Прекрасные глаза

Раннее утро. Солнце встало совсем недавно. Тёплые лучи освещают тихие коридоры, делая заметной летающую пыль. В доме все спят. Почти все. Тишину нарушал лишь шум воды из ванны. Гоголь как всегда встал первым. Достоевский не зря называет его ранней пташкой. На самом деле у шута была причина для ранних подъёмов. Он вставал и умывался, пока по дому никто не ходит. Чтобы остальные не увидел его лицо без маски-карты. Николай умывался, стараясь не обращать внимания на отражение в зеркале. Он уже собирался выходить из ванны, но в последний момент всё же случайно посмотрел на себя. Теперь Коля уже не мог оторвать взгляда. В зеркале была его копия. Светлые, ещё не заплетённые волосы, видно часть рубашки. Но он смотрел лишь на свои глаза. Один, левый, был обычным. Зелёного цвета. Именно им он и видит мир. Но второй, правый, всегда прятал за маской. Радуга и даже зрачок этого глаза полностью белые. Выглядел это белёсое пятно жутко. Гоголь слеп на один глаз с детства. Родился таким. Когда он был маленьким и выходил на улицу, дети таращилась на него и шептались. Сторонились. Тогда Николай и понял, что все судят по внешности. И если ты не похож на других, то с тобой даже заговорить не решаться. Повзрослев, шут спрятал свой недостаток за маской. Только тогда у него появились друзья. Вдруг если увидят его глаз, то снова отвернуться? Нет, теперь он ни за что её не снимет. Особенно перед Фёдором. Ведь Достоевский прекрасен. Такой красивый, умный, талантливый, загадочный… Невероятный! Гоголь так его любит! Так хочет быть рядом! А что будет, если Федя увидит его глаз? Может, он не захочет с ним общаться? Вдруг назовёт уродливым? Лучше так и прятать недостаток. Тем более маска ему совсем не мешает. Оторвав взгляд от пустого глаза, Николай отправился назад в свою комнату. Дом до сих пор тонул в тишине. Но уже через несколько минут остальные жильцы тоже проснуться. Так что Гоголь не стал терять времени и зашёл в спальню. Там, на прикроватной тумбочке лежала карта. Шут закрепил маску на лице и занялся оставшимися утренними делами.

***

Сигма шёл по улице, неся в руках пакеты с продуктами. Впереди него скакал Гоголь, распугивая голубей и прыгая по лужам. Сигма тяжело вздохнул. Чёрт его дёрнул заикнуться при шуте о том, что он идёт в магазин! Николай сразу же направился за ним. Теперь приходится выслушивать бесконечные истории Гоголя или следить, чтобы он не натворил чего-нибудь. Как только Достоевский его выдерживает? Кажется, Фёдор даже наслаждается обществом неугомонного шута. Вот что значит, стальные нервы. Хотя, может дело в другом… Сигма не успел закончить мысль, ведь заметил, что Гоголь пропал. Парень испуганно заозирался по сторонам. Как?! Он же только что был тут?! — Гоголь! Ты куда делся? Шут как сквозь землю провалился! В парке, где они сейчас шли, были лишь высокие деревья, цвели цветы. Птицы щебетали в кронах, а некоторые купались в лужах и подбирали оставленные кем-то крошки. Это место отдалено от шумной части города. Ни машин, ни гула голосов здесь никогда не бывает. Так куда же мог пропасть Гоголь, которого можно заслуженно называть генератором шума? Тут Сигма услышал знакомый смех. Задрав голову, он увидел Николая. Тот сидел на ветке дерева, а на его плечах удобно устроилась пара воробьёв. Шут болтал ногами и широко улыбался. — Что, Сигма-кун, напугался? Здорово я спрятался? Сигма выдохнул. Он сам не понимал, чего испугался. — Ты зачем туда залез? — Тебя удивить! А ещё с птичками пообщаться хотел! Ну что за ребёнок?! — Слазей давай! Нам домой надо! — крикнул Сигма и пошёл в сторону дома. — Скучный ты. — Коля снова спустился