***
Дайнслейф лежал слева от своей спутницы, взглядом очерчивая контуры ветвей. Под густыми копнами листьев почти не было видно звёзд. Но местность в Сумерских лесах все равно была довольно красивой. Прохладный ветер обдувал кожу, немного бодря. Ночью высокие деревья слегка навевали ужас, но Дайну нечего было бояться. Сейчас был слышен лишь шепот листвы и тихое дыхание рядом лежащей девушки. Если ради встречи с Люмин Каэнри'ах была вынуждена погибнуть, то пускай. Он готов вновь пережить все это, он готов снова все потерять, чтобы обрести ее. Потому что ничто в этом дьявольском мире не стоило ни одного ее слова. И сейчас она была единственным, что имело смысл в его разбитой жизни. Люмин начала ворочаться. И в этот миг затих шепот листвы, и, казалось, унялся назойливый ветер. Дайн спеша приподнялся, осматривая свою спутницу. Она снова морщилась во сне. На ресницах едва поблескивали слезы. А руки она прижимала к груди, будто пыталась защититься. Дайн уже знал, что Люмин не такая сильная, какой кажется на первый взгляд. Он видел ее боль и тревоги. Он знал, что она куда слабее, чем пытается казаться. И что, черт возьми, может быть интимнее, чем видеть за суровостью — мягкость, показанную только тебе? Он обнимал ее и целовал в лоб, когда Люмин подскакивала, выкарабкиваясь из очередного кошмара. Как сейчас. — Все хорошо, слышишь? Мы в безопасности, рядом никого нет. — Тихо шепчет Дайн, кладя ладони на хрупкие плечи и заглядывая прямо в распахнутые испуганные глаза. Страх в золоте быстро рассеивается, сменяясь сначала на непонимание, а затем на безграничную грусть. Ее взгляд словно был материализацией этих гнусных чувств. В нем были страдания и усталость. Люмин который раз просыпается и начинает что-то искать, но почти сразу понимает, что все было сном, после чего тяжело вздыхает и погружается в раздумья. Она словно смотрела сквозь него. Словно была так далеко, в любом из тысяч миров, в которых она уже побывала, но только не рядом с Дайном, что сейчас смотрел на нее с искренним сожалением и беспокойством. — Люмин..? — Нерешительно шепчет он. Девушка молча обнимает своего спутника, утыкаясь щекой в мужскую грудь. Она снова ничего не говорит. Не позволяет узнать, что творится в ее голове. Не подпускает ни к одной своей тревоге. Лишь мягко обнимает, а утром улыбается, будто этих кошмаров и вовсе не было. И все, что может Дайн — смотреть со стороны, надеясь, что Люмин станет хоть немного легче. Но с каждым днем она была все грустнее. Все чаще задумывалась о чем-то ему неведомом. Постоянно находясь рядом с ней Дайнслейф все чаще ощущал, что теряет ее. Будто она уходит куда-то далеко, и за ней уже никак не поспеть, сколько не беги. И ее никак не удержать, даже если будешь отдавать всю любовь, что есть в твоем израненном сердце. Дайнслейф не представлял, насколько это тяжело, вновь подняться и продолжить свой путь, зная, что ночью твою душу вновь окутают сомнения, что несомненно попытаются сломить это непоколебимое рвение к цели. Он восхищался этой ее стальной упорностью, но каждый раз его охватывало беспокойство. "Насколько же ей тяжело?" — Этот вопрос Дайн задавал себе не раз, и ни разу не находил ответ. — Отдыхай. Я разведу костер. — Дайнслейф намеревается подняться, но Люмин не дает. Женские руки крепче прижимаются к спине, не позволяя встать. Парень удивляется, но покорно остается на месте, поглаживая блондинистую макушку. Они сидят так еще какое-то время. Молча. Слушая лишь тихий шелест листьев и ощущая дуновение ветра. — Ложись спать, моя очередь дежурить. — Девушка отстраняется, разрывая пленительные объятия и морщится от настигнувшей прохлады. Дайнслейф отрицательно мотает головой. — Лучше поспи еще. Я все равно пока не хочу. — Ну, тогда мы вместе будем валяться. — Люмин тихо смеется, а затем падает на траву, пытаясь разглядеть созвездия, обзор на которые упорно закрывали листья. Дайнслейф