномами, всего дюжина таких храбрецов, как Бард и Артур, подхватили крик, добавив к нему свое: — за Дейл, за Дейл! Войско орков дрогнуло, отступая, их едва реорганизованный строй и боевой дух теперь полностью разваливались под натиском гномов. Но они не уступали дорогу. У них все еще было численное преимущество, и ими по-прежнему руководила воля Азога. Теперь Азог повел в бой свои резервы. Это была тысяча орков из его собственного клана. Более крупные, в более тяжелой броне и вооружении, чем орки из Дол Гулдура, они поддержали войско, остановив его развал и стремясь окружить атакующих гномов со всех сторон. В этом им помог Азог, отозвавший часть своих войск, атаковавших крайний правый форт. Орки бросились вниз по склону холма, оказавшись позади гномов, между ними и любым отступлением. Однако, когда это начало работать, Азог проигнорировал остальную часть битвы в пользу поиска своего собственного ненавистного врага. Отрубив ногу одному орку, Торин тонко улыбнулся, увидев, как взрыв какой-то магии окутал нескольких других. Слегка повернувшись, он увидел Гарри и двух братьев-эльфов, вступивших в битву. Но когда Торин секунду понаблюдал за ними, он увидел, что волшебник, очевидно, не полностью оправился от того мегазаклинания. Его движения были замедленными, гораздо более, чем его обычные быстрые змеиные движения. И все же его меч по-прежнему был смертоносен. Любое прикосновение этого клинка — и орк или гоблин кричал в агонии, еще больше подрывая боевой дух врага, и Торин знал, что это важно. Даже сейчас враг превосходил их численностью по меньшей мере в два раза, благодаря потерям, которые понесли эльфы, люди и гномы. — Сражайтесь, давайте! — он взревел. — Держитесь вместе, ребята! Гарри увидел, что делает Торин, и ударил его заклинанием, позволившим его голосу прорваться сквозь шум битвы. Призыв Торина сработал, и благодаря ему, разрозненная компания гномов Железных Холмов снова начала работать вместе, а не по нескольку сотен человек. Круги и завесы начали формироваться по мере того, как темп битвы обернулся против гномов, и местные командиры начали отдавать приказы о медленном отступлении. Огромное количество врага и его свежее подкрепление означали, что здесь победы не будет. Но пока это продолжалось, все мысли об общей тактической картине вылетели у Торина из головы, поскольку его внимание привлекла белая вспышка. Он повернулся в противоположную сторону от того места, где отступали Гарри и два эльфа, и задохнулся от ярости и горя: — Бомбур! Пройдя мимо нескольких других орков, Торин увидел Азога, чей клинок только что пробил живот толстяка Бомбура. В ходе рукопашной схватки он поймал взгляд Торина и с усмешкой отвел свой меч в сторону, отчего толстый гном рухнул на землю, проливая свою кровь в грязь поля боя. — Казад Ай Эребор! — взвыл Торин, бросаясь вперед, презирая любые попытки защитить свои фланги или тыл. Все, что сейчас было у него на уме, — это необходимость убить бледного орка. Несколько других орков попытались напасть на Торина сбоку или зайти ему за спину. Но стоявшие позади Торина Дори и Нори спасли его от этой участи, сразив одного из них наповал, поскольку стрелы сзади попадали чаще в спину или бока, замедляя орков или убивая сразу. Затем два вождя столкнулись, их клинки со звоном соприкоснулись. — Спасибо вам, мастер Бэггинс! — крикнул Нори, прежде чем он тоже снова вступил в бой, на этот раз с четырьмя гоблинами, которые попытались окружить его, оттесняя назад и подальше от своего короля, используя свою большую скорость, чтобы попытаться обойти его щит и меч. Находясь позади группы гномов, Бильбо останавливался, чтобы выпустить стрелы в любого орка, который, по его мнению, угрожал одному из его товарищей, скорбь нарастала в нем, поскольку он тоже видел тело Бомбура. Но Бильбо знал, что не может зацикливаться на этом, он мог делать только то, на что был способен, чтобы защитить тех, кого мог видеть, и это зрелище не должно было заставлять