***
Тёмноволосый мужчина стоит возле прилавка, наблюдая за своим другом, что мечется из стороны в сторону, разговаривая с одним из контров, который совсем недавно принёс, довольно неплохого качества мяса, шкуры каких-то зайцев, за которыми Павел давно уж не бегает, ибо больших доходов не принесёт, а вот нервишки потрепает знатно. Он снова оглядывается на парня, что стоит перед ним, тот кажется, довольно непринуждённым, да и диалог он зависти пытается, только вот его приятель, кажется, совсем не настроен на позитивный лад, ибо сам выглядит каким-то больно торопливым и немного нервным. По нему даже видно, что человека перед ним он даже не слушает, лишь изредко поддакивает, да кивает головой, отдавая скинты. Кажется, ещё и подсчитывая, точно ли всё верно. Когда молодой человек полностью «свободен» от лишних вещей, Фран совсем «немного» намекает, что бы тот никого не задерживал, и лучше бы уходил от греха подальше. На что контрабандист лишь фыркает закатывая глаза. Тоже мне, самый «занятой» видите ли. Хотя в прочем, Павел совершенно не против, что бы этот малец ушёл, болтовни от него больше, чем чего-то путного, уже двоим уши прожжужал, только если Фран умеет делать вид, что слушает кого-то, то Павел действительно впитывает в себя информацию как чертова губка. Привык уже, что в родном мире нельзя глаза сомкнуть — что здесь. Когда парень покидает магазин, маг радостно выдыхает, выходя из-за своей стойки. Он вплотную подходит к своему другу, обнимая, прижимая к себе, да так, словно сто лет не виделись. Мужчина повыше, лишь краснеет, отводя взгляд в сторону, пока другой, трётся лицом о чужую, мускулистую грудь. — Павеел, дружище, ты не представляешь какой сегодня у меня был трудный день, все как один сговорились и решили меня сегодня разорить, представляешь? Бегал туда-сюда, за скинтами, так как только возвращался, сразу отдавал. Я конечно и рад, но это уже слишком…- за спиной послышался характерный щелчок, обозначающий, что дверь наглухо заперта. Павел тяжело вздохнул, отодвигая другого от себя. Мешок, заполненный до отвалу, стоял на полу как ни в чём не бывало, что заставило его друга нервно хмыкнуть, возвращаясь обратно за торговую стойку. Контрабандист с небольшими усилиями ложит мешок с тушками прямо на стол, уже заранее собираясь проговорить фразу. Но сегодня у его приятеля, кажется, нет настроения, что бы устраивать долгие беседы, всё о чём он сейчас мечтает, это о романтическом вечере с его партнёром, не обязательно что бы тот был сильно сговорчив, просто сегодня ему жизненно необходимо его тепло. Хоть другой, и редко это показывает. Когда обмен готов, и скинты лежат в руках своего законного владельца, Сан Фран чуть ли не перелезая через стол, спрашивает. — Так ты говорил, что тебе нравится по жёстче? Верно? — изначально, вопрос звучит мимо мужчины, ибо тот даже не понимает его сути, но как только все нейронные связи в него голове соединились, его лик, приобрел красный оттенок, вызывая у Сан Франа неподдельный интерес, что только подогревался реакцией его возлюбленного. Павел лишь смущённо отвёл взгляд, пока маг вальяжно выходил со своего рабочего места. Уже обвивая талию своего любовника, что бы тот и не вздумал сбежать. — Мерзавец, как ты смеешь? А если тут люди? — мужчину быстро затыкают довольно властным поцелуем, от чего в глазах троиться, что совершенно не нравится мужчине, но оторвать от себя «романтика» он не может, а если быть честным, просто не хочет. Чужие руки медленно переползают с талии на бёдра, а после и на чужую задницу. Ягодицы резко сжимают в ладонях, от чего оба резко прерывают поцелуй, и темноволосый всем своим видом даёт понять, что здесь он, ебаться не намерен. Хотя, Сан Франа это особо не останавливает, и он быстро своими губами льнёт к чужой шее, после чего, получает по голове кулаком, не сильно, но так, что бы остановился. — Ладно, ладно, так ты хочешь по жестче? Не знал что ты мазохист, не то что бы не догадывался, но знаешь… — он оглядел недоумевающего парня с ног до головы, усмехаясь. — По тебе видно. Так к тебе, или ко мне? — спросил он играя бровями и почти не обращая внимания на сначала бледнеющего, а после и краснеющего от злости мужчину. — Если ты так и продолжишь, то