на землю. Вдруг он замер. — Сигма-кун, ты слышал? — Ну что ещё? Гоголь подбежал к кустам и скрылся в листве. Через несколько секунд он показался с котом в руках. — Смотри! Котик! — Ты зачем его схватил? Вдруг он чей-то! — Сигма подошёл к шуту. Нет. Кот точно бродячий. Весь в грязи, тощий и лохматый. Может быть ещё и блохастый. — Он бездомный! — Гоголь поглаживал зверька. — Голодный, брошенный! Давай его к себе заберём! — Ну да. Нам только кота не хватает. — Вот именно! В каждом доме должен быть питомец! — Это ты так решил? — Может и я. Ну давай его возьмём! Пожааааааалуйста! — Ох, ладно. Отнесём домой, а там посмотрим, что другие скажут. — Ураааааа!!! У нас будет котик! У нас будет котик! Гоголь пулей побежал вперёд, а Сигме оставалось только погнаться следом. Все обитатели дома собрались в коридоре. Гончаров и Достоевский выслушивали красочный рассказ Николая о встречи с котом. — Вот! — наконец закончил шут. — Мы же оставим его, правда? — Как скажет Достоевский, так и будет. — блажено произнёс Гончаров. Гоголь с надеждой взглянул на Фёдора. — Федечка, ты же разрешишь? Смотри, он такой грустный! Его нельзя бросать! Достоевский внимательно посмотрел сначало на кота, потом на шута. Затем немного улыбнулся, и произнёс: — Ну, а почему бы и нет? Гоголь просиял. Схватил кота и радостно залепетал. — Спасибо! Спасибо! Я буду о нём заботиться, кормить, играть! Всё делать буду! В ту же секунду Николай растворился в своём плаще. Похоже, отправился к ветеринару. Фёдор хмыкнул. Ему нравилось радовать Колю. Нравилось смотреть на его улыбку и слышать смех. Поэтому он и не смог отказать. — Чем бы дитя не тешилось. — прошептал себе под нос Достоевский. Прошёл месяц, как у Гоголя появился кот. Все были уверены, что питомец пожалеет, что попался на глаза Коли, но тот на удивление отлично справлялся. Он и правда прекрасно за ним ухаживал. Теперь смотря на зверя, с трудом можно было узнать того замориша. Кот пополнел, серая шёрстка стала гладкой и красивой. Теперь его звали Тима. Он был послушным и совсем не боялся рук. Похоже, раньше у него был хозяин, но его бросили. Гоголь готовился ко сну. Тима следил за каждым его движением. Котик ни на секунду не отходил от нового владельца. Это очень радовало шута. Наконец нашёлся кто-то ещё, кто не устаёт от его компании. Раньше только Достоевский выдерживал все выходки Николая. Гоголь подошёл к тумбочке и снял маску. Кот был единственным, кому он позволял увидеть незрячий глаз. Ведь зверёк точно не убежит от такого. У животных всё проще, чем у людей. Коля погладил котика и лёг на кровать. Тима устроился у его ног. В полутьме глаза питомца блестели. — Спокойной ночи, Тимочка. Зверёк что-то мяукнул в ответ. Оба устроились по удобнее и погрузились в сон. Проснулся Гоголь как обычно на рассвете. Сладко потянулся, сел на кровати, посмотрел на тумбочку… И не нашёл там карту. — Что? Где? — в слух удивился шут. Он поднялся и собрался обыскивать кажлый уголок. Но тут обратил внимание на кота, сидевшего у шкафа. Он оказывается тоже проснулся. Зверёк выглядел довольным и держал что-то в зубах. Коля присмотрелся и понял. Маска! — Тима, зачем ты взял мою карту? Гоголь подошёл к коту, присел и взяв маску в руки легонько потянул. К его удивлению, Тима зашипел и крепче сжал зубы. Шут дёрнул настойчивее, а питомец вырвался и отбежал подальше. — Ты чего? Всегда же послушным был. Николай погнался за котом. Тот от него. Забег продолжался пару минут, а потом Гоголь задел тумбочку. Та с грохотом свалилась на пол. На секунду воцарилась тишина. А потом из коридора послушалась шаги и голос Достоевского: — Николай, что за шум? «Нет! Нет! Нет! Ему