его сбавлять темп. Нет, то, что заставило хоббита остановиться и вытаращить глаза, было в воздухе над ними… Потому что там Бильбо увидел неожиданную помощь: — Орлы, орлы! Откуда-то сверху прилетели орлы. Призванные Гэндальфом, они прибыли в количестве, невиданном в Средиземье со времен Войны Гнева много веков назад. С высоты, настолько огромной, что туда не смогла бы взлететь любая другая птица, они пронзили оставшиеся тучи воронья. Они убили не так уж много, в конце концов, птиц, как известно, трудно поймать налету, но они разрушили ту малую сплоченность, которая была у стаи, заставив их разлететься во все стороны от своих более крупных собратьев, когда орлы обрушились на орочье войско. Когти рассекали, убивали и поднимали в воздух, а затем сбрасывали орков, когда из-за спины орочьей армии прибыла дополнительная помощь, обрекая на гибель то, что осталось от армии Азога. С тыла орочьей армии, следовавшей тем же маршрутом, что и войско Азога, появилась новая армия, небольшая, но только по фактической численности. По весу плоти она была массивна, потому что это армия полностью состояла из медведей. Медведи всех видов и размеров бросились вперед, возглавляемые кадьяком, таким большим, что казалось, будто он пришел из доисторической эпохи, крупнее и сильнее любого из своих собратьев. Он повел атаку в тыл орочьего войска, оказавшегося между гномами и медвежьими когтями и клыками. Возможно, если бы орки были организованной силой, они все же смогли бы сплотиться. Возможно, если бы у них все еще было то количество воинов, которых Гарри уничтожил своим лазерным заклинанием, они смогли бы выдержать даже этот шок. Но это было сомнительно. И когда орки отступили, эльфы сплотились, вернувшись в крепости на холмах. Посыпался дождь стрел, и с левого фланга появились Даин и его всадники на боевых кабанах, разгоряченные победой над фланговыми силами с той стороны диспозиции и теперь обрушивающиеся на самый центральный участок. В разгар битвы Гарри услышал крик Бильбо и завопил от восторга, его меч сверкнул, слегка поранив нескольких орков вокруг него, прежде чем вернуться в оборону, блокируя меч орка. Его жертвы умирали с криками, а орки, пытавшиеся одолеть Гарри в состязании сил, падали, меч попал по их шеям сбоку и почти перерубил их, прежде чем Элладан пришел в себя. Он и его брат продолжили продвигаться вперед бок о бок с Гарри. Теперь к их компании присоединилось еще несколько человек, и Гарри чувствовал, как исчезают последние, задыхающиеся усилия орков. — Орки дрогнули! — закричал волшебник. — Поднажмём! Кивнув, Элрохир добавил к Гарри собственный голос, каким-то образом проецируя его без какой-либо необходимости в магии сквозь шум битвы. — Боевой дух подорван, и им некуда идти, братья! Теперь пришло время убивать! Его слова были произнесены на всеобщем языке, понятные всем, и гномы подхватили этот клич, добавив его к своим боевым кличам, продолжая кричать и убивать. Люди, даже Бард, начали терять силы, но теперь воспряли духом, видя, как прибывают эти новые союзники, видя, как несколько эльфов также выдвигаются из крепостей и спускаются в битву позади них, под крики орлов. Всего этого было слишком много. Орки наконец-то сломались. Гоблины уже давно начали убегать в меньшем количестве, но теперь это бегство превратилось в массовый разгром, поскольку оставшиеся гоблины попытались отступить, все мысли о сражении покинули их, они отбрасывали все, что могло помешать их бегству. Орки были сделаны из более прочного материала, но даже они теперь в основном спасались бегством, их боевое безумие было сломлено. Тут и там группы самых стойких пытались оказать сопротивление, но их было меньшинство. Подавляющее большинство просто старались сбежать. Они потерпели неудачу. Медведь, гном, эльф, орел, человек — никто из врагов орка не собирался позволить им сбежать. И, как Гарри узнал, изучая историю, настоящий разгром начался, когда армия сломалась и обратилась в бегство. Благодаря его предыдущему заклинанию, здесь было не совсем так, но сейчас это не имело значения. Одно из скоплений, начавших мрачную последнюю битву, было вокруг того места, где Торин и Азог врезались друг в друга. Теперь ничто другое не имело значения ни для одного из вождей, все, что имело смысл, — это усмирить их личных демонов раз и навсегда. Орочий военачальник был быстр и хорошо вооружен для орка. Дважды его доспехи выдерживали удар Оркриста, отводя эльфийский клинок, даже когда он отсекал куски от брони. В ответ Азог привел щит Торина в негодность, заставив короля гномов отбросить его в сторону. Азог пренебрег щитом, и теперь оба танцевали друг вокруг друга, их мечи снова и снова врезались друг в друга. А вокруг Азога орки Гундабада продолжали ожесточенно сражаться, преисполненные решимости убить как можно больше гномов, прежде чем умереть самим. Смерть у них не вызывала страха, пока они повиновались своему Ужасному Хозяину. Торин споткнулся, одной ногой наступив на отрубленную ногу орка, и Азог мгновенно оказался рядом. Удар пробил защиту Торина и пришелся ему в грудь, едва не сбив Торина с ног. Но каким-то образом, почти наверняка благодаря влиянию Аркенстона, Торин смог перенести удар. И прежде чем Азог успел опомниться, Оркрист нанес удар по короткой дуге, целясь в руку Азога прямо за тем местом, где он держал свой меч. Орк был недостаточно быстр, чтобы отступить или вывернуть руку в сторону, и Азог снова потерял руку из-за Торина, клинок и кисть отлетели, когда эльфийская сталь чисто рассекла конечность. Рев боли и ярости орка разнесся вокруг него, и тот факт, что то же самое происходило с ним раньше, когда он сталкивался с Торином, не ускользнул от внимания бледного орка. Это только придало ему значения, и со вспышкой внезапной хитрости Азог дико взмахнул обрубком руки, отчего кровь брызнула в лицо Торину, ослепив гнома. Торин снова споткнулся, подняв руку, чтобы попытаться вытереть лицо. Крюк на другой руке Азога мгновенно метнулся вперед, нацеливаясь на горло гнома, но прежде чем он смог дотянуться до Торина, Бофур оттолкнул в сторону одного из гундабадских орков. Топор Бифура нацелился в бок Азога, заставив Бледного орка остановиться и защищаться, уклоняясь от удара и нанося удар ногой, который попал гному в колено, заставив его споткнуться. Затем другой орк ударил Бифура ножом в спину, мгновенно убив его. Но все больше гномов яростно наседали на его племя, и, видя, что скоро он потеряет всякий шанс отомстить, Азог зарычал и всем телом бросился на Торина, повалив его на землю, выбив Оркрист из рук Торина. Азог нанес удар своим крюком, но Торин повернул голову набок, его зрение больше не было затуманено кровью орка, и потянулся вверх, схватив одной рукой горло врага, а другой — руку. Азог был силен, но быстро терял кровь, а Торин — нет. Даже когда Азог бросился вниз, отчаянно пытаясь вонзить свои клыки в лицо Торина, Торин усилил хватку на горле орка и держал его лицо на расстоянии. На какой-то бесконечный миг два врага напряглись друг против друга, затем Торин издал рев почти безумной ярости, изо всех сил сдавив рукой горло Азога. Последовал момент напряжения, а затем с тошнотворным хрустом шея Азога сломалась, все его тело обмякло. Торин отшвырнул мертвое тело орка в сторону, уставившись на него на короткую секунду, когда он увидел ненависть и ярость на лице противника, прежде чем оно обмякло в смерти. Затем Король-Под-Горой схватил Оркрист, поднимаясь. Вскочив на ноги, Торин с победным ревом поднял эльфийский клинок в воздух, когда последние остатки орочьего войска пали от мстительного оружия своих врагов: — Азог мертв! За Эребор! Казад ай Дурин Нур! Стоя неподалеку, Гарри увидел, как Торин поднялся на ноги и возгласил небу о своей победе. Он мог видеть все вокруг, как были вырублены последние орки и гоблины, и вздохнул, позволив своему мечу упасть на бок, отвернулся и двинулся туда, где Бильбо тоже выходил из боя. Битва у Одинокой Горы закончилась.