вообще не к кому! — хмыкнул он, отодвигая мужчину от себя, на что получил жалобный скулёж. А после довольно возбуждённый ответ. — Тогда прямо здесь? — Ты что, кролик? Конечно мы пойдём к Павлу, в твоей хате чёрт ногу сломит. Разбросал всяких банок и склянок, а как Павла не позовешь, постоянно весь твой свинарник убираю. — проворчал он. — Между прочим я занимаюсь важными исследованиями, тем более, я же ничего не говорю, про то, что все твои съемные комнаты часто забрызганы краской. — говорит он, целуя в нос своего прекрасного художника, на что тот, лишь вздыхает, говоря. — Итак знаю, что ты важным делом занимаешься, только Павлу казалось, что творческий беспорядок по его стороне. — он нежно поцеловал мужчину в лоб. Пока оба не вышли из магазина по очереди.***
За кадык его резко кусают и посасывают, оставляя на коже характерный засосу бардовый след. От чего он немного шипит, мягко ударяя мужчину по плечам. Что Сан Фран, в принципе, игнорирует, переходя к ключицам, оставляя поцелуи и редкие засосы уже на них, немного покусывая и слизывая капли пота на чужой коже. Своими длинными пальцами он царапает бедра Павела, подтягивая их ближе, продолжая входить в нутро своего мужчины, это действие не выглядит трепетным или бережным, скорее животным и даже, немного отчаянным. Павел прикусывает нижнюю губу до крови, пытаясь не издать не звука, но предательские вздохи продолжают выходить из его рта. — Ч-чёрт тебя дери, Павел, напомни мне сделать тебе скидку в этот раз, это действительно х-хорошо. — от подобного заявления на щеках выступает горячий румянец, а руки сами тянуться к чужим волосам, нежно поглаживая чужие пряди, Павел резко их дергает на себя, от чего актив вскрикивает, и останавливается. Немного покачивая бедрами в сторону партнёра, от чего пассив тихо шипит, извиваясь под мужчиной. — Н-ну знаешь, Павла, уже один д-дерет. И, между прочим, Павел, не пр-проститутка. — он зажмуривает глаза, отворачивая голову на бок. Под собой сжимая простыни, полностью высвобождая из второй руки локоны волос. Ныряльщик облизывает сухие губы, нежно приближаясь к лицу парня. — Прости, прости, любовь моя, ты же знаешь, что я совсем не это имел ввиду. — белобрысый льнёт губами к чужой щеке, нежно перемещаясь к ушной раковине партнёра, резко её кусая, от чего мужчина под ним, вскрикивает, прикрывая рукой рот. Сан Фран не сильно противится подобному, лишь снова толкается в партнера, да так, что это вызывает ощущение, словно воздух из легких выбили. Немного становиться больно, но это по какой-то причине очень приятно, потому, он тянет руки к Сан Франу, притягивая его голову к своей груди. На что другой усмехается, начиная покусывать набухшие соски. Руки его скользят по чужому, рельефному телу, проходясь ладонями по всевозможным шрамам, при этом оставляя небольшие царапины и довольно большие красные отметины. Словно специально, на зло другому мужчине, что бы тот знал своё место, что бы каждый видел их, видел то, как близки они, как совместимы их тела, жаль, что его возлюбленный никогда не одевается на людях откровенно, или хотя бы, открыто. Это так обидно, ведь хочется показать всем вокруг, какие их отношения на самом деле, какими они порой бывают чувственными и нежными, хотя в их случае, слово «нежность» по большей части, отсутствует. Он наконец-то отстаёт от сосков, и вгрызается уже в кожу возле них, от чего его возлюбленный кусает свое запястье, из которого почти сразу начинает сочиться кровь. Предэякулят стекает с члена, доходя но основания, на что его партнёр лишь хмыкает, второй рукой хватаясь за него, начиная быстро надрачивать, от чего хочется застонать во весь голос, но выходят только сдавленные мычания. Черт возьми, ему это действительно нравится, настолько, что хочется больше, сильнее. Он старается не завыть в голос, от ноющего члена, что его «парень», так сильно сжимает в своих гладких, белых руках. — Твою мать, ублюдок ты. — шепчет мужчина, скрывая за руками лицо. И лишь шипит ещё больше, когда чужие руки обвивают его спину, приподнимая и меняя их положение, буквально заставляя мужчину сесть на свои ноги. Черт, спина всё ещё немного побаливает от резкого удара об спинку кровати. Но по образовавшемуся синяку, он нежно проходит