нельзя сюда заходить! Он же увидит! Без маски!» — Мысли шута неслись с бешеной скоростью. Гоголь повернулся к коту. Тима сидел у противоположной стены и не собирался отдавать карту. Ручка двери повернулась и в комнату зашёл Фёдор. Коля замер и интуитивно закрыл правый глаз ладонью. — Феденька, ты так рано встал! — Да я и не ложился… — задумчиво протянул Достоевский, смотря на опрокинутую тумбочку. Стопка книг валялась рядом. Повезло, что ничего стеклянного на ней не стояло. — Тут ничего не случилось! Всё хорошо! Я просто уронил! Сейчас всё подниму! " Только не смотри на меня! Только не смотри! Уходи, пожалуйста!» — крутилось в голове шута. Но его мольбы не помогли. Достоевский поднял взгляд на Гоголя. Фёдор прекрасно изучил своего друга. И сейчас смотря на его улыбку, отчётливо видел, как тот нервничает. Это очень тревожило. — Коля, что-то не так? Гоголь застыл. Коля? Он назвал его просто Коля? Внутри всё затрепетало. Раньше он всегда обращался только полным именем, а тут… Но нельзя терять бдительности. Шут ещё крепче прижал ладонь. — С чего ты взял? Всё прекрасно! — Хотя бы с того, что ты за глаз держишься. У Гоголя вырвался нервный смешок. — Глупости! Мне просто… — что бы придумать? — Мне так удобно! Ну что за бред?! С каждой минутой положение становилось всё более бедственным. Как же выпроводить нежеланного гостя? Теперь Достоевский был полностью уверен — у Гоголя что-то случилось. То, что он не хочет это признавать, лишь ещё больше пугало. Хотя, Фёдор уже догадывался, в чём проблема. Он начал медленно приближаться к шуту. — Знаешь, Николай, я давно хотел спросить… — Достоевский приближался медленно, давая возможность Гоголю отойти. Но тот не двигался. — Почему ты всегда прячешь свой правый глаз за маской? Коля вздрогнул, как от удара. То, чего он боялся больше всего, случилось. Это уже было ясно. Достоевский понял, и теперь не отступит, пока не докопается до правды. Обманывать не было смысла, и Гоголь сдался. — Я… Дело в том… У меня… — он глубоко вздохнул, и выпалил. — Этот глаз уродливый! Николай опустил голову, стараясь не смотреть на друга. Достоевский же подошёл вплотнуй к нему. Вдруг Гоголь почувствовал, что Фёдор взял его за свободную руку. — Николай, посмотри на меня. — попросил Достоевский. Шут, продолжая прикрываться ладонью, поднял взгляд на Федю. Тот улыбался, поглаживая Гоголя за руку. От этого внутри Коли всё перевернулось. Они стоят так близко друг к другу… Слишком близко… — Я догадывался, что ты носишь маску не просто так… Наверняка в детстве тебе пришлось не сладко. Гоголь кивнул. Достоевский как всегда всё понял. При этом не просил показать или распрашивать, что именно Коля считает уродливым. Знает, что тема неприятная. — Но одно остаётся для меня загадкой. Мы все так давно знакомы. Неужели ты до сих пор боялся, что увидив твои глаза, сразу отвернёмся от тебя? — Ну… Я… Да… ты прав. — протянул Гоголь, а потом тихо, почти шёпотом добавил. — Я до сих пор боюсь. Какое-то время они молчали. Потом тишину нарушил голос Достоевского: — Николай, слушай меня внимательно. Я знаю тебя, и из-за внешности не разлюблю. Тем более, я уверен, что всё не так плохо. — Ты просто ещё не видел… — начал было Гоголь, но тут до него дошёл смысл сказанных Достоевским слов. — Подожди… Что ты только что сказал? Фёдор усмехнулся и повторил. — Я не разлюблю тебя из-за вне… Но договорить у него не вышло. Потому что Гоголь, забыв обо всех страхах, обхватил его за шею, и крепко обнимая, без остановки затораторил. — Мне не послышалось?! Ты меня любишь?! Любишь?! Правда-правда? — Правда! — рассмеялся Федя, обнимая его в ответ. Гоголь снова