чувствует, как его охватывает огорчение. Она снова улыбается и ничего не рассказывает. Словно не доверяет ему. Словно он не заслуживает ее откровений. Словно от его присутствия и отсутствия ничего не меняется, она и одна справится, без его объятий и поцелуев в лоб. — Хочешь прогуляться? — Вдруг спрашивает Дайн, смотря на девушку. — Да... Парень протягивает ладонь, помогая Люмин встать. Она поднимает руки вверх, левой хватаясь за локоть, и недолго потягивается, разминая плечи и спину. Они вместе идут вглубь леса, мимо многолетних деревьев, пока земля не обрывается и не открывается вид на бескрайнее облачное море и скалистую местность Ли Юэ. — Красиво... — С грустью произносит девушка смотря вдаль. — Я слышал, что в Ли Юэ необычная кухня. Когда дойдем туда, нужно будет попробовать всего. — Говорит Дайн. — Я еще давно хотел попробовать настойку из глазурных лилий. Люмин улыбается, видя интерес в голубых глазах. Но вскоре ее охватывает печаль. Приходит осознание скорой разлуки и хочется отложить этот момент настолько, насколько возможно, а лучше навсегда. Ей так хорошо с Дайном, порой Люмин начинает думать, что не заслуживает всей этой любви и заботы с его стороны. — Ты снова загрустила... — Дайн тяжело вздыхает, поворачиваясь к своей спутнице. Он внимательно осматривает ее образ, стараясь запомнить все до мельчайших деталей. Запомнить черты ее лица. Запомнить пышные ресницы, и яркое золото в глазах. Стараясь запомнить ее блестящие локоны, изгибы хрупких плеч, изящную шею. Запомнить бледный тон ее кожи, запомнить ее особенную мимику. Запомнить, как выгибаются ее брови, когда она погружается в раздумья. Запомнить ее мягкий голос. И интейваты в ее волосах, которые она так любит и бережет. Дайнслейф никогда этого не забудет. Он будет жить и через пятьсот лет, и через пятьсот лет будет помнить о том, как нежен ее взгляд, когда она смотрит на него. — Нет, я просто задумалась. — Она ставит руки в бока и недовольно щурится в знак протеста. Он делает глубокий вдох, думая как лучше ответить, но молчит. За все это время он давно понял — Люмин само упрямство. Спорить с ней бесполезно. Даже если они оба знали, что она не права. — И о чем же ты задумалась, о великая чужеземка? — Он поворачивает голову в сторону моря, чьи волны в дребезги разбиваются о непоколебимые скалы народа камня. — О том, чем мы будем завтракать. — Со вчерашнего вечера еще осталось сырое мясо, и я собрал немного грибов. — Вот и славно, тогда и готовишь ты. — Девушка тихо смеется, а затем поднимает взгляд к небу, где горели яркие звезды, соединяясь в множества созвездий.***
Ароматный запах распространялся в округе, от чего желудок Люмин захотел поделиться своими впечатлениями о нем. Девушка сидела на траве, и при свете от довольно милых и удобных фонариков, которые она приобрела в Фонтейне, записывала что-то в свой дневник. Дайнслейф никогда не решался попросить почитать ее записи, хотя ему всегда было интересно. Все, что он знал — эти записи для ее близнеца. Когда они встретятся, Люмин непременно расскажет брату о своих приключениях, и чтобы не упустить подробности она приняла решение вести дневники. Дайн находил это довольно милым. Золото в ее глазах начинало блестеть ярче звезд, когда разговор шел о ее родственнике, но так же было видно, как ей грустно вспоминать обо всем этом. Люмин всегда говорила, что он очень светлый и добрый человек. Она также рассказывала, что это первая их разлука. Они видели надежду и отчаяние во всех проявлениях, видели множество смертей, сами не раз стояли на пороге гибели, но всегда были вместе. Люмин как-то даже говорила, что чувствует, будто от нее оторвали что-то до дрожи важное и незаменимое. — Всё готово. — Дайн выкладывает мясо на тарелки, довольно глядя на результат своей готовки. — Выглядит вкусно... — Люмин улыбается, рассматривая блюдо. — Ну, приятного аппетита! — Девушка принимается