холодными пальцами, чуть-чуть надавливая на чужие костяшки, от чего его прекрасный оппонент скулит и постанывает, утыкаясь носом в бледные ключицы. Член внутри него, словно вошёл чуть дальше, от чего хотелось расцарапать идеально бледную спину, что напоминала фарфор, но, зная Сан Франа, ему это могут ещё припомнить. Поэтому всё, что он делает, это пытается сжать чужие плечи, что бы не скатиться по груди обратно на кровать. Член натыкается на простату, от чего тело столбенеет, резко полностью расслабляясь. — Ну разве ты не красавец, только посмотри на себя, ой, ты же не можешь, прости уж. — усмехается Сан Фран, словно это был и не вопрос, а обычный факт, как если бы он просто сказал, что небо голубое, а трава зелёная. Одной рукой придерживая мужчину за упругую задницу, а другой, взъерошивая чужие волосы. Он снова со всей силы вошёл в Павла, ударяя того по простате, от чего другой дернулся, прижимаясь ближе, хочется вскрикнуть, но всё, что он делает, это беззвучно глотает ртом воздух. А глаза, предательски блестят. Сан Фран, не теряя времени, нежно берет мужчину за подбородок, целуя того в уголок губ, высовывая свой язык и сразу пытаясь протолкнув его в полость чужого рта. Он нежно покусывает красные, влажные губки, что бы намекнуть любовнику о своём желании. И его понимают, без лишних слов, он открывает свой рот, принимая во внутрь чужой язык. Которым сразу же начинают водить кругами по всему рту, и хоть Павел и пытается отвечать на этот «поцелуй», всё что у него выходит — это тихое мычание. В порыве страсти длинноволосый прокусывает чужие губы, от чего из них струиться темно-алая кровь, не вызывающая ничего — кроме желания вылизать весь подбородок мужчины дочиста. Павел может только хныкать, мысленно моля о большем…
***
Он просыпается в своей комнате, отель кажется необычно тихим для сегодняшнего дня, особенно когда он не обнаруживает рядом с собой типичной, для подобных «встреч» туши. Он оглядывает всю комнату, но кроме всё ещё теплых простыней, никаких признаков прибывания в этой «квартирке», ныряльщика, не обнаруживает. Даже типичная для него записка, и та, не оставлена в «подарок», лишь бы его партнёр не беспокоился. Он лишь устало падает на кровать, чувствуя как по всему телу бегут мурашки, словно каждая конечность просто онемела, или была отсижена, в общем, ощущения явно не из приятных. Всё, на что сейчас Павел надеется, так это на то, что этот придурок вчера не кончил внутрь него, потому что если это так, то ему придётся долго вымывать собственное «влагалище». Дверь резко захлопывается, прерывая чужие мысли, от чего мужчина дёргается чуть ли не всем телом, из-за этого всё начинает ужасно ныть и болеть. Блин. — Как спалось, солнце? — подходит полуголый маг, чьё достоинство прикрывает лишь жалкое полотенце, что по свои габаритам больше на тряпку смахивает. Он садиться на край кровати рядом с мужчиной, нежно проводя руками по чужой, полностью изувеченной груди. Контрабандист лишь что-то мычит, пытаясь не стонать от щекочущей боли. — Как ты смотришь на то, что бы переехать в мой мир? М? Мне кажется это неплохая идея, я бы конечно не стал отказываться от такого прибыльного дела как торговля с мироходцами, но это куда лучше, чем каждый день скрывать наши отношения, м? Не считаешь? — он наклоняется над щекой любовника, что бы нежно поцеловать его, рука скользит к чужому животу. Аккуратно поглаживая его. — Нет, не вариант, может, будь семья Павла мироходцами, он бы ещё согласился, а так, прости, но только если ненадолго погостить. — Павел переворачивает свою голову в сторону Сан Франа, отвечая на невесомый поцелуй, разрывая его так же быстро как он и начался. Сан Фран лишь усмехается, медленно ложась на край, рядом с другом, нежно перебирая меж своих тонких пальцев чужие, мягкие волосы. — Напиши мне в следующий раз картину, любовь моя. — — Два скинта. За бесплатно никто не работает. — — Ты бы так в постели говорил… Ааа! — резко мужчину скидывают с кровати, весело посмеиваясь, пока второй тихо матюкается, возвращаясь на кровать. — Если твои каракули будут достаточно хороши, хоть все двадцать два заплачу. — — Ха-ха, поверь, Павел не подведёт. — нежно произнёс мужчина, завлекая мага в новый, нежный поцелуй.