посмотрел в его глаза и счастливо улыбаясь, произнёс. — Я… Я тоже! Тоже люблю! Давно! — тут он вспомнил, что уже не закрывает свой глаз. — Ой! Николай хотел отвернуться, но Достоевский аккуратно взял его подбородок, продолжая смотреть в лицо. — Ты прекрасен. — прошептал нежный голос. — Никогда не сомневайся в этом. Хорошо? На миг повисла тишина. Шут никак не мог собраться с мыслями. В голове всё перемешалось. Но эта путаница была приятной. Наконец, он смог выдавить. — Хорошо. Гоголь как заворожённый смотрел на Достоевского. Тонул в его глазах. Казалось, время остановилось, пока он наслаждался улыбкой Фёдора. Такой редкой, и от этого такой прекрасной. Старался запомнить этот момент в мельчайших подробностях. Достоевский провёл рукой по щеке шута. Только что бесконечный ворох мыслей испарился, а в голове осталась звенящая пустота. Фёдор же приблизился, и их лица замерли в считанных сантиметрах друг от друга. Дыхание Гоголя сбилось, а колени подкосились. То, что раньше было лишь мечтой, сейчас происходило наяву. Невероятно. Невозможно. Но всё-таки правда. И сейчас… — Прекрасен. — снова повторил Фёдор. И так жалкое расстояние исчезло. Их губы соприкоснулись. Гоголь прикрыл глаза, ещё сильнее обнимая Достоевского, как будто боялся что это всего лишь сон и он может проснуться в любую минуту. Фёдор зарылся руками в светлые волосы шута, разлохматив и так растрёпаные локоны. Комнату освещали лучи раннего солнца. На улице защебетали первые птицы. Но они их не слышали. Достоевский углубил поцелуй. Давно манящие губы Николая наконец-то рядом. Такие мягкие и тёплые. Сейчас вечно холодное тело Фёдора согревал жар Гоголя. Но вот парни отстранилась друг от друга. Как только Николай снова встретился взглядом с Достоевским, его резко охватило смущение. Он, краснея, хотел опустить голову, но почему-то не мог оторвать взгляда от Феди. Повисла тишина. Достоевский же с обожанием смотрел на него. Ему нравился такой Гоголь. Вечно шумный и неугомонный, а сейчас стеснительный. Но всегда милый. И взгляд… Как можно прятать такие глаза? В них нет ничего уродливого. Просто у людей странное представление о красоте. Фёдор поцеловал Колю в макушку и нехотя отстранился. — Коля, — всё так же улыбаясь, позвал Достоевский. — Ты только не забудь спуститься к завтраку. Гоголь продолжал стоять в центре комнаты, смотря в пустоту. " Кажется, я его сломал — пронеслось в голове Феди. — Надеюсь, он придёт в себя» Фёдор помахал рукой перед лицом шута. — Коляяя, ты меня слышишь? Гоголь, дёрнулся, как будто выходя из транса. — Ой! Да! Достоевский облегчённо выдохнул. — Напугал меня. Гоголь засмеялся. Всё смущение исчезло. Осталось лишь счастье. Из коридора послышался шум. Обитатели дома начали просыпаться. — Феденька, хочу тебе напомнить. Сегодня ты готовишь завтрак. Все уже просыпаются, а ты даже не начинал. — хихикнул шут. — Ничего, успею. — улыбнулся Достоевский и вышел из комнаты. Гоголь заправил прядь волос. Оказывается, всё оказалось так просто… От размышлений его оторвало мяуканье. Николай повернулся и увидел Тиму. Зверёк подошёл к нему и положил карту у его ног. Кот посмотрел на шута. Гоголь был готов поклясться, что зверёк улыбался. Он нагнулся и поднял маску. — Так ты специально! — хмыкнул Коля. — Ах ты хитрец! Я то думал, чего ты так резко непослушным стал! Он схватил Тиму и обнял, закружившись по комнате. — Спасибо! Если бы не ты, этого бы никогда не случилось! Котик довольно мяукнул. Ах, эти смешные люди! Сами выдумывают себе проблемы! Пришлось вмешаться и всё взять в свои лапы. Гоголь ещё раз посмотрел на карту. Не долго думая, смял и выкинул. Теперь она ему не нужна.