за еду, чувствуя неимоверное блаженство. Она в который раз благодарна Дайну за его талант к кулинарии. Они молча трапезничают наслаждаясь вкусом мяса с грибами. Уже начинало светать. Небо постепенно приобретало фиолетовый оттенок. Ночь отступала. — Посмотрим на восход с того места? — Отставляя опустошенную посуду спрашивает Люмин. — Да, но тогда нужно торопиться. — Хорошо. Потушив костер они снова направляются к тому обрыву, осторожно отодвигая колючие ветви, что в полумраке преграждали путь. — Прекрасно... — Люмин восхищённо смотрит на пейзаж чувствуя умиротворение. Среди всех бед и печалей ей всегда становилось спокойнее, стоит только взглянуть на невероятную природу Тейвата. — Итэр всегда любил смотреть на восходы. А я наоборот, обычно любовалась звездами. Поэтому первой, как правило, дежурила я, а он вторым, под утро. — На ее лице расцветает грустная улыбка, но глаза все равно сияют. Она не отчаивается. От этих мыслей в ней только сильнее разгорается огонь. Она чувствует прилив сил и готовность вновь идти к своей цели, несмотря на все преграды, что непременно будут ждать впереди. Дайнслейф стоит в безмолвии, не зная, что сказать. — Потанцуем? — Неожиданно выдает блондинка. — Чего? — Дайн смотрит с непониманием. Люмин кладет его руку себе на талию, а свою ему на плечо, две оставшиеся соединяя в крепкий союз. — Вот так. — Она поднимает на него довольный взор. — Нет-нет, я ужасно танцую. — Говорит он, намереваясь расцепить руки, но смотря в золотые глаза не решается. — Как же так! Ты ведь рыцарь! — Рыцари защищают людей, а не танцуют с очаровательными леди. — О рыцарь, тогда почему твоя страна похоронена в руинах? — Девушка смотрит прямо в глаза, наблюдая, как любовь в них сменяется болью и печалью. — Прости... — Она тут же извиняется, виновато отводя взгляд. — Научишь меня? — Дайнслейф крепче сжимает женскую ладонь и вздыхает. Люмин тихо начинает напевать какую-то незамысловатую мелодию и нерешительно шагает вправо, направляя своего партнера, и Дайн следует за ней, двигаясь в такт напеваемой мелодии. Затем девушка делает шаг назад и влево, вычерчивая своеобразный круг. Она продолжает петь мелодию смотря Дайну прямо в глаза. После третьего такого круга Люмин отрывает руку от чужого плеча, недолго кружится и вновь возвращается к танцу. Ветер развивает юбку ее платья и блондинистые локоны. Солнце медленно поднимается, окрашивая небо в широкий спектр оттенков, от ярко лилового до бледно желтого. Дайнслейф искренне улыбается, наконец подхватывая ритм и понимая, как нужно двигаться. Его вновь окутывает беззаботность, он перестает думать о том, в какую сторону шагать и лишь наслаждается прекрасной девушкой, что держала его за руку. После всего пережитого он чувствовал себя счастливым, хотя раньше думал, что обречен на одни лишь страдания. Как же он ошибался... Ведь в его жизни появилась она. Что еще может быть нужно? От нее словно веяло чем-то светлым, волшебным. И Дайн в который раз убеждался, что никогда не захочет с ней расставаться. Он готов вечность так танцевать и смотреть в ее золотые глаза, благодаря судьбу за то, что свела их, и даже не подозревая, насколько жестоким будет прощание. Тогда он еще не знал, что вскоре им все же придется расстаться. Люмин перейдет на сторону бездны и провозгласит его своим врагом. Тогда он еще был счастлив и не вспоминал с горечью дни, проведенные рядом с самой восхитительной девушкой, чьи мысли и решения для него навеки окажутся непостижимыми. Тогда он еще верил ее теплой улыбке и нежным объятиям. Но если бы знал, как все обернется, все равно предпочел бы встретить ее и прожить каждый день, от знакомства до душераздирающей разлуки. Даже если бы с самого начала знал, что она больше никогда не посмотрит на него с той нежностью и любовью. Даже если в конце этого путешествия в его жизни и в самом деле останутся одни лишь страдания